Ингрид. Путь Древней крови

Анна Сойтту

Ингрид родилась с редким даром. Даром, которому нет применения: что бы ни пыталась сделать юная ведьма, всё выходит совсем иначе. У котов отрастают лишние лапы и крылья, а зелья оживают. Малейшая попытка подчинить своевольный дар заканчивается крахом. Пока однажды несчастный случай не заставляет ведьму бежать и искать свой путь. Путь, ведущий к тайнам прошлого её народа. Возможно, на далёком Зимнем материке, где спит вечным сном богиня, Ингрид найдёт ответы и встретит судьбу.

Глава 5

Демонолог и инквизитор

В тот год в Хворостянках кто-то разворошил старое капище, и неприкаянные угрожали маленькому поселению полным истреблением. Коконы с умертвиями зрели в земле несколько недель, а после десятки совершенных охотников поднялись из земли. Три дня, пока во всю мощь своего коня скакал к ближайшему представительству Совета вестовой, жители мужественно оборонялись силами заготовленных на такой случай «упокаивателей», созданных старой ведьмой, доживавшей свой век при поселении. Когда Даэмон Истребитель, прибывший по направлению Совета в Хворостянки, восстановил покой селян, именно она и указала на тихую и задумчивую сиротку, живущую под кровом трапезника в местной таверне.

— Ты приглядись к малой, — старая Янгара ткнула выбеленной временем осиновой тростью в девчушку лет десяти, примостившуюся возле колодца на главной площади и ковыряющую веточкой в песчанике. — Я бы обучила и обустроила здесь своей преемницей, люди бы не возражали — привыкли к ней, да и мне доверяют. Вот только близок мой час, недолго осталось. Я уже слышу дыхание Праматери на своём затылке.

— Подай запрос в Академию, — пожал плечами Даэмон, не отводя глаз от девчушки, своей кротостью так резко выделяющейся на фоне шумных и озорных сверстников, ватагой упрашивающих взрослых показать череп неприкаянного.

Давно ли он сам покинул стены демонологического корпуса? Ещё бы учился, не случись во время испытаний младших воспитанников прорыва. Как проглядели наставники? Почему забросили на полевые по сбору снадобий с погрешностью в несколько километров? Разбирались долго, чрезвычайную комиссию собирали несколько раз, да только жизни троих погибших детей уже не вернёшь. Лишь Даэмон остался тогда с ними, с двадцатью напуганными испытуемыми, чуть младше маленькой ведьмы. Два кандидата в демонологи, как и он, не сдавшие ещё специализацию, сбежали при виде почти сотни изуродованных скверной тел неприкаянных — струсили, решили, что их жизнь дороже…

Только Янгара, оказавшаяся в тот день неподалёку, знала, на что пришлось пойти будущему демонологу, чтобы отбить ту атаку, и какую цену за это заплатить. Тогда в его жизни появился Кастель и начались постоянные ссоры с Советом, для которого он стал костью в горле со своим мастерством не по годам. Только одна из Совета с пониманием кивнула его нежеланию отвечать, не порицая ту клятву, что он дал Янгаре. Агнешка, единственная женщина среди четверых демонологов и четверых инквизиторов — ещё одно указание на место ведьм в этом мире, — она пошла против своих, не позволив допросить Даэмона, и тем самым помогла скрыть преступление.

— Нельзя ей в Академию, мастер, — покачала головой Янгара, прикрыв белёсые старческие глаза суховатой морщинистой рукой, защищая от последних лучей закатного солнца. — Приглядись сам, коли мне не веришь: ей только в глаза взглянешь — и всё без утайки рассказать хочется. Великой Ведьмы она роду. Сгубят её и не поморщатся. Люди уже замечают, что другая она. Я уйду, и не будет у Ингрид защиты и отвода любопытных глаз.

— Почему ты думаешь, что я ей всё это дам? — уже с интересом спросил Даэмон, поправляя плащ на плечах и закрепляя тесёмки под эполетами.

— Близится ночь Кровавой Луны.

Ведьма произнесла эту фразу, словно та должна была всё объяснить, оперлась на свою трость и отвернулась от Ингрид, усаживаясь на скамью возле своего дома.

— Что это?

— Узнаешь, когда придёт время.

— Ингрид как-то связана с этим?

