Легенды Вансланда

Анна Казинникова (2024)

Герои за пределами легенды: Истории Вансланда Этот сборник раскроет тайны, оставшиеся за гранью основного повествования. Узнайте судьбу «Спящей красавицы» Розалии Шонненборн, станьте свидетелями встречи родителей Натаниэля, раскройте первую симпатию Амелины Гисбах и отпразднуйте свадьбу Кевина Кемпфера. Истории о прошлом, осколки между событий — все, что делает Вансланд живым и настоящим. Погрузитесь в закулисье легенды!

Баллада о Розе

В стародавние времена, в огромном замке, что величественно возвышался над прибрежным городком Эрдбургом, жил был принц. Принц был писанным красавцем: черноволосый, кареглазый, с обаятельной улыбкой и веселой чертинкой во взгляде. Когда он галопом скакал по мощеным улицам Эрдбурга на своем златогривом жеребце, все молоденькие девицы шеи сворачивали, чтобы подольше полюбоваться принцем. Таким пригожим да румяным он был. Звали юношу Франц. Имя свое Франц получил от древнего героя, и король-отец очень надеялся, что вырастет сын бесстрашным и отважным и станет достойным правителем.

Франц вырос, но никакой склонности к подвигам и государственным делам не проявлял. Больше всего на свете принц любил веселье и розыгрыши. Дня не приходило, чтобы к его батюшке не являлись с жалобами на юного наследника. То он поросенка в костюм мэра обрядит, да по улицам Эрдбурга словно собачку выгуливает, обращаясь при этом «господин мэр». То сам в нищенские тряпки завернется да всяческие несчастия и бедствия видным горожанам предсказывать станет. А намедни и вовсе учудил. Осерчал Его Высочество на пироженщика, что беднятскую детвору палкой от своей лавки гонял, и, сговорившись с приятелем-магом, решил того наказать. Подперли товарищи дверь дома поленом, а на окна, что у пироженщика были из гномьего стекла, маг чары наложил. Будто погрузился дом в пучину морскую. Красота! Кораллы переливаются, рыбы диковинные плавают, светловолосые русалки глазки строят. Не оценил болезный, едва Всемилостивому душу не отдал. В общем, нужно с озорником что-то делать, пока настоящей беды не натворил.

Подумал король, подумал, да и решил сына женить. Семейная жизнь, она мигом всю дурь из головы выбьет. Это король по собственному опыту знал. Особенно если невеста попадется умная. Впрочем, если дурочкой окажется — даже лучше. За такими глаз да глаз нужен. Вот и будет принцу достойное занятие, раз уж он к государственным делам неспособен. А там, глядишь, сообразят наследника, и уж его-то король всему обучить сумеет. Благо все жители Вансланда долголетием отличались.

Сказано — сделано. В тот же день глашатаи зачитали на улицах всех крупных городов Королевства указ: всем незамужним красавицам старше семнадцати лет, будь то герцогиня или дочь свинопаса, явиться в королевский замок на смотрины. Принц Франц изволит выбрать себе невесту.

На самом деле принц не изволил. Он искренне полагал, что идти под венец в двадцать три года — сущее безумие. Поэтому отнесся к предстоящему торжеству без должного интереса. Хотя, посмотреть на всех красавиц Королевства сразу — дело хорошее. Когда еще такой случай выпадет? Но свободу Франц ценил несколько выше любопытства. Да и мало ли, опять какая-нибудь шалость в голову взбредет, а отец расстроится. Отца принц все же любил, но никак не мог со своим шкодливым характером справиться. Смотрины не зря ограницили родным Королевством. Патриотизм был продиктован тем, что иноземных красавиц Его Высочество уже давно распугал неуместными шутками и розыгрышами.

Так, например, когда на смотрины привозили младшую дочь глориеновского князя, Франц выбрал в королевском зверинце самую симпатичную и подвижную обезьянку с умными глазами и загадочной улыбкой и, украсив голову мохнатой прелестницы лентами, привел на прием в качестве своей дамы. После этого иностранные невесты на смотрины ездить перестали, сочтя кандидатуру Франца недостойной.

А у подданых короля Вансланда возможности отказаться от приглашения не было. Чего не скажешь о самом виновнике события. Ну, по крайней мере принц рассудил именно так. Поэтому в назначенный день, еще затемно, Франц потихоньку улизнул из замка. Оседлав Златогривого, своего верного жеребца, он направился в соседний город переждать суматоху с невестами. Авось, отец выкинет из головы глупости, и свадьбы не будет. Принц выбрал самый неприметный постоялый двор и, назвавшись чужим именем, снял у хозяина комнату, заплатив за неделю вперед.

Удостоверившись, что о Златогривом хорошо позаботятся, Франц решил и сам перекусить. В пути он провел весь день, но за это время лишь четверть хлеба со шмальцем и съел, да водой из ручья запил. Совсем не королевская трапеза, ну да где наша не пропадала?

Запахи из трактира при постоялом дворе разносились преаппетитнейшие, а посетители знай себе уплетали поданные яства да повара нахваливали. Тут тебе и жаренные речные караси, и чечевичная похлебка с копченостями, и рубленые тефтели из оленины под клюквенным соусом, и свиные рульки с хрустящей чесночной корочкой и клецками. А уж до чего умопомрачительно пахло яблоками и корицей — словами не передать. Видно, мастерица хозяйка пироги творить. Желудок Франца нетерпеливо заурчал, предвкушая вкусный ужин.

