Империя драконов. Темный эфир

Анна Терешкова, 2019

Светлому дракону и темной ведьме не по пути! Но что делать, если от нежеланного замужества придется бежать именно в земли светлых? Принять это за каприз судьбы? Отлично! Всего-то останется выжить в ворохе интриг и древних тайн. А вот побороть чувства к несносному дракону не так-то просто. Ведь каждый знает: если ведьма полюбила, его уже ничто не спасет.

Глава 5

Трэил приволок мать в красную оранжерею, откуда та сквозь стеклянные двери окинула Арэю придирчивым взглядом. Ведьмочке явно было не по себе в этом доме. Но старая драконица отметила ее стойкость. Сохраняет хладнокровие, а дай позволение, и девчонка стрелой вылетит прочь.

— Прелестно! — всплеснула ладонями Ирмона. — Семейная реликвия, исчезнувшая двадцать лет назад, внезапно нашлась. И где? На пальце юной темной ведьмы!

— Я заметил.

Трэил все еще пытался переварить эту невообразимую ситуацию. У него есть дочь?!

— Да неужели? А ты заметил цвет камня, мой дорогой мальчик? Он алый! Реликвия крови признала в ней наследницу рода Сальторн! А это может означать лишь одно. В ней есть свет и твоя кровная магия.

— Я не чувствую в ней дракона…

— И тем не менее реликвия не лжет! — перебила старуха. — Помнится, двадцать лет назад ты особо тесно общался с ведьмой темного эфира. Как же ее там звали? Лукреция? Люсинда?

Трэил прекрасно знал, что мать просто издевается. Имя той самой ведьмы ей никогда не забыть.

— Луцирия, — произнес он с тоской.

— Ах да! — закивала Ирмона. — Так помимо семейной реликвии ты подарил ей и дочь?

— Этого не может быть.

— Отчего же? Запамятовал, откуда дети берутся? Мне тебе напомнить?

— Я не знал, что Луцирия была беременна! Когда бы я узнал? Я ушел, подчинившись воле отца!

И все же, как она могла не сказать ему? Это не укладывалось в его голове.

— Ты не воле отца подчинился. Вместо женщины, которую ты якобы любил и с которой сбежал, ты выбрал власть и богатство, когда отец вознамерился лишить тебя наследства, — сердито напомнила Ирмона. — Впрочем, сейчас это не имеет значения. У твоей жены пена изо рта пойдет, когда она обо всем узнает.

— Я отправлю ее в загородное поместье.

— Кого? Свою жену или новоиспеченную дочурку? — усмехнулась старуха.

— Матушка! — в отчаянии взвыл Трэил.

— Не матушкай мне тут! — мрачно отрезала Ирмона.

Лира Бэлимор прошла к высокому окну, что открывало великолепный вид на солнечную гору, где, будто влитой, стоял величественный вековой замок из белого камня и хрусталя. Вгляделась в птиц элмие, оставляющих за собой огненные узоры на фоне голубого неба, и твердо заявила:

— Ты глупец, если думаешь, что я позволю тебе отослать эту девочку!

Многие годы боги Альвиоса не слышали ее молитв и мольбы. И вот наконец они обратили свой великодушный взор на Ирмону и привели к порогу ее дома наследницу крови!

— О чем ты говоришь?

Ирмона обернулась, на губах главы рода играла язвительная усмешка.

— О том, что старая карга не сыграет в ящик, покуда не увидит в этом доме наследника рода Сальторн!

— У меня есть…

— Лимьен не твоей крови! — прервала она сына. — За восемнадцать лет брака Марим так и не подарила тебе наследника. Ведь тогда Лимьен ничего бы не получил. Благодаря твоему с ней политическому браку ты стал одним из приближенных лиц императора. Ты гордо носишь звание эшта, но в этом доме больше не было света, — из каждого слова Ирмоны сочилась горечь.

