Когда отступать некуда, дерутся насмерть

Анна Малышева, 2004

Началось с малого – юная Настя подралась после дискотеки. Но с этой минуты она так и не узнает – убила или нет? Девушка считает, что не имеет больше права вести ту тихую, размеренную жизнь, какой жила прежде, и резко ее меняет, стараясь скрыться от прошлого. Дальше – больше. Коммерческая палатка, любовник-рэкетир, подозрительный магазин, который посещают местные «авторитеты»… А потом – «отдых» на юге Франции. Отдых среди крупных воротил бизнеса, связанного с торговлей оружием, который мог окончиться для нее смертью. Она не знает языка, не понимает, что вокруг творится, и хочет одного – вырваться из этой переделки. Но, кажется, шансов у нее мало.

Глава 5

Влад, как выяснилось, работал над сценарием по утрам. Едва рассвело, как Настю разбудил грохот его пишущей машинки. Если бы грохот был постоянным — она бы приспособилась и опять уснула. Но Влад писал как-то порывисто — раздавалась частая, лихорадочная дробь по клавишам, и потом минут на десять — тишина. Потом опять грохот — и опять тишина. Она села на своем диванчике, зажала уши, несколько раз ругнулась, закатив глаза к потолку, и встала. Умывание ледяной водой прогнало последние остатки сна. Потом она выпила кофе, сидя на пороге кухни и рассматривая двор. За ночь тут ничего не изменилось — все тот же рыжий барбос, вскоре появившийся из кустов, чтобы поздороваться с Настей. Те же куры, взобравшиеся на угольную кучу. Велосипед со спущенной камерой, брошенный посреди двора. «Наверное, триста лет назад тут было все то же самое, — подумала Настя. — Только без велосипеда, конечно».

Она думала, что кто-нибудь спустится к завтраку, но в конце концов ей пришлось поесть в одиночестве. Только через час заскрипела деревянная лестница в глубине дома. На кухню вышел Влад.

— Привет, — сказал он. — Пахнет кофе…

— Кофе на плите, — указала Настя. — Тут дивная дачная местность. Такая тишина, и навозом откуда-то пахнет. Нет, кроме шуток, тут здорово. Лерка сказала, что может купить этот дом. Как ты думаешь — и вправду может?

— Думаю, для нее это пустяк, — усмехнулся он.

— А сколько это все будет стоить?

— Если бы дом стоял на Лазурном берегу — тогда тысяч триста. Долларов, конечно. Но там таких старых развалюх нет. Тут чересчур много минусов. От моря далеко, никакого ремонта… Это только трахнутые англичане любят замки с привидениями. Короче, если Лерка захочет купить себе этот геморрой без горячей воды и центрального отопления, то, наверное, тысяч двести с нее сдерут…

— Кошмар, — Настя была ошеломлена этой цифрой. — Неужели она такая богатая?!

— Слушай, ты что — с луны свалилась? Кто ее подруга — ты или я? Ты что — не видела, как она живет в Москве?

И Настя призналась, что ничего так и не увидела, если не считать загородного особняка, который ей не понравился. Влад пожал плечами:

— Дима был набит деньгами от ботинок до галстука. Понятия не имею, откуда он их брал. Но судя по тачке без номеров… Нет, Россия все же — дикая страна. Таких динозавров давно уже нигде нет.

— И Лерка все это унаследует? И деньги, и особняк? — все еще не могла поверить Настя. — Ты всерьез так думаешь?

— А почему бы ей не унаследовать все это барахло? — Влад налил себе подогретый кофе и уселся рядом с девушкой на пороге. — Что — ни с кем такого не бывает? Хотя тут есть кое-какие сложности. Мужа ее убили, конечно, неспроста. Да еще и эта Ася. К тому же Лерка сбежала оттуда, как ошпаренная. Она ничего толком не рассказывает ни тебе, ни мне. Я думаю, что ей придется побороться, прежде чем получить все эти блага жизни.

— С кем побороться? С мафией? — наивно спросила Настя.

Влад неожиданно погладил ее по голове. Выглядело это вполне невинно — он пытался разыграть роль папочки, приласкавшего глупенькую дочурку. Но Насте этот театр не понравился, и она тряхнула волосами:

— Прекрати.

— Почему? — Он снова протянул к ней руку, и она неожиданно для себя самой наградила его оплеухой.

