Убийство на острове Фёр

Анна Йоханнсен, 2018

Старший комиссар Лена Лоренцен берется расследовать исчезновение четырнадцатилетней девочки, которая живет на небольшом северо-фризском острове Фёр. Пропавшая воспитывалась в религиозной семье, окружающие описывают ее как очень развитую для своего возраста девочку. На второй день поисков девочку находят мертвой на пляже с перерезанными на запястье венами. Лена подозревает, что это убийство. Родители девочки не спешат помогать следствию, и они не единственные, у кого есть скелеты в шкафу. Чем глубже Лена погружается в жизнь погибшей девочки, тем больше тайн узнают. Лоренцен убеждена, что эти тайны – ключ к раскрытию дела. Кроме расследования, Лене предстоит решить личные проблемы. Захочет ли она переехать на Амрум, чтобы быть с Эриком, и что тогда станет с ее работой в управлении уголовной полиции Киля? Сможет ли Лена простить отца, которого не видела четырнадцать лет?

Глава 7

Эрик провел пальцем по животу Лены. Она приехала час назад, приняла душ и забралась к нему в постель.

— Утром ты снова уедешь с первым паром?

— Да. Глупо мотаться туда-сюда, просто чтобы поспать, но мне не хотелось оставаться на Фёре.

— Почему? Это прекрасный остров, — отозвался Эрик.

Лена игриво толкнула его в бок.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. И да, я хотела переночевать у тебя.

— Потому что у меня удобный матрас?

— В том числе.

Эрик оглядел спальню.

— Потому что здесь чудесная атмосфера?

Лена страдальчески вздохнула и поцеловала его в губы.

— Лучше замолчи и просто обними меня. А не то я вернусь на Фёр.

— Посреди ночи? — с притворным ужасом спросил Эрик. — Нет, я не могу этого допустить! — Он обнял Лену, поцеловал и прошептал ей на ухо: — Я рад, что ты вернулась.

Эрик поставил перед Леной чашку с кофе, от которой исходил пар.

— Спасибо, — поблагодарила Лена. — Но тебе не стоило ради этого вставать.

— Конечно, я мог бы еще поспать… Но тогда мне бы пришлось завтракать в одиночестве, что я делаю уже… — Эрик сделал вид, что задумался. — Четырнадцать лет?

Лена отхлебнула большой глоток кофе и спрятала в кобуру свое табельное оружие, которое ей вчера передал коллега из отдела криминалистики.

— Кто знает? Я не считала.

Эрик наклонился и поцеловал Лену в лоб.

— Ничего страшного, госпожа старший комиссар. Главное, что ты здесь. По крайней мере, иногда. И, возможно, однажды ты…

— Не сегодня, Эрик! Прошу тебя! Давай поговорим об этом, когда моя голова не будет занята расследованием. Договорились?

Эрик подошел к раковине, налил себе чашку кофе и вернулся за стол.

— Договорились, — наконец отозвался он. — Кстати, Бекки спрашивала о тебе. Мы собирались сегодня ее навестить.

— Черт, совсем забыла! Ты сказал ей, что…

— Да, сказал. Можно будет заехать к ней в ближайшие несколько дней. — Он закрыл глаза и тихо добавил: — Или недель.

Лена подавила вздох. Она не думала, что Эрику будет так тяжело смириться с отношениями на расстоянии. И вообще можно ли назвать то, что между ними происходит, «отношениями»?

— Тебе прекрасно известно, что первые сорок восемь часов после преступления — золотой период для раскрытия дела! Если мы упустим какую-нибудь зацепку, то… — Она остановилась на полуслове. Чего Эрик от нее ждет?

— Прости, — сказал он после того, как некоторое время они оба молчали. — Я понимаю, что я не вовремя. Сосредоточься на своем расследовании. Потом все обсудим.

— Конечно, — ответила Лена и попыталась выдавить улыбку. — Отложить дело еще не значит отказаться от него совсем, — добавила она, вспомнив старую фризскую поговорку.

— Раньше я все время так говорил! Помнишь? Например, когда ты решила поплавать в море раньше купального сезона. Я попытался тебя остановить, но ты сказала, что только окунешься разок… А потом уплыла далеко-далеко. Я тогда околел, просто наблюдая за тобой.