Какая глупость, какая ирония! С уходом темной ведьмы ушел свет из этой семьи. Луцирия оставила о себе неизгладимое впечатление. В ней было больше благородства и достоинства, чем в любом дворянине. А доброта! Как к такой тьме мог настолько сильно льнуть свет? Она умела вызвать улыбку на губах Ирмоны, даже почивший глава рода Сальторн, вечно хмурый, сдержанный, иной раз смеялся как мальчишка. Конечно же, это видела только его супруга. Где видано, чтобы глава великого рода хохотал как горный гоблин над очередной проказой ведьмочки.

— Думаешь, Арэю примет наше общество? Она темная и полукровка! — Его отчаяние нарастало с каждой минутой.

— Я тебя умоляю, Трэил! — закатила глаза Ирмона. — Война между империями давно закончилась! Мы не живем прошлым.

— Для ее же блага…

— Для ее блага или твоего? — снова прервала Трэила мать. — Ты просто боишься, что девочка, нет, что твоя дочь станет для тебя ежедневным напоминанием совершенной тобой ошибки. Мой дорогой мальчик, неужто ты думаешь, что я не знаю, как часто ты смотришь на портрет Луцирии? На портрет женщины, что приняла изгнание ковена за связь с тобой. Она отказалась от всего ради любимого мужчины и была предана!

— Отец был против наших отношений! — разъяренно воскликнул дракон.

В глазах Трэила вспыхнуло янтарное пламя, зрачки приняли вертикальное положение.

Только воспоминания о Луцирии могли с легкостью вывести его из равновесия.

— Твой отец всего лишь хотел увериться, истинны ли твои чувства или же это очередная прихоть, — Ирмона сердито поджала губы. — И в то время как его собственный сын провалил это испытание с треском, Луцирия прошла его с гордо поднятой головой. Ведьма в открытую заявила, что проклянет его, если он заставит тебя страдать, и также заявила, что будет каждую ночь молить Светлых богов о благополучии его семьи, если он позволит вам любить друг друга. Темная — молить Светлых богов! — Старая драконица по сей день сокрушалась, стоило вспомнить о словах Луцирии. — Но нам ли контролировать чужие сердца, когда мы не в состоянии совладать с собственными? А ты смог.

— Довольно!

— Пока я глава этого дома, не смей мне перечить! — повысила голос Ирмона. — Я не воспитывала своего сына трусом! Но, похоже, тот трусливый мальчишка до сих пор прячется в твоей душе, — гневно продолжила она. — Не перекладывай вину на меня и своего отца. Она только твоя, Трэил. Девочка останется здесь! Плевать я хотела на причину, которая привела ее в Свободные земли. Да пусть хоть Проклятые боги за руку ее сюда привели! Наследница рода Сальторн останется там, где ее законное место! — гаркнула Ирмона, испепеляя сына предупреждающим взглядом, но тут же смягчившись, добавила: — Мы все ошибаемся, Трэил. Не страшно совершать ошибки. Страшно не пытаться их исправить.

***

Я влипла в очередные проблемы? Стоило лэру Бэлимору увидеть этот треклятый перстень, он словно с цепи сорвался! Я бы и рада снять реликвию, но перстень ни в какую не хочет слезать с моего пальца!

В последнее время я слишком часто сначала делаю, а потом думаю. Как бы это не переросло в привычку. Плохую привычку. И кстати, о плохом. Что-то они слишком долго обсуждают флористку. Да-да. Именно так поспешно представил меня лэр Бэлимор своей матери, прежде чем утащил ту в стеклянную оранжерею.

Старуха на какое-то мгновение даже поверила, но стоило ее взгляду скользнуть все по тому же перстню, и на губах лиры Бэлимор заиграла такая улыбка, что мой внутренний голосок жутким тоном зашептал: «Омас станет меньшим из твоих зол».

Чую, не стоит мне связываться с этими светлыми. Ох, чую, добром это не кончится.

— Арэя…

Я так задумалась, что от неожиданного голоса лиры Бэлимор подскочила на ноги.

— Не стоит нервничать, моя дорогая, — хохотнула старуха, указав рукой на кресло, где я сидела.

А вот это верный признак, что нервничать еще как нужно! Я же просто флористка, приехавшая покорять Свободные земли своим мастерством. Такое душевное и радостное «моя дорогая» с этим совсем не вяжется.

— Годвих, чай и закуски!

