Сильвия и Петракл

Анна Ивановна Петрова, 2021

Юная героиня романа Сильвия решается покинуть отчий дом. В надежде на поддержку своего нового друга – таинственного ворона, она отправляется в путешествие в свою самостоятельную жизнь. В результате, попытка уйти от нежеланной судьбы возвращает девушку обратно домой, где она встречается с самой собой – той своей частью, которую Сильвия на протяжении всего повествования тщательно скрывает от окружающих.

Посвящается Евгению и Александре

Часть I

Сильвия и Петракл

Глава 1. Спасение.

На песчаном берегу неподвижно лежала молодая девушка на вид лет семнадцати. Лежала она с закрытыми глазами и выглядела совсем обессиленной. Каштановые локоны её волос растрепались и прилипли к по-юношески округлым щекам, которые пылали ярким, нездоровым румянцем. Девушку трясло в лихорадке, и вся кожа её покрылась испариной.

Остров, на котором она находилась, считался необитаемым, и редкие корабли заплывали туда. В этот день на острове, кроме неё, никого не было.

Внезапно в небе над берегом появилось чёрное пятно, по мере приближения оно приняло очертания большой птицы. Птица эта оказалась вороном — он приземлился на песке рядом с девушкой. Пернатый принялся ходить возле неё, затем взлетел. Вокруг ворона закрутился чёрный вихрь, и, мгновение спустя, на берегу уже стоял юноша с иссиня-чёрными волосами и странной, сероватого оттенка кожей. Он склонился над лежащей, и та приоткрыла глаза: «Показалось», — подумала она в полубредовом состоянии. Вдруг девушка ощутила, что её тянут вниз к воде, и вскоре ноги почувствовали влажную прохладу.

«Кажется, меня топят», — на миг бедняжку охватила паника, в ожидании полного погружения она набрала воздух в лёгкие и задержала дыхание, но ничего не произошло. С трудом приоткрыв глаза, но так никого и не увидев, девушка вновь погрузилась в сон.

***

Капитан торгового судна обратил внимание на летящую в небе птицу. Она приближалась прямо к его кораблю.

— Петракл спешит!

— Кто спешит? — переспросил стоящий рядом с ним матрос.

— Петракл — ворон.

Мгновение спустя большая чёрная птица села на штурвал капитана.

— Пошёл вон! — крикнул на ворона матрос и замахал руками. Капитан остановил его:

— Лучше иди и пересчитай наш груз ещё раз, как следует: каждый ящик и каждый мешок.

Когда матрос отправился выполнять задание капитана, тот осторожно протянул к птице руку и заговорил с вороном мягким голосом:

— Что приключилось?

Он посмотрел своему крылатому гостю прямо в глаза, тот издал краткий «кар» и сделал взмах крылом в сторону ближайшего острова.

Капитан понял его по-своему:

— Петракл, добрая душа, ты хочешь спасти ребёнка!

— Кар!

— Не ребёнка — женщину? Курс на сушу, спасём человека! — отдал приказ капитан.

— Кар!

— Ты надумал со мной работать? Мы, два морских волка, будем вместе одной командой!

Петракл взлетел со штурвала и направился в сторону суши.

— Не соглашается, чертяка, — сказал капитан.

***

Корабль причалил к берегу. По песку возле лежащей девушки расхаживал ворон.

— Да она того, уже умерла, — сказал один из матросов. Капитан нахмурился: дома его ждала почти такого же возраста дочь. На мгновение он испугался: лежащая была издали похожа на неё.

Мужчина подошёл ближе и присел у изголовья незнакомки: он приблизил своё лицо к лицу девушки и почувствовал тепло её дыхания.

— Жива ещё, поднимайте на палубу, — скомандовал капитан, — попробуем залить в бедняжку снадобье. Очнётся или нет — в любом случае мы высадим её в ближайшем порту.

К вечеру девушка пришла в себя, приподнялась на койке и в течение какого-то времени смотрела на членов команды с удивлением, не понимая, как она очутилась среди них.

— Благодари Петракла за спасение! Что ты делала одна на острове? — спросил её капитан.

— К-кого благодарить?

Девушка собиралась с мыслями.

— На острове я хотела побыть одна пару дней — меня привёз лодочник из города Руни. Мы договорились, что он вернётся за мной по прошествии срока. Внезапно, я совершенно не знаю почему, мне стало дурно и закружилась голова. Я пошла к морю, чтобы освежиться, но упала прямо на берегу.