Трактир был забит людьми. Они пели, смеялись, травили байки и вели себя, как обычно ведут люди, когда им бесконечно хорошо. От такой простоты да душевности — сердце радуется. Франц и сам считался простачком, и ничуть того не стеснялся. Другое дело, что никому еще не удавалось заставить этого простачка сделать что-то против его воли. Ни уговором, ни хитростью. Но, право, маска была замечательной, и снимать ее Франц не собирался.

Особое внимание принца привлек менестрель. Он пел и играл необычайно хорошо для такого скромного места. Ему бы сейчас на королевском балу выступать да красавиц веселить. И голос мягкий с хрипотцой, как барышни любят. И сам пригожий: чуть заостренные, но правильные черты лица, смешливые карие глаза с хитроватым прищуром, доходящие до плеч светло-русые волосы. Но нет! Развлекает крестьян да ремесленников и строит глазки молоденьким разносчицам. Невольно, Франц прошел вперед и присел за стол к менестрелю.

— Здравствуй, — менестрель отложил лютню и приветливо посмотрел на Франца, будто на старого знакомца.

— Здравствуй, — не растерялся принц. Он чуть склонил голову набок, внимательно всматриваясь в собеседника и пытаясь припомнить, где мог его видеть. Вблизи менестрель действительно казался знакомым.

— Прошлым летом я был на ярмарке в Эрдбурге, — подсказал тот. — Мою лютню разбил обозленный придворный менестрель, утверждая, что на ней черное колдовство, и нормальный человек так играть не может…

— Но ты и не человек вовсе! — Франц расплылся в улыбке. — Рик! Как я сразу тебя не узнал?! И лютня совсем другая. Признавайся, кто разбил мой подарок? Очередной конкурент? Или, может, ревнивый муж одной из тех прелестниц, что толпами ходят за тобой по пятам?

Рик весело рассмеялся, подзывая разносчицу. Франц был так голоден, что заказал всего по чуть-чуть и большую кружку пива в придачу. Рик же ограничился еще одной порцией мальца.

— Лютня та же, Франц, — ответил он на вопрос товарища, когда еда была подана. — Просто… твой подарок был слишком приметным, и я немного над ним поработал. Придал более потрепанный вид. У нас, у менестрелей, знаешь ли, новый инструмент — признак начинающего мастера. Таких на праздники особо не приглашают. Я тут инкогнито, а, как ты справедливо заметил, друг мой, слишком многие нынче знают, что я — не человек.

— Понятно, — кивнул Франц, смачно похрустывая маринованными огурчиками. — Я тут тоже инкогнито.

— Что так?

— Будто не слышал! — усмехнулся Франц, чуть понизив голос. — Отец надумал меня женить.

— А ты так сильно против женитьбы? — Рик отставил кружку в сторону и вопросительно изогнул бровь. — Все принцы рано или поздно женятся, друг мой.

Улыбка на лице Франца померкла. Он вздохнул и, внимательно посмотрев на приятеля, спросил:

— А ты бы женился на девушке, которая, абсолютно тебя не зная, явилась бы во дворец побороться за твое расположение?

— Не знаю, — усмехнулся Рик. — Но мне было бы приятно, если бы красивая девушка боролась за мое расположение.

— Разве это не задача мужчины — бороться, завоевывать, спасать? — горячо возразил Франц. — Роль соблазнительного трофея как-то унизительна, — добавил он уже с меньшей уверенностью.

— То есть ты предпочитаешь оставить эту неприятную роль трофея дамам? — развеселился Рик. Замешательство на лице принца доставляло ему истинное удовольствие.

— Нет, но… — Франц задумался. — Меня немного пугает такое поведение теперешних барышень. Знаешь, хочется как в давние времена отыскать свою принцессу и спасти от злобного дракона!

— Надеюсь, ты не собрался воровать у достопочтенных драконов их обожаемых жен? — Рик уже откровенно хохотал. — Они, знаешь ли, очень ревнивые и просто так со своими сокровищами не расстанутся. Да и, между нами, ни одна адекватная принцесса дракона не бросит. А зачем тебе ненормальная жена?

Франц насупился. Он прекрасно знал, что те редкие драконы, которые еще встречаются в Королевстве, как Драйк Фламм, вполне себе благонадежные граждане и никаких принцесс не воруют. А живут себе тихо, работу работают и, как и все, ищут любовь. Но, к несчастью, Франц был романтиком и до сих пор верил в сказки.

— Я же образно, — с долей обиды изрек он, возвращаясь к своему пиву. — Вот ты сам, разве не хочешь большой и чистой любви?

Взгляд Рика наполнился грустью. Он бегло оглядел таверну, поочередно задерживая взгляд на каждой хорошенькой девушке, и со вздохом сказал:

— Хочу. Конечно же хочу.

— Ну вот! — обрадовался Франц. — И я хочу! Хочу мчаться наперекор ветру и палящему солнцу, чтобы защитить мою красавицу от всех невзгод, вырвать из рук мучителей или оков злого колдовства… Спасти, в общем! Ты разве не на это же надеешься?

— Надеюсь? Я надеюсь, что рано или поздно в моей жизни появится достаточно предприимчивая дама, которой хватит безрассудства и упорства вырвать от мучителей и колдовства меня и обратить в святую веру домашнего очага и воскресных чаепитий в кругу многочисленного семейства, — Рик говорил так, что сразу не поймешь, шутит он или нет.

