Рассказы наизнанку. Возмутительные семейные истории

Анна Медь (2024)

Анна Медникова — российская писательница, автор дзен-канала «Писатель|Медь», количество подписчиков на котором уже достигло 133 тысяч и продолжает расти. «Рассказы наизнанку. Возмутительные семейные истории» — это сборник живых, а подчас и шокирующих рассказов, из которых сразу становится понятно, что жизнь не всегда идеальна, как нам бы хотелось. Каждая история — это маленькое путешествие в судьбы, где радость сменяется грустью, а проблемы и сложности становятся неотъемлемой частью жизненного пути. На страницах книги вы узнаете, как аферистка случайно соединила двух влюбленных, почему молодая любовница просит забрать мужа обратно и почему главной героине несладко живется после выхода на пенсию. Эта книга покажет, что реальная жизнь полна несовершенств, но именно это делает ее настоящей и ценной.

Больная жена

— Антон, скажи, только честно. У тебя кто-то появился? — на этот раз Марина решила не ходить вокруг да около, а задать мужу вопрос в лоб.

За двадцать пять лет супружеской жизни Марина успела детально изучить характер мужа. Как говорится, знала его как облупленного. Поэтому от ее внимания не укрылись резкие изменения в его поведении. Антон стал рассеянным, забывчивым, постоянно витал в облаках. При этом он словно помолодел: морщины от забот и тревог на его лице немного разгладились, глаза заблестели, а на губах теперь играла малозаметная мечтательная улыбка. Таким он был много лет назад… когда был влюблен в Марину.

У них было две дочери. Они давно уже обзавелись собственными семьями и жили в других городах. Чтобы помогать с внуками, Марина большую часть времени проводила у них, дома появлялась редко. Антон, у которого был свой крупный бизнес, тоже постоянно пропадал на работе. Марину это устраивало, супруги охладели друг к другу еще несколько лет назад. Хоть они недавно и справили серебряную свадьбу, но торжество это было скорее для родственников, чем для них самих.

Недавно Марина начала замечать перемены в поведении мужа, и они ей очень не понравились. Особенно подозрительно было то, что эти перемены усиливались тогда, когда она была в отъезде. Первое время Марина закрывала на это глаза, но в конце концов поняла, что долго так продолжаться не может: или он сам признается — тогда на его стороне будет инициатива — или она сделает первый шаг и припрет его в угол.

— Ну, что скажешь? — Марина скрестила руки на груди и нахмурилась, смотря в упор на мужа. — Я же вижу: ты тут цветешь и пахнешь, как мальчишка, пока меня нет дома.

Антон всегда старался быть честным и с другими людьми, и с самим собой, поэтому дал простой и искренний ответ:

— Да, Марина. У меня есть другая женщина.

— Будь мужиком и называй вещи своими именами — любовница! — зло всплеснула руками Марина.

— Ее зовут Дарина, она работает учительницей в школе, — тихо, но делая сильный акцент на имени, сказал Антон, — и…

— Избавь меня от подробностей! — женщина раздраженно отмахнулась от слов мужа. — Что у тебя, кризис среднего возраста в одном месте заиграл? Седина в бороду, бес в ребро? Самому не стыдно? Пятьдесят лет, внуки уже есть, а он романы крутит на стороне!

Антон промолчал. Марина меряла шагами комнату, распаляя себя, собирая в себе досаду и выталкивая ее рублеными фразами.

— Не стыдно, а? По глазам вижу, что не стыдно! Ловелас какой нашелся! Пока я всеми силами… Пока я с внуками… А ты… Ну ничего. Перебесишься. Может, тебе и полезно будет. Выкинешь из головы все это, — уверенно сказала она.

— Не «перебешусь», — холодно сказал Антон. — И хватит все измерять такими пошлыми категориями. Мы с Дариной любим друг друга. Это настоящее чувство…

— Ха!

–… и мы с ней хотим пожениться.

В комнате повисла тишина. Марина замерла, стоя спиной к мужу.

— Только давай обойдемся без сцен, — поморщился Антон. — Наш брак давно трещит по швам и без Дарины. И ты об этом прекрасно знаешь. Разойдемся друзьями: тихо и мирно, без скандала. Нам обоим будет только лучше.

Спина Марины напряглась. Женщина была в шоке. Это была катастрофа. Мало того, что ей предлагали отдать мужа, с которым она прожила двадцать пять лет, другой женщине за «спасибо», так вместе с ним отдать и сытую беззаботную жизнь. Нет, такой вариант ее совсем не устраивал.

— Так вот что ты задумал? — Марина медленно обернулась. — Променять меня на молоденькую? Старовата я стала для тебя? Сколько ей?

— Тридцать, — хладнокровно ответил Антон. — И дело далеко не в этом.