— Вот почему, — Настя встала.

— Ты сдурела? — спросил он, причем в его голосе послышались визгливые нотки. — Ты что себе вообразила, дура крашеная?

— Ладно, пусть я дура, — Настя почувствовала, что заливается краской. — Но я не люблю, когда всякий встречный цапает меня за волосы. Может, у тебя руки грязные.

Влад неестественно улыбнулся:

— Ладно, давай об этом забудем. А вообще-то я сам виноват. В нашей среде это принято. Ну, а ты просто не привыкла.

— Что за это ваша среда?

— Актерская, скажем так. Прикосновение не имеет никакого значения.

— Между прочим, секс тоже можно истолковать как прикосновение. Только в определенном месте, — заметила Настя.

— Ну, ты чересчур далеко заходишь. Зато Лера будет тебе очень благодарна. Она ревнивая. Чем меньше женщина ростом — тем ревнивее. Это я давно заметил. Надо было держаться от нее подальше.

— Кстати, где она?

Влад сообщил, что ее подруга спозаранку отправилась в Грас, вызвав для этого такси. Цель поездки она не указала, но он, Влад, считает, что Лера хотела там с кем-то встретиться. Ей надо было попасть туда к определенному часу, и она очень боялась опоздать. Даже не позавтракала.

— Встретиться с кем-то? — удивилась Настя. — Кого она тут знает? И по-французски Лерка совсем не говорит.

Влад пояснил, что здесь достаточно русских, так что ничего удивительного тут нет. И у Леры вполне могли найтись старые знакомые в таком злачном местечке, как Лазурный Берег, до которого рядом, рукой подать.

— Но я не думаю, что эта встреча будет чисто развлекательной. Наша веселая вдова не очень-то веселится, — закончил он свои рассуждения. — Я понимаю, что она так быстро слиняла из Москвы, чтобы не попасть следствию под горячую руку. Но между прочим, она сделала большую ошибку. Как раз ее отъезд и настроит против нее следователя. Думаю, что ее уже ищут. Разве что…

Настя вопросительно на него взглянула.

— Разве что ей на это наплевать, — вздохнул Влад. — У нее могут быть проблемы посерьезнее. Вот я и думаю — во что она вляпалась? Ты молодец, что рассказала мне, что случилось. Представляешь — она-то молчит, что он погиб. Молчит, хоть ты тресни. Вчера я раз пять спрашивал ее про Димона…

— Ты его так называл?

— Да, а что? Мы же с ним почти ровесники. Он меня — Влад, я его — Димон…

— А все вместе — Лерку, — почти машинально закончила Настя.

Эта циничная шутка его рассмешила:

— С тобой не соскучишься. Ты любишь детективы?

— А что — есть что-нибудь почитать? — оживилась Настя. Она уже поняла, что делать ей тут будет нечего. А детективы она любила — каждый год при генеральной уборке выбрасывала пакета два…

— Найдется. Пошли, я тебе кое-что покажу.

Они поднялись на второй этаж, и Настя впервые увидела то, что Влад называл своим кабинетом. У этого помещения даже не было дверей. Собственно говоря, это был маленький закуток позади спальни. Тут помещался стол с разбитой пишущей машинкой с русским алфавитом, а также телефон, несколько пустых бутылок из-под красного вина, как Настя определила по осадку, и неожиданно — новенькое офисное кресло. В это кресло она и уселась.

— Классный вид из окна, — сказала она, покрутившись в кресле и хорошенько все рассмотрев. — А что ты пишешь? Сценарий?

— Я и хотел тебе почитать.

— Как почитать? Вслух?!

— Так ты лучше поймешь. Это все же сценарий, а не роман.

— Нет, не стоит… — разочарованно протянула она. — Ненавижу, когда мне читают вслух. Лучше дай, я сама разберусь.

— Я не настаиваю.

Ей показалось, что Влад обиделся — и куда сильнее, чем после оплеухи.

— Хорошо, — смирилась Настя. — Ты почитай, может, я и привыкну. Только не очень торопись. Это детектив, ты сказал?

— Да. Сейчас можно продать либо детектив, либо мелодраму. А я не собираюсь писать то, что нельзя продать. Я и строчку даром не напишу.

— Какой ты гордый! А если не купят? Что ты сделаешь со своим произведением?