Кому она отдала приказ, я не поняла. А когда обернулась, увидела седовласого мужчину в белой с серебряной окантовкой форме у дверей гостиной.

Этот батлер что, из воздуха появился? Сюда ведь никто не входил!

— Сию минуту, госпожа, — склонился он, тенью шмыгнув за дверь.

— Итак, моя дорогая Арэя, как тебе в Свободных землях?

— Красиво тут у вас, хоть глаза выколи. Светло, ярко, сказка для темного, — тихо пробормотала я некогда сказанную фразу одному дракону. — Но, знаете, цветочки кончились, с украшениями совсем неслыханный дефицит, если не возражаете, мне бы эту проблему обсудить с лэром Бэлимором наедине, — нервно улыбнулась я старухе.

— Возражаю, моя дорогая, воз-ра-жа-ю! — ехидно прищурилась лира и добавила, укоризненно покачав головой: — Не стоит тебе подыгрывать Трэилу, Арэя. У него хватает плохих привычек. Он правда думал, что я не пойму, кого именно он привел в мой дом?

Я насторожилась.

— Вижу, ты не собиралась говорить моему сыну, кем приходишься ему на самом деле. Но за тебя это сделала реликвия на твоем пальце. Она безошибочно определяет истинную кровь рода. Перстень является семейной реликвией рода Сальторн, к которому ты принадлежишь, моя милая темная ведьмочка.

От этой ее улыбки у меня холодок по спине пробежался.

Но теперь-то понятна причина поведения лэра Бэлимора. Должно быть, его обуревали не самые приятные чувства. А утащил он меня с площади, чтобы не дай боги кто-то что-то не увидел или не услышал?

— Для чего ты разыскивала Трэила?

Вроде бы простой вопрос, но что-то мне подсказывало, этой старухе лучше не лгать.

— Я не признаю вашего сына своим отцом, — четко выговаривая каждое слово, я не отвела взгляда от ее проницательных глаз. — И я не собираюсь тревожить покой вашей семьи, лира Бэлимор, даю слово. Я пришла вернуть это.

Достав из сумки деревянную шкатулочку и магией вернув ей прежний вид, я поставила шкатулку на столик из светло-бирюзового стекла, открыла крышку.

— Учитывая место, где мы жили, монеты явно не принадлежали моей маме. Я не знаю, сколько всего их здесь было, но…

— Луцирия не потратила ни одной монеты, — уверенно сказала старуха, взяв золотой белар. — Я послала их ей.

И почему мне кажется, что она лжет?

— Ты же здесь не только ради этого? — На ее губы вернулась улыбка, белар был небрежно брошен в общую кучу монет.

— Мне нужна была помощь. Я решила, что лэр Бэлимор окажет мне поддержку по старой дружбе. — И, предотвращая ее дальнейший вопрос, пояснила: — Северным Приграничьем правит градоправитель Омас. Он имеет большую власть в тех краях. Темный маг намеревался взять меня в жены, но не из любви, ему нужна была моя сила — предшествующее Вознесение. Я знаю, что лэр Омас погубил уже трех молоденьких ведьм, две из них исчезли, а последнюю нашли мертвой в лесу. Уверена, они не единственные. Но у меня нет доказательств.

— И ты сбежала, — догадалась лира Бэлимор. — Если бы Луцирия была жива, она бы не позволила мерзавцу причинить тебе вред.

— Но мама мертва. А дядя Сайлас не смог бы выстоять против темного мага. Он и лэр Бэлимор были друзьями, разве нет?

— Сайлас? — глаза старухи округлились от удивления. — Сайлас Доирбер? Светлый дракон не смог совладать с таким-то темным магом?

— Д-дракон? — не поверила я услышанному.

— Конечно же! Сайлас, как и твой отец, драконы по крови. Чистокровные! — гордо возвестила лира.

Сказать, что ее слова удивили, — значит ничего не сказать. Я была в полнейшем ступоре! Нет, умом я понимала, что дядя отличается от обычных людей, но чтобы светлый, да еще и дракон?! За все эти годы я ни разу не чувствовала в нем эфир. Разве такое возможно?

— Ты не знала?

Лира Бэлимор была удивлена не меньше моего.