— Тогда срочно скачи в замок, — авторитетно посоветовал Франц. — Все предприимчивые барышни Королевства несомненно там! Сыграешь им на своей лютне пару баллад, они тебя и полюбят.

— Не-не, — захохотал Рик, с жадностью допивая мальц и вручая шустрой разносчице опустевший стакан, — инициатива со стороны дамы — обязательное условие!

— Тогда подожди еще лет сто, и такая дама обязательно появится, — вздохнул Франц. — Все к тому и идет. Девушки становятся слишком самостоятельными. Мы им не нужны. Вон, на прошлой неделе лейтенантом Этеров девицу выбрали. Урсулу. Слышал, может? Она, конечно, барышня — огонь. Да еще и некромантка. Но грустно все это. В старину принцам было проще.

— Ну, если теперешние девы тебя не устраивают, — Рик с усмешкой посмотрел на Франца. — То, может, поискать подругу в прошлом? Слышал легенду о Спящей красавице?

— Нет, — Франц посмотрел на Рика с интересом и подсел поближе. Он обожал легенды и сказания, а в исполнение Рика они всегда словно оживали. — Что за легенда?

— Я не удивлен. На месте Чарльза я бы тоже сделал все, чтобы о моем позоре никто не узнал. Но есть такие вещи, скрыть которые невозможно. Вот послушай…

Рик поднял с пола лютню и, бросив на Франца лукавый взгляд, ударил по струнам:

В заповедной земле, в самом сердце забытого леса,

Где деревья и травы сковал зачарованный лед.

Старый замок стоит. В нем когда-то уснула принцесса.

Колдовство ядовитым плющом ее сон стережет.

Много вёсен назад стала дева та жертвой проклятья,

Клевета что полынь отравила любовный нектар.

Белый саван сменил подвенечное алое платье.

Лес и замок окутались мороком проклятых чар.

Без сомнений подав оскверненную розу невесте,

Принц бесстрастно смотрел, как впиваются в руку шипы.

Он забыл свои клятвы и принципы рыцарской чести,

Не страшился ответа за зло непреклонной судьбы.

Принц безмолвно ушел, выбрав в жены себе клеветницу,

Этим выбором, впрочем, достойно себя наказав.

А красавица спит и мечтает об истинном принце,

Что разбудит ее поцелуем проклятье сорвав.

Франц задумчиво смотрел перед собой. Образы, всплывающие перед внутренним взором, наполняли сердце томительным предвкушением чего-то большого и светлого. Запахом приключений. Предчувствием счастья. Принц осмотрелся. Все посетители таверны сидели с такими же глупыми выражениями лиц, как и он сам. Поистине, мечты делают людей смешными. С другой стороны, их отсутствие приравнивает человека к тварям лесным.

— Это твоя магия, да? — вполголоса спросил он у Рика, когда тот снова отложил инструмент.

— Почувствовал столь тонкую манипуляцию? — Рик одобрительно кивнул. — Эльфийские корни в тебе сильнее, чем кажется на первый взгляд. Но, в каждой сказке…

— То есть эта девушка, Красавица, она существует? Действительно существует? — в глазах Франца вспыхнул огонек азарта.

— Да, — кивнул Рик, внимательно изучая реакцию друга. — Роза действительно существует.

— И мой дед, король Чарльз, был тем мерзавцем, что обрек ее на вечный сон? — продолжил Франц.

— Да…

— Тогда спасти прекрасную деву — это мой долг! А ты, ты поедешь со мной — поможешь отыскать путь, — Франц кинул на стол несколько серебрушек, велел подоспевшей девице завернуть еду с собой и отправился за вещами.

— Слишком сильные эльфийские корни, — хмуро прошептал ему вслед Рик. — Даже немного жаль. Но ты прав, дорогой Франц, за вашей семейкой должок, и расплачиваться за него тебе.

***

— Тебе не кажется, что скакать в ночь на поиски мистической девицы, о существовании которой узнал полчаса назад — несколько неразумный поступок? Можно было бы дождаться утра.

Рик изо всех сил старался держаться наравне с Францем, но его пегая лошадка с большим трудом поспевала за длинноногим Златогривым. Куда уж беспородной кобылке за этерским скакуном угнаться?

— Тогда я счастлив, что не одинок в своем безумии, — широко улыбнулся Франц, и не думая притормаживать.

История о Спящей Красавице, преданной любимым и одиноко томящейся в каком-то заброшенном замке, взволновала сердце юного принца. Как и любая несправедливость, происходящая в Королевстве. Проводя много времени за чтением героических легенд и с благоговением внимая балладам словоохотливых менестрелей, Франц вырос идеалистом. Поэтому не было ничего необычного в том, что Златогривый стремглав рассекал ночную темень, унося седока навстречу приключениям.

Франц путешествовал инкогнито, но внешность и манеры были настолько приметны, что в каждом селении симпатичные девицы, подносившие путникам воду, кокетливо интересовались, не принц ли перед ними. Франц смущенно отводил взгляд. Рик же самым нахальным образом заявлял, что да — он и есть самый настоящий принц, а вот этот немой болван рядом — его лучший друг и верный оруженосец. В общем, девушкам Рик нравился, и Франц был благодарен приятелю за его словоохотливость и дурашливость.

