Вспоминая реальность. Книга II

Анна М. Кинг

Продолжение истории о путешествии по калейдоскопу реальностей через сны. Мария просыпается в альтернативном прошлом, где сновидения расцениваются как симптом психического расстройства. Кроме этого, в данной реальности прошлое, настоящее и будущее существуют одномоментно, а природа пытается избавиться от человечества. Для спасения мира ей придется пройти неимоверные испытания, встретиться с собой преклонного возраста, а также отправиться во сны людей, страдающих шизофренией и аутизмом.

Глава 2. Новый мир

В палате, кроме меня, находились еще двое больных. Девушка-анорексичка сидела с поджатыми коленями, уставившись в потолок. Напротив нее полная женщина с гнездом смоляных волос лежала на продавленной кровати, глядя в потолок, периодически вздыхая:

— Как скучно!

Дополняли и без того мрачный вид черные решетки на окнах. Пришло трое незнакомых мне врачей. Каждый спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Хотелось нагрубить, но я, натянув улыбку, ответила, что хорошо. И, не теряя ни минуты, перешла в наступление:

— Примите мою искреннюю благодарность за ваш тяжелый труд! Не представляете, какое счастье обрести себя в этих прекрасных стенах! Мне стало гораздо лучше! Вчера ко мне приходил муж, я растерялась, но теперь подтверждаю, что вспомнила! Мои «реальности» и «путешествия во времени» были снами, которые пропали. Я чувствую себя великолепно и готова жить как полноценный член общества!

По всей видимости, на этот раз моя речь произвела нужное впечатление, и вскоре меня отвели к Валентину Германовичу.

Кабинет оказался маленькой каморкой под лестницей. Там еле вмещались стол, накрытый кружевной скатертью, на котором дымилась чашка чая с молоком, стул с доктором и кушетка с четырьмя практикантами.

Психиатр аккуратно двумя пальцами взял чашку за позолоченную ручку, поднес к лицу, поводил у носа, прикрыв веки, с наслаждением вдохнул пар, длинно подул, затем сделал маленький глоток и вернул ее на место.

— Присядьте где-нибудь, — не отрываясь от чаепития, предложил он.

Я огляделась. Выбора, где присесть, не было. Студенты, словно снегири на проводах, уплотнились, оставив мне потертый дерматиновый краешек банкетки. Они еле слышно перешептывались и хихикали:

— Смотри на него! А говорят, сумасшедшие не заразны!

— У него, наверное, ни жены, ни детей нет.

— Разве у этого могут быть нормальные дети?

Наконец он допил чай и повернулся к нам. Молодежь притихла. Какое-то время без слов смотрел меня. Склонил голову направо, причмокнул и произнес:

— Значит, считаете, что вполне здоровы?

— Да, доктор, я здорова! — повторила громко я.

Студенты захихикали.

— Как же мужчина, которого вы называли Иваном?

— Я ошибочно полагала, что это — герой из сновидений, но это — мой муж, Альберт! А снов я больше не вижу!

— Та-ак…

Воцарилась молчание.

— Доктора, — внезапно он обратился к практикантам, — что скажете?

Они молча переглядывались, пожимая плечами. Рядом ютящийся молодой человек робко произнес:

— Ну… Учитывая долговременный сон, вполне резонно предположить, что пациентка была дезориентирована. А сейчас пришла в норму.

— Как мы можем проверить, действительно ли она в порядке?

— Сама же поняла! Рассказывает логично…

— Шизофреники тоже рассказывают логично! — зло парировал врач.

— Но это не похоже на бред, — защищался студент.

— Помним, что психи феноменально манипулируют и выдумывают «правду»!

— Позвольте, я не псих! — вмешалась я.

— О вас речи не идет, — прикрикнул Валентин Германович, посмотрев на меня в упор.

Повисла тишина. Только несчастная тахта, на которой мы сидели, жалобно поскрипывала. Все уставились на меня. Я почувствовала крайнюю неловкость, словно сидела обнаженной перед зрительным залом.

— Ведите! — резко скомандовал врач.

От неожиданности все сидящие на кушетке подпрыгнули. Она громко затрещала. В тот же момент отворилась дверь, и вошел Иван.

Я, как могла, изобразила радость: вскочила и бросилась ему на шею с радостным воплем:

— Альберт!

