Хаос с доставкой. Для профи

Аннетт Мари (2020)

Я обещала отомстить за своих родителей. Но их убийца все еще на свободе и продолжает совершать преступления. Теперь он готов уничтожить то немногое, что у меня осталось. Я обещала перевести древний гримуар. Но там хранятся тайны моей семьи и история призывателей демонов. Мне нужны ответы — но я боюсь их. Кем была создательница Демоники… и кто я? Я обещала отправить моего демона домой. Но как я могу забыть Зуиласа и покинуть его навсегда? Я сдержу свои обещания, даже если это будет стоить мне жизни.

Глава 6

Амалия хлопнула блокнот на стол.

— Все, хватит с меня. Уже в глазах двоится.

— Угу, — вздохнула я. — Пора в постель.

Наша работа была разложена на кофейном столике — гримуар культа, учебники, заметки, торопливо нацарапанные переводы и увеличенные копии ритуалов демонов-магов. Мы засели за работу, как только вернулись с собрания гильдии, а теперь часы на телефоне Амалии показывали 01:10 ночи.

При слове «постель» взгляд Амалии скользнул к двери моей спальни.

— Зуилас уже ушел на свои ночные шатания?

— Нет, все бьется над магией амулета.

В моей комнате, поскольку наши «zh’ūltis» споры по поводу переводов то и дело его отвлекали.

Амалия хмыкнула.

— Пожалуй, посижу еще немного.

Мой усталый мозг не сразу понял ее мотив.

— Амалия, тебе незачем изображать при мне дуэнью. Если он не уйдет к тому времени, как я соберусь ложиться спать, я выставлю его из комнаты.

От скептического взгляда Амалии у меня все внутри перевернулось от стыда и гнева.

— Серьезно, — отрезала я. — Я ему все объяснила, и он понял. Мы просто неправильно друг друга поняли, вот и все. Этот обычай с едой и все такое.

— Говорила я тебе — нечего его кормить, — пробормотала она себе под нос. — Ладно. Тогда я пошла готовиться ко сну.

Она поплелась в ванную — чистить зубы. В отчаянной попытке переключить мысли на что-то другое я достала большой лист оберточной бумаги и начала рисовать первоначальное призывающее заклинание для создания демона-мага.

Дверь в ванную распахнулась, и Амалия прошагала к двери гостиной.

— До завтра.

— Спокойной ночи.

В воцарившейся тишине я стала изучать заклинание. Элементы арканы были знакомыми, хотя и сложными, но в придачу к ним по заклинаниям были рассыпаны остроконечные демонические руны. Амалия объяснила, что для ритуала призыва демоническая магия вообще-то не нужна. Руны действуют как идентификаторы: они описывают демонические аспекты заклинания так же, как руны арканы описывают земные стихии или явления.

Я срисовывала их одну за другой, чувствуя, как руки покрываются гусиной кожей. Это заклинание создала Антея: я видела пробные версии в гримуаре семьи Атанас. Откуда в нем взялись демонические руны? Она узнала о них от демона и добавила сама? Или каким-то образом уговорила демона строить заклинание призыва вместе?

Отложив карандаш, я поднялась с пола, потянулась, разминая одеревеневшие мышцы, и рухнула на диван. Сидела, вытянув ноги, смотрела на дверь своей спальни и гадала, когда же Зуилас закончит и можно будет лечь спать. Тяжелые от усталости веки опускались сами собой.

В дверях появилась тень. Зуилас молча прошел через гостиную. С пальцев у него свисала цепочка амулета.

Очень вовремя, даже слишком. Должно быть, он уловил мое желание лечь спать. Я почти никогда не могла прочитать то, что происходит у него в голове, но иногда все же улавливала шепот его мыслей и каждый раз удивлялась, почему он меня не блокирует. Может быть, теперь, после того как он открылся мне, ему стало труднее закрываться.

Он окинул взглядом беспорядок на кофейном столике, а затем бросил амулет мне.

Я кое-как поймала его, а Зуилас опустился на пол — на мое обычное место, — прислонившись спиной к дивану и касаясь плечом моего колена. Из груди у него вырвался долгий вздох.

— Не понимаю.

Почему его хриплый голос в тускло освещенной комнате заставил меня вздрогнуть?

