Лабиринт отражений

Анна Ольховская (2024)

Порой даже мелочь ломает жизнь: Алину, студентку-отличницу, принимают за сбежавшую жертву работорговцев из-за похожего платья. С вечеринки она попадает в контейнер, который везет пленниц на Кипр для работы в борделях. Чтобы вернуться домой, Алине придется пройти через запутанный, жестокий, порой унизительный и непредсказуемый лабиринт событий, где все не то, чем кажется. Выхода из лабиринта нет, судьба Алины предрешена. Но человек из ее прошлого, о котором девушка понятия не имеет, намерен разнести западню в клочья…

Глава 2

Десять лет назад, Лимасол, Кипр

Звонок в частной элитной гимназии Лимасола не орал, как в большинстве учебных заведений по всему миру, а ворковал нежными переливами, дабы не травмировать слух отпрысков самых состоятельных семей города. Вот и сейчас он старался изо всех сил, призывая юных подопечных отправиться в классы, первый урок начинается, пора, друзья мои, пора!

Большинство его друзей и отправилось, пусть и без особого энтузиазма, грызть гранит науки. Впрочем, в данном учебном заведении это был все же не гранит, а что-то более поддающееся подгрызанию… Допустим, орех.

Так вот, почти все ученики разошлись по классам, в просторном холле остались только несколько девочек лет двенадцати. Почти все они, кроме одной, самой некрасивой, волновались, теребили подругу:

— Дора, пойдем, урок уже начался! Нас накажут!

— Никто нас не накажет, родители столько им платят, что нас максимум отругают, — отмахнулась Дора, щуплая, с каким-то крысиным личиком и рыжими волосами оттенка ржавчины. — Или родителям нажалуются, это вообще ерунда.

— Для тебя, может, и ерунда, — нервничала девочка посимпатичнее, — твой отец никогда не ругается, а вот мой… Все, я ухожу! Ты не говоришь, ради чего мы тут торчим, мне надоело ждать!

— Афина, подожди, — схватила ее за руку Дора, — сейчас все узнаешь! Вы все узнаете мою главную тайну! Ой, смотрите, вот он!

Дора указала на входную дверь, в которую как раз ворвался парень лет семнадцати, очень красивый, высокий, стройный, с черным густыми кудрями. Не обращая внимания на девчонок, он промчался мимо них к лестнице. Афина раздраженно повернулась к зачаровано глядящей вслед красавчику Доре:

— И что? Ты заставила нас опоздать на урок, чтобы полюбоваться на Димитриса Кралидиса? Тоже мне, тайна! Будто мы его не видели никогда!

— Ты не поняла, — Дора надменно осмотрела подруг и торжественно произнесла. — Мимо нас только что пробежал мой будущий муж. Я так решила, и так будет!

Подружки пару мгновений озадачено смотрели на одну из самых некрасивых девочек школы, затем Афина с нарочитым сочувствием погладила Дору по плечу:

— Вот же не повезло тебе, и с внешностью беда, и с мозгами.

Девчонки дружно расхохотались и убежали, оставив Дору в одиночестве. Она криво усмехнулась, глядя им вслед:

— Посмотрим, у кого с чем беда.

Наши дни, Отделение кантональной Полиции, Женева

— Я сам отец, и прекрасно вас понимаю, месье Кралидис, — сочувственно улыбнулся Костасу следователь, убирая в верхний ящик стола увесистый конверт. — Хотя мои сыновья еще подростки, но проблемы уже начались. И теперь они у меня под постоянным присмотром, контролирую каждый их шаг.

— И очень правильно делаете, — вздохнул Костас. — Мне тоже не следовало отпускать сына далеко, но увы, у нас на Кипре достойных университетов нет. Согласитесь, Оксфорд — это все же мировой бренд в образовании.

— Соглашусь, — кивнул следователь. — Но, насколько я понял, ваш сын завершил учебу четыре года назад, верно? Но домой не вернулся.

— Увы, — развел руками Костас. — Димитрис решил отдохнуть, и мы с женой разрешили — Оксфорд мальчик окончил с отличием, я гордился им, кабинет рядом с моим приготовил, надеясь на помощь сына, вот, думаю, отдохнет месяц-другой, и за работу. Но, как видите, отдых несколько затянулся. Я уже и финансово пытался его мотивировать, заблокировал все его счета в надежде, что вернется.

— Да уж, отлично замотивировали — вместо возвращения он решил наркотиками торговать. Вы хоть интересовались источником дохода вашего сына?

— Интересовался, конечно, — нахмурился Костас. — Все было абсолютно легально, Димитрис стал довольно успешным трейдером, здесь, в Женеве. Ему совершенно незачем было связываться с откровенным криминалом!

— И тем не менее, в багажнике его автомобиля было найдено около трехсот граммов амфетамина.