— Купят, не беспокойся.

Минут десять Настя покорно слушала его чтение. Надо было отдать парню должное — читал он очень хорошо, меняя тон и голос в зависимости от того, какой персонаж открывал рот. Вскоре она всерьез заинтересовалась сюжетом и наконец не вытерпела и перебила его чтение:

— Слушай, я узнала эту девчонку, Алису! Это же Лерка!

— Попала в точку, — несколько раздраженно ответил он. — Если будешь перебивать — иди на фиг.

— Нет, давай дальше!

Через час Влад начал хрипнуть. Настя слушала, как паинька, у нее даже рот приоткрылся. Сюжет ее особенно не потряс — Настя сразу поняла, что ничего оригинального в нем нет. Все же не зря она была заядлой читательницей детективов. Но зато героиня — та самая Алиса, которая была списана с ее старой подруги — очень ей понравилась.

— Ну, может, хватит? — спросил Влад, складывая испечатанные страницы.

— Классно… — Настя крутанулась в кресле. — Ты настоящий писатель. А что было дальше?

— Дальше будет еще много чего. Я тебе еще и половины не прочел. Вообще-то я дальше еще не написал, — признался Влад.

— А Лерка это читала?

— Да ты что — я же не рехнулся окончательно. Она сразу себя узнает.

— Да, она обидится, — лукаво согласилась Настя. — Неужели это все — правда?

— Ты что имеешь в виду?

— Ну, про то, как Лерка охмурила своего будущего мужа, и как она ухлопала вместе с ним его папашу-мафиози, и как подсела на кокаин?

— Ты дикая девица, Настя, — он уложил сценарий в папку и завязал тесемки. — Ты не отличаешь правды от вымысла. Этого я и боялся. Ты что — не можешь забыть, что Алиса похожа на Леру? Этого же никто и не будет знать. Какая кому разница… И Лерка никогда не притрагивалась к кокаину. Я хотел тебя спросить как постороннего человека — это интересно?

Вместо ответа Настя похлопала в ладоши, изображая аплодисменты.

— Ну, и ладно, — Влад сунул папку в ящик стола. — У меня уже двое почитателей. Ты и Лерка. Кстати, ей пора уже вернуться.

Настя все еще крутилась в кресле — влево, вправо, глядя на парня чуть исподлобья. Она знала за собой грех — любила пококетничать. Хотя проделывать такое с парнем своей подруги она вовсе не собиралась, но получалось само собой. Влад теперь стоял совсем рядом. Он смотрел в окно, якобы высматривая такси, на котором должна вернуться Лера. Но Настя знала, что он и ее прекрасно видит. Наконец она встала:

— Надо приготовить обед. У меня такое чувство, что я в доме отдыха. Только на самообслуживании. Как ты думаешь, если я поеду по окрестностям на вашем велосипеде — я не заблужусь?

Влад с сомнением качнул головой:

— Пока не стоит…

— Почему? Как раз стоит. Пока у меня виза не кончилась. Кстати, что мы будем делать дней через десять? От группы мы с Леркой оторвались, визу нам не продлят. Что с нами сделают, если поймают?

— Вышлют. — Парень пожал плечами и пошел к лестнице. — Вернетесь в Москву.

— А иначе никак?

— Иначе, увы, никак. — Он спускался по лестнице, она шла следом, крепко хватаясь за скрипучие деревянные перила. Влад слегка обернулся: — У Леры ветер в голове… Ей, наверное, казалось, что когда она сюда приедет, все будет хорошо. Похожа на страуса, который сунул башку в песок. Чем страусу поможет песок? Чем я помогу Лерке?

— Она по-прежнему ничего тебе не рассказала про мужа?

— Ни слова. Я теперь и сам об этом помалкиваю.

Настя попросила, чтобы он ее не выдавал. Трудно представить, что сделает Лерка, когда поймет, что подруга ее предала. Влад клятвенно обещал молчать. На что способна его любовница, он знает слишком хорошо. Заметив, что девушка загрустила, он добавил:

— Самое лучшее — поменьше думай обо всей этой чепухе. У кого мужа-то убили? У тебя? У нее! А ты здесь находишься на отдыхе. Начинаются чудесные денечки. Не слишком жарко, никаких дождей, воздух хрустальный. Ты купальник взяла?