Он не знал, зачем спросил об этом старую Янгару, в глубине души у демонолога уже был ответ: на рассвете девочка уедет с ним.

Спустя восемь лет тот вечер так и стоял в памяти Даэмона Истребителя, врезавшись в неё всеми звуками, запахами, ощущениями. Он до сих пор чувствовал, что, как бы ни повернулись тогда события, забрал бы Ингрид с собой. И даже сейчас, глядя в разъярённые глаза брата, не жалел о своём поступке.

— Ты её отпустил, — сухо констатировал Феликс, приглядываясь к невозмутимому Даэмону.

Инквизитор не знал, как сдерживал себя демонолог, чтобы не броситься вдогонку прямо сейчас, вернуть, объяснить, предостеречь… Но с каждой минутой Ингрид и Кастель уходили всё дальше. Даэмону казалось, что он стоит на краю пропасти, а та всё ширится, сползая камнепадами в свою непостижимую глубину.

— Ингрид никогда не причинила бы вреда нашей матери, — попытался убедить брата Даэмон, поправляя выбившиеся в суматохе из хвоста прядки волос.

— Моей матери, — прошипел в ответ инквизитор, вцепившись в служивший преградой между ними стол так, что костяшки пальцев побелели. — Ингрид ведьма, ей нельзя доверять, а ты доверился! Хотя чего ещё следовало ожидать от отцовского выродка!

— Ты и сам его выродок, если помнишь.

— Зато ты — бастард и не имеешь прав в этом доме!

Поворот разговора Даэмону не понравился. Обычно Феликс переходил на личности в минуту острого раздражения и бессилия, становясь непредсказуемым и оттого опасным.

— В отличие от твоей родной матери, на моей он был женат! — привёл последний и беспроигрышный, по его мнению, довод Феликс.

— Потому что так было нужно Совету, — невозмутимо парировал демонолог и поднялся из кресла, последний час служившего ему убежищем от братского гнева.

Подойдя к окну, он вгляделся в темнеющее на горизонте небо, и лишь один вопрос занимал мысли: смогут ли Ингрид и Кастель найти безопасный ночлег в лесу? Умом Даэмон понимал, что научил её тому, чему обучают в первые годы в любой из академий, — выживанию. А кот прикроет спину от чужих когтей и едких слов.

— Она воспитала тебя наравне со мной и относилась как к сыну, — рыкнул за спиной Феликс. — И чем ты отплатил ей? Приютил ведьму из подлежащего уничтожению рода!

— Что же ты сам не уничтожил девочку в тот день, когда я её привёз?

Феликс не ответил. Он и сам частенько задавал себе этот вопрос, но ответа на него найти не мог. Дорожил братом или его привлекал этот испуганный золотистый взгляд? Ни тогда, ни сейчас инквизитор не смог признаться себе в этой слабости: маленькой, наглой и такой смелой.

— Ты знаешь, что я обязан это сделать, — сдался старший брат, устало устраиваясь на диване.

Пришедшая в голову идея нравилась ему всё меньше.

— Знаю.

Инквизитор кивнул, поднимая со столешницы скинутые в гневе перчатки, надел их и взял в руки фарфоровую чашку с ещё тёплым чаем.

— Однажды ей придётся выйти к людям, — подытожил Феликс.

— Я молю, чтобы это случилось как можно позже и чтобы ты был далеко в тот момент.

Даэмон отвернулся от окна — глаза устали вглядываться в сгустившуюся тьму в надежде разглядеть малейший огонёк в глубине леса. Даже если тот и был, он слишком хорошо обучил Ингрид. Она справится.

Брат спокойно устроился на самом краешке дивана, напоминая готовую сорваться с места гончую, учуявшую след добычи. Обманчиво спокойный, увлечённо отпивающий травянистую жидкость… Даэмон не верил этому облику, слишком хорошо он его знал. Феликс не любил проигрывать: если наметил себе цель — найдёт возможность её добиться.

В дверь библиотеки постучали, и мгновением позже в неё вошёл Тейл.

— Леди Лиоре стало лучше, но лекарь просил до утра её не беспокоить, — отрапортовал смотритель и замер в ожидании указаний.

— Она приходила в себя? — оживился Феликс, отставляя чашку.