Скакали они, как водится, три дня и три ночи. К середине четвертого дня, когда солнце достигло наивысшей точки на небосклоне, утомленный дорогой, Франц со вздохом спросил:

— Рик, а ты уверен, что мы едем в правильном направлении? Я ведь думал, что путь наш лежит в непроходимые горы Вольфсланда. Только там можно укрыть целый замок так, чтобы его никто не нашел. А получается, что мы скачем на запад. Разве остались в Беришэке потаенные места, когда это самый лакомый кусок для охотничьих угодий во всем Королевстве?

— Если хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место, — ответил Рик. — Кроме того, мне приходилось бывать неподалеку от места, очень похожего на описанное в легенде. Где даже в самый жаркий зной мороз пробирает до костей. Где птицы перестают петь, и не найти звериных троп. Где…

— Подожди-ка, — Франц поднял руку вверх и закрутил головой. —

Что-то тут не так.

Он спешился и, бросив уздечку на спину Златогривого, зашагал в самую чащу. Рик нахмурился. Будучи эльфом, он от природы обладал более острым слухом, но ничего подозрительного не слышал. Проворно спрыгнув с лошади, Рик двинулся следом, тревожно озираясь по сторонам.

За густым высоким кустарником, отделяющим дорогу от чащи леса, скрывалась небольшая поляна. Деревья тут словно расступились, откинув кроны чуть в сторону и позволяя солнечным лучам беспрепятственно освещать сочную траву насыщенного салатового цвета, среди которой проглядывали крупные алые ягоды земляники, синие васильки и желтые лютики. Это буйство красок настолько контрастировало с темным и мрачным ельником, что Рик встал как вкопанный, любуясь необычной яркостью.

Франц же, казалось, даже внимания не обратил. Он шел вперед, пока не уперся в небольшое деревце на противоположном краю поляны.

— Не бойся, малыш, — улыбнулся Франц, опускаясь на одно колено. — Сейчас я тебе помогу.

— Что там? — нахмурился Рик. Он действительно ничего подозрительного не слышал — обычные звуки леса.

— Ничего страшного. Птенец сойки вывалился из гнезда, — Франц с улыбкой протянул раскрытые ладони, на которых копошился маленький желторотый птенчик.

Над его головой уже гневно кружили две рыже-коричневые птички с яркими голубыми полосками на крыльях.

— Не волнуйтесь, — объяснял Франц сойкам с самыми серьезными интонациями, — с малышом все хорошо. Испугался только. Еще неделька, и на крыло встанет.

Гнездо располагалось достаточно низко, а Франц был достаточно высок, чтобы, привстав на цыпочки, без труда вернуть птенца к братьям и сестрам. Одна из птиц тут же юркнула следом, подгребая под себя крыльями пищащую мелюзгу.

— Вот и все, — Франц подставил палец. К изумлению Рика, вторая сойка тут же воспользовалась приглашением и, усевшись принцу на палец, начала чирикать. — Вот и мой отец говорит что дети — сущее наказание, — кивал Франц в такт щебету, — присматривайте за ним получше. Больно бойкий.

Сойка будто бы кивнула и взмыла ввысь, оставив Рика с распахнутым ртом.

— Ты говоришь с птицами? — осторожно спросил он.

— Говорю, — согласился Франц, — а толку? Они все равно только чирикают в ответ.

— То есть ты не понимал, что они чирикают? — выдохнул Рик, которого подобные таланты Франца мягко говоря озадачили. Разговоры с животными относились к магии дриад. Розалия немного ею владела, но это было настолько сложное искусство, что она забросила обучение.

— Конечно нет! Но и так же ясно. Родители переживали за ребенка.

— А как ты узнал, что тут нужна помощь? И вообще, зачем вмешивался?

— Как узнал? — Франц пожал плечами. — Почувствовал. А зачем вмешивался? Странный ты, Рик. Когда тебе придворный менестрель лютню разбил и солдат напустил, ты не спрашивал, зачем я вмешался. Просто я был рядом, и мне было несложно помочь. Тут так же.

Улыбнувшись, Франц зашагал в сторону дороги, подзывая Златогривого. Рик поджал губы. Под ложечкой неприятно посасывало. Как? Ну как у подонка Чарли мог вырасти такой внук?! В путешествие с Францем Рик отправился с чистой совестью и жаждой справедливого возмездия, но его уверенность медленно таяла. Лично Франц ведь ни в чем не виноват. А в сказочный исход приключения Рик не слишком-то верил. Но, не зря же говорят, что простакам везет?

Чем дальше в лес уводила их дорога, тем плотнее стояли друг к другу деревья. Они нависали над путниками, словно нашептывая, что лучше бы развернуться прямо сейчас и покинуть негостеприимные гиблые места. Прозрачный чистый воздух, наполненный ароматом хвои, сменился затхлостью болот. Под копытами лошадей начало хлюпать.

— Да, — Франц скептически смотрел по сторонам. — А обещали ледяной лес вроде. Ну или он успел растаять…

— Тот лес триста лет стоял и не таял, — вздохнул Рик, опустив голову. — Надо ехать дальше.

— Ага! Значит, ты все же был в том лесу! — довольно сощурился Франц. — А говорил!

— Рядом был, — ответил Рик. — Мне путь туда заказан, к сожалению.

— Что? — удивился Франц, чуть придержав коня. — Лес зачарован от эльфов?

— Да… — Рик опустил голову. Он уже был готов во всем сознаться, но полный восхищения вздох Франца перебил благой порыв.

— Неужели Красавица — прекрасная эльфийка? Поэтому и спит столько лет, оставаясь юной и привлекательной?

— Франц, послушай…

— Я должен спешить! Негоже оставлять девушку в беде так долго!