— Наверняка, это ядовитые испарения! Ты ходила вглубь острова? Я бы на твоём месте не отправлялся один на необитаемый остров.

Капитан неодобрительно покачал головой.

— Мы причалим в Руни и высадим тебя там. Тебе есть, куда податься? — он пытался быть строгим, но глаза его выдавали сочувствие.

— Да, я поеду обратно к матушке на ферму… Капитан! — её глаза наполнились слезами, —

Я хочу выразить благодарность Вам и команде за спасение моей жизни!

Капитан кивнул:

— Поблагодари птиц за своё спасение. Зерна им брось или хлеба — особенно воронам.

Девушка посмотрела на капитана с удивлением. Один из стоящих рядом матросов произнёс:

— Да тут прилетал какой-то ворон, он нас к тебе и привёл!

— Я не видела ворона на острове. Один человек, кажется, мужчина — какой-то странный, склонился надо мной и потянул вниз к воде. Я была почти уверена, что мне это почудилось.

— Так и есть! — отрезал капитан, — Тебе привиделось! На острове никого не было, кроме нас, да и мы бы не приплыли, не случись с тобой беды!

Девушка промолчала.

— Как тебя зовут?

— Сильвия.

— Скоро прибудем в порт, так что собирайся, Сильвия.

Глава 2. Знакомство.

Покинув корабль, Сильвия шла по причалу, неловко пошатываясь — у неё ещё кружилась голова после болезни. Девушка бросила последний взгляд назад, втайне надеясь увидеть членов команды, на прощание машущих ей руками или, в крайнем случае, утирающего скупую мужскую слезу капитана. Однако перед ней предстало мирно покачивающееся на волнах судно и ни одного человека, кто смотрел бы в её сторону. «Зря надеялась, — подумала она, — даже тем, кто спас, нет до меня никакого дела».

Девушка проходила мимо уличного рынка и вспомнила о просьбе капитана накормить птиц. Сильвия купила у торговки немного зерна и задала ей вопрос:

— Не слышала ли ты о птицах, спасающих людей?

Женщина, молча и ничего не понимая, взглянула на неё.

«Так и знала — это что-то новое», — подумала Сильвия.

Дальше она направилась к ближайшему постоялому двору и по дороге рассуждала о возможности убедить капитана оставить её на судне, чтобы она могла служить у них хотя бы помощницей повара: «До чего же не хочется возвращаться к матушке домой: жить на ферме и работать с ней на винограднике!»

Сильвия разбросала зёрна у торговой площади и затем оплатила постой в комнате напротив пристани. Окна комнаты не выходили прямо на море, как того бы хотелось девушке, и Сильвия решила провести время, оставшееся до сна, сидя под деревом рядом со своей гостиницей и глядя в сторону горизонта. Она с наслаждением созерцала таинственно сияющую луну, свет от которой дорожкой сбегал по темной глади воды, завораживая и погружая девушку в мир фантазий и грёз.

Вдоволь насладившись этим зрелищем и даже успев продрогнуть от ночной прохлады, Сильвия вернулась в свою комнату. Она подошла к окну, чтобы закрыть его, когда в свете луны увидела большого ворона, сидящего на ближайшем дереве. Птица, казалось, смотрела ей прямо в глаза. Сильвия сперва замешкалась, но переборола свой страх и тихо спросила:

— Ты Петракл?

Ворон кивнул, или, по крайней мере, Сильвии так показалось, прилетел и сел к ней на окно.

— Ты не боишься подлетать ко мне так близко? — спросила Сильвия, ведь ей самой уже было немного не по себе.

Ворон каркнул, и в голове у девушки возникли мысли:

— Я спас твою жизнь. Я прилетел, чтобы увидеть тебя. С тобой всё в порядке?

— Да, ты волшебная птица?

— Я птице-человек и легко становлюсь похожим на людей, когда захочу этого, но долго я не могу находиться в облике человека, поэтому и не живу среди вас.

Сильвия поймала себя на возникшем любопытстве, и в одно мгновение ей пришёл ответ:

— Хочешь, чтобы я стал человеком? А ты не испугаешься?

Сильвию уже довольно сильно трясло: то-ли от холода ночи, проникавшего из открытого окна, то-ли от мысленного общения с таинственным гостем.

— Кажется, мы уже встречались — я видела тебя там, на берегу!

— Это был я, но тогда ты не могла меня разглядеть.

Тут ворон поднялся и упорхнул куда-то.

«Улетел», — расстроилась Сильвия.