— Вот в чем дело, — понимающе закивала старуха.

Но в отличие от нее, я ни гоблина не понимала! Мне оставалось лишь вопросительно уставиться в ожидании пояснений.

— Я поспешила с выводами, — шумно выдохнула лира. — Сайлас всегда был более сдержанным и рассудительным, нежели Трэил. Впрочем, случись это двадцать лет назад, и юный Доирбер не оставил бы и мокрого места от обидчика дорогих его сердцу людей. Иной раз горячая кровь затмевает разум, — пожала та плечами.

А я все еще не понимала, к чему она ведет.

— У светлых нет власти в темных землях, моя дорогая Арэя, как у темных нет власти в Свободных землях. Конечно, если при необходимости это не урегулировано между Владыками обоих государств. Вмешательство Сайласа в дела лэра Омаса могло навлечь на тебя беду.

Но все же он решил вмешаться, иначе бы не сказал не волноваться о мерзавце. Только вот пострадает дядя. Может, не в схватке с Омасом, так от солдат за нарушение законов и порядка. Я не хочу этого видеть. А это также значит…

— Лэр Бэлимор мне не поможет, — усмехнулась я.

Пусть он и не знал обо мне, те чувства, что отразились на его лице, когда он это понял, говорили не о радости. Это было отчаяние. Он не станет просить Владыку Свободных земель защитить какую-то побродяжку. Незаконнорожденную дочь. Я и мама принадлежим Темной империи, а Омас градоправитель Приграничья. По закону наших земель я его невеста. Раньше я не признавала обряда, что был проведен обманом.

Тогда, на празднестве Повелителей Эстимиена, я просто играла отведенную мне жрецами роль избранной невесты богов. На деле же женихом выступал Омас, облаченный в ритуальные одеяния и маску, скрывающую его лицо. Я сама позволила надеть мне на голову венок из цветов митисса, украшенный лунными камнями и серебром. Я, улыбаясь, кружила с магом в огненном кольце танца. Склоняла голову, признавая его силу и власть надо мной. А толпа охала и ахала, наблюдая за волшебными иллюзиями и прекрасной невестой, которую наряжали послушницы храма.

Демоны бы побрали продажного жреца! Какой же дурой я была! Ведь этот обряд сделал меня практически его женой! Не хватает лишь первой ночи и факта консуммирования брака!

Дяди в день празднества не было в Приграничье, потому я и не рассказала ему. Даже сейчас я считаю тот обряд пустышкой, но все же он имеет место быть. Теперь я понимаю, какую ошибку совершила.

Заявление лэра Омаса во всеуслышание о предстоящей свадьбе было лишь фарсом для народа. Способ скрыть обманом совершенный обряд. И ведь я не высказала никаких возмущений! Я была настолько ошарашена этими событиями, что понятия не имела, как поступить. Все выглядело так, будто я дала согласие!

Омас и мысли не допускал о моем побеге, а я и не представляла, как далеко все зайдет.

— Как только вы снимете с меня реликвию, я исчезну и больше не побеспокою вас, лира Бэлимор. Поверьте, я держу свое слово.

На мои решительные слова последовало неутешительное:

— О-о-о, моя дорогая, это ничего не изменит. Перстень все равно вернется на твой палец.

— Тогда как…

— Забудь об этом и лучше подумай вот о чем, — прервали меня. — Вместо того чтобы просить помощи, почему бы тебе не взять власть в свои руки?

— Взять власть в свои руки?

— Именно. Власть не дается, она берется, Арэя, — со знанием дела пояснила старуха. — В Свободных землях, как и в Темной империи, немало учебных учреждений. Но академия при Цитадели Истоков особенная. Там учатся самые одаренные эфиры, а также дети дворян. Выходцы из этой академии занимают высокие посты в нашем обществе. Закончив ее с отличием, ты сможешь получить власть куда большую, нежели твой недоброжелатель, тот темный маг из захудалого городишки. — От алчного оскала старой драконицы у меня задергалось веко. — Не обижайся, — быстро добавила она, очевидно, по-своему расшифровав мою реакцию.