Настя кивнула.

— Тогда загорай. К морю без машины добраться трудновато, но весь двор к твоим услугам. Только на уголь не ложись, потом не отмоешься.

Влад настолько воодушевился, что вытащил из недр дома потрепанный, обитый синтетической тканью шезлонг и установил его посреди двора. На этот шезлонг и улеглась Настя в своем обновленном купальнике. Повертелась с боку на бок, повздыхала над своей нескладной судьбой. Но солнце было таким ласковым, а ночью она спала так плохо, что вскоре девушка успокоилась. Она закрыла глаза, повернулась на спину. Мир окрасился в алый цвет — цвет крови, цвет ее закрытых век. Вскоре она задремала, а потом по-настоящему уснула.

Проснулась она от громкого девичьего голоса. Спросонья Настя его не узнала и только через минуту сообразила, что это вернулась Лера. Настя приподнялась, опираясь на локоть.

— Сгоришь ведь, — Лера дурачась, швырнула ей в шезлонг апельсин, Настя едва успела поймать. — На, перекуси. Мы поедем в город, пообедаем в ресторане.

Только тут Настя увидела припаркованную во дворе машину. И это было не такси.

— А это откуда? — спросила она, откусывая толстую апельсинную кожуру.

— Рентанула. Ну, арендовала, о господи! — пояснила та. — Нельзя ведь жить в такой глуши без транспорта. Тут умрешь — и никто не узнает.

— Арендовала? — Настя вскочила и заинтересованно обошла машину. — Классная…

— Это «Рено».

— И на сколько ты ее арендовала?

— Нам с тобой хватит, — загадочно ответила Лера. — Ну, одевайся, нечего тут валяться курам на смех. Ты такая белокожая, что сразу понятно — приезжая. Скажи спасибо, что солнце еще не печет, как в июне. А то бы от тебя ошметки остались.

Настя видела, что подруга развеселилась. Куда делись следы московских волнений? Где хмурый вид, морщинка между бровей, где нервная, обрывистая речь? Лера болтала беззаботно, весело, как бывало пять лет назад.

— Ты что-то узнала? — решилась спросить Настя.

— О чем?

— Ну, о Москве…

Лера взглянула на открытую кухонную дверь и сделала большие глаза. Настя поняла — та не хочет, чтобы их подслушали. Лера только и сказала:

— Все хорошо, все к лучшему. Ты не переживай, дорогая.

— Ну, если я уже для тебя «дорогая», тогда точно, дела пошли на лад, — Настя расправилась с апельсином. — А куда мы поедем?

— Для начала — в Грас. Ницца и Марсель тебя еще дождутся, не переживай.

У себя в комнате Настя попыталась принарядиться, хотя при ее небогатом гардеробе это было трудновато сделать. С собой они взяли совсем немного вещей — только то, что купили перед самым отъездом. Лера отнеслась к этой проблеме беззаботно — все можно купить на месте. Но так как Настю еще никто не успел отвезти в магазин, в ее распоряжении по-прежнему были только джинсы, пара свитеров и две-три майки. Впрочем, Влад и Лера выглядели почти так же. Оба советовали Насте не стесняться — в ресторане и не такое видали. Они сойдут за студентов или небогатых туристов.

— Хотя Франция — это страна условностей, — заметил Влад, усаживаясь за руль. — Еще хуже, чем Россия.

Машину вел он, Лера отказалась от этого намерения под тем предлогом, что плохо знает местность. «Хотя как-то же она доехала сюда из Граса? — спросила себя Настя. — Похоже, что машину тоже сняли для Влада. Дом для Влада, деньги для Влада, машина для Влада. Ох, и продувной же он тип… Так охомутать вполне неглупую девчонку! Ведь у других парней она за километр видела все их подходцы. И только смеялась над ними. А рядом с этим смазливым актеришкой — прямо ослепла от счастья…»

Втроем они устроились за столиком маленького уличного ресторана. Отсюда открывался вид на старинную площадь с неровной, какой-то покатой мостовой. Настя подумала, что когда идет дождь, здесь нет ни одной лужи — вода выливается на соседнюю улицу, по уклон. Спросила у Влада, права она или нет, и он, улыбнувшись, сказал, что дожди здесь идут не так уж часто. Ужин на правах знатока-старожила заказывал он. Баранина с почками и большим количеством чеснока и оливкового масла, слоеные пирожки с перцем и баклажанами, красное вино, кофе, яблочный пирог. От вина и кофе Настя разрумянилась. Когда все закурили, она присоединилась, и подумала: «Какие они все-таки добрые… Конечно, им было бы лучше вдвоем. Я тут на ролях третьего лишнего. А они со мной возятся. В ресторан повезли. Могли бы и там оставить, я бы ни слова не сказала».