Внезапно перед её окном из темноты вынырнул некто…

Сильвия издала крик ужаса и отпрянула назад. Напугавший её сразу же исчез, только потом девушка поняла, что это и был ворон, воплотившийся в человека. Она попыталась вспомнить фигуру, так напугавшую её: чёрные глаза широко расставлены, совсем не как у человека, крупный нос похож на клюв, губ практически не было видно из-под нависающего носа, а кожа странного, серого цвета, местами из неё торчали… да, это были перья! «Это всего лишь тощая, костлявая птица, — подумала Сильвия, — птице-человек, который спас мне жизнь, а я приняла его за чудовище». Её охватило щемящее чувство вины перед оборотнем.

— Петракл! — позвала девушка тихо, — прости меня, я постараюсь больше так не делать! Покажись, я не буду кричать, обещаю!

За деревом напротив окна что-то зашевелилось, длинная костлявая рука раздвинула ветви и в темноте сверкнули глаза.

— Я не выйду, ты меня боишься. Я не хочу тебя напугать.

Сильвия услышала голос — он говорил! На этот раз голос был реальным и звучал по-настоящему, а не только в её голове.

Сильвия не сдавалась:

— Я испугалась от неожиданности, ведь ты выскочил совсем внезапно! Любой бы закричал на моём месте!

Петракл ничего ей не отвечал, а Сильвию разбирало любопытство, и тогда она решила применить свою женскую хитрость, тем более в её случае это было правдой:

— Молю тебя, выйди, Петракл! Я не встречала никого подобного тебе!

Но таинственный гость скрылся в темноте. Несколько минут спустя на карниз приземлился ворон.

— Петракл, это ты?

— Да, это я, — прозвучало в её голове.

— Почему ты спас меня там, на острове и почему сейчас прилетел?

— Я за тобой наблюдаю. Ты мне нравишься.

Сильвия залилась румянцем, хотя в темноте этого было не видно. Петракл продолжил:

— Скажи, для чего ты отправилась на остров? Будь честна со мной!

— Я хотела побыть одна, мне нужно было подумать о своей дальнейшей жизни.

— Нет, другая причина!

— Я не знаю! Зачем ты спрашиваешь?

— Я твой духовный помощник, Сильвия.

— Кто? — Сильвия была весьма польщена и удивлена одновременно. — Я знала, что я не одна, с тех пор, как мой отец умер, я это особенно сильно чувствовала.

— Давай, продолжай, ты подобралась к самой сути!

— А, это… — Сильвия взяла паузу и закатила глаза направо. — Я хотела найти на том острове камень, вызывающий духов. Ведь мне так сильно надо было спросить совета у покойного отца.

— Задумайся — ты сама чуть не ушла в мир мёртвых!

Тут же губы Сильвии задрожали, и её прелестное лицо перекосила гримаса отчаяния:

— Пойми, Петракл, жизнь моя не стоит того, чтобы жить. Той судьбы, которая уготована мне, я не желаю, а другой судьбы у меня нет!

Ворон поднялся вверх, как будто собирался улетать, но вновь спустился и сел на окно:

— Так о чём ты хотела поговорить со своим отцом?

Вместо прямого ответа девушка выпалила:

— Он понимал меня лучше, чем кто-то другой!

— Камень, вызывающий духов — это легенда.

Сильвия стыдливо опустила глаза, но ворон продолжил:

— Так прозвали это место: вызывающее духов.

Сильвия удивлённо подняла брови, пока «слушала» его мысли:

— На камне есть надпись: «иди туда, если хочешь вызвать дух», что означает, испустить дух, то есть умереть! Потому что заросли там полны ядов. А люди о нём распустили глупые легенды, ничего общего не имеющие с действительностью. Недаром на острове никто не живёт… А место красивое!

Сильвия старалась не смотреть на ворона в то время, пока его слова пролетали в её голове.

— Значит, у меня не получится поговорить с духом отца? — тихо спросила девушка с отсутствующим видом: она стояла, дрожа от холода и заламывая руки.

Петракл опять поднялся в воздух, пролетел немного и сел на ветку.

— Ложись спать, отдохни, Сильвия.

— А что мне делать завтра? Возвращаться домой к матери? Подскажи, пожалуйста, Петракл, ты ведь мой помощник!

Ворон поднялся с ветки и улетел. В своей голове Сильвия услышала ответ:

— Не знаю.

Раздосадованная, девушка села на кровать и провела какое-то время в раздумьях.