Лена вспомнила, как она вышла из моря и побежала к Эрику, он ждал на берегу с большим полотенцем, в которое потом ее укутал.

— Или когда ты во что бы то ни стало захотела переночевать на пляже, хотя это было бы неудобно даже с палаткой.

— Неужели ты был таким трусишкой? — усмехнулась Лена. — Странно. Я запомнила тебя совсем другим.

— И каким же? — спросил Эрик.

— Сильным, уверенным в себе, но при этом нежным и ранимым. — Лена заметила, что от ее слов Эрику будто стало не по себе. — Эй, что в этом плохого? Таким ты был. — Она наклонилась, поцеловала его в губы и тихо добавила: — И таким остался.

— Не знаю… — Эрик отвернулся, и его взгляд упал на часы. — У тебя почти не осталось времени.

Лена встала из-за стола. Почему она не может произнести три слова, которые вертятся у нее на языке? Боится, что это не соответствует истине? Люди во всем мире произносят эти три слова каждый день по миллиону раз. Почему же ей стоит стольких трудов даже подумать о них?

— Я чищу зубы и убегаю.

Когда она вышла из ванной, Эрик стоял в коридоре — ждал ее.

— Ты позвонишь мне, когда приедешь на Фёр?

— Конечно! Может, сегодня у меня получится вернуться пораньше.

— Посмотрим, — отозвался Эрик, заключая Лену в объятия. — Будь осторожна.

Лена нежно погладила его по щеке:

— До вечера.

Пока Лена ехала в Витдюн, на горизонте взошло солнце, и ее охватил порыв свернуть на обочину и прогуляться по Штенодде, живописному местечку возле залива. Лена невольно подумала о тетушке Бекки. Сколько раз они гуляли по тропинке вдоль берега? Не сосчитать. Частенько к ним присоединялась мама. В Штенодде они обычно заглядывали в кафе, где пили чай с пирожными, и, отдохнув, возвращались в Нордорф. Лена пообещала себе, что немного позже обязательно позвонит тетушке.

Вот появились первые дома, и Лена оказалась в Витдюне. Не прошло и несколько минут, как она остановилась возле набережной и вышла из машины. В столь ранний час здесь были лишь одинокие туристы, которым, вероятно, предстоял долгий путь домой. Лена глубоко вдохнула соленый морской воздух, мысленно пробегаясь по списку дел на сегодня. Пока у них слишком мало информации. Если вскрытие не покажет, что девочку убили, скоро дело окажется в архиве, среди множества других подобных дел.

С тех пор как Лена увидела Марию на пляже, эта картина не выходила у нее из головы. Она знала, что по статистике самым распространенным способом самоубийства является повешение, за ним следуют прыжки с моста и передозировка лекарствами. Вскрытие вен находится на последнем месте — отчасти потому, что многих удается спасти, или потому, что разрез сделан неправильно. Кроме того, для того чтобы нанести себе глубокие порезы, которые приведут к смерти, требуется невероятная сила воли. Неужели Мария была на такое способна? Неужели родители так сильно на нее давили, что она не видела другого выхода? Какую роль в этом сыграла религия? В течение следующих нескольких дней они с Йоханом сделают все, чтобы найти ответы на эти вопросы.

Заметив, что машины уже въезжают на паром, Лена вернулась в салон и последовала их примеру. Вскоре она стояла на своем обычном месте на палубе и наслаждалась видом. Паром прибудет в Вик-ауф-Фёр через час. Совещание должно начаться в восемь.

На раннем этапе расследования Лена не пыталась увязать все имеющиеся ниточки в один узел. Куда важнее, по ее мнению, дать волю своим мыслям и следовать вдохновению. Записывать беспорядочно приходящие в голову идеи, постепенно связывать одну с другой, перемешивать их и снова складывать вместе… Потом наступает время копать глубже. Обычно вещи оказываются не такими, какими кажутся на первый взгляд. Именно в этом и заключался секрет ее работы. Лжец зачастую верит лжи, которую рассказывает полиции. Поэтому на одних знаниях человеческой природы далеко не уедешь. Даже лучшие детективы попадались на удочку лжецов, потому что по всем признакам те говорили правду.