— Франц, да послушай…

Но в этот момент Златогривый встал на дыбы, едва не скинув седока. Прямо у ног лошади, пестря десятками колец, извивалась огромная гадюка.

— Ох тыж! — досадливо покачал головой Франц. — Чуть не раздавил бедняжку.

— Прости? — Рик, успевший выхватить таящийся среди сумок с поклажей меч, вопросительно приподнял бровь.

Махнув рукой, Франц спрыгнул на землю и, отведя Златогривого в сторонку, присмотрелся к змее. Обычно они не имели привычки вот так появляться из ниоткуда. И даже если бы гадюке взбрело в голову просто вздремнуть на дороге, почувствовав стук копыт, она бы несомненно скрылась.

— Да ей хвост бревном прищемило! — Франц осторожно подошел к лежавшему с краю дереву. — Давно маешься, милая?

Он говорил со змеей так же, как накануне с сойками и, даже если сам действительно не понимал ответного шипения, то змея явно соображала, что ей собираются помочь. Она прекратила извиваться и терпеливо ждала, пока принц поднимет пленивший ее ствол. С мечом наперевес Рик чувствовал себя круглым идиотом.

— Ты ненормальный, — заверил он Франца, когда тот с искренним любопытством протянул гадюке ладонь, а та, будто в знак благодарности, легонько коснулась ее языком и скрылась в кустах.

— Ну, есть же легенда, что ни одна тварь в Вансланде не тронет наследника, — заметил Франц, возвращаясь в седло. — Или это менестрели придумали?

Рик закатил глаза. Он даже знал одного конкретного менестреля, который пустил этот слух, но посыпать голову пеплом и каяться не спешил. Когда-то эту легенду рассказывал им отец, может не врал? В конце концов, в парне течет кровь эльфийских правителей, а самого Рика в Вансланде даже комары не кусали.

Когда болотистая местность наконец закончилась, а среди низкорослых елей начали появляться сосенки и липы, друзья решили сделать привал.

— Мы уже совсем близко, — заверил Рик, раскладывая на плаще остатки провианта. Последние пару дней пути никаких селений им не попадалось. Пришлось довольствоваться сухарями, заветренным сыром и кислым вином.

— Да, — согласно кивнул Франц, закидывая в рот сухарик. — А на счет провианта — не беда. Сейчас лето. На обратном пути можно и порыбачить. Ты умеешь рыбачить, а, Рик?

— Я… да… — Рик настороженно оглянулся. На этот раз он почувствовал необъяснимую тревогу и пытался понять, что же его так взволновало.

— Мишка! — Франц совсем по-детски ткнул пальцем другу за спину.

Из кустов к ним выкатился медвежонок. Года два, не больше. Пухлый неповоротливый малыш. Руки Франца сами потянулись, чтобы потрепать мишку по бурому загривку, но Рик упреждающе погрозил пальцем.

— Не надо. Медведи не любят человеческий запах.

Франц согласно кивнул. Он положил на ладонь кусочек сыра и осторожно протянул угощение косолапому, предлагая взять самому. Однако, медвежонок замотал косматой головой и жалобно заревел, косясь на Рика.

— Пойдем, — менестрель подскочил с места и, подхватив меч, двинулся за зверем. Франц поспешил следом.

В непролазном валежнике друзья обнаружили огромную бурую медведицу, из бочины которой торчала стрела.

— Вот подонки! — зло прошипел Рик, подходя к тяжело дышащей медведице. Он опустился на колени и осторожно раздвинул шерсть, чтобы осмотреть рану.

— Медведи же не любят людей, — хмыкнул Франц, держась чуть поодаль.

— Так я и не человек, — Рик иронично приподнял бровь. — Впрочем, учитывая обстоятельства, тебя они тоже потерпят. Мне нужна помощь. Надо вытащить стрелу и очистить рану.

Франц с готовностью кивнул. Пока принц придерживал медведицу, Рик осторожно срезал с раны кусочки отмершей плоти и нашептывал на эльфийском. Что именно шептал друг, Франц не знал, но догадывался, что заклятие облегчало страдания медведицы. По крайней мере, лежала она тихо.

— Странная стрела, — задумчиво проговорил Рик, повертев в руке наконечник. — Непонятно, из чего сделана.

— Дай-ка…

Едва Франц коснулся стрелы, как по его ладоням потекли тоненькие черные струйки.

— Лед? Только странный какой-то, — предположил он. — Смотри, она тает.

— Брось! — Рик резко ударил его по руке, наконечник упал на землю и, словно по волшебству, растворился. — Мы даже ближе, чем думали. Дай мне еще несколько минут, и пойдем.

Пока Рик заканчивал обрабатывать рану, Франц не удержался от соблазна поиграть с медвежонком. Он сломал небольшой прут с листочками на конце и щекотал им пятки косолапого. Медвежонок силился ухватиться за прут лапами или зубами, но был слишком неуклюж.

— Я смотрю, к медведям ты испытываешь больше уважения, чем к птицам и змеям, — улыбнулся Франц, наблюдая, как Рик чешет медведицу за ушком.

— Это правда, — неожиданно признался эльф. — Дриады после смерти обращаются в медведей. Они в это верят.

— Ясно. Пошли, посмотрим, что за лиходей на них напал.

Франц выпрямился и осмотрелся: он абсолютно не представлял, куда идти. Рик тоже лишь плечами пожал. Он знал, что место где-то близко, но вот где именно?