Потом она нахмурила брови и стала передразнивать Петракла: «Я мудрый ворон, твой духовный помощник! Как ты могла поехать на остров и отравиться? А что тебе делать — я не знаю!». Закончив свою пародию, Сильвия громко рассмеялась.

В дверях её комнаты неожиданно возникла хозяйка дома с подсвечником в руке:

— Я слышала разговоры и смех! Ты сама с собой беседуешь или привела кого? — волосы у женщины были взъерошены ото сна, а один глаз ещё не совсем открылся. Она продолжала:

— Тут у меня не бордель, милая! И не лечебница для психических личностей.

Сильвия сначала отвела взгляд, затем нашлась, что ответить:

— Дело в том, что я читаю стихи и поэмы! Я образованна и умею читать — вот перед сном развлекаю себя поэзией!

Хозяйка пристально посмотрел на неё через свет свечи.

— Знаем мы вас таких, образованных. Завтра подойди ко мне, грамота одна есть, прочитаешь. Только там не в рифму — это тебе не поэзия! Надо узнать, обманул меня торговец или нет.

Сильвия кивнула ей.

— Спокойной ночи, юная девушка. Заканчивай свои выступления, кроме птиц за окном тебя никто не услышит и не оценит твоей поэзии.

Женщина ушла, а Сильвия предположила, что та может даже знать о Петракле, ведь как точно она отметила про птиц.

«Мир полон загадок — сегодня он предстал мне в совсем ином свете. Быть может, и возвращение в отчий дом принесёт мне что-то новое и неизведанное?» — размышляла девушка, лёжа в кровати и постепенно засыпая.

Глава 3. Конфликт.

Наутро девушка нашла у себя на карнизе несколько прекрасных, свежих цветов.

«Ах, это Петракл!» — подумала Сильвия, и сердце её переполнилось романтическими чувствами к птице-человеку. Подумав немного, она засомневалась: «А, может, это один парень с пристани, он мне вслед глядел и улыбался, а подойти не решался! Тайный поклонник, не иначе!» — От этих мыслей девушка расплылась в улыбке.

Во время завтрака хозяйка, которую звали Тильда, принесла ей грамоту, и Сильвия, преисполнившись чувства собственной значимости, торжественно зачитала написанное вслух. Как будто подыгрывая ей, Тильда всплеснула руками, и произнесла:

— Какая умница! Не соврала — читать умеешь, и торговец, гляди ж, не обманул, дай Бог ему здоровья! Ну что, надолго ли ты у меня остаёшься?

— Не надолго — я поеду на виноградную ферму к матери.

— Так ты дочь землевладельца, вот и грамоту знаешь! И большой у вас виноградник?

— Большой! У нас есть работники и дом для прислуги… Вот только хозяин имения — мой отец, погиб в прошлом году.

— Сочувствую тебе, милая, — Тильда опустила глаза и задумалась о чëм-то своём, теребя кольцо на пальце, — а как тебе мои цветы, пришлись по вкусу?

Сильвия посмотрела на неё с явным разочарованием.

— Ты не любишь цветов? — спросила женщина.

— Нет, что ты! Цветы просто прелесть!

Сильвия встала из-за стола и приобняла хозяйку в знак благодарности.

— Мне надо пойти в город — договориться с извозчиком. Я отправлюсь домой завтра на рассвете, — сказала она.

Тильда кивнула.

Весь день Сильвия провела в поисках ответов: разговаривала с местными жителями, выясняя про ворона и остров. Об умном вороне никто не слышал, об острове мнения расходились. Кто-то говорил, что камень действительно существует и вызывает разных духов, вплоть до дьявола из преисподней. Другие утверждали, что это обычный остров, но растения там опасные, а один горожанин рассказал, что его дед погиб на том острове, но скорей от жажды, чем от духов или от яда.

К вечеру Сильвия, устав от расспросов, пришла на пляж. Она уселась, опершись о большой валун, и наблюдала за закатным солнцем, размышляя, тем временем, сама с собой: «Что, если вчера — это была галлюцинация? Яд, наверное, еще дурманит мою голову». Но, не удалось девушке толком развить эту мысль, как рядом с ней приземлился и сел большой ворон. Сильвия сначала сделала вид, что это просто птица, до которой ей нет никакого дела. Но в голове у неё уже прозвучала мысль:

— Как тебе мои цветы?

Сильвия резко повернулась и выпалила в ответ:

— Не ври, те цветы принесла мне хозяйка дома!