Но на то, как называют Приграничье, мне ровным счетом наплевать, а лира Бэлимор тем временем сказала занятную вещь:

— Во время своей учебы ты будешь защищена от влияния Омаса. Невеста ты ему или жена, не имеет значения!

— У меня нет средств для поступления в Академию Истоков. И я не самая одаренная. Мне там не место, — вынуждена была признать я.

— Не стоит принижать свои таланты, моя милая. Наспех вырезанная архаическая руна на твоем запястье говорит об обратном, — указала она на черный знак. — Тебе ведь стало плохо, когда ты оказалась в Драксе?

— Откуда вы знаете?

— Так было и с твоей матерью, — улыбнулась лира. — Охранные заклинания, которыми испещрены стены города, отреагировали на тьму. Руны пытались выпить твою магию, потому что почувствовали сильный темный дар, Арэя. А в тебе не только тьма, но и свет. Дар твоего отца передался и тебе. По твоим венам бежит кровь дракона! — с нескрываемой гордостью воскликнула старуха.

— Ошибаетесь! Во мне нет света и уж тем более духа дракона. Я полукровка. И слава богам Эстимиена — родилась не пустой.

— Тебе восемнадцать, а значит, Интэрон ты уже прошла, — будто не слыша меня, стояла на своем глава рода.

— Полукровки не постигают Вознесения. Вы должны это знать.

— Я знаю лишь то, что почувствовала в тебе колебания двух эфиров. Светлый слабый, но он есть. Ты куда одареннее, чем думаешь, ведьмочка. Тебе самое место в Академии Истоков! — уверила она. — А уж с оплатой я помогу, — всплеснула лира ладонями. — Что-что, а это я могу сделать для своей внучки!

Необычно было слышать «внучка» в свой адрес.

— Неужели тебе не любопытно, на что ты способна? — сменила тактику лира Бэлимор. — Если ты дочь своей матери, ты так же, как и она, не загоняешь свой дар в рамки. Не боишься и стремишься к знаниям. А там ты сможешь многому научиться, — заговорщицки подмигнула драконица. — Что тебе терять?

— Почему вы мне помогаете?

— Ты часть рода Сальторн!

Я поежилась.

— Если тебе не нравится, считай это данью уважения твоей матери.

Это не может не нравиться. Такой шанс выпадает раз в жизни. Другого у меня не будет. Стоит ли его упускать?

— Не знаю, смогу ли расплатиться с вами.

— Просто докажи, что достойна. Это и будет твоей платой, — отмахнулась драконица. — Подумай до утра. Осталась последняя неделя отбора в академию. У нас все шансы попасть туда, — воодушевленно заявила старуха.

— Кажется, вы уже все решили, но где лэр Бэлимор?

— О нем не волнуйся. Должно быть, отмечает появление дочери столетним ликером, — нервно усмехнулась драконица.

Скорее уж топит горе в этом самом ликере.

— Ты голодна? — сменила тему лира.

— Нет, спасибо.

С таким хаосом в голове опасаюсь подавиться.

— Тогда выпей со мной чаю и расскажи, как ты поживала все это время. Я хочу знать абсолютно все. Включая момент появления у тебя этой прелестной мантии от лучшего модиста Свободных земель, что явно тебе не по размеру, — лукаво усмехнулась бабуля.

Вспоминать об Элае не хотелось. Да, лэра Бэлимора я нашла, и в письме, которое из-за светлого сгинуло в огне, больше нет острой необходимости, и все же там были последние слова Исы. Не говоря уже о нагло сворованном первом поцелуе.

Ведь именно первым поцелуем, как и многие ведьмы, я собиралась подчинить фамильяра. Точнее не подчинить, а усилить свою магию за счет сил призванного. А также это бы гарантировало нерушимую связь и контроль.

Теперь-то, если все же решусь на призыв, придется постоянно думать о том, как бы меня не сожрал собственный фамильяр.

Пока предавалась гнетущим мыслям, батлер вкатил в гостиную серебряную столовую тележку, поставил передо мной и драконицей изящные нефритовые кружечки с дымящимся ароматным чаем и ярусные тарелочки с маленькими пирожными и закусками.