На площади то и дело останавливались туристические автобусы. Настя рассматривала старух и стариков в белых штанах, громогласных школьников или студентов и по говору пыталась определить их национальность. Она поняла одно — выбор огромный.

— А что они все сюда ездят? — спросила она Влада.

— Тут же парфюмерный рай, — пояснил он. — Можно приехать на фабрику и купить какой-нибудь аромат. Какой угодно. Они торгуют запахами по всему миру. Создают их и продают разным крупным фирмам, а те уже дают свое название. «Шанель», к примеру, или «Коти». Не в Париже ведь растут розы или там жасмин. Здесь. Тут даже музей парфюмерии есть.

Лера безмятежно кивала в такт его словам. Дымок ее сигареты медленно плыл в неподвижном вечернем воздухе. Потом она слегка повернула голову, подняла глаза… Настя сидела прямо перед ней и потому не видела, на что теперь смотрела Лера. Но было ясно — та кого-то или что-то увидела.

— Ты что? — Настя обернулась, но не заметила ничего подозрительного. Когда она опять взглянула на подругу, та быстро раздавила сигарету в пепельнице. Движения у Леры опять стали нервными, взгляд — затравленным и усталым.

— Ничего, — ответила она. — Голова заболела. Наверное, от вина.

Но Настя была уверена, что вино тут ни при чем. Влад пожал плечами:

— Не заводись, Лерка. Зачем портить такой вечер… Я закажу тебе еще кофе, и голова пройдет.

— Какой вечер я порчу, ты мне скажи, какой такой святой вечер?! — Лера все больше повышала голос. На них уже оглядывались за соседними столиками.

— Убавь звук, — прошипел Влад.

— Я сыта тобой по горло! — теперь Лера почти орала.

Влад вскочил:

— Истеричка! Кошка драная! Настя, идем! Идем отсюда!

Настя растерянно поднялась из-за стола, с сожалением покосившись на недоеденный яблочный пирог. А Лера уже уходила от них по площади, резко клацая каблуками. Она не оборачивалась. Влад на минуту задержался, чтобы расплатиться с официантом, и догнал девушек уже возле припаркованной на боковой улице машины. Лера рванула дверцу и уселась на переднее сиденье. Настя робко села сзади. Влад все еще стоял рядом. От ярости он не мог говорить и только шипел:

— Какого черта! Какого черта!

— Ты едешь или остаешься? — спросила Лера. — Если ты что-то здесь забыл — отдай ключи от машины.

Влад швырнул на сиденье ключи, повернулся и ушел. Девушки сидели молча. Настя предпочитала подождать, когда подруга остынет. Может быть, тогда она сама что-то объяснит. Но Лера пересела за руль, включила зажигание и медленно, неуверенно двинулась с места. Чтобы выбраться из переплетения узких средневековых улиц Граса с односторонним движением, ей понадобилось минут двадцать.

Насте казалось, что они постоянно возвращаются на одно и то же место. Но это, видимо, было не так — фары «Рено» осветили ряд пальм у обочины, дорога стала шире, превратилась в шоссе. За городом Лера прибавила скорость.

— Как он вернется домой? — Наконец решилась открыть рот Настя.

— На такси вернется. Ничего с ним не случится, — резко ответила та.

— А с чего это ты так завелась?

— Отстань! — Лера включила фары дальнего света.

— Ты же всех встречных водителей слепишь! — возмутилась Настя. — Еще не стемнело, выключи.

— Замолчи, зараза, а то я выброшу тебя в кусты! — Голос подруги истерически зазвенел. — Для тебя это будет самое лучшее!

После этого обещания Настя замолчала, хотя и не поняла, почему кусты для нее — самое лучшее. Лера так гнала машину, что домой они попали минут через пятнадцать, включая извилистый путь по гравиевой деревенской дороге. Проходя по двору, Лера пнула шезлонг, тот перевернулся. Рыжий пес выскочил встречать хозяев и едва не получил такого же пинка. Но за него вступилась Настя:

— Да собака-то чем виновата?! Стерва ты и есть стерва! Как он еще тебя терпит?!

