Измена. Право на второй шанс

Анна Раф (2024)

— Мне не о чем говорить с изменщиком, который оприходовал мою сестру и заделал ей ребёнка на дне рождения нашей дочери, — с отвращением произношу эти слова, буквально выплёвываю их. Михаил просто стоит. Стоит и молча смотрит мне в глаза. И это молчание сейчас звучит убедительней любых его слов. — Откуда ты знаешь? — спрашивает он. Господи… По позвоночнику пробегает холодок. — Значит, я права, — обессиленно выдыхаю я. — Да, — цедит сквозь зубы мой муж. — Но послушай меня, я всё тебе объясню.

ГЛАВА 3

Оливия

— Ой, — нагло ухмыляется двоюродная сестрица, — Оливка. Не ожидала увидеть тебя здесь.

Внутри меня начинает бурлить ярость и злость.

Нахалка! В её глазах нет ни капли угрызений совести!

Если бы мы были одни тут — я бы без сожаления вцепилась в её белые обесцвеченные волосы и вырвала бы пару добрых клочков, но…

В доме мама. В саду Алиса. Нужно как-то сдержать себя.

— Ты… — зло цежу сквозь зубы.

Каждый жест, каждая эмоция Светланы взращивает во мне лютую ненависть к ней.

— Ну, что я? — победоносно улыбается Света, гордо вздёргивая острый подбородок кверху. — Жалеешь, что не смогла удержать своего мужчинку?

Меня сейчас стошнит.

Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Я… Я верила своему мужу, он был для меня всем!

А он… По телу волной проходит дрожь.

— Что ты имеешь в виду? — всё так же цежу сквозь зубы.

— Он часто шептал мне на ушко, как устал от тебя. Что после родов ты уже не такая… Приятная, — мерзко улыбается кузина. — А со мной хорошо. Во мне хорошо…

Света поглаживает свой живот.

— Вон отсюда пошла, — шиплю я, пальцем указывая на дверь.

В коридоре внезапно появляется моя мама. Она, по своему обыкновению, в фартуке, от неё приятно пахнет домашней выпечкой.

— Девочки, а чего вы такие напряжённые? Оливочка, здравствуй, милая… Ты так быстро приехала… А где Алиска? Я испекла её любимые оладьи.

— Привет, мам, — сглатываю ком в горле. — Алиса в саду. Мы…

Перевожу взгляд на Свету. Та стоит, гордо выпрямившись и сложив руки на животе.

Сердце простреливает. А если она всем рассказала о том, что беременна? Нет, если и сказала, то, наверняка, умолчала о том, что это ребёнок Миши.

Она ведь не может быть такой идиоткой, чтобы трещать об этом направо и налево…

— Мне пора уже. Мария Павловна, спасибо за гостеприимство, — улыбается Света маме, после чего легко приобнимает меня и шепчет мне на ухо так, чтобы только я могла услышать её слова. — Ты проиграла, заюш.

Вот же подлая гадина…

Пока Света походкой от бедра спускается с крыльца, я стою, словно вкопанная.

Главное не реветь, главное не реветь…

Но…

Слеза. Вторая, третья. Поток солёной влаги начинает стекать по моим щекам.

Хорошо, что мама вновь ушла на кухню и не видит сейчас моих слёз. Так, ладно… Надо взять себя в руки.

Не знаю пока, стоит ли говорить маме обо всём, что случилось…

— Олива, Алиска, — раздаётся мамин голос из глубины дома. — Идите в дом, скорее!

— Иду, бабушка! — Алиска оказывается тут как тут. — Ма, там такие цыплята хорошенькие! Вот бы папа их увидел…

В груди ёкает.

На ватных ногах прохожу в дом. На автомате мою руки, пропуская мимо ушей восторженные рассказы дочки о цыплятах.

В голове гудит и подсознание беспрестанно подсовывает мне картинки, как Миша и Света…

Бр-р-р, гадость какая.

— Олив, ты чего такая грустная? — спрашивает мама, заботливо ставя передо мной чашку горячего чая.