Для пущей убедительности чмокнула его в губы, и… он ответил, подарив мне нежный и чувственный поцелуй…

В этот же миг раздался сильный грохот. Старая кушетка развалилась, а практиканты, цепляясь друг за друга, попадали на пол.

— Ну вот и славненько, — не обращая внимания на копошащихся на полу, заключил Валентин Германович и, перешагивая чьи-то ноги, подошел к нам и объявил: — Даю добро на выписку! Если вдруг что — звоните. И да, — обернулся он к студентам, — у меня есть жена и трое детей. Гениальных детей! Владеют несколькими языками и выигрывают олимпиады!

Мы вышли во двор Научного центра. Свежий осенний воздух заполнил грудь. Порывы ветра вздымали и кружили пожухлые листья.

— Никто не ухаживает за больничным сквером. Аллеи вон как запустили!

— Не советую вообще подходить близко к деревьям.

— Почему?

— В этом мире природа не совсем дружелюбна к человечеству.

— Человечество — это часть природы, как она может быть недоброжелательна к самой себе?

— Здесь вообще все странно. Наверное, природа в целом против того, чтобы над ней проводили какие-либо эксперименты. Взбунтовалась. Это как аллергическая реакция — когда свое воспринимается чужеродным. Не бери в голову. Куда тебя отвезти?

— Домой.

— В этой реальности у тебя нет дома, как и у меня. Здесь есть ты, но уже пожилая.

— Да, поедем, пообщаемся со мной и Виктором. Может, они помогут.

Через мутное окно такси я пыталась различить знакомые места и не узнавала город. Улицы то и дело неожиданно меняли направление. Многие из них настолько заросли кустарниками и высокой травой, что машине сложно было проехать. Девятиэтажные панельно-кирпичные районы сменялись современными высотками, но в их дворах все еще стояли деревянные бараки и полуразрушенные здания.

Небо вдруг затянулось тяжелыми свинцовыми облаками, обрушившими на нас беспроглядную пелену снежной бури. Такси съехало на обочину. В зеркале заднего вида появились карие глаза водителя:

— Не видно ничего! Переждем!

Через пять минут погода прояснилась, и мы продолжили путь по заснеженному городу. И без того неузнаваемая местность превратилась в сюрреалистический пейзаж. Можно было только догадываться, что скрыто под контуром белого покрова. Я перевела взгляд на гигантское дерево, и мне вдруг показалось, что на нем висит подвешенный за ногу и запорошенный снегом… человек.

— Стойте! — закричала я. — Остановитесь! Там человек!

Шофер, не сбрасывая скорости, спокойно ответил:

— Видимо, вас там окончательно залечили, что вы совсем не помните жизнь.

— Да уж, — сникла я, отвернувшись от окна.

— Приехали!

Мы вошли в подъезд. Резкий запах сырости ударил в нос. Маленькая лампочка освещала грязные стены и полинялые двери. Иван нажал на первый звонок. Из соседней квартиры донесся визгливый лай. Послышалось шарканье, шуршание, чьи-то вздохи и переговоры приглушенным голосом. Потом поинтересовались:

— Вам кого?

— Мария и Виктор здесь живут? — спросила я.

Ответа не последовало. Через пару минут защелкал замок, дверь приоткрылась и перед нами появились мужчина и женщина весьма преклонного возраста. Виктор! Я узнала бы его в любой реальности и в любом времени. Время его ссутулило и оставило печать грусти на морщинистом лбу. Я глянула на Марию. Странно, но я не почувствовала себя в этой старушке. Она удивленно нас рассматривала, поправляя аккуратно уложенные седые волосы худощавыми пальцами.

— Здравствуйте, мы, Мария и Иван, научные исследователи. Хотели бы поговорить о ваших разработках.

— Мы встречались? — обратился ко мне старик.

— Несомненно!

Иван больно пнул меня ботинком.

— Проходите! — вежливо пригласила Мария — Да, мне тоже ваше лицо кажется знакомым, — внимательно меня разглядывая, произнесла медленно она, словно вспоминая, где могла меня видеть.

Мне стало не по себе. Потупив взгляд, я вошла. Ничего в их доме не было мне близко. Старая потертая мебель, выцветшие занавески, хрустальная ваза с красными тюльпанами. Я даже засомневалась: «Может, это не те Виктор и Мария?» Затем на стене увидела наши с мужем фото, только в незнакомом месте.