— Эй, косолапый, — принц обернулся в сторону медвежонка, который завладев, наконец, прутом самозабвенно обгладывал листья. — Может, ты нам дорогу покажешь?

В ответ малыш зарычал и медленно поплелся в сторону чащи, периодически оборачиваясь. Друзья двинулись за ним. По мере продвижения ветви под ногами все громче похрустывали, будто схваченные февральскими морозами. Да и сам воздух наполнился неестественной для середины лета свежестью. Франц ежился, кутаясь в легкий плащ, и даже уже жалел, что не захватил одежду потеплее. Рик же словно и не замечал онемевших пальцев и покрывшего ресницы инея. Он быстро шел вперед, боясь упустить из вида провожатого.

Вдруг неведомое чувство тревоги охватило Франца. Он ринулся вперед и в самый последний момент успел толкнуть Рика на землю. Над их головами просвистело несколько ледяных стрел. Медвежонок жалобно рыкнул и, развернувшись, поспешно затрусил в сторону поляны, на которой осталась медведица. Ну да больше в сопровождении путешественники не нуждались. Подняв головы от земли, они увидели неприступную стену ледяного леса, за которой проглядывал замок. Замок казался величественным и неприступным, с острыми враждебными шпилями, со зловеще поскрипывающим флюгером на центральной башне. Он был небольшим, но назвать уютным это место язык не поворачивался. Склеп — самое подходящее название. Первое, что приходило на ум.

— А кто стреляет? — Франц старался высмотреть неведомых лучников, но никого не замечал.

— Никто, — коротко ответил Рик. — Черная магия не подпускает живых. Я думал, это только на эльфов распространяется. Карл был знатным некромантом. Подонок! Похоже, нам туда не пробраться.

Рик стиснул зубы. Его взгляд наполнился такой ненавистью, что Францу на мгновение стало страшно. Слишком уж отличался этот образ от привычного улыбчивого и немного легкомысленного менестреля.

— Кто она, Рик? Ты… ты любишь ее, да? — тихо спросил Франц, вглядываясь в лицо друга.

С самого начала готовность Рика помочь не выглядела подозрительной, но дураком Франц не был, и чрезмерный энтузиазм приятеля не укрылся от его глаз. Но тогда принцу просто хотелось настоящих приключений, а образ таинственной Спящей Красавицы — манил. Сейчас же, лежа под прицелом магических ледяных стрел, хотелось бы знать: в чем, собственно, дело? Рик вздохнул, но, вопреки ожиданиям, все же ответил.

— Она моя сестра. Розалия — моя родная сестра.

Франц со вздохом перекатился на спину и уставился в небо, едва проглядывающее из-за раскидистых ветвей столетних деревьев. Такой вариант, пожалуй, многое объяснял. Но и ответственности накладывал в разы больше. Ведь одно дело мистическая незнакомка, которая, может, и не существует вовсе, и другое — сестра. Сестру придется спасать во что бы то ни стало.

— Ты сам замок-то знаешь? — спросил Франц, подумав, что если их так встречают с парадного входа, то может где-то есть неучтенная лазейка?

— Знаю, — подтвердил Рик. — Это летняя резиденция королей Вансланда. Раньше была. Сюда приезжали на охоту и вообще.

— И вообще… — протянул Франц. Его внимание привлекло копошение среди ветвей. — Мне кажется, или там птица?

— Не кажется, — Рик прищурился. — На птиц, видно, стрелы не реагируют — слишком они маленькие. Сойка, вроде…

— Сойка? Уж не моя ли подружка? — Франц улыбнулся и принялся насвистывать мелодию, напоминающую щебет знакомых им соек.

Птица тут же отозвалась радостным чириканьем и спустилась на ветку ниже. Потом еще ниже. Забыв про опасность, Франц привстал, но Рик дернул его за рукав, взглядом указав на замок.

— Тогда поползли, — вздохнул Франц.

— Куда?

— Навстречу опасностям, — едва сдерживая нервный смешок, Франц по пластунски пополз вслед за перелетающей с ветки на ветку птицей. — Сойка показывает нам путь.

Рик хотел было высказаться, что доверять свою жизнь птице — глупо, но, вздохнув, двинулся следом. Франца уже было не остановить.

Обогнув фасад, принц сначала пригнувшись и прячась за деревьями, а потом выпрямившись в полный рост зашагал к ледяному лесу.

— Смотри-ка! И правда тут не стреляют. Ты знал?

— Предполагал, — догнав приятеля, Рик тоже встал на ноги и пытался отряхнуться. — Триста лет назад с этой стороны была топь. Карл решил не тратить силы на защиту там, где есть естественная преграда. Но с веками ландшафт изменился.

— А как поддерживаются заклятия? — поинтересовался Франц. Он отсалютовал сойке, которая села на крайнее живое дерево, щебетом провожая друзей в заколдованный лес. — Колдун-то, поди, уже помер.

— Да не совсем, — вздохнул Рик. — А заклятия завязаны на небольшой источник во дворе замка. Там раньше был портал.

— Куда? — Франц резко остановился и, обернувшись, положил ладонь Рику на плечо. Он внимательно смотрел на менестреля, заставляя последнего отвести взгляд.

— Домой…

— А потом ландшафт изменился? — Франц опустил руку.

— Да.

— Пошли.

Они без особых трудностей преодолели ледяной лес и добрались до наружной стены северной башни. Башню, как и весь замок, и лес покрывал толстый слой наледи. Франц провел ладонью по каменной кладке и поморщился.