Нервно сглатываю.

— Да так, ничего, мам. Всё нормально, — произношу я дрожащим голосом.

Конечно, нормально. Я никогда врать не умела. Уверена, что мама сразу поняла, что что-то не в порядке.

Хорошо, что Алиса ушла с блинчиками и чаем в гостиную — по телевизору идёт её любимый мультик, и дочь изъявила желание попить чай там.

— Ну, дочка… Не расстраивайся ни из-за чего. У меня есть радостная новость, хочешь расскажу?

— Попробуй, — почему-то горько усмехаюсь я.

— Светочка наша ребёночка ждёт, представляешь? Радость-то какая! — взмахивает руками мама. — Наконец-то и у неё в жизни всё на лад пошло!

Чашка из моих рук с грохотом падает на пол и разбивается на мелкие осколки. Горячий чай пятном расползается по светлому кухонному ковру.

— Ну вот… Олив, можно ведь как-то поаккуратнее? — расстроенно вздыхает мама. — Ты чего? За Свету не рада что-ли?

Мерзавка Света…

Дрожащие пальцы собираются в кулаки.

— Она не говорила, кто отец? — сквозь стиснутые зубы спрашиваю я.

По щеке вновь течёт одинокая слеза.

— Сказала, конечно. Её молодой человек, — будничным тоном отвечает мама.

Врунья.

Мерзкая, наглая врунья.

И Михаил — мерзавец… Подлец, предатель!

— Она соврала тебе, мам, — тихо произношу я, чувствуя, что теряю контроль над своими эмоциями.

Надо, надо держать себя в руках, но я не могу… Не могу!

— О чём? — мама поднимает на меня взгляд, полный непонимания.

— Об отце ребёнка. Это Миша. Миша, мой муж! — говорю я сквозь слёзы.

Главное, чтобы Алиса не услышала этот разговор. Она так любит папу… Наш разрыв будет для неё сильнейшим ударом.

— Ой, ну не выдумывай только, — брезгливо морщится мама. — Быть такого не может. Миша — хороший мужчина, порядочный семьянин. Света тоже не такая — у неё своих ухажёров полно. Твой-то муж ей зачем сдался?

Внутри меня что-то обрывается. Чувствую, что тонкая ниточка, которая сдерживала мой нервный срыв, рвётся.

— Ты… Ты не веришь мне? — поднимаю на мать полные слёз глаза.

— Олив, как в такое можно поверить?! Я понимаю, что вы давно не в ладах со Светой, но опускаться до такого… Зачем ты так с бедной девочкой? От неё мать после родов отказалась! Ей и так по жизни не повезло! Порадовалась бы…

Меня начинает трясти.

— Почему ты всегда не на моей стороне, мам? Почему, скажи? Почему на выходки Светы все всегда закрывали глаза?!

— Да не было никаких выходок, Оливия! — говорит мама строго. — Ты всё преувеличиваешь!

Вот значит как…

— Зря я приехала, мам, — встаю из-за стола. — Я была уверена, что ты поддержишь меня, но на что я надеялась?

— Дочь, не говори со мной в таком тоне!

— Я буду говорить в таком тоне, в каком посчитаю нужным, мам. Мы уходим.

— Правильно-правильно. Возвращайся домой и попроси у Миши прощения! И перед Светой бы тебе тоже извиниться не помешало! — бросает мне вслед мама и возвращается к разбитой чашке.

Меня душат обида и злость.

Как так вышло, что в один момент я потеряла всех, на кого могу опереться?! Любимый муж, мама…

— Алис, нам нужно уехать, — тихо говорю я дочери, когда захожу в гостиную.

— Ну ма-ам, мы ведь только приехали. Почему мы туда-сюда мотаемся?

— Так нужно, родная. Идём.

Немного поворчав, Алиса слезает с дивана и берёт меня за руку. Мама даже не пытается нас остановить…

В момент, когда я уже открываю машину, на горизонте появляется автомобиль Михаила.

О, чёрт…