— Приятного аппетита, лиры, — пожелал дворецкий, склонил голову и удалился.

— Знаешь, — нарушила тягостное молчание драконица, — я понимаю, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке.

Вряд ли кто-то кроме меня может понять это в полной мере.

–…но не отворачивайся от нас. Может, со временем ты по-настоящему будешь относиться ко мне как к своей семье. Возможно, даже дашь шанс своему непутевому отцу. Все приходит со временем, Арэя, — со знанием дела сказала старуха, поднесла к губам кружечку, вдохнула аромат заваренных трав и сделала маленький глоток. — Я стара. Кроме благополучия и счастья моей семьи, мне больше ничего не нужно. Не отказывайся от моего предложения, дорогая. Позволь старухе на закате ее жизни сделать что-то хорошее.

В словах лиры было столько искренней грусти, что мне стало жаль ее.

— А если я разочарую вас? — спросила из любопытства.

— Этого не будет. К тому же больше, чем мой собственный сын, ты меня точно не разочаруешь, — криво усмехнулась старуха, поставив изящное нефритовое изделие на блюдце. — Но запомни. В первую очередь ты исполняешь долг перед своим сердцем и ничем иным. Так в твоей жизни будет меньше сожалений.

— Я запомню ваши слова, — улыбнулась ей и, немного расслабившись, решила попробовать чай, который оказался невероятно вкусным.

Заметив мою реакцию, лира понимающе кивнула.

— Годвих готовит отменный чай и закуски.

С этим не поспоришь. Закуски оказались такими же превосходными.

— Давай насладимся чаепитием, а после я подготовлю для тебя комнату.

— Это лишнее. Я сняла комнату в гостинице «Фейри» в Элишире, — возразила ей.

— Глупости, милая! Это твой дом! Позволь мне провести с тобой как можно больше времени, перед тем как ты уедешь в академию.

Забавно. Кажется, новоиспеченная бабуля уже все решила и мой отказ сродни чему-то невозможному. А смотрит такими печальными глазками, что одновременно и раздражает, потому что вокруг пальца обвела, и жалко, потому что в голосе действительно неподдельная горечь. Она слишком старается загладить вину сына и слишком плохо это скрывает.

— Мне нужно забрать свои вещи, — сдалась я.

— Не волнуйся! — тут же оживилась драконица. — Я отправлю за ними слуг.

Спорить не стала, себе дороже.

— Если не возражаешь, завтра мы снимем с тебя мерки и закажем необходимые наряды. Нужно столько подготовить к твоему отъезду.

— Я…

— Прекрасно! — не дали мне договорить. — У меня не было возможности делать подарки внукам, не хочу упускать такой возможности сейчас. К сожалению, у нас мало времени, но не переживай, все заказы я пришлю в академию.

— Лира Бэлимор…

— Прошу, дорогая, называй меня бабушкой! Если хочешь, можешь обращаться просто по имени Ирмона. И давай отбросим этот занудный этикет, — засмеялась лира.

— Б-бабушка, я благодарна вам… тебе, — быстро исправилась под напористым взглядом драконицы, — но…

— Я слишком назойлива? — поникла она, состроив такое печальное выражение, что у меня нервно дернулось веко.

— Что вы… ты, — снова себя поправила, — я с радостью приму от тебя один наряд, если он не будет розового цвета и сшит из одних кружев, — подчеркнуто вежливо ответила.

— Конечно-конечно! Никакого розового цвета и кружев!

Врет она не очень убедительно.

— Бабушка, лэр Бэлимор женат? — решила я сменить тему и заодно утолить любопытство.

— Да, — сухо ответила она.

Очевидно, бабуля не слишком-то жалует супругу сына.

— И наследники есть? — осторожно продолжила я.

— Единственная наследница сейчас сидит напротив меня, — отрезала Ирмона. — У Марим есть сын Лимьен от первого брака, он старше тебя на два года, но общих детей с Трэилом у нее нет.

Вот как. Если бы она родила снова, Лимьена стали бы притеснять, ведь он не крови рода Сальторн. Не хотела видеть, как стравливают ее детей? Но неужели лэр Бэлимор не желал собственных наследников?