— Какие цветы? Розовые принёс я! Ты видела, какие у неё в саду растут? Жёлтые и белые только, а розовые были от меня.

— Спасибо, конечно, но я всё равно тебе не верю. Точнее, я не верю В ТЕБЯ!

— Но я здесь.

— Ты даже не подсказал мне, что делать. Какой из тебя помощник?

— Как быстро иссякает людская благодарность, как память коротка на добрые дела! — прозвучало в голове Сильвии, и ворон захлопал крыльями в воздухе.

Но девушка, как будто не обратила на его слова внимания, и продолжила:

— Ты спросил меня, зачем я была одна на том острове. Но не скажешь ли ты сам, для чего мне помогаешь? Только ли потому, что я тебе нравлюсь?

Ворон взлетел ещё выше.

— Я, кажется, поняла: когда тебе не хочется отвечать, ты сразу улетаешь!

— Ты увидишь всё сама завтра, я покажу тебе!

— Но, Петракл! — Сильвия поднялась, заинтригованная его словами, — почему не сегодня, почему нельзя рассказать мне всё сейчас?

Ворон оставил её вопрос без ответа и, широко взмахивая крыльями, быстро превратился в точку на горизонте.

— Хотела бы и я так быстро улетать от всего, что не желаю ни видеть, ни слышать, — сказала Сильвия сама себе, стоя на пустом берегу. Она втайне злилась на Петракла — с ним не легко было договориться, а, учитывая то, что он обронил ей о роли духовного помощника, его поведение ну, совсем не вязалось с её желанным образом. «Он должен быть очень добрым и внимательным, честным и мудрым! А что он делает — просто убегает!» — подумала Сильвия, а затем схватила первый попавшийся под руку камень и швырнула его в море со всей силы. По воде пошли круги. Глядя на них, Сильвия вспомнила, как Петракл тащил её в воду, когда она лежала в лихорадке одна на берегу моря: «Видимо, он это делал, чтобы остудить меня. Впрочем, зря я злюсь. Чего я хочу от какой-то там птицы, будь она даже наполовину человеком? Через что прошёл Петракл — одному Богу известно. Нелегко ему быть таким чудным. Пусть летит, ведь он ничего мне не должен».

Глава 4. Возвращение домой.

На следующее утро Сильвия уже тряслась в повозке по пути домой. Но тряска её почти не волновала, потому что она полностью была поглощена созерцанием красивых пейзажей: простирающиеся вокруг поля, леса, холмы и широкое, бескрайнее небо завораживали девушку, захватывали дух. Через некоторое время она всё же задремала.

Сильвия увидела себя во сне маленькой девочкой, которая катается на лошади. Она кричала своему отцу:

— Папа, посмотри на меня! Смотри, как я еду!

Но отец стоял и разговаривал с каким-то важным мужчиной, не обращая на неё никакого внимания. Тогда маленькая Сильвия почувствовала, как выпускает поводья из рук и падает с лошади.

— Папа, помоги!

После чего обеспокоенный отец бросился на помощь Сильвии, полностью переключив на неё всё своё внимание.

Повозка налетела на кочку, и юная путешественница проснулась. Она вспомнила свой сон, её рука потянулась к медальону, висевшему на шее, где был выгравирован портрет отца. Девушка потрогала медальон и посмотрела на дорогу: вдалеке уже виднелась знакомая деревня, а значит, она почти приехала.

Сильвию встретила мать с распростёртыми объятиями и громогласными возгласами:

— Где же ты так долго пропадала? У нас сегодня встреча! Важный гость приедет, ты едва успела!

Только Сильвия сошла с повозки, как мать схватила её под руку, отвела в сторонку и тихо сказала, чтоб никто вокруг их не услышал:

— Жених хороший, удачно тебя пристроим — замуж выйдешь!

— Но я не хочу замуж, мама!

— Да ты что, надолго в девках решила остаться?

— Мама, тебе бы только о выгоде думать, а чего я хочу, ты не спрашиваешь!

— Да ты подумай, милая — он богат и к тому же ещё хорош собой! Лучшая партия из местных! Ты же не хочешь выйти за бедного?

Сильвия, поняв, что ей не переспорить мать, вместо ответа убежала в свою спальню на втором этаже. Снизу донёсся крик:

— На ужин спустись и переоденься — дорожное платье никуда не годится!

— Да, мама! — прокричала ей в ответ Сильвия.