— Да, вы очень похожи на мою жену в молодости, — голос Виктора заставил меня вздрогнуть.

— И зовут нас одинаково, — улыбнулась Мария.

— В общем-то, вы — это я только из другого измерения, если можно так выразиться. — не выдержала я.

— Давайте поставлю чайник, — опомнилась старушка после минутной паузы.

— А я принесу что-нибудь к чаю, — ускользнул вслед старик.

— Зря ты так, в лоб. Не думаю, что они готовы к восприятию нашей информации.

Минут десять мы находились в гостиной одни, периодически поглядывая на проем в кухню, откуда слышно было, как напряженно переговаривается пожилая пара.

Наконец они появились с чайным сервизом и блюдом, на котором вперемешку с печеньем лежали разноцветные леденцы.

— Так о чем вы хотели поговорить? — серьезно спросил Виктор.

— Начну я, с вашего позволения, — поспешил высказаться Иван. — Мы тоже ученые и поэтому рассчитываем на вашу поддержку, как коллеги.

— Вы, наверно, ошиблись адресом. Мы уже более двадцати лет на пенсии, давно не занимаемся причинами нападения природы на людей.

— Нас интересует исследование снов.

Пара переглянулась.

— Да, мы когда-то исследовали немного и не открыли ничего нового, — засуетился Виктор. Взял печенье, тут же положил его обратно.

— В моей реальности мы с мужем работали в Научном центре снов. Он изобрел прибор, с помощью которого мы могли подключиться к спящему, наблюдать его сон и даже внедряться в него.

— Это из области фантастики, — прокряхтел Виктор. — Прибор, действительно я изобрел, но он все еще не доработан. Сейчас покажу.

Жена одернула его за рукав и многозначительно посмотрела в глаза, быстро прошептав:

— Мы даже их не знаем!

— То, что я вижу двух Марий перед собой, этого достаточно.

Он скрылся в гардеробной. Долго из слабо освещенной комнаты доносилось шуршание и ворчание. Мария сидела без движения и растерянно блуждала взглядом. Когда донесся звук чего-то разлетающегося вдребезги, она подскочила и, охая, запричитала:

— Вот надо это тебе!..

— Нашел! — наконец появился улыбающийся ученый, держа в руках серый пыльный ящик. — Тяжелый, сволочь!

Мы поспешили на помощь. Отодвинув сервиз в сторону, взгромоздили прибор на стол. Подключили. На мониторе замелькали буквы и цифры.

— Работает! — обрадовался Виктор.

Старенький монитор издал глухой хлопок и погас.

— Ничего, я починю! — не унывал хозяин.

— Нам нужен Виктор! — в отчаянии произнесла я.

— Я — Виктор!

— Не обижайтесь, пожалуйста, но я про мужа! Он очень хорошо разбирается в технике! — Я посмотрела с надеждой на Ивана.

— Все три года твоего забвения я искал его и тебя. Все, кого я нашел, находятся в этой комнате.

— Тогда мы должны найти твоего отца, Яна.

— Это невозможно!

— Почему? Ты здесь маленький, еще до того, как он отправил тебя в несуществующую реальность. И да, возможно, этого не случится, так как здесь нет снов.

— Здесь мать растит меня одна. Не хочет и слышать об отце.

— Ты уже пробовал?

— Да, и она мне четко дала понять, что не будет обсуждать Яна.

Поблагодарив стариков, мы с Иваном вышли на улицу и столкнулись с мужчиной в цилиндре и сюртуке. Он недовольно процедил:

— Куда мир катится! Так спешат, что нет времени снять шляпу и поприветствовать прохожих!

Иван остановился и задумался:

— Этому еще сложнее…

— Как он здесь очутился? Неужели, он не замечает изменений?

— Нет… хотя да, что-то замечает. Это признак того, что ситуация ухудшается. Временные петли настолько сжались, что природа скоро нас уничтожит и выстроит все заново.

— Как такое может быть?

— Такое происходит всегда, но в разумных пределах. Не подмечала, что, проезжая по знакомому месту, не узнаешь его? То привычное здание поменяло цвет, а то и вообще исчезло? Сейчас же это приняло размеры катастрофы.

— Поехали к твоей маме!

— Бесполезно, я же сказал!

— Она меня должна вспомнить и тогда уж точно нам поможет!