Она имела в виду не пса, а Влада. Лера хлопнула кухонной дверью так, что звякнуло стекло в окне. Настя вернулась к шезлонгу, поставила его на прежнее место, уселась. Ночевать она решила здесь, во дворе, и порадовалась по этому поводу, что находится в благословенном Провансе, а не в Подмосковье. Пес, видимо, решил составить ей компанию и примостился рядышком. Несколько раз вздохнул, щелкнул зубами, поймав у себя на спине блоху, свернулся калачом и затих.

На кухне загорелся свет. Сквозь незашторенные окна Настя видела, как Лера ходит из угла в угол, судя по всему, отпинывая со своей дороги разные предметы. Потом Лера нагнулась, на миг исчезла из поля зрения и выпрямилась уже с котом на руках. Прижалась к нему щекой, остановилась, глядя в окно — прямо на Настю. Хотя, конечно, не могла ее видеть в темноте. Настя закрыла глаза и решила ни за что не идти, если Лера ее позовет. Она ждала минут пять, не меньше. Когда она решила, что дальше ждать глупо и открыла глаза, на кухне уже было темно. Зато кусты жасмина с боковой стороны дома осветились — видимо, Лера поднялась на второй этаж и зажгла свет в спальне. Спустя некоторое время Настя услышала далекий шум машины. Шум приближался, и она стала различать даже, как хрустит гравий под колесами. «Это вернулся Влад», — подумала Настя. Она не ошиблась — вскоре хлопнула дверца, машина уехала. Скрипнула калитка — во двор кто-то вошел. К тому времени уже наступила ночь — темная, хоть глаз выколи. Настоящая южная ночь с тысячью мохнатых звезд, которые совсем не давали света.

Настя даже не пошевелилась в своем шезлонге, она затаила дыхание, когда Влад прошел мимо. Это был он — она узнала запах его туалетной воды — этот резкий цитрусовый запах чуть не испортил ей аппетит в ресторане. У нее возникла шальная мысль — заорать ему в ухо, когда он приблизится к ней. Как бы он подскочил! Но она сдержалась. Зато ее чуть не выдал пес — услышав шаги, он приподнял голову, встал и сонно гавкнул.

— Тузик, фу… — услышала она негромкий голос Влада. Судя по голосу, он уже был у дверей кухни. — Фу, я сказал! Штаны испачкаешь!

На кухне снова зажегся свет, но тут же погас. Настя тихо смеялась в темноте — надо же додуматься, назвать чистокровную французскую дворнягу Тузиком… Но вскоре ее отвлекли от этих мыслей. В доме явно что-то происходило. Загорелся свет над кухней, там в окне показался Влад и тут же исчез. Осветились кусты и с другой стороны дома.

«Они везде включают свет, — поняла Настя. — Гоняются друг за другом, что ли?» Наконец опять осветились кухонные окна. В доме гремели голоса — Влад и Лера переругивались. «Ну, точно, сейчас подерутся, — подумала она. — Ну нет, в дом я не вернусь. Очень нужно соваться между двумя любовниками в такой момент. И вообще, к черту все это. Попрошу у Лерки обратно свой билет на самолет и денег, чтобы добраться до Парижа. Присоединюсь к группе. Адрес гостиницы у меня есть. Отдохну там одна и спокойно вернусь в Москву. Может, и вправду меня никто не ищет? А вот мне-то нужно искать работу…»

Она уже вся ушла в мысли о Москве, как вдруг голоса стали громче. Открылась кухонная дверь, и во двор упал длинный прямоугольник света. Правда, Настин шезлонг в этот прямоугольник не попал, она осталась в темноте. На пороге стоял Влад и, отвернувшись назад, говорил:

— Идиотка, больная, придурочная! Чего ты добилась?! Где она?!

— Понятия не имею, — глухо ответила Лера. — Я привезла ее с собой.

— Ищи! Что ты стоишь, чучело?! — Влад, судя по всему, был на пределе.

«Из-за меня столько шума, — удивилась Настя. — Конечно, они поступили со мной по-свински. Особенно Лерка. Подруга, называется». Она с любопытством слушала перебранку, совершенно не собираясь появляться на свет и мирить влюбленных.