Девушку терзали смешанные чувства: с одной стороны, ей было интересно увидеть маминого кандидата в мужья, с другой — кто посмеет решать что-то против её воли? Но, только если мать: «Она может так всё обернуть, что у меня даже выбора не останется. Сбежать, только сбежать! Отец бы не одобрил». Сильвия села на кровать и пальцами погладила медальон с портретом отца: «Мне нужен совет, папа, дай мне совет! Что делать?».

После чего встала и распахнула окно. Она насладилась своим любимым видом: «Простор и свобода! Как же хорошо!». Девушка вдохнула аромат цветущих деревьев за окном, затем подошла к постели и принялась раскладывать на ней свою коллекцию сочинений, которую достала из личного прикроватного сундука. Счастливая, она перебирала старые свитки, зачитывалась ими и радовалась, что снова оказалась в любимой атмосфере, где есть всё то, что ей так нравится. От её занятия Сильвию отвлёк звон колокольчиков, который означал, что надо спускаться вниз к столу. Всё внутри у девушки напряглось, и она искренне пожалела, что не приехала хотя бы на день позже.

Когда Сильвия спустилась, её ждали богато накрытый стол, группа незнакомых гостей, мама с нарочитой улыбкой радушной хозяйки и управляющий их имением, молчаливо сидевший у края стола. Сильвия приветливо поздоровалась со всеми присутствующими и заняла своё место. В её поведении во время званого ужина причудливо сочетались деланная манерность матери и любопытство, присущее ей самой. Девушка начала потихоньку разглядывать гостей: «Угадаю ли я, кто из них — тот самый жених? — думала она, — Может, этот мужчина с усами? Усатый господин неплохо выглядит! Или этот, другой — моложе, с голубыми глазами и волосами цвета пшеницы? Он хорош, но больно безразличный взгляд!».

Вдруг мама обратилась к голубоглазому мужчине со словами:

–Алексиус, хочу представить тебе мою дочь Сильвию! Сильвия, встань!

Девушка покрылась румянцем, она смотрела на мать и негодовала внутри себя: почему ей нельзя было поздороваться, оставаясь на месте? Затем, всё-таки, повиновалась воле матери и встала. Почётный гость с благородным видом поднялся в ответ и поцеловал ей руку. Сильвия опустила глаза в смущении. Остаток вечера она поглядывала на Алексиуса, пытаясь отследить его взгляды и жесты в свою сторону. Но он ничуть не переменился: был также полон безразличия, сдержан в эмоциях и ни разу не посмотрел на неё. Мать обсуждала с гостями сезонный урожай, последние продажи и все эти, совсем не интересные Сильвии, деловые вопросы. Девушка никак не участвовала в разговорах, но ждала конца ужина, когда все поднимутся из-за стола, и Алексиус подойдёт к ней для долгожданной личной беседы. Сильвия уже любовалась чертами его лица и даже в равнодушии мужчины находила нечто романтичное. Ужин кончился, и гости стали собираться: они благодарили хозяйку, прощались и рассаживались по повозкам. «Он даже не обернулся!» — подумала Сильвия. Когда топот конских копыт стих, мать посмотрела на неё. Стоило Сильвии взглянуть на мать, как на глазах юной девушки навернулись слёзы, и, не желая разговаривать, она убежала в свою комнату.

Глава 5. Сон Сильвии.

Оказавшись у себя в спальне, Сильвия села у окна, облокотившись, и начала рыдать. Безразличие Алексиуса стало последней каплей в чаше её терпения и самообладания. Внезапно она услышала шелест: на дереве возле её окна сидел ворон.

— Петракл! — прошептала Сильвия и улыбнулась сквозь слёзы, — Я так рада тебя видеть! Ты обещал и прилетел! — произнесла она, тыльной стороной руки вытирая мокрые щёки.

Петракл вопросительно крутил головой.

— Ты смеëшься надо мной или сочувствуешь, Петракл?

— Ты расстроилась из-за светловолосого мужчины, который уехал?

Вместо ответа Сильвия лишь издала тяжёлый вздох.

— Он рассчитывал поправить своё материальное положение за твой счёт, но виноградник твоей матери его не устроил. Алексиус думал, что вы богаче, и земель у вас больше. А таких, как ты, у званого жениха ещё двое есть, и каждая ждёт от него предложения руки и сердца. Не ради тебя он ехал сюда, а ради твоего имения.

Сильвия забыла о своих слезах и с удивлением смотрела на ворона.

— А ты зачем так расстраиваешься из-за человека, которого даже не удосужилась узнать получше?