Лена смотрела, как некоторые пассажиры вылезают из машин и становятся у ограждения, — и думала о людях, окружавших Марию Логенер. С одними она была близка, с другими — не очень… Отец, мать, старшая сестра… Члены братства. Одноклассники. Подруга. Учитель. Лена не сомневалась, что с каждым допросом будет узнавать о новых людях. Одна костяшка домино падает на другую, та — на следующую и так далее…

— Здравствуй, Лена, — вдруг услышала она за спиной и, только обернувшись, поняла, кто ее позвал. Вернер Лоренцен, ее отец.

— Как поживаешь? — спросил отец и отступил на полшага, заметив ее взгляд.

«Рано или поздно мы должны было встретиться, — подумала Лена. — Это было лишь вопросом времени».

Тем не менее встреча застала ее врасплох. Все слова, которые она придумывала последние несколько лет, вылетели у нее из головы. Она судорожно вздохнула и резко спросила:

— Что ты здесь делаешь?

— Еду в Зюльт. У меня там дела.

Только теперь Лена осознала нелепость своего вопроса. Ей плевать, куда и зачем едет ее отец.

— Мы можем поговорить? — произнес он.

— Нам не о чем разговаривать, — ответила Лена и шагнула вперед, показывая, что собирается уйти.

— Пожалуйста, — тихо сказал отец. — Прошу тебя, Лена.

Лена не знала, что делать, и разрывалась между желаниями сбежать и ответить агрессией. Но уже через несколько секунд она почувствовала, что ее сопротивление ослабевает.

— Ладно. Что ты хочешь сказать? — раздраженно спросила она.

— Давай войдем внутрь? Выпьем по чашечке кофе?

— Я уже пила кофе.

Отец громко вдохнул и выдохнул.

— Слышал, теперь ты частенько бываешь на Амруме.

Лена молча передернула плечами.

— Я надеялся, что, может, ты согласишься встретиться со мной… Мы посидим, поговорим. Нам многое нужно обсудить…

Лена продолжала молчать, глядя ему прямо в глаза. Отец отвел взгляд и заговорил — сначала сбивчиво, но с каждым словом все спокойнее и увереннее:

— Ты… тебе пришлось очень нелегко, когда мы с твоей мамой перестали ладить и… эти вечные ссоры… Тогда я не понимал, как тебе тяжело. Наверное, я просто не хотел этого понимать. Теперь я понимаю, что допустил ужасную ошибку. — Отец поднял голову и смело посмотрел ей в глаза. — Единственное, что я сейчас могу — это попросить у тебя прощения. Если бы я только мог вернуться в прошлое и все исправить… Но это невозможно. Как бы сильно я ни хотел. — Он глубоко вздохнул и уставился в пол.

— И да, я частично виноват в смерти твоей мамы. Случившееся долгие годы преследовало меня в кошмарах… Я по сей день задаюсь вопросом: смог бы я предотвратить случившееся, если бы в тот день отреагировал по-другому?

Лена не могла пошевелиться, не могла заглушить его слова… Отец стоял перед ней, смиренный, умоляющий… Лена заставила себя подавить ненужную жалость и подумала о матери, об ужасной смерти, которую та встретила в придорожной канаве. Вспомнила последние дни, которые они провели вместе, и почувствовала, как внутри снова просыпается гнев.

— В этом-то и проблема, — резко сказала она. — Случившегося не исправить. Это ты виноват в маминой смерти, и несколько добрых слов ее не воскресят. — Ее голос стал громче и задрожал. — Пусть кто-нибудь другой отпустит тебе грехи. Я не могу этого сделать, да и не хочу.

Краем глаза Лена заметила, что на нее оборачиваются остальные пассажиры.

Вернер Лоренцен растерянно молчал.

— Мне очень жаль, — наконец произнес он. — Я хорошо тебя понимаю. Но если ты вдруг передумаешь, я буду рад поговорить с тобой о случившемся. Прощай, Лена.

Со слезами на глазах он отвернулся и быстрым шагом направился к лестнице.

Лена сердито уставилась отцу вслед. Ну почему она встретила его именно на пароме, откуда не сбежать? Почему он не может смириться с ее решением и оставить ее в покое?

«У меня есть дела поважнее, чем… Черт возьми!»

Она отвернулась и уставилась на горизонт, где уже виднелись очертания Фёра.