— В доме ее нет, — это опять заговорила Лера. — Я везде смотрела.

— Настя! — негромко позвал Влад. Он сделал несколько шагов по двору. — Настя!

— Не ори, сумасшедший! Тебя уже в Ницце услышали, — на пороге возник силуэт Леры.

— А ты что предлагаешь? — бросил тот. — Смеяться от радости?

— Закрой дверь. Она сама придет. У нее нет денег, чтобы уехать.

«И в самом деле, — подумала Настя. — Денег у меня — ноль целых, ноль десятых. Все капиталы у Лерки. Я, дура, отдала ей и свои гроши, она сказала, что у нее будут целее. И совестно мне было ничего ей не дать — она же меня везде возила, кормила, одевала… Блин, вот попала! А без денег я тут не человек… Даже бутерброд себе купить не смогу. Даже билет на автобус. А контролеры тут злые как собаки. Зайцем не проедешь. Что делать-то?»

— Она умеет водить машину? — спросил Влад.

— Кажется, нет. — Лера тоже спустилась во двор. — Да не угнала она «Рено», не бойся. Мы бы услышали. Она где-то рядом.

Внезапно, неизвестно почему, Насте стало страшно. Казалось бы — что тут особенного произошло? Влюбленные поругались, подруги поссорились. Теперь всем неловко, теперь все хотят найти ее, Настю, чтобы загладить свою вину перед ней. К тому же — она гостья. А гость, как учили Настю родители, — человек особенный, существо почти священное. Гостю ни в коем случае нельзя грубить, нельзя ни в чем отказывать. Этот принцип она прекрасно усвоила. Конечно, с ней обошлись непорядочно. Она оказалась в безвыходном положении. Все это Настя понимала… И все же ей было страшно, когда она слышала их голоса, видела их тени в окнах кухни. Они вернулись в дом и продолжали ругаться там, прикрыв дверь.

«Какие глупости, — сказала себе Настя и встала. — Надо идти и кончать этот безумный вечер». Она пересекла двор, толкнула дверь и вошла.

— О, боже! — Лерка, не ожидавшая ее появления, так и подскочила. — Ты?! Где ты была?!

— Гуляла, — мрачно пояснила Настя.

— Насть, ты нас прости, — подал голос Влад. Он раскраснелся после недавней бури и выглядел изрядно потрепанным. А Лера, напротив, была бледновата. Оба они чувствовали себя не в своей тарелке.

— Я не сержусь, все бывает, — Настя взяла со стола апельсин и ушла в свою комнату.

Она слышала, как парочка осторожно поднималась в спальню, стараясь не скрипеть ступенями рассохшейся лестницы. Потом до нее донеслись шаги над головой и два резких стука — это Лера сбросила туфли, и каблуки ударили в пол. А потом все стихло. Настя встала с дивана и приоткрыла окно. Свет она так и не включила. Темная ночь, непроглядная, пахнущая жасмином южная ночь смотрела в ее комнату.

Она примостилась у окна, очистила апельсин, все время прислушиваясь к шорохам, доносящимся из кустов. Казалось, что вокруг дома кто-то ходит или ползает. Но она понимала, что это или Тузик, или просто ветер.

«Хотя ветра нет, — подумала она. — Никакого ветра нет. А ведь тут и в самом деле страшновато. Так я себя никогда не чувствовала. Даже дома, на даче. Там откроешь окно — и рядом участок соседей. А на участке кого только нет — и дядя Юра, и тетя Галя, и их придурочный сынок. А здесь?! Кур соседских я видела, а самих соседей — ни разу. Даже не представляю, где их дом. Нельзя же быть такой дурой, надо завтра же посмотреть, где кто живет. А то если что случится — куда мне деться? Я даже на помощь позвать не смогу».

Настя поймала себя на мысли, что все время думает о помощи. Но почему? Что ей могло здесь угрожать? Угроза осталась в Москве — а это было слишком далеко, почти нереально. Лера могла устроить истерику — но и это было нестрашно. Влад мог поприставать — но и с ним Настя легко справилась бы.

