Кикимора и ее ёкай

Анна Зимина (2024)

В славных Благовещенских водно-болотных угодьях жила-была одна кикимора. Хорошая кикимора, симпатичная, средних лет и туманных занятий. Жила себе спокойно, не тужила, как вдруг — раз! — и оказалась в чудной стране Япония, где по улицам шастают жуткие ёкаи. Хотя, может, не такие они и жуткие, если внимательнее присмотреться? Дорога домой непростая, и нелегко русской кикиморе по японской земле до благовещенских болот добираться. Но вдруг и среди ёкаев родственная душа отыщется?

Глава 3. Кубирэ-они и половинка пирожка

— Привет, — дружелюбно сказала кикимора и вежливо улыбнулась, — скажи, ты не мог бы перестать скрипеть? День был трудный, спать очень хочется.

Кубирэ-они посмотрел на кикимору выпученными глазами и от удивления перестал раскачиваться. Скрип прекратился.

— Вот спасибо, — обрадовалась кикимора.

Это она рано, конечно, обрадовалась. Потому что жуткий демон — рр-р-аз — и спрыгнул с ветки на землю прямо перед ней. Оскалился, наклонился к кикиморе и потусторонним голосом прошептал ей прямо на ухо:

— Давай повисим с тобой вместе. Вижу, как одиноко твое сердце, вижу, как болит душа. Соглашайся, и все сразу закончится.

Кикимора слушала внимательно. Она давно жила на свете и знала, что собеседнику всегда нужно дать шанс выговориться.

— Вот эта веревка очень прочная, все будет быстро, так быстро, что ты даже не заметишь. И мы будем висеть вместе, — продолжал екай, — я тебя никогда не оставлю, как оставил тебя твой муж, как оставили тебя твои дети. Мы будем рядом, только умри прямо сейчас. Умри, умри…

Он нудел уже минут пять, и кикиморе начало надоедать. Депрессия у нее не начиналась, к тому же, против нытья мавок и залетающей порой на огонек баньши демон-висельник был детсадовец.

— Ты уж меня извини, но спать хочу — сил нет, — перебила кикимора, и висельник вылупил глаза еще сильнее. Привык к менее устойчивым типажам.

— Ну не смотри ты так, аж на сердце свербит, — вздохнула кикимора, — на вот пирожок да тоже спать иди. Время уже недетское.

Демон взял пирожок да так и остался стоять, глядя, как непонятная то ли девица, то ли нечисть с моровым духом у ног обдирает лапник и устраивается на ночлег.

— Спокойной ночи, — сказала она и махнула демону-висельнику рукой, — и не скрипи, пожалуйста, дай выспаться, по-человечески, да? Дружок тоже устал.

Что-что, а вот выспаться по-человечески у кубирэ-они еще никто не просил. И никто на скрип не жаловался. Поэтому несчастный демон стянул с шеи веревку, сел под деревом и замер. Ему требовался психотерапевт или хотя бы психолог. Вероятно, у него самого начала развиваться депрессия.

Утро тоже началось для него несахарно.

— Что ж ты пирожок не скушал? Я тебя от чистого сердца угостила, а ты вот так…

Кубирэ-они посмотрел на свою синюю руку, покрытую трупными пятнами, в которой лежала половина пирожка. Пирожок был непривычный, золотистый, с красивой каймой колоском, и пах очень вкусно.

В душе каждого японца живет трепетное отношение к подаркам. Японские духи — не исключение. Демон устыдился, поклонился, пролопотал извинения.

— Да ничего, ничего, ты кушай, главное, а то зачерствеет, — сказала кикимора, уселась рядом и принялась переплетать косу. Коса у нее была знатная, до пояса, и демон залип, рассматривая девицу-нечисть. Выглядит почти как человек, а аура у нее темная, как ночь. С такой аурой в ёкаях человеческого ничего не могло остаться, а эта двигается как человек, выглядит как человек, в другую форму не переходит. Под его воздействие опять-таки не попала…

— Кто ты? — помолчав, спросил демон.

— Кикимора я болотная, из Благовещенска. Никогда не слыхал?

Демон пожал плечами. О таких ёкаях и о таких местах он ничего не слышал. Образование у него чуток похуже было, чем у кикиморы.

— Как я тут оказалась? Понятия не имею. Вот, Дружок меня к тенгу ведет. Не знаю уж, кто они такие, но вроде как сильные, с крыльями. Мне домой надо, может, помогут.

Висельник сочувственно покивал. Между делом съел пирожок, почавкал от удовольствия и протянул ответный подарок.

— Держите этот кусок веревки, госпожа Кикимора-Сан. Если понадоблюсь, наденьте на шею, и я приду.

«Да, это не волшебный клубок и не яблочко заговоренное», — подумала кикимора, но подарок приняла и даже поклонилась со сложенными перед лицом руками. Она была женщина вежливая.

— Госпожа кики-мора-сан, а каукегэн твой повеситься не хочет? — с надеждой напоследок спросил демон.

— Тотошка-то? Нет, не хочет. Он мне служит верой и правдой.

Кубирэ-они погрустнел, но попрощался с гостями чин по чину. Если с ним по-человечески, то и он к другим так же.

Демон вздохнул, посмотрел гостям вслед и залез на дерево. Спустя минуту по лесу снова разнесся противный монотонный скрип.