— Боги его знают, что творится в голове этого мальчишки, — пробормотала драконица и явно не для меня, а скорее просто мысли вслух, и вдруг опомнившись, добавила: — Тебе не стоит переживать ни о Марим, ни о Лимьене.

Стоит. Еще как стоит! Согласна я стать частью семьи или нет, для нее я угроза. Незаконнорожденная дочь супруга. Позор. И единственная наследница крови.

Говорят, помяни демона, и он тут как тут. В моем случае тут как тут появилась Марим. Двустворчатые двери гостиной распахнулись, и на пороге возникла элегантная блондинка в светло-изумрудном платье с золотой вышивкой. Алые губы сложились в тонкую линию, холодный взгляд голубых глаз мазнул по мне, что сопроводило за собой брезгливое выражение.

— Матушка, я же просила вас не нанимать слуг среди темных. Тьмой смердит у самых ворот, — наморщила носик светлая, да еще и перчаткой отмахнулась, будто меня могло от этого ветром сдуть.

Но у нее сильная магия. Мой эфир еле уловим, я старательно его скрываю, а она все равно с ходу почувствовала.

— Побойся богов, Марим, называть наследницу рода Сальторн служанкой!

От резких слов в лоб остолбенела не только я, но и светлая. Ох и зря я заранее не попросила бабушку сохранить эту данность в тайне хотя бы временно.

Например, пока не окончу академию, если все же решусь на это. А теперь, при виде не просто холодного, а ледяного взгляда супруги лэра Бэлимора, моя темная душенька подсказывала, что непросто будет мне дожить до момента поступления.

— Привела с улицы побродяжку и выдаешь за дочь своего сына?! Вижу, ты совсем тронулась умом, Ирмона! — зашипела Марим.

От всей элегантности дамочки остался только яд.

— Следи за языком, Марим. Ты говоришь с главой рода, — послышался позади рассерженный голос лэра Бэлимора.

Блондинка сжала кулаки, сомкнутые губы побелели, в глазах плескалась с трудом сдерживаемая ярость.

— Окажись ты на моем месте, Трэил, как бы реагировал?! — воскликнула светлая.

— Подбирая выражения, — мрачно изрек он.

— Тогда не соизволишь ли объяснить, что здесь, к Проклятым богам, происходит?

Наверняка Марим прилагала немало усилий, чтобы не разгромить здесь все до основания. Белое пламя так и полыхало в глазах, а энергия вибрировала в воздухе с такой силой, что протяни руку — и коснешься без усилий.

— Зайди в мой кабинет, обсудим все наедине.

Дважды Марим просить не пришлось, она фурией промчалась мимо нас и скрылась за дверью гостиной. Я же поднялась на ноги, посмотрела на лэра Бэлимора, но тот отвел взгляд и обратился к бабушке.

— Что ты решила?

— Я отправлю Арэю в Академию Истоков.

Он ничего не ответил и возражать явно не собирался. Просто кивнул и развернулся к двери.

— Лэр Бэлимор, я… — окликнула его и запнулась.

Я? А что я собиралась сказать? Что ни на что не претендую? Что не собираюсь разрушать его семью? Что появилась здесь совершенно не ради мести? Что мне ему сказать?

— Нет, ничего, — стушевалась я.

— Тебе подготовили комнату в восточном крыле. Поговорим позже… Арэя. Сейчас отдыхай.

С этими словами лэр Бэлимор ушел вслед за Марим, а у меня сердце почему-то неприятно кольнуло.

— Бабушка, если ты не возражаешь, я бы хотела отдохнуть. Здесь слишком много света… Он причиняет боль. — Последнюю фразу я сказала так тихо, что не была уверена, озвучила ли я ее или произнесла одними губами.

— Пойдем, дорогая, — на мои плечи опустились теплые ладони.

Погруженная в свои мысли, я не замечала ничего вокруг, позволяя бабушке вести меня. В итоге я осознала, что меня привели в отведенные мне покои, когда услышала, как захлопнулась дверь, а я оказалась в просторной комнате с видом на сад.

— Ну, это не самое страшное, что я себе представляла, — невесело сообщила собственному отражению в высоком зеркале.