— Я-я, — Сильвия запнулась, — это он не удосужился, он сам не подошёл!

— Ты думала только о себе и плакала не от любви к нему, а от самолюбия!

Сильвия залилась краской.

— Так ты за этим прилетел, чтобы меня отчитывать?

— Я появился, чтобы исполнить своё обещание и рассказать нашу историю.

— А у нас есть история?

— Она есть у всех!

Настроение Сильвии разом поменялось и она уже с восхищением смотрела на ворона, вся исполненная предвкушения.

— Но для этого тебе придётся уснуть.

Петракл впервые залетел в её комнату и сел на кровать. Сильвия последовала его примеру — она улеглась рядом и спросила:

— Ты будешь охранять мой сон?

— Я буду его создавать! — ответил ворон и накрыл её глаза своим крылом, что подействовало магическим образом, и девушка сразу же провалилась в сон.

Сильвия увидела себя во сне девочкой в необычном для неё платье: большом, красивом и с пышным подолом. Она стояла в сверкающем зале, где горели свечи и было полно таких же красиво одетых людей. Играла царственная музыка, и Сильвия подумала: «Сейчас мы будем танцевать». К ней подошёл и сделал поклон мальчик, черты его лица были приятными и вызывали расположение — девочка Сильвия почувствовала, что уже давно с ним знакома. Музыка заиграла громче, пары выстроились в ряды и затем начали кружиться. Напарник вёл в танце уверенно, и девочка полностью отдалась этому процессу, наслаждаясь новыми, необычными ощущениями. Тут взгляд её упал на другого мальчика, сидящего на скамье в стороне от танцующих. Худой и бледный, он буквально сверлил её своими чёрными глазами, наполненными тоской вперемешку с обожанием. «Кто ты, мальчик, сидящий в углу? » — подумала Сильвия во сне. Музыка замолчала, девочка вновь обратила взор на своего кавалера: его взгляд был мягким, а глаза светлыми, искрящимися, ей захотелось прижаться к его груди и почувствовать исходящие от него тепло и спокойствие.

Потом картинка уплыла, затуманилась, и Сильвия очутилась на улице у стен замка. Она провожала телегу, на которой сидели люди — лица их были грустными.

Сильвия кричала:

— Рудольф! Рудольф!

Прямо с повозки на провожающую смотрел уже знакомый ей, бледный мальчик — только он вырос и стал юношей, но во взгляде читались всё те же тоска, грусть и обожание. Сильвия тоже чувствовала тоску по своему другу, ведь он уезжал навсегда. Девушка знала, что семья Рудольфа покидает стены замка, потому что его отец был заподозрен в неверности королю и повешен, а остальные члены его рода, ввиду их давней дружбы с престолом, помилованы, но изгнаны из королевства.

Хотя Сильвия во время сна погрузилась в другое время и окружающую обстановку, но, почему-то, она знала всё о том, что там происходит.

Когда повозка с людьми уже почти исчезла из вида, Сильвия развернулась в сторону замка: к ней навстречу вышёл тот самый партнёр по танцам из предыдущего видения, тоже весьма повзрослевший и возмужавший к моменту происходящих событий. Девушка бросилась в его объятия со слезами на глазах:

— Рудольф уехал, его больше нет с нами!

Молодой человек взял Сильвию за плечи, поцеловал в макушку и ласково погладил по её длинным, золотистым волосам.

Следующий сюжет, который увидела Сильвия, случился, по её ощущениям, на несколько лет позже. На их крепость напали, и её возлюбленный супруг — утешавший её ранее молодой мужчина, участвовал в обороне. Всюду творился переполох, и Сильвия не знала, проник ли в замок захватчик. Вдруг она услышала быстрые шаги в сторону своей спальни — шаги были знакомыми. Надеясь, что это её муж Бруно спешит сообщить о победе, героиня бросается к двери. На пороге перед ней стоит Рудольф. Сильвия в замешательстве, она не знает, как его воспринимать: как захватчика, или как защитника. Рудольф падает перед ней на колени и берёт за руку:

— Дана, теперь, когда Бруно погиб в сражении, я готов удостоиться чести заботиться о тебе и стать твоим супругом!

Сильвия слышит своё новое имя и ощущает реакцию ужаса на сообщение о гибели возлюбленного. Она в смятении и от предложения Рудольфа быть его супругой.