— Странный лед, — задумчиво произнес он.

— Зачарованный. Лучше не трогать, — напрягся Рик. — У меня вообще нехорошее предчувствие… Меня начинает клонить в сон.

Франц испуганно посмотрел на друга: его веки тоже стали тяжелеть.

— Но мы… мы же не кололись заколдованными розами. Верно? — его голос звучал не слишком уверенно.

— Нет, — подтвердил Рик, медленно оседая на землю. Ноги отказывались слушаться. — Но Карл был большой затейник. Это было бы идеальным охранным заклинанием — усыплять всех, кто прошел ледяной лес. Потому тут так пустынно. И птичка твоя, — Рик зевнул, — не полетела за нами.

— Рик, не спи! — на ватных ногах Франц подошел к другу и склонился над ним. — Ты же… умеешь колдовать! Сделать что-нибудь!

Колени подогнулись. В голове зазвучала приятная убаюкивающая мелодия, так напоминающая колыбельную, которую матушка в детстве пела. Дыхание Франца стало ровным, сердцебиение замедлилось, а на лице расцвела блаженная улыбка.

— Не могу… — слабо ответил Рик, — мои силы… они… прости, что втянул…

Франц уже не слышал. Мелодия в голове увлекала в чарующий мир сновидений, даря гармонию и умиротворение. Тело перестало ощущать холод, мышцы расслабились. Внешний мир медленно растворялся. Первые мгновения Франц еще силился держать в памяти, что приехал спасать таинственную Красавицу, но через минуту даже собственное имя начал забывать. Сон. Тихий. Блаженный. Мертвый.

Из манящих объятий забвения Франца вырвала вспышка боли. Его правую ладонь будто в жерло вулкана засунули. Принц встрепенулся и в гневе открыл глаза: рядом с его рукой извивалась давишная змея. Удостоверившись, что Франц пришел в себя, змея подползла к Рику и вцепилась в его запястье.

— Ах ты… — в негодовании Франц замахнулся.

— Оставь! — окликнул его очнувшийся Рик. — Ее яд в нашем случае — противоядие. Тело всеми силами пытается вывести его из организма, ускоряясь. Пойдем. Надо поскорее попасть в башню.

— Но… — Франц растеряно посмотрел на змею. — Мы же умрем.

— Умрем, — согласился Рик, — но значительно позже, чем могли бы! Нам сюда, — он указал на окно башни, — Розалия там. Только, Франц…

Рика снова начала съедать совесть. Все же, как ни крути, принцу он теперь жизнью обязан. И не единожды. Надо его предупредить. Но, куда там! Франц всегда был человеком дела. Слушать советы и предостережения? Нет, зачем? Особенно, когда желанная цель так близка! Наделенный какой-то нечеловеческой удачей, принц резво вскарабкался по древним камням. Даром, что они скользкие, как медузы в Южном море. Больше кричать Рик не стал, решив последовать примеру друга. Наверху поговорят, если шеи себе не свернут, свалившись с такой высоты.

В башне Франц действительно оказался слишком быстро. Будто его подхватила иная, пугающая своей неотвратимостью сила, и подняла наверх, вопреки магическим ловушкам и проклятиям. Рик что-то кричал, но откровения были лишними. Дальше Франца вела судьба, и скажи кто сейчас, что поцелуй прекрасной незнакомки подарит забвение, он бы лишь улыбнулся. Значит, так надо. Таково его предназначение.

Спальня Красавицы оказалась довольно скромной: огромная кровать под полупрозрачным, покрытым тонкой коркой льда балдахином, массивный резной шкаф из мореного дуба и огромное овальное зеркало, потемневшее настолько, что Франц едва себя различал. Он не застал деда при жизни — король Чарльз умер, неудачно упав с лошади — но сейчас испытал дикое отвращение. Мало того, что этот трус, найдя новую пассию, избавился от невесты, еще и подобающей опочивальни не обустроил! Мерзавец!

Хрупкая девушка, лежавшая на постели, приковывала взор. Мраморная кожа, без единого изъяна, светлые, собранные в косу волосы, вытянутые и заостренные на кончиках уши, украшенные серьгами из самоцветов, алые, полные губы. Она казалась идеальной и такой беззащитной. У Франца дыхание перехватило. Именно о такой красавице он и мечтал всю жизнь. Трогательной, нежной, кроткой… На ватных ногах принц подошел к ложу и дотронулся до полога, который тут же осыпался к его ногам острыми льдинками.

— Я всю жизнь тебя искал, — полушепотом проговорил Франц, присаживаясь на край кровати.

— Франц, нет! — едва переводя дыхание, в оконном проеме замаячил Рик. Он ловко перемахнул через подоконник и бросился в сторону друга, но и это уже не играло роли. Улыбнувшись своим мыслям, Франц наклонился и обжег губы Красавицы поцелуем.

Рухнувшее проклятие никак себя не проявило. Ни молний, ни грома, ни трещин на древней каменной кладке, ни резкого порыва ветра не случилось. О том, что колдовство пало, Франц узнал, почувствовав, как сомкнулись на его шее длинные ледяные пальцы и услышав веское: «Ненавижу!».

— Лия, стой! — Рик молниеносно оказался рядом и с силой сжал запястья девушки, пытаясь освободить шею Франца. — Он ни при чем!

— Тедерик? — Розалия удивленно уставилась на брата, будто видит впервые. Она разжала руки и рассеянно огляделась по сторонам. Вместе с проклятием пала и защита, позволяющая девушке переносить холод, который никуда не делся. По оголенным рукам Розалии поползли мурашки, а кончик носа слегка порозовел, делая девушку менее идеальной, но более милой.