Я разжала пальцы и взяла амулет в руки.

— Чего ты не понимаешь?

— Есть три заклинания, так? Одно для разрыва контрактов. Одно, чтобы открыть портал. И одно — демоническое vīsh. — Он уронил голову на подушку сиденья. Темные волосы спутались у него на лбу. — Демоническое vīsh. Я не понимаю. Это не vīsh атаки. Не vīsh защиты. Не какое-нибудь еще vīsh. Оно ничего не делает.

— Но должно же оно что-то делать, — пробормотала я, обводя пальцем символ В’альир в центре медальона.

— Я не знаю что.

— И догадок никаких?

— Догадок? Vīsh — не то, о чем можно гадать.

Я подняла брови. Он взглянул на меня, запрокинув лицо, хмыкнул и оторвал голову от дивана. Уперев руку в согнутое колено, стал просматривать наши с Амалией записи.

Мой взгляд снова упал на амулет, и я провела большим пальцем по стертому краю металлического диска.

— Удивительно, правда?

Он оторвался от моего рисунка призывающего заклинания.

— Ih?

— Этому амулету тысячи лет. — Тихий благоговейный трепет охватил меня. — Его сделал один из моих далеких предков, и он, вероятно, принадлежал как минимум одному из твоих предков. Тысячелетиями он существовал в мире демонов, переходил от одного демона к другому. В скольких же руках он побывал?

Его глаза, медленно расширяясь, скользнули к медальону.

— Тысячи лет, — прошептала я, — и каким-то образом он вернулся к нам — последней из потомков Антеи и Dīnen В’альира.

Зуилас повернулся ко мне. Его теплые руки коснулись моих, бережно взяли их в ладони — так же бережно, как я держала амулет. Он вглядывался в медальон, приоткрыв губы в легком изумлении, словно видел его впервые.

— Как долго он принадлежал Дому В’альир? — Он склонил голову набок. — Сколько времени прошло до того, как Lūsh’vēr украл его?

— Мы, наверное, никогда не узнаем.

Он вздохнул, и его руки соскользнули с моих.

— Perdūsa Ahlēa valāra salith īt lidavisa ah’kan.

Я захлопала глазами.

— А?..

— Это значит… Ахлея заставляет солнце всходить, а дождь падать на землю. Так меня учили… это слова мудрой payapis. — Он сморщил нос. — «Бороться с солнцем — zh’ūltis», — вот как она говорила.

— Погоди. — Я наклонилась ближе к нему. — То есть так тебе сказала payapis? Прямо лично? А payapis — это же сверхсильные демоны-матриархи?

Он резко перевел дыхание, будто случайно проговорился о чем-то, что хотел держать в секрете, и снова отвернулся к кофейному столику.

— А я думала, ты не встречался с матриархами, — воскликнула я, тут же загоревшись любопытством. — Ты ведь до смерти боишься женщин-демонов?

Он недовольно дернул плечами.

— Никого я не боюсь, — пробурчал он. — Я ahktallis, я не умру.

«Я умный», — перевела я мысленно.

— Но ты же говорил, что избегаешь демониц. Когда у тебя был разговор с матриархом, когда она тебе сказала… как там?

— Ахлея заставляет солнце всходить, а дождь падать на землю.

— А что такое Ахлея?

Он бросил на меня сердитый взгляд и ткнул пальцем в мой рисунок призывающего заклинания.

— Ahlēa.

Я перевела взгляд с бумаги на него и обратно.

— Э-э-э?..

— Это Ahlēa. — Он снова указал на руну. — Она здесь. В человеческом vīsh.

В полном замешательстве я соскользнула с дивана и села рядом с ним, оставив амулет на подушке.

— Никто не знает, что означают эти демонические руны. Амалия сказала, что призыватели просто копируют их, когда они появляются в заклинании.

Его брови нахмурились.

— Вы используете vīsh, не понимая смысла?

— Я — нет, а люди вообще… Наверное, да. — Я потянула рисунок к себе. — Ты умеешь читать эти руны?

— Ну конечно. — Он указал на одну из них. — Эта означает Ahlēavah. А эти, — ткнул он в комбинацию трех рун, — Ahlēvīsh.

— Ахлея, Ахлеава и Ахