Наследие Теней: Запретная кровь

Анна Юрьева (2025)

Жизнь Юли, обычной девушки из маленького городка, рушится в одночасье: измена, беременность и страшная тайна, которая открывается ей внезапно — она ведьма, за которой охотятся темные силы. Спасаясь от могущественных врагов, она отправляется на поиски союзников, и судьба сводит ее с пятеркой незнакомцев, объединенных общей целью. Их ждет опасный путь, полный испытаний, где каждый проявит свою силу, а за победу придется заплатить высокую цену. Но самое опасное приключение ждет Юлю впереди, когда ей придется отправиться в Тёмный мир и заключить союз с могущественным вампиром, чтобы не только выжить, но и раскрыть правду о своем происхождении. Приготовьтесь к погружению в захватывающий мир магии, предательства и битвы за выживание. Первая книга из цикла завершится на самом интересном моменте, оставив множество вопросов и надежду на продолжение.

Глава 1

На календаре красовалась дата — 26 октября. Октябрь, обычно ассоциировавшийся у Юлии с уютными вечерами под пледом и чашкой горячего какао, ныне казался зловещим предвестником бури. Позавчерашний вечер обрушил на неё лавину, сравнимую по разрушительной силе с цунами. Измена. Не просто измена, а предательство, совершенное самым близким человеком — её парнем, Игорем, и ее лучшей подругой, Галкой.

Шок притупил остроту боли, оставив лишь пустоту и непонимание. Игорь, с его небрежным признанием, словно и не видел ничего предосудительного в своей выходке. «Недостаток опыта», «молодость», «недопонимание» — его слова звенели фальшиво, как битое стекло. Для Юлии это были первые настоящие отношения, всего месяц теплоты и нежности, сменившийся ледяным осколком разочарования. Месяц, к которому она готовилась тщательно, проходя онлайн-курсы, изучая тонкости психологии отношений, надеясь избежать ошибок.

Все эти тренинг, все эти советы о честности и доверии, оказались бесполезны. Ирония судьбы заключалась в том, что самый близкий человек, Галка, тот самый человек, с которым Юлия делила тайны, радости и горести, теперь стояла по другую сторону баррикад, вместе с Игорем, в этой унизительной и болезненной игре. Юлия хваталась за каждую крошку своих изученных знаний, но они не помогали справиться с бушующим внутри вихрем эмоций. Предательство и разочарование разрывали ее на части, заставляя сомневаться в самом основании мироздания — ведь доверие было для нее фундаментальной ценностью. Что же пошло не так? Где она сделала ошибку? И самое важное: как ей теперь жить дальше, после этого ужасного удара?

Теперь Юлия понимала, что ей нужно время, чтобы осмыслить происходящее. Она должна собрать мысли в кулак и не дать эмоциям одолеть себя. Возможно, стоит обратиться за поддержкой к родным или психологу — тем, кто поможет разобраться в её чувствах и найти выход из этой ситуации. В глубине души она надеялась, что извлечёт уроки из этого болезненного опыта и выйдет из него сильнее.

Хотя она чувствовала себя разбитой, в её сердце была искорка счастья — она избавилась от такого урода. Её подруга Галка не оставляла Юлию в покое, даже по ночам звонила, чтобы проверить, всё ли у неё в порядке. Иногда Юлия думала, что Галка надеется, будто она сделает что-то с собой. Мысли о смерти мелькали в её голове, но она была сильнее этого. Главное, что её держала на плаву — это бабушка. В 73 года она оставалась единственным человеком, который поддерживал Юлию в самые трудные моменты, и у неё не было никого, кроме неё.

Юлия не помнила своих родителей, и в их семье не принято было говорить о них. У неё осталась лишь одна фотография, которую она носила в виде кулона — дар бабушки на седьмой день рождения."Никогда не снимай", — сказала бабушка, и Юлия, чтобы не огорчать её, следила, чтобы кулон всегда был на ней. Он был выполнен из белого золота в форме розы, символизируя нежность и некую опасность. Цепочка, тоже из белого золота, состояла из маленьких колечек, придавая всему украшению особую изящность.

Когда Юле исполнилось 18, бабушка подарила ей серьги, схожие с кулоном. Однако, несмотря на их красоту, Юлия не носила их — они казались ей старомодными. Юлия стремилась к собственному стилю, отличающемуся от бабушкиного, и серьги лишь полнили шкатулку, в которой хранились её драгоценности. Эта шкатулка была её личным миром воспоминаний, в котором находилась не только красота, но и горечь потерь, полная надежды на лучшее завтра.

Собрав остатки воли в кулак, Юля поднялась с кровати. Комната, обычно уютная и светлая, сейчас казалась захламлённым складом отчаяния. Вещи были разбросаны по полу, как после бури: одежда, книги, пустые чашки от кофе. Позавчерашний хаос сейчас усиливал чувство беспомощности. Каждый шаг давался с трудом, как будто невидимые нити тянули её назад, в бездну отчаяния.

Она нащупала на прикроватном столике расческу, деревянную, с уже слегка стёртыми зубцами, и побрела к зеркалу. Отражение было удручающим. Волосы — гнездо спутавшихся прядей, лицо — бледное, глаза — затуманенные грустью. Создавалось впечатление, что она не мыла голову не неделю, а месяц. Вспомнилось, как вчера, собираясь в душ, она внезапно разрыдалась, намылив волосы, и опять укуталась в теплое одеяло, надеясь спрятаться от боли.

Бросив расческу на стол с бессильным жестом, Юля поплелась в ванную. Ноги казались наполненными ватной ватой, а горячей воды, как назло, не было. Вот почему она тогда не домыла волосы! Холодная вода шила кожу, но Юлия заставила себя окунуться в нее полностью.

И в этот момент, как спасательный круг, всплыли слова бабушки, простые, но полные мудрости: «Чистая вода пришла из далека, все, что накопилось в глубине души, унесёт с собою в далёкие края. Мысли все спокойны, сердце не болит, я восстановилась и готова жить». Эти слова, пропитанные летним солнцем и духом старой деревенской мудрости, всегда давали ей надежду. И сейчас, под струями холодной воды, они стали её опорой, её спасением.

После душа Юля подошла к зеркалу, в отражении её встретила чуть другая девушка. Незнакомая, но в то же время до боли родная. Синяки под глазами, которые последние дни напоминали о бессонных ночах и слезах, неожиданно исчезли. Их место заняла легкая, почти незаметная тень, подчеркивающая естественный розовый оттенок кожи. Волосы, еще влажные и торчащие во все стороны, словно взъерошенные перья домовёнка Кузи, блестели необычайно. Они казались невероятно живыми, словно напитались энергией сверкающей воды. Это неожиданное изменение подняло ей настроение — тяжесть, давящая на плечи последние дни, словно невидимый груз, наконец-то стала чуть легче.

Высушив волосы и собрав разбросанные по ванной комнате вещи — пустую тюбик от крема, разбитую расческу и оставшиеся капли геля для душа — Юля почувствовала прилив энергии. Ей захотелось перемен, чего-то нового. Решение пришло мгновенно: пора подстричься. Это будет символичным началом новой главы в её жизни, своевременным избавлением от всего ненужного и отжившего.

Но, надевая свои любимые синие джинсы, Юля столкнулась с неожиданной проблемой. Пуговица не застегивалась. Сначала она подумала, что джинсы сели после стирки, но, потянув ткань, поняла — это не так. Юля почувствовала легкое замешательство, сменяющееся тревогой. Неужели за всего пару дней она так поправилась? Мысль была неприятной, даже пугающей. Откуда взялись эти лишние килограммы? В голове закружился вихорь мыслей, смешивая тревогу и недоумение.

Но преобладали все-таки настойчивое желание измениться, освободиться от накопленного груза, вернуть чувство легкости и радости. Юля решительно направилась в салон, надеясь, что свежая стрижка поможет не только обновить образ, но и очистить её жизнь, оставив в прошлом все негативные эмоции и переживания. В глубине души она надеялась, что посещение салона — это не просто изменение прически, а символ начинающегося нового, светлого этапа в её жизни.

Спустившись со второго этажа, скрипнув половицами, она позвала бабушку: «Бабушка! Я иду гулять!». Как всегда, ответа не последовало. Тишина, густая и привычная, окутывала дом. Бабушка, скорее всего, снова заглянула к соседям — тетушке Зине или бабушке Маше, с которыми проводила большую часть дня, делясь сплетнями и домашними рецептами. Это было обычным делом, поэтому девушка не испытывала тревоги. Накинув куртку, она вышла на улицу.

Вокруг царила необычная тишина. Она привыкла к вечному лаю соседской Таксы Бусинки, шуму проезжающих машин и разговорам гуляющих с собаками соседей. А сегодня… Сегодня был странный, почти инопланетный покой. Даже вороны молчали.

Оглядевшись вокруг и не увидев ни одной живой души, девушка решила спуститься вниз по улице. Нежный, почти невесомый моросящий дождик окутывал её лёгкой прохладой. Капли, словно миллионы маленьких бриллиантов, искрились в тусклом свете уличных фонарей. Несмотря на дождь, погода была удивительно приятной — свежей и спокойной. В этой тишине она чувствовала себя странно одиноко, но в то же время спокойно и свободно.

Пройдя несколько кварталов, она наткнулась на салон красоты. Яркая неоновая вывеска «Открыто» горела над входом, призывно мигая. Заинтригованная, она скрипнула дверью, и в этот же момент её встретила широкая, приветливая улыбка девушки на ресепшене. Густые, сверкающие тёмные волосы девушки были идеально уложены, словно выточены из чёрного оникса. Они словно излучали здоровый блеск и ухоженность. «Как бы мне хотелось выглядеть так же ухоженной и красивой», — промелькнула мысль. Даже не помня, когда она в последний раз была в подобном месте, девушка почувствовала, что именно этого ей сейчас не хватает — этого чувства ухоженности, комфорта и некоторой роскоши.

— Здравствуйте. Я бы хотела сменить прическу, — произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно, хотя внутри всё ещё оставалась небольшая неуверенность. Она почувствовала, как легко задрожали её руки.

Улыбка девушки на ресепшене стала ещё шире, её глаза заискрились доброжелательностью. Она грациозно подошла к ней, легко обняла за локоть, и указывая на женщину в конце комнаты, сказала:

— Вы пришли по адресу! Наша Нита — самый лучший мастер, которого я знаю! Она творит чудеса! — с таким энтузиазмом воскликнула девушка, что вся нерешительность Юли испарилась. В её голосе слышалась искренняя рекомендация, а не просто формальное предложение услуг.

Нита, женщина с мягкими чертами лица и спокойным, уверенным взглядом, поднялась навстречу. Её волосы, собранные в изысканный пучок, подчёркивали изящество шеи и линии плеч. Она проводила её к уютному креслу, которое казалось окутывающим и успокаивающим.

Вдохновлённая профессионализмом мастера, ощущая тепло и доброжелательность, окружавшие её, Юля осознала, что готова к радикальным переменам. Все сомнения, все колебания исчезли, сменившись уверенностью и ощущением ожидания чего-то волнующего. Накинув на плечи мягкую пелерину, она стала внимательно рассматривать фотографии на стенке, выбирая свою новую прическу. Её взгляд остановился на фото с изящной стрижкой боб-каре, идеально обрамляющей лицо. А затем она решилась на ещё более радикальный шаг — резкое перекрашивание с её привычного русого в насыщенный, глубокий брюнет.

Когда работа была завершена, и она впервые взглянула в зеркало, Юля не удержалась от широкой улыбки. Все сомнения, все неуверенности испарились вместе с её старыми волосами. В отражении её встретила совершенно новая девушка — уверенная, преображённая, с сияющими глазами. И неожиданно, она увидела сходство с Кристиной из параллельного класса. Это сходство её только радовало — чувство уверенности ещё больше укрепилось. Это был действительно подходящий момент для нового начала, для новой жизни.

По дороге домой, наполненная приливом энергии и чувством легкости, Юля решила зайти в ближайший магазин одежды. Новые джинсы стали логическим продолжением её преображения. Она с удовольствием примеряла различные модели, наслаждаясь чувством обновления. Но в процессе примерки её посетила неприятная мысль: её живот, казалось, немного увеличился в объёме. Это невольно насторожило её. Она стала чувствовать некую тревогу, смешанную с непонятным беспокойством.

Она спешила домой, хотя и не понимала причину своей поспешности. Она шла быстрым шагом, погруженная в свои мысли, и совершенно не заметила идущего навстречу парня. Она нечаянно сбила его с ног.

— Простите, я вас не заметила, — пробормотала она, вскинув руки в жесте извинения. Лицо её покраснело от смущения и с легкой тревогой в глазах.

— Ничего, с кем не бывает, — усмехнулся он, отряхивая штаны и с легким кивком продолжая свой путь. Его улыбка была доброжелательной, и Юля почувствовала легкое облегчение.

Тем не менее, её не покидало чувство странности. На улице, как и раньше, царила необычная тишина. Где же тот новый сосед, который всегда гулял со своей большой собакой в это время? Часы показывали 10:15. Этот факт ещё больше усилил её беспокойство.

Когда она вошла в дом, Юля почувствовала, как её сердце колотится, словно она только что пробежала марафон. Дыхание сбилось, ладони потели. В этот момент бабушка встретила её у порога.

— Ба, со мной что-то не то! — выдохнула Юля, лишь теперь понимая, что её тревога достигла критической точки.

— Вижу, ты сменила прическу? — с явным интересом, разглядывая новую причёску внучки, спросила бабушка. Её глаза светились добротой и теплотой.

— Да. Но, я не об этом. — Юля почувствовала, что вот-вот расплачется.

— Тебе идёт! — искренне воскликнула бабушка, подходя ближе и помогая снять куртку, аккуратно повесив её на вешалку. Обняв внучку за плечи, она прижала её к себе. Улыбка на её лице была полна тепла и любви. — Пойдём, я тебе сейчас всё объясню.

Направляясь в гостиную, Юля заметила в большом мягком кресле женщину, сидящую в позе, напоминающей позу бабушки. Лицо женщины было знакомо, словно призрачный отголосок из далёкого прошлого. Что-то в её чертах, в изгибе губ, в выражении глаз, напоминало её мать, хотя Юля понимала, что это невозможно. Её мать умерла, когда Юля ещё была младенцем, ну она так надеялась, ведь нельзя просто так взять и бросить своего ребёнка. Да и женщина в кресле была слишком молода, чтобы быть её матерью.

— Познакомься, это твоя тётя Инга, она живёт далеко на севере России. Утром я ездила её встречать, — представила бабушка, её голос звучал тихо, почти шепотом.

В голове Юли вдруг забурлило. Тысячи вопросов скапливались, словно грозовые тучи, готовые пролиться ливнем. Но она молчала, оцепенев от удивления и неожиданности. Взор тёти Инги казался пронзительным, словно он проникал сквозь её, разрывая изнутри. Юля стояла неподвижно, не в силах произнести ни слова.

— Рада знакомству, Юлия, ты так похожа на свою мать, — произнесла Инга, медленно поднимаясь с кресла, чтобы обнять Юлю. Её взгляд был теплым, но в нём скрывалась некая тайна.

— Правда? Может, я бы с вами согласилась, если бы видела нашу мать хоть раз вживую, — отозвалась Юля, голос её звучал с горькой иронией. Воспоминания, забытые или подавленные годами, накатывали волнами, вызывая слезы в глазах.

— Да, ты права, но на то были свои обстоятельства, — Инга остановилась на полпути к Юле, словно колеблясь. Она медленно развернулась и вернулась в кресло. Закинув ногу на ногу, она устроилась удобно. Юле стало интересно, почему бабушка не попросила её разуться — это казалось странным и не соответствовало принятым в доме правилам.

— Скоро придёт время, и ты всё узнаешь, — произнесла бабушка, наклоняя голову в сторону, словно стараясь привлечь внимание Юли и сосредоточить его на важности своих слов.

— Я это слышала на протяжении 24 лет. Может, хватит уже? Что вы мне хотели объяснить? — с пронзительным недовольством, с отчаянием и гневной ноткой, выпалила Юля. Её терпение лопнуло. Гнев, накапливавшийся всё это время, вдруг вырвался наружу, словно извержение вулкана.

— Юля, я понимаю, что ты хочешь сейчас услышать все ответы на свои вопросы, но ты ещё не готова, — обратилась к ней тётя Инга. Её голос звучал мягко, почти ласково, но в нём чувствовалась твёрдая уверенность, не допускающая возражений. В её глазах читалось глубокое понимание, основанное, по-видимому, на знании чего-то такого, чего Юля даже не представляла.

— Я думаю, уже пришло время, — вмешалась бабушка, её взгляд остановился на Юле, а затем переместился на Ингу. Она оглядывала их обеих с прищуром, как бы взвешивая ситуацию, оценивая готовность своей внучки к тому, что ей предстояло услышать. В её глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.

Инга резко вскочила с кресла. Движение было быстрым, нервным, словно одержимая каким-то необъяснимым порывом. Она быстро направилась к Юле, её лицо побледнело, губы сжались в тонкой линии. Правой рукой она обняла Юлю за живот, при этом закрыв глаза. На лице Инги выражение сосредоточенности сменилось глубоким волнением. Она начала тихо бормотать что-то на неведомом языке, слова лились плавно, но с некой особой интонацией, словно она произносила древние заклинания или молитвы.

Открыв глаза, Инга снова обратилась к бабушке, её лицо было бледным, а в глазах стоял ужас, сменяемый глубокой тревогой.

— Он слишком быстро растёт. — прошептала она, голос её дрожал. — А это значит… у неё есть способности матери. Но почему они не проявлялись раньше?

Юля стояла в глубоком недоумении, не в силах понять, о ком или о чём вообще шла речь. Она чувствовала себя застигнутой врасплох, как будто оказалась в центре какого-то страшного, непонятного ритуала.

— Кто растёт? Какие способности? — спросила Юля, её голос дрожал. Её охватил страх, но она старалась взять себя в руки, не показывать свою тревогу на лице. Она поняла, что дело касается чего-то очень серьёзного, чего-то, что могло изменить всю её жизнь.

— Ей лучше поехать со мной! — настойчиво произнесла Инга, словно это было единственным возможным решением, единственным способом спасти Юлю от чего-то ужасного. Её глаза были полны озабоченности и тревоги.

— Но подождите! Я никуда не поеду, тем более с ней! — с возмущением в голосе вмешалась Юля, чувствуя, как на нее накатывает волна гнева. Ситуация принимала угрожающий оборот, и Юля была решительно настроена защищать себя и своих близких.

— Инга, моя девочка права! Она никуда не едет! — сказала бабушка, её голос был спокоен, но в нём слышалась стальная твёрдость. — Её мать… тоже уехала, и с тех пор никто больше не видел Люси. Я ждала её возвращения все эти годы… вчера мне приснился странный сон… Я думаю, ты знаешь, о чём я? — последние слова бабушка произнесла с нескрываемой тревогой, её взгляд был направлен на Ингу, словно пытаясь прочитать её мысли. Этот взгляд был полн предостережения, глубокого понимания скрытой угрозы.

Инга закатила глаза, как будто не желала даже слушать подобные предупреждения. Её пальцы быстро перебирались по краю своей одежды, словно она пыталась избавиться от тревожных мыслей, сбросить с себя тяжесть того, что она знала. Бабушка, крепче прижимая Юлю к себе, медленно начала отступать, как будто стараясь отдалиться от напряжённой атмосферы, от этой внезапно возникшей угрозы. Её движения были медленными, плавными, но в них чувствовалась твердая решимость.

— Я хотела как лучше! — резко пронзила воздух Инга. Её голос был наполнен не просто уверенностью, а какой-то резкой, непреклонной решимостью. — Они не достойны быть в нашем клане, их кровь… заражена!

— Чем заражена? Ты слышишь, о чём ты говоришь?! — С недоумением, с болью и тревогой в голосе спросила бабушка. Её сердце колотилось от страха, от понимания того, что происходит.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я. Не нужно устраивать здесь сцену. — Холодно и сухо ответила Инга, её голос был лишен эмоций, а слова звучали как приговор. — Её мать была наполовину демоном… как и она. Это всё твоя вина. Из-за тебя их постигла такая участь. — В её голосе прозвучал горький укор, и в её глазах Юля увидела не только решимость, но и глубокую печаль. — Правда, мне жаль тебя, Юля, но я ничего не могу с этим поделать. Ты должна умереть. — Последние слова Инга произнесла спокойно, без эмоций, как будто говорила о каком-то обыденном деле. Они прозвучали как холодный, безжалостный приговор.

— Умереть?! Подождите, я правильно всё расслышала? Ба?! — В голосе Юли смешались испуг, недоумение и неверие. Её глаза расширились, лицо побледнело. Она не могла поверить в то, что только что услышала.

— Никто сегодня не умрёт. — Решительно произнесла бабушка, её голос был спокоен, но в нём чувствовалась такая уверенность, такая несокрушимая сила, что и Инга, и Юля невольно замерли. В этом спокойствии скрывалась могучая энергия, способная остановить наступающую бурю.

— Я не уйду одна. — В воздухе повисло ощущение надвигающейся бури, тяжёлой, напряжённой тишины. Каждая из трёх женщин понимала, что ситуация может измениться в любой момент, что решение должно быть принято сейчас же.

Бабушка уверенно отодвинула Юлю за свою спину, расставив ноги и руки широко, словно могучий защитник, готовый встать на защиту своей внучки. В её позе, в её взгляде чувствовалась сила, способная вдохновить доверие даже в самых отчаянных сердцах. Она заговорила на древнем языке, абсолютно чуждом и непонятном Юле. От этого незнакомого, чужеродного звучания полыхнула паника, охватив всё её существо. Страх пронизывал девушку до самых костей, словно сотни острых иголок, вонзающихся в тело.

Из-за плеча бабушки Юля всматривалась в Ингу. Тётя выглядела ещё более испуганной, чем Юля сама. Её глаза, обычно спокойные и уверенные, расширились от ужаса, словно обширные морские глади, отражающие бушующую бурю. Она оставалась неподвижной, как статуя из прочного мрамора, и в этот критический момент казалось, что время остановилось, застыв в напряжённой тишине.

И в самый последний момент, когда бабушка уже явно готовилась к действию, Инга не выдержала. Её голос, наполненный отчаянием и решимостью, раздался, подобный грому, разрывая напряжённую тишину:

— Хорошо, я уйду, но её силу слышно за километр! Её найдут — если не я, то кто-то другой. Братство не будет сидеть сложа руки, они быстро придут в движение. А если Тень её первой найдёт? Я даже боюсь представить, что будет. Её слова звучали как признание поражения, но в то же время и как предупреждение о будущих опасностях.

Каждое слово Инги было пропитано бескомпромиссной настойчивостью, каждое слово звучало как окончательный приговор, лишенный всякой надежды на милость. Воздух сгустился, наполнившись напряжением, ожиданием чего-то неизбежного. И вдруг, резко, словно щелчок выключателя, Инга щелкнула пальцами. В одно мгновение она словно растворилась в воздухе, оставив позади лишь лёгкий, словно дымка, туман, который также быстро стал невидимым, исчезнув без следа.

Юля осталась в полном смятении. Её мысли переплетались в хаосе, создавая путаницу, из которой она не могла найти выхода. Она не могла понять, что только что произошло. Было ли это реальностью, или она просто видела страшный сон? Возможно, это был всего лишь сон, решила она, стараясь убедить саму себя в том, что спит, что всё это лишь сюрреалистическая иллюзия, в которой реальность причудливо переплетается с выдумкой.

Минуты тянулись в тяжёлой тишине, наполняя пространство ощущением неопределённости, ожидания чего-то ужасного. И вдруг молчание прервала бабушка.

— Тебе нужно отсюда уехать, — произнесла она с твёрдой решимостью в голосе, словно от её слов зависела судьба Юли. Её взгляд был спокойным, но в нём скрывалась глубокая тревога. — У меня есть знакомые пару сотен километров отсюда, они помогут тебе пересечь границу.

— А ты? — с тревогой спросила Юля, чувствуя, как её сердце сжимается от страха за бабушку.

— Я буду ждать их здесь, как отвлекающий маневр, — уверенно ответила она, хотя в её глазах можно было прочитать глубину той тревоги, которую она пыталась скрыть.

— Тебя убьют? — с дрожью в голосе произнесла Юля, а её глаза наполнились слезами. Страх за бабушку был сильнее всего.

— Не думай об этом, я уже достаточно прожила, — сказала бабушка, пытаясь скрыть страх, который проникал в её сердце. Её голос дрожал, но она старалась сохранять спокойствие. — Ольга всё объяснит, ей можно доверять.

— Ба, я без тебя не поеду, — произнесла Юля с тоской и отчаянием, словно приросшая к месту, где они находились. Её голос срывался, а слезы текли по лицу. — Я боюсь, и у меня столько вопросов. Что это только что было? — Она чувствовала себя совершенно беспомощной, одинокой, брошенной на милость судьбы.

Тишина снова окутала их, давя на чувства, как тёмная тень, нависшая над Юлей. Она чувствовала себя совершенно одинокой в мире, полном опасностей и непонятных угроз. Страх сжимал её сердце, заставляя дышать с трудом. Она ощущала себя маленькой, беспомощной девочкой, оставленной на милость судьбы.

Бабушка подошла ближе, крепко прижав Юлю к себе. Она обняла её за плечи, и в этом теплом объятии Юля нашла какое-то успокоение. С глубоким теплотом в голосе, в котором чувствовалась бесконечная любовь и забота, бабушка продолжила свою речь.

— Ты должна знать, что ты сильная, и твоя мать любила тебя. Она никогда бы не оставила тебя, даже если бы ей пришлось столкнуться с величайшими трудностями, — её глаза светились мягким светом заботы, в них читалась бесконечная преданность и любовь. Юля чувствовала, как это тепло проникает в самое глубину её души, успокаивая и придавая силы.

— А отец, кто он? — неуверенно и осторожно спросила Юля, надеясь найти ответы на вопросы, которые терзали её душу всё это время. Её голос дрожал, но она решилась задать этот вопрос, особенно болезненный.

— Он предал твою мать, — произнесла бабушка с грустью в голосе, словно её слова были сердечным шрамом, болезненным воспоминанием, которое она бережно хранила всё это время. — На территории СНГ существуют три известных клана ведьм, которых часто называют белыми магами, то есть, простыми словами, добрыми. Но есть еще четвертый клан, который называют черными магами. Их кровь наполнена демонической силой, и они сильнее любого белого мага. Однако, как выяснилось, они не такие уж плохие. Они черпают свои силы не только из природы, но и из космоса, что делает их намного более сложными и многогранными, чем мы думали.

Бабушка уселась на диван, её взгляд мечтательно заблудился где-то в далеке, словно она вернулась в далёкие времена своего юношества, в то время, когда всё было иначе. Она продолжила свой рассказ, словно рассказывая сказку, но в этой сказке была скрыта горькая правда, правда о семье Юли, о её прошлом и будущем.

— До рождения твоей матери я познакомилась с одним парнем, мы вместе изучали историю в институте. В те времена я ещё не знала, кто я на самом деле, — начала бабушка, её голос был тихим, словно она делилась какой-то сокровенной тайной. — Конечно, у меня были некоторые догадки. Способности начали проявляться у меня ещё в двенадцать лет. Это довольно рано, ведь обычно такие силы пробуждаются лишь после восемнадцати. Я так надеялась, что у тебя их нет, — её голос затих, и в комнате повисло тяжёлое, гнетущее молчание. В этой тишине слышно было лишь тихое биение сердца Юли. Она чувствовала, как накатывает волна тревоги, смешанная с любопытством.

Бабушка замолчала, ненадолго прикрыв глаза и массируя лоб левой рукой. В эту минуту в комнате появился лист бумаги, словно из ниоткуда. Он завис в воздухе, на уровне груди бабушки, словно невидимая рука держала его на месте. Это было что-то необычное, необъяснимое. Юля подошла ближе, замедлив шаг, словно боясь спугнуть нечто хрупкое и непостижимое. На вид это была обычная бумага, похожая на лист из школьного блокнота в клеточку. Но Юля чувствовала, что в нём таится магия, что-то неизведанное, что-то, что могло изменить всё.

Бабушка, услышав шаги внучки, медленно подняла голову и посмотрела на Юлю с лёгкой улыбкой. В этой улыбке не было ни капли страха или беспокойства, лишь спокойствие и доброжелательность.

— Не бойся, — произнесла она, её голос был спокойным и уверенным. — Это просто знак того, что наш мир полон тайн, и тебе предстоит узнать о них гораздо больше, чем ты могла бы представить. — В её глазах мелькнуло что-то такое, что заставило Юлю понять: её ждёт путь, полный удивительных открытий, и этот путь начинается сейчас.

В этот момент Юля почувствовала, как страх, сжимавший её сердце до этого момента, отступает перед неминуемым открытием. Неизвестность по-прежнему пугала, но теперь её пугало меньше, чем мысль о том, что она может упустить что-то невероятно важное. Она была готова. Готова открывать двери, о которых раньше даже не догадывалась, и следовать за бабушкой в неизведанное будущее, полное приключений и, возможно, опасностей, но и заманчивых возможностей.

— Подай мне лист, — попросила бабушка, её голос звучал спокойно, уверенно. Она не настаивала, не приказывала, а просто просила, и в этой просьбе скрывалась та же спокойная сила, которую Юля уже научилась узнавать в своей бабушке.

Юля неспешно подошла и осторожно взяла листок. Он оказался совершенно пустым, словно безмолвное полотно, готовое принять на себя новый образ. Перевернув его с обеих сторон, убедившись, что он действительно пуст, она протянула его бабушке, ощущая лёгкое волнение в душе. Это было как взятие в руки чего-то священного, чего-то, что могло изменить всё.

Бабушка накрыла лист ладонью, как будто заряжая его своей энергией, своим знанием. Её пальцы легко коснулись поверхности бумаги, и Юля увидела, как блеснули её глаза, словно в них зажглись маленькие искры. Она начала произносить заклинание. Юля вспомнила, что когда-то уже слышала этот язык, древний и загадочный. Его мелодичность и загадочность вызывали у нее такое необычное чувство, что порой казалось, будто сама природа прислушивается к каждой его вибрации.

Она внимательно наблюдала за бабушкой, когда та медленно подняла руку. И на бумаге, словно по волшебству, начали появляться слова. Это были странные руны, светящиеся слабым, но строгим светом. Они заполнили лист глубоким смыслом, каждое слово словно оживало, пробуждая в воздухе магическую волну. Эта волна хлыстала вокруг, наполняя комнату энергией, о которой Юля до этого момента даже не могла подозревать. Это была энергия магии, энергия тайны, энергия изменения.

— Но как это? — пробормотала Юля, не в силах сдержать удивление, которое захлестнуло её с головой. Она всматривалась в руны, пытаясь понять их значение, но они оставались для нее загадкой, загадкой, которая притягивала и пугала одновременно.

— Тебе ещё многому предстоит научиться, — ответила бабушка с несомненной уверенностью, но в её глазах Юля заметила тень беспокойства, которую она не смогла скрыть. Цвет её кожи вдруг стал на пару тонов светлее, словно напряжение момента, опасности, которая нависла над ними, отразилось в каждой её черте. Юля почувствовала, что что-то меняется, что ситуация становится критической.

— Быстро собирай свои вещи, нужно уезжать! — сказала она решительно, и в её глазах читалась такая глубокая тревога, что Юля невольно почувствовала её всю силу, всю остроту.

— Что там написано? — спросила Юля, её сердце забилось чаще, как будто предчувствуя беду. Она чувствовала, что промедление может стоить им очень дорого.

— Мне сообщили, что за тобой идут. У нас есть полчаса, максимум час. Бери только необходимое, — быстро произнесла бабушка, её голос стал более настойчивым, почти приказным.

— Ты со мной поедешь? — невыносимая паника охватила Юлю, и в её глазах отразился глубокий страх утраты, страх остаться одинокой в лице неизвестности.

— Нет, — твёрдо ответила бабушка, и в её голосе Юля услышала нотки боли, скрытой за маской твердости. — Тебе нужно время уйти, — добавила она, нежно касаясь подбородка Юли, чтобы встретиться с её взглядом. — Не переживай, со мной всё будет хорошо, меня они не тронут.

Лицо бабушки вдруг потемнело, словно гора сомнений легла на её сердце, но в её голосе всё равно оставалась надежда, тонкая, но прочная нить, которая поддерживала Юлю даже в эти мрачные времена. Юля почувствовала, как ком в горле стал невыносимым, сжимая дыхание. Но она знала: она не может оставить бабушку, даже если та этого не хочет. Связь между ними была сильнее любого страха.

Юля расплакалась, обняв бабушку так крепко, как никогда прежде. Её маленькие руки сжимали бабушкины плечи, словно пытаясь запечатлеть каждое мгновение этого прощания в памяти, впитать в себя всё тепло и любовь, которые она могла получить. Это прощание казалось ей бесконечно долгим и тяжёлым, словно время растянулось до предела, становилось вязким и тягучим. Она никогда не уезжала от бабушки так надолго, и она даже не представляла, что расставание может быть таким болезненным, таким мучительным. Каждая секунда казалась вечностью, наполненной тревогой и огромной любовью.

Наконец, одев рюкзак на плечи, девушка с горькой улыбкой произнесла слова прощания, постаравшись сдержать слезы. Она медленно направилась к соседнему дому, где её уже ждало такси, готовое увезти её в неизвестность. Каждый шаг дался ей с трудом, каждый шаг отдалял её от бабушки, от дома, от того, что она любила больше всего на свете.

Бабушка провожала взглядом уезжающее такси. Слёзы предательски катились по её щекам, но она старалась держаться стойко, поддерживая в себе надежду. Она думала о Юле, думала о том, что когда-нибудь удастся увидеть внучку снова, хоть на минуту, чтобы обнять её, сказать, что всё в порядке, что они справятся. В её сердце была только любовь и глубокая тревога.

Машины на горизонте уже не было видно. Бабушка, с сердцем, полным горечи, медленно вернулась в дом, теряя былую уверенность под тяжёлым гнётом разлуки. Несмотря на свой возраст, она выглядела намного моложе своих лет. Её осанка была прямой и гордой, такой, которой могли позавидовать даже молодые красавицы. А её густая коса, украшенная серебристыми прядями, лишь добавляла ей очарования, подчеркивая её внутреннюю силу и непоколебимость. Но сегодня эта сила казалась её слабой защитой против наступающей печали.

Не успела бабушка закрыть за собой дверь, как раздались шаги на втором этаже. Все её чувства вдруг обострились, слух стал невероятно острым, она словно ощущала каждое колебание воздуха. Не веря своим ушам, она насторожилась, прислушиваясь к звукам, которые проникали через глухую тишину дома. Сердце забарабанило в груди от внезапно накатившего страха. Кто ещё мог быть в доме? Юля уже уехала.

— Кто здесь? — спросила она, её голос прозвучал тише, чем она ожидала, но в нём слышалась стальная твердость. Она старалась контролировать свой страх, не показывать его посторонним.

Скоро стало слышно, как кто-то медленно спускается по ступенькам. Шаги звучали уверенно, чётко, не торопясь. Бабушка поняла, что это три человека — два мужчины и женщина. Женщина шла первой, и её каблуки легким, звенящим ритмом касались пола, отдаваясь в тишине дома.

Бабушка, напрягая слух, всматривалась в лица незнакомцев, которые появились в проёме двери. Ни одно из них не вызывало у нее никаких ассоциаций, никаких знакомых черт. Это были чужие люди, и это ещё больше усиливало её тревогу.

— Кто вы? Я вызвала охрану! — крикнула она, ощущая, как нарастающее беспокойство делает её голос хриплым. Она старалась казаться сильнее, чем она чувствовала на самом деле.

— Бабуль, не кипишуй, — произнёс один из мужчин, его голос прозвучал слишком беззаботно, слишком расслабленно в этой напряжённой обстановке. — Никого ты не вызывала. Будь спокойной, и тебя никто не тронет. Мы пришли за твоей внучкой. Кстати, где она?

— Во-первых, тебя, сынок, походу, не учили вести беседу с старшими, — резко ответила бабушка, её светлые глаза сверкнули решимостью. Её голос был спокойным, но в нём чувствовалась стальная твёрдость. — А во-вторых, её нет! — она не собиралась сдаваться, не собиралась отдавать внучку в чужие руки. Тревога бушевала в её сердце, но она оставалась непоколебимой.

— Давайте успокоимся, Роман, — произнесла девушка, её голос был уверенным, спокойным, но в нём слышалась сталь. Её слова были направлены не только на мужчину, но и на бабушку. — Извинись.

— За что я должен извиняться? Она первая начала, — огрызнулся Роман, его голос был наполнен наглостью и неуверенностью одновременно. Но его уверенность быстро рассеялась, словно дым, под тяжёлым и проницательным взглядом Нины. Этот взгляд был настолько сильным, настолько пронзительным, что казалось, будто он физически притягивал парня к полу, словно невидимая сила зарывала его в землю. Роман почувствовал себя совершенно беспомощным, маленьким ребёнком, попавшим в руки взрослого.

— И с этим детским садом мне приходится работать, — прошептала Нина, её голос был спокойным, но в нём слышалась уверенность, грань железной воли. — Не успела представиться, — добавила она, уверенно поднимая голову, её взгляд стал ещё более пронзительным. — Меня зовут Нина, я страж. Думаю, вы знаете, кто это?

— Знаю. А что вы от меня хотите? — прервала её бабушка, её голос прозвучал немного невпопад, как эхо неуверенности, но в нём скрывалась стальная твердость. Она старалась сохранять спокойствие, но тревога уже начинала захлестывать её.

— Не от вас… — с лёгким саркозмом произнесла Нина, её взгляд словно пытался залезть в голову бабушки, прочитать её мысли, распознать её страхи и намерения. Однако бабушка оказалась не так проста, как могла показаться на первый взгляд. Она всегда носила с собой амулет, который защитил её не раз от подобных попыток проникновения в её сознание. Этот амулет был её наследием, а его магия научила её многому; не зря её побаивались в клане.

— Я же сказала, что её нет. Вы опоздали, — уверенно произнесла бабушка, не поддаваясь на провокации. Она чувствовала, как напряжение заполняет воздух, становится густым и тягучим.

— И где же она?! — нетерпеливо выкрикнул другой парень, стоящий позади Романа. Его глаза метали искры тревоги, словно стужа пробирала его до самых костей. Он был менее спокойным, чем Роман и Нина, его терпение лопнуло. — Хватит с ней цацкаться, она ничего не скажет! — добавил он, его голос звучал угрожающе, в нём не было ни капли сомнения в своих силах.

— Она не глупая женщина, — произнесла Нина, её голос был спокойным, но в нём чувствовалась уверенность, которая пронизывала всё пространство комнаты. Напряжение в воздухе стало наэлектризованным, словно они все стояли на краю пропасти, на краю бомбы, готовой взорваться в любой момент. — Знает, что с ней будет, если станет молчать, — продолжила девушка, и в её голосе читалось убеждение, глубокое понимание того, что бабушка не сможет скрыть правду долго. Она видела сквозь её, видела её страх, её сомнения.

Но сама бабушка, стоя перед ними, чувствовала, что ей невесть откуда пришедшая сила оберегает её, защищает. Она прижала амулет к сердцу, надеясь, что его магия защитит её и внучку, даже когда снаружи нарастает шторм, готов обрушиться с полной силой. Она чувствовала, как сила амулета пронизывает её, придаёт ей силы.

— Знаю, но и вы понимаете, что без боя я не сдамся, — произнесла бабушка, её голос звучал твёрдо и уверенно, напоминая о бушующем шторме за окном, о силе природы, которая может разрушить всё на своём пути. Её слова были вызовом, вызовом, который Нина не могла игнорировать.

— Если бы не знала, пришла бы одна, — снова прервала их девушка, её тон стал резким, как лезвие ножа. Нина чувствовала, как обстановка накаляется, как напряжение в воздухе становится густым, его можно было резать ножом.

— Давай разойдёмся мирно, — произнесла Нина, её голос был ироничным, но в нём звучала острота угрозы, которая не могла быть проигнорирована. — Сколько тебе ещё осталось? Ты понимаешь, что она останется одна. Посмотри вокруг — кто ей поможет? Её сила намного больше твоей. Я чувствую это в самом доме. У неё больше чёрной магии, чем у тебя! Жизнь стремится к её пустому сердцу. И… подожди, она что, беременна? Ха! Она беременна от демона! — её слова, словно молнии, пронзили воздух, проникая глубоко в души присутствующих и заставляя их содрогнуться. В этих словах была правда, жестокая и неизбежная правда. — Если бы ты только могла чувствовать, как её кровь сейчас бурлит! Она может сойти с ума, если ей не помочь. Нина сказала это не как угрозу, а как констатацию факта, и бабушка поняла: ей нужно решать эту проблему сейчас же.

— Не переживай, ей помогут, — ответила бабушка, её голос был холодным и твёрдым, как камень, подчиняющийся своим законам, не поддающийся на эмоции. В её глазах не было страха, лишь спокойная уверенность, основанная на многолетнем опыте и знании. Она не собиралась сдаваться, она будет бороться за свою внучку до конца.

— Глупая старуха! — воскликнул парень, его лицо исказила злоба, лицо было красным от ярости. В его глазах отразилась не просто ненависть, а нечто более глубокое, более мрачное, что-то, что поднималось как буря, как бешеная волна.

— Её убьют, если ты не скажешь, где она! — прорычал он, его слова были угрозой, но в них не было никакой уверенности. Бабушка видела это, и это придавало ей ещё больше силы.

Девушка, Нина, началa нервничать. Её глаза, до этого ярко-голубые, стали меняться, постепенно темнея, изменяя яркий голубой цвет на тёмно-серый, почти чёрный. Этот цвет темнел с нарастающей яростью, отражая бушующие внутри нее эмоции. Бабушка мгновенно поняла, что перед ней стоят люди из тёмного клана. Теперь охота за Юлей велась не только белыми магами; девочка оказалась в огромной опасности, её жизнь висела на волоске. Её кровь желали многие, и она была более ценным союзником, чем кто-либо мог представить.

За столько поколений это было первое дитя, в жилах которого текла одновременно кровь белых и тёмных магов. Два мира соединились, создав нечто новое и сильное — то, что предсказывали тысячу лет назад. Ощущая, как её сердце, до этого сжатое от страха, снова наполняется надеждой, бабушка вспомнила предсказание, которое также дарило ей спокойствие, которое смягчило страх и придало силы. Все думали, что это её мать обладала смешанной кровью, но, оказывается, это не так, и мать всё ещё может быть жива. Этот факт изменил всё.

— Она издевается над нами! — воскликнул один из парней, указывая на Нину, словно она была причиной всех их бед.

— Смотрите, как она улыбается! Нужно кончать с ней! — добавил другой, но его слова напоминали последние предсказания затмения, разрывающего небосвод.

— Вот ты, Роман, и займись этим! — произнесла Нина, её тон был наполнен холодной решимостью. — А я пойду искать внучку, она далеко уйти не могла. Я тебе дала шанс только потому, что дед любил тебя.

Девушка заметила удивлённый взгляд бабушки и, с ухмылкой, полной самоуверенности, вышла из дома. Чем больше она шла, тем сильнее ощущала необычные волны энергии, исходящие от Юли — всего в паре километров от неё. Но стоило ей пройти эти пару километров, как эти импульсы начали затихать, словно рассеянный туман на рассвете.

Нина задержала дыхание, чувствуя, как её надежды начинают таять. Она понимала, что времени у неё в обрез, Юлю нужно срочно найти. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и произнесла заклинание поиска, наделяя его своей энергией. Вокруг неё засверкали искры света, создавая энергетическую картину, которая должна была отразить местоположение Юли.

Но вместо чётких очертаний и направлений, её попытки только привели к ещё большему смятению. Энергия Юли была там, но как будто закутанная невидимым покрывалом, подаренным каким-то могучим магом, который явно обладал силами, сопоставимыми с её собственными или даже превосходящими их. Нина чувствовала, как в её груди зреет злость и разочарование. Кто же мог скрыть девушку так искусно? Этот загадочный маг не оставлял за собой ни следа, ни намёка на своё присутствие, будто растворился в воздухе, поглощая окружающую атмосферу.

Полная отчаяния и гнева, Нина сделала ещё несколько попыток, но каждый раз её усилия оборачивались разочарованием. Она начала осознавать, что время на исходе, и если она не найдет Юлю в ближайшее время, последствия могут быть ужасными.

Сжав кулаки и заставив себя не поддаваться панике, она решительно вернулась в клан. На её пути ей встречались холодные взгляды собравшихся, но сейчас это уже не имело значения. В голове её бурлили мысли о том, что ошибка, заключавшаяся в недооценке врагов, может стоить дорого.

Когда Нина, сквозь растущую злость и разочарование, пересекала порог, ей было ясно одно — та, кого она ищет, была не просто заложницей. Юля носила в себе силу, способную встряхнуть два мира. И теперь, когда в её шепчущие уши закрадывались коварные идеи, она знала, что нужно найти союзников и разобраться в этом запутанном клубке предательства и магии, которые только начинали расплетаться. С каждой секундой её решимость крепчала — она не остановится, пока не найдет Юлю и не познает её истинное предназначение.