— Хвала Первозданному! — выдохнул Рик. — Живая.

Он растер виски, медленно сползая на пол. Взгляд Рика наполнился искренним теплом и облегчением, а на лице расцвела совсем мальчишеская улыбка. Карл не только Розалию проклял, жизнь Рика тоже была отравлена. Последние столетия, скитаясь по Вансланду, он чувствовал, будто лежит на морском дне, придавленный огромным валуном без шансов выбраться на поверхность. Розалия не просто сестра: она его близнец, его отражение, часть души. Может, оттого и Франца поначалу жаль не было? Впрочем, к людям Рик всегда относился прохладно.

— Тедерик, — девушка улыбнулась, — сколько лет прошло?

— Триста, милая. Прошло триста лет.

— Подонок! — ее прекрасные глаза цвета жженого сахара озарила новая вспышка ненависти. Девушка остервенело обернулась в сторону Франца и прошипела. — Это ведь его семя! Семя предателя! Ты умрешь! Нет, ты будешь мучиться так же, как и я!

Неведомая сила подхватила Франца, поднимая под потолок и с размаха швыряя на пол. Складывалось ощущение, что все нутро измяли толкушкой, как молодой картофель. Франц с трудом поднял голову, взирая на стоящую над ним разгневанную эльфийку все с тем же откровенным любованием.

— Ты умрешь!

— Лия, остановись! Немедленно! — кажется, Рик не на шутку перепугался. — Ты, в отличие от Чарльза, не чудовище!

Он принялся быстро говорить на эльфийском, так, что Франц понимал лишь отдельные слова — языкам его особо не обучали. Почувствовав во рту слабый привкус металла, Франц улыбнулся. Кажется, времени у него уже не осталось, почему бы тогда не рискнуть?

— Прекрасное… Чудище…

— Как ты меня назвал?! — девушка вновь обернулась к нему и ощерилась. Ее глаза наполнились первородной Тьмой.

–… будь моей женой… — прошептал Франц, отключаясь.

***

Лютня негромко играла незнакомую мелодию, вырывая из объятий тревожного сна. Звуки музыки ощущались физически, отражаясь от каменных стен, они словно заключали комнату в уютный кокон, который не хотелось покидать, но, в тоже время, не давали провалиться в забытье. Чувствительность возвращалась медленно. Франц еще не мог пошевелиться, но ощущал, как в его кудри зарываются тонкие девичьи пальцы.

— Скоро придет в себя, — пообещала Розалия, хмыкнув. — Чудище! Надо же! Назвать меня Чудищем! Меня, богиню смерти.

— Судя по тому, что принц все еще с нами, — в тон сестре заявил Рик, — я бы назвал тебя богиней жизни! Я уже забыл про это змеюку, и что для людей ее яд смертелен.

— А ты вечно так! — не унималась девушка. — Какую-то ерунду будешь помнить столетиями, а важные вещи тут же забываешь. Так он что, правда принц? Потомок Чарли?

— Внук. Чарли твой недолго протянул. Пяти лет не прошло, как сгинул — туда и дорога! Магистр сбежал. Мне не удалось его поймать, прости, — Рик прекратил играть и вздохнул. — Но… ты же видишь, Франц другой. Такой, как…

— Как мы, — согласилась Розалия. Ее ладонь скользнула по щеке Франца, небрежно лаская. — Очень похож на эльфа. Я удивлена, родство настолько далекое, но, видно, в роду у матери тоже кто-то был. И все так удачно совпало. Я ощущаю его очень странно. Хотя… он совсем не маг.

— Человеческой магии в нем нет, — согласился Рик. — Но наша… Он разговаривает с животными и очень тонко чувствует, когда кто-то попал в беду. Даже если это просто глупая сойка.

— Она не глупая! — едва шевеля языком прошептал Франц. — Если бы не она…

— Молчи, женишок, — Розалия откровенно веселилась, — успеешь еще наболтаться.

— Ооо, — Рик страдальчески изогнул бровь, — а вот молчать это совсем не про него!

— А ты правда богиня Смерти? Благая? — подтвердив слова друга, тут же спросил Франц. — Никогда не думал, что смерть настолько прекрасна! Ты правда выйдешь за меня? Родители изумятся, когда я, сбежав с их глупого бала, привезу домой молодую жену — прекрасную эльфийскую принцессу. Хотя… тебе же платье нужно, да? Самое красивое! И… Рик, что там еще для свадьбы полагается?

— Нашел у кого спрашивать, — захохотала Розалия.

Наконец сил скопилось достаточно, чтобы открыть глаза. Франц улыбнулся и, с трудом подняв руку, медленно провел кончиками пальцев по губам девушки.

— А у кого же мне еще спрашивать, милое мое Чудище, как не у Пламенного?

— Ого, — присвистнула Розалия, — он еще и соображает неплохо! Даже в таком состоянии. Что ж, я предложу тебе ту же сделку, что и Чарли. Мне нужно…

— Не надо сделок, — перебил ее Франц, — я и так в твоем распоряжении. Брак — это не условие. Это предложение руки и сердца. Выйдешь за меня?

Губы Розалии растянулись в улыбке. Она кокетливо посмотрела на паутину, украшающую угол комнаты ледяным узором, потом на открывшего от недоумения рот Рика.

— Я подумаю.