«Кого она увидела там, в ресторане? — подумала Настя. — Она так изменилась, когда взглянула мне за спину. А я никого там не увидела. То есть кто-то там, конечно, был. Но я этих людей не знаю. А вдруг она знала? Утром Лерка ездила в Грас, якобы взять машину в аренду. Влад сказал, что она поехала с кем-то встретиться. С кем? Зачем? Какая я дура, что до сих пор ничего из нее не вытянула! Какая я идиотка, что согласилась поехать с ней сюда, на юг! В Париже у меня был хоть один шанс — обратиться к кому-то из нашей туристической группы. Все же это были наши люди, русские, москвичи. Помогли бы мне. Поняли меня… Но здесь…. Здесь рядом со мной только эти двое, со своими тайнами и проблемами». Настя доела апельсин и сказала себе, что завтра обязательно прояснит ситуацию. Она сделает это, и ей уже безразлично как. Поскандалит с подругой. Добьется правды. Познакомится с соседями. Самовольно уедет в Париж, а потом в Москву. Короче, ей наплевать на этот благословенный юг, на эти странные каникулы. Она уедет.

Настя подумала, что так, не вылезая из постели, она спокойно может позагорать. Но долго пролежать она не смогла — ее мучил голод.

Настя встала, надела купальник. Умылась холодной водой. От этой воды заныли зубы, и ей не удалось как следует прополоскать рот от зубной пасты. Когда она вышла на кухню, во рту стоял резкий вкус мяты.

— Привет! — Она наклонилась и погладила сиамского кота, мягко прижавшегося к ее ногам. — Ты один? А эти где?

Кот, конечно, не отвечал. Он прошелся перед ней с гордо поднятым хвостом, плюхнулся на пол, на кирпичи, нагретые солнцем, и начал умываться. В доме было очень тихо. Настя вышла во двор, выглянула за ограду. Машины там не было. Она вернулась в дом, обежала все комнаты на первом и втором этаже и поняла, что осталась одна.

— Могли бы оставить записку, — сказала она коту, располагаясь за кухонным столом и намазывая хлеб маслом. — Ты знаешь, красавчик, они просто обыкновенные хамы.

Кот поднял голову, взглянул на нее своими выкаченными кровавыми глазами и глухо мяукнул.

— Да, да, — кивнула ему Настя. — Бросают меня бог знает где, совсем одну и даже не извинились вчера как следует. И еще боятся, что я уеду. А я возьму да уеду. Как ты думаешь, в доме найдутся деньги на билет?

Кот продолжал ритуал умывания, потеряв к девушке всякий интерес. Она убрала масло в холодильник и поднялась наверх. Впервые в жизни Настя копалась в чужих вещах. Ей было одновременно интересно и противно. «Четыре тысячи долларов! — вспоминала она. — Что-то мне не верится, что Влад отнес их в банк. При мне он один никуда не уезжал. Уезжала только Лерка. Но может, они теперь как раз и поехали в банк?»

Немного денег в доме нашлось. Но это были не доллары, а франки. Одна купюра в пятьсот франков, две по сто, и куча мелочи общей суммой франков на триста пятьдесят. Настя заколебалась — это было явно не то, что привезла Лера. Это были деньги Влада — ведь она нашла их в его одежде, в его бумагах.

«Тысяча франков — сколько это будет долларов?» — прикинула она. Посчитала в уме по тому курсу, о котором слышала еще в турбюро, и у нее получилось чуть больше двухсот долларов. «В Париж вернуться хватит, а там уже все оплачено до конца поездки, — подумала она. — Ну что — брать эти деньги? Получается, что я их ограблю?» И тут же одернула себя — для этих типов двести долларов — не деньги. И какое право имела Лера оставлять ее без гроша?

Настя аккуратно сложила купюры и зажала их в кулаке. Этим жестом она отрезала себе любую возможность остаться — ведь иначе пришлось бы объясняться с Владом… Она подошла к окну, выглянула, прислушалась. Никаких цивилизованных звуков, вроде шума машин, она не расслышала. Внезапно ей стало жаль уезжать отсюда. Странный дом, странная пара… Но ведь ей тут ничего плохого не сделали. Она ела в свое удовольствие, бездельничала, загорала, ее отвезли в прекрасный ресторан, поили вином, ублажали… И в конце концов, она увидела Париж — за Леркин счет, как ни крути. Деньги начинали жечь ей руку.

Конец ознакомительного фрагмента.