Вдруг во сне перед Сильвией открывается картина поля боя. Она видит Бруно, который скачет навстречу Рудольфу: её муж рад своему старому другу, он улыбается. Когда их кони поравнялись, Рудольф пронзает Бруно копьём, в глазах последнего застыл немой вопрос — он падает из своего седла, а Рудольф продолжает путь в сторону крепости.

Сильвия возвращается из видения в свою спальню внутри замка, где она, ещё ничего не знающая о поступке Рудольфа, в замешательстве стоит перед ним. Девушка только открывает рот, чтобы что-то ему ответить, как дверь резко распахивается и внутрь вбегают воины — защитники замка.

— Казнить предателя! — кричит один из них — знакомый ей Арнольд. Дана испугалась, ведь они показывали на Рудольфа, она хотела кинуться к другу и защитить его собой.

— От руки этого подлеца пал наш Бруно! — крикнул Арнольд. Дана схватилась за сердце, она увидела, как Рудольф бежит к большому окну и прыгает из него. «Он не выживет — разобьётся» — думает девушка и падает в обморок.

Сильвия открыла глаза — впечатление от сна у неё было неприятное, и хотелось плакать.

«Вот бы сейчас рядом со мной оказался тот Бруно — он так здорово меня утешал!» — подумала она.

— Петракл, зачем ты мне это показал?

— Ты меня узнала во сне?

Сильвия задумалась.

— Ты был Рудольфом?

Всё это время она не видела своего гостя — вокруг уже довольно сильно стемнело. Вместо ответа из тени в углу вышел Петракл — уже воплотившийся в получеловека, и сел рядом с ней на краю кровати.

— Ты не боишься меня? — спросил оборотень и положил свою костлявую руку прямо ей на запястье.

Сильвия вздохнула и обняла его:

— Тебе нужно было уметь летать, чтобы больше никогда не выпасть из окна, — сказала Сильвия.

Петракл прильнул к ней всем своим телом: его руки обследовали талию девушки, а острый язык уже проник между губами. Сильвия ощущала сильное притяжение к птице-человеку, остроты её чувствам добавлял его необычный облик. Все мысли и вопросы после сказочного сна в один миг покинули её голову, и, словно одурманенная, она отдалась навстречу охватившей их страсти.

Глава 6. Решение.

Сильвия проснулась от яркого солнца, осветившего её нежно-розовые ото сна, бархатистые щеки. Она с удивлением обнаружила, что рядом с ней кто-то лежит, забыв при этом о своём вчерашнем любовнике. Девушка повернулась и от испуга резко вскрикнула, увидев птице-человека при свете дня. Петракл встрепенулся, прикрыл лицо руками и кубарем скатился с кровати. Сильвия тут же пришла в себя и принялась извиняться:

— Петракл, прости, я забыла, что ты со мной!

— Ты не обязана оправдываться, — услышала она его хриплый голос, — я напугал тебя!

— Останься! — уже почти без надежды в голосе просила Сильвия, — Ведь ты мой духовный помощник, а мне всё ещё нужен совет!

Петракл стоял, отвернувшись от неё, неловко прикрывая костлявыми руками своё голое тело.

— До встречи ночью! — сказал он вдруг и выпрыгнул из окна.

— Ты что, опять это сделал? — сказала Сильвия вслух в пустой комнате.

«Здесь невысоко, да и, наверное, он превратился в птицу» — подумала она про себя.

Сильвия спустилась вниз, где её уже ждала мать, она всплеснула руками при виде дочери и принялась обсуждать вчерашний вечер:

— Ну что ж, ты не приглянулась Алексиусу! Но, может быть, он подумает и вернётся? Да, ты не первая красавица и не то, чтобы хорошая хозяйка, но в нашем краю не так много достойных семей с дочерьми на выданье!

Сильвия стояла, оторопев, с широко раскрытыми глазами, ей вдруг отчётливо вспомнилось, почему она так сильно не хотела возвращаться домой.

— И не думай, — продолжала мать, — что ты будешь без дела маяться! Я тебя работать пристрою: спину гнуть не надо, будешь помогать управляющему на ферме! Глядишь, хозяйственной станешь! А там и жених найдётся… подожди, куда ты убегаешь?

Сильвия сама не знала, куда бежит, знала только, что подальше от своей матери: «Как жаль, что я не могу улететь также, как Петракл!».

Девушка остановилась у пруда. Она села после долгого бега и заглянула в воду, чтобы посмотреть на своё лицо с разметавшимися вокруг него волосами и понять, права ли была мама, когда назвала её не первой красавицей.

Конец ознакомительного фрагмента.