— Нет, милорд, снотворный и болеутоляющий сбор будут действовать до утра, пока идёт процесс первичного заживления, потом с ней можно будет поговорить.

— Хорошо, Тейл, ступай, — отпустил смотрителя Даэмон.

Стоило снова щёлкнуть замку на двери, и демонолог вернулся к своим мыслям: как добраться до Ингрид, помочь, не привлекая внимания? Как исчезнуть из поля зрения брата? Он же теперь не спустит глаз, пойдёт следом, как науськанная ищейка.

С детства знакомые корешки старых книг то и дело привлекали внимание инквизитора, так же как и едва ощутимая нервозность младшего брата. Даэмон не позволял себе быть откровенным, но на этом можно было и сыграть — однажды ошибётся, выдаст свою суть. И Феликс должен быть рядом.

— Я нашёл занятную деталь в старом архиве, — Феликс решил, что немного правды выведет его брата на ведьму, а там и инквизиция подоспеет. — Ты слышал о таком явлении, как Кровавая Луна?

— Нет, что это?

Мастер Дэ взглянул в холодные глаза брата, стараясь задвинуть воспоминания о старой ведьме из Хворостянок, но от внимания инквизитора не ускользнула некоторая поспешность ответа.

— Свитки Ирлианской библиотеки, — вновь взялся за кружку Феликс, делая вид, что не обращает внимания на Даэмона. — Я нашёл в них упоминание, что подобное явление уже бывало.

Наблюдать за тем, как в глазах брата разгорается неподдельный интерес, оказалось неожиданно приятно. Инквизитор почувствовал что-то похожее на удовлетворение — наживка проглочена, теперь нужно лишь грамотно вести, и в его руках окажется ключ к давним событиям, ключ к переменам.

— Не мне рассказывать тебе о том, сколько зла могла принести Великая Ведьма нашему миру. Когда в небе взошла Кровавая Луна, она достигла пика своих сил, она была готова уничтожить наш мир. А теперь в большой мир сбежала её прямая наследница, в чьих жилах течёт кровь и сила той, кого ведьмы зовут Праматерью. И близится заветная ночь. Как думаешь, кто ещё, кроме нас, захочет отыскать девчонку, кто сможет воспользоваться её доверчивостью накануне зрелости? Она уже напала на матушку, что ещё может сделать — ты не знаешь, как и я.

— Она не нападала, — огрызнулся Даэмон, вдруг ощутив себя на много лет моложе, будто снова нашкодил, а Феликс отчитывает его вместо отца.

— А кто? — иронично улыбнулся инквизитор. — Ведьма, проникшая в дом и не оставившая следов? Даэмон, не будь наивен и вспомни, чему учили наставники!

— Для того чтобы плеснуть в лицо отвар, необязательно быть ведьмой.

Феликс поднялся со своего места, одёрнул мундир, поправил перчатки и в последний раз взглянул на брата:

— Ты поймёшь, что был не прав, но будет уже поздно.

Инквизитор покидал дом удовлетворённым, он знал, что Даэмон не заставит себя ждать.

Демонолог вышел из библиотеки вслед за братом, но остался стоять на верхней ступеньке лестницы, наблюдая из широкого окна второго этажа, как снова разгораются факелы, а инквизиторы взбираются на коней. Он знал: Феликс не отступит и будет стремиться узнать тайну Ингрид. Но беда в том, что, узнав её, он узнает и о том, что Даэмон сделал в ту роковую для троих испытуемых ночь. И эти новости брату не понравятся.

Факелы передали всадникам, и те тронули коней с места, скрываясь по одному в ночной тьме. Лишь звёздочки пылающих огней ещё какое-то время виднелись вдали, но вскоре скрылись и они.

— Кастель, — тихо позвал связного демонолог. — Если слышишь меня хоть немного, не выпускай её из леса.

Что-то шевельнулось в глубине души, на миг ему показалось, что кот услышал и согласился, но это лишь бил по оголённым нервам прошедший день и тревога за одну неуклюжую непоседу.

С небес окончательно спустилась тьма. Где-то в ней, на подстилке из лесного мха, обняв кота и прижав к себе сумку с вещами, между древесных корней уснула родная его сердцу ведьма. Спала и не знала о том, что замыслил единственный, кому она доверяла и кто усомнился в ней.