— А в чем же? — поинтересовалась Марина. Ее ногти выстукивали по столу нервную дробь.

— Ты сама отлично знаешь.

— А ты просвети!

— Мы с тобой давным-давно отдалились друг от друга. Считай, что и не живем вместе. А Дарину я люблю, очень люблю. С ней я верю, что смогу начать с чистого листа.

— Нет, дорогой, не дождешься! — зло рассмеялась Марина. — Не в этой жизни, понял? Я не дам развода! Не дам! Не. Дам.

— Марина, послушай…

— И слушать ничего не хочу! Разговор окончен.

Марина стремительно вышла из комнаты. Антон вздохнул и сокрушенно покачал головой.

* * *

После этого разговора прошло два месяца. Марина не соглашалась на уговоры мужа дать ему развод. В конце концов Антон плюнул, собрал свои вещи и переехал в квартиру, которую снял для себя и своей пассии. Марина осталась в большой пустой квартире одна.

Антон благоразумно не сказал жене свой новый адрес, а то бы она уж навестила любовничков, и не раз! Теперь Марине оставалось только ревниво следить за социальными сетями мужа и его новой возлюбленной. Женщина по десять раз на дню заходила на их странички: проверяла, не появились ли новые фотографии, нет ли на них признаков разлада, охлаждения?

К ее огромному сожалению, влюбленная парочка на всех фотографиях выглядела вполне счастливо. Каждое новое фото, на котором запечатлена их идиллия, заставляло Марину кипеть от злости. В скорбном полумраке комнаты, где были опущены тяжелые шторы и только бледный отсвет смартфона падал на ее лицо, она сидела целыми днями и без конца листала странички Антона и Дарины.

Марина решила перестать жалеть себя и перейти к решительным действиям. Первым делом она заручилась поддержкой дочерей. Те, конечно же, были всецело на стороне матери — их возмущал поступок отца. С такими союзницами Марина чувствовала себя гораздо увереннее. Вместе они начали совместную кампанию по возвращению Антона в лоно любящей семьи. Сначала они предприняли попытку мирных переговоров. И Марина, и дочери звонили и писали Антону с просьбами не дурить и вернуться.

— Побесился, и хватит, — уговаривала мужа Марина. — Я все понимаю, но сколько можно? Возвращайся домой. Я, так и быть, ни слова тебе никогда не скажу про эту твою авантюру, как будто ее никогда и не было, хорошо? Никогда тебя этой Дариной не попрекну.

— Я не мальчишка, который боится вернуться домой из-за двойки в дневнике, — сухо говорил Антон. — Очень жаль, что ты так обо мне думаешь.

— Антон, подожди, я не это… — отбой, короткие гудки.

Миролюбивый подход, судя по всему, не работал. Тогда Марина перешла к агрессивным действиям. Посчитав Дарину более слабым звеном, чем Антон, она сосредоточилась на ней. Марина с дочерьми начали буквально кошмарить подругу Антона, названивая ей и написывая сообщения в мессенджерах и социальных сетях. Посыл был один: оставь Антона в покое, бросай его. «Побойся бога, не разрушай семью!», «Верни мне моего мужа!», «Да он сам от тебя скоро сбежит, поставь первой точку», «Не связывайся со мной, а то пожалеешь!», — вот некоторые сообщения, которые Марина настойчиво отправляла сопернице, когда та перестала отвечать на звонки с ее номера.

Дарина сама была не робкого десятка, но от подобного преследования ей стало не по себе, и она пожаловалась Антону. Тот позвонил жене и дочерям, долго бранился и требовал оставить Дарину в покое. Те притихли, но только на время — вскоре звонки и сообщения посыпались на девушку с удвоенной силой. Антон ругался с семьей: женская коалиция на время прекращала свою деятельность, но чтобы позже возобновить ее, как только пыль уляжется. Марина с мстительным удовольствием отмечала, что счастливых фото у парочки становилось все меньше.

Так продолжалось почти год.

Однажды Антону позвонила рыдающая Марина и сказала, что при диспансеризации у нее обнаружили неизлечимый порок сердца.

* * *

— Как ты? — Антон сочувственно улыбнулся. В его руке был букет цветов, который он не знал куда деть.

— Нормально. Спасибо, что спросил, — слабым голосом сказала Марина. — Возьми, пожалуйста, вазу на кухне и налей воду.

Антон так и сделал. Ваза с цветами теперь стояла на прикроватной тумбочке. Распространился сладковатый аромат, который смешивался с запахом лекарств.

— Еще раз спасибо, что согласился заехать, Антон. Что бы я без тебя делала! — вздохнула Марина.

— Без проблем, — Антон подвинул стул и сел рядом с кроватью. На его лице читалось сожаление.

— Нет, правда, я очень ценю, — Марина положила ладонь на руку мужа. Антон удивленно взглянул на нее, но руку не убрал.