— Но отпечатков Димитриса…

— Да-да, на пакете не было. Именно это помогло нам с вами договориться. Но убедительная просьба — забирайте сына и уезжайте из Швейцарии.

— Разумеется! У меня забронированы билеты на вечерний рейс в Лимасол.

— Вот и прекрасно, — следователь поднялся из-за стола и протянул Костасу руку для пожатия. — До свидания. Я сейчас распоряжусь насчет Димитриса, а вы пока подождите его в машине. Запаркуйтесь у заднего входа, не стоит афишировать происходящее.

— Понимаю, — Костас тоже встал и крепко пожал руку следователю. — И спасибо вам.

— Обращайтесь, — усмехнулся тот.

— Нет уж, увольте, — рассмеялся Костас, направляясь к выходу.

Следователь поднял трубку телефона, и, набирая номер, отметил:

— Кстати, должен отметить ваш прекрасный французский. Акцент почти не заметен.

— Благодарю, — улыбнулся Костас, уже стоя в дверях. — У меня шипинговая компания, контакты почти по всей Европе, а надежных и не болтливых переводчиков не напасешься. Переговоры лучше вести лично. Кстати, если надумаете отправиться с семьей в круиз на корабле, позвоните мне. У нас отличный сервис.

— Может, и позвоню, — кивнул следователь.

Костас вышел, и, плотно прикрыв за собой дверь, буквально сорвал с лица осточертевшую за время общения со следователем улыбку. Больше всего сейчас хотелось сорваться и наорать, хоть на кого-нибудь, чтобы выплеснуть эмоции. Иначе он прибьет дорогого сынулю, вот честное слово, прибьет! Сколько драгоценнейших нервных клеток испепелилось безвозвратно за четыре года увеселительных похождений Димитриса! Но самое интересное, что к злости на сына примешивалась и гордость — парень доказал, что мозги у него устроены как надо, бизнес-чутье имеется в наличии, иностранными языками владеет лучше отца. В общем, идеальный наследник империи Кралидисов, которому не страшно передать управление бизнесом, когда придет пора.

Вот только подставлять отцу плечо, входить в курс дела наследничек не спешил, предпочел куролесить и прожигать жизнь в бесконечных сомнительных приключениях. Итог был предсказуем.

Судя по тому, что Димитрис впервые за четыре года позвонил отцу и попросил о помощи, затянувшееся взросление завершилось мгновенно. Выходов на кантональную полицию Женевы у Костаса не было, и здесь неоценимую услугу оказал Николас Ифанидис, владелец сети отелей. С Ифанидисом Костас до этих пор общих дел не имел, они встречались в основном за игрой в гольф.

И когда Костас не пришел на очередную игру, Ифанидис позвонил, интересовался — все ли в порядке. Неожиданно для себя Костас поделился проблемой, и уже на следующий день разговаривал со следователем, ведущим дело Кралидиса-младшего.

Вопрос был разрешен почти сразу, но Костас попросил неделю подержать сына в камере, чтобы тот до конца осознал возможные последствия его развеселой жизни. Проникся, так сказать, сомнительной перспективой.

Костасу пришлось прождать в машине около получаса, прежде чем полицейский участок выплюнул наследника шипинговой империи Кралидисов. Правда, на наследника Димитрис сейчас был похож меньше всего — мятая одежда, небрит, ухоженные волосы слиплись в сосульки, синяк на лице.

Да и пахнул молодой мужчина явно не благовониями, следовало убрать из слова «благо», оставив вонь. Что в полной мере ощутил Костас, едва угрюмый сын плюхнулся на переднее сидение, рядом с отцом. Костас закашлялся, нажал кнопку стеклоподъемников, открывая окна и, прикрыв лицо белоснежным носовым платком с монограммой, приказал сыну:

— Пересядь назад! И постарайся лишний раз не двигаться.

Димитрис дернулся, явно намереваясь огрызнуться, но выполнил требование отца молча. По дороге не разговаривали, в отеле Димитрис первым делом отправился в ванную комнату, где отмокал не меньше часа.

Вышел посвежевший, гладко выбритый, в новой одежде. Костас мысленно отметил — сын возмужал за эти четыре года, юношеская мягкость щек ушла, сменившись четкими, рельефными линиями. Высокий, стройный, широкоплечий, явно не пренебрегающий спортом, да еще и красавец…

В общем, первое, что услышал Димитрис, вернувшись в номер — он лично вынес и выкинул в мусор мешок с вещами, напоминавшими о тюрьме — был его приговор, вынесенный отцом:

— Мы возвращаемся в Лимасол, ты приступаешь к работе в компании и в ближайшее время женишься на той девушке, которую выберем мы с твоей матерью.

— Но…

— Или возвращайся туда, откуда я тебя забрал. Дело всегда можно возобновить, я договорился со следователем.

— Но это же шантаж, отец!

— А кому сейчас легко?