Он старался обращаться с ней заботливо, как будто Марина настолько хрупка, что может сломаться из-за одного неосторожного движения или некстати сказанного слова. Антон стал очень внимательным после новости о чудовищной, неизлечимой болезни Марины. Вся их родня, конечно, встала на уши, и все без исключения косвенно винили Антона, — осуждение читалось в их глазах.

Мало того, сам Антон винил себя, и это было хуже всего. Родственники, даже дочери, повздыхают, осуждающе покачают головами и уйдут, а наедине со своими мыслями, с чувством вины Антон находился круглосуточно. При трезвом взгляде на все это он отбрасывал эти мысли, но в глубине души думал, что именно он виноват в болезни жены, что именно из-за него у Марины развился этот злосчастный порок ее бедного, разбитого сердца.

Для Марины эти душевные метания мужа не были секретом, и она пользовалась ими в отточенном за годы практики пассивно-агрессивном стиле, не подтверждая его невысказанных опасений, но и не опровергая их. Они открывали ей широкое поле для манипуляций: попросить привезти лекарства, посидеть с ней, так как не успели нанять сиделку, выполнить некоторые поручения, например, съездить в город.

Антон не мог отказать ей ни в одном из этих случаев и срывался с места при первом же ее звонке.

— Спасибо, Антош… Ты такой добрый, — Марина погладила его руку. — Я тебе так, наверное, надоела.

— Ну что ты. Отдыхай, — Антону было неловко, но он улыбнулся.

— Не мог бы ты включить свет? — Марина сделала слабый жест в сторону ночника. Она и сама смогла бы до него дотянуться, но для этого ей пришлось бы приподняться на локтях. Антон подумал, что, должно быть, для Марины это тяжело, и торопливо выполнил ее просьбу.

— Спасибо, — еле слышно прошелестел Маринин голос. — Побудешь еще со мной?

— Конечно.

* * *

Дарина считала, что вся эта история с неизлечимой, чуть ли не смертельной болезнью, была явно шита белыми нитками.

— Дорогой, тебе не кажется, что твоя жена… как бы… симулирует? — осторожно спросила она как-то раз у Антона.

— А зачем ей это? — удивился Антон.

Дарина деликатно промолчала.

— Нет, что ты. Ты бы видела ее! Исхудала, бледная, еле дышит. Нет, это невозможно, — покачал он головой.

Антон и сам выглядел не лучше: щеки стали впалыми, под глазами наплыли темные круги, снова резко обозначились морщины. Куда подевались тот юношеский влюбленный взгляд и мечтательная улыбка на губах? Съедаемый виной, Антон с каждым днем все больше впадал в уныние.

В предположение Дарины насчет симуляции он не верил. В итоге Дарина устала от этого нескончаемого балагана с болезнью: оттого что все мысли Антона заняты его женой, оттого что он уезжает к ней, стоит лишь ей пальцем поманить. Забрав вещи, девушка съехала от него.

— Извини, — сказала она напоследок, — у нас с тобой ничего не получится. Я просто больше не могу.

Антону ничего не оставалось, как вернуться к Марине. Та скрытно торжествовала: ее план удался на все сто и привел к безоговорочной победе! Виду, конечно, она не подала, а приняла мужа обратно со смирением мученицы.

Антон, надеясь загладить мнимую вину, окружил Марину вниманием и заботой. Хоть он и пытался вернуть их отношения в прежнее русло (сколько лет назад это было!), но разбитую чашку не склеить, былое не вернуть, и хоть супруги снова жили вместе, натянутое, искусственное тепло между ними могло обмануть, наверное, только самого наивного зрителя.

Антон проводил с Мариной большую часть своего времени, но саднящее чувство вины и не думало отступать. Зато внезапно отступила болезнь. Как по мановению волшебной палочки, Марина резко пошла на поправку, а потом все симптомы «неизлечимого порока сердца» попросту исчезли.

Опять-таки наивные родственники умилялись и полагали, что это результат трогательной заботы Антона. Но далеко не такие простодушные люди задумались… крепко задумались. Даже дочери, немного смущаясь, в разговоре друг с другом признали, что этот ход конем, который сделала их мать, уж слишком далеко выходит за рамки честной игры.

Антон тоже не был ни наивным, ни глупым. Он сразу все понял и в ужасе схватился за голову.

— Что ты наделала? — прошептал он.

— Что ты имеешь в виду? — с невинным лицом спросила Марина.

* * *

В тот же день Антон собрал вещи и ушел из дома. На этот раз он добился развода, и их дочери даже не слишком его отговаривали. Дарина к нему больше не вернулась.

Иногда Антон проезжает мимо школы, в которой работает Дарина, и с тоской думает о своем неудавшемся втором шансе. И чувство вины на этот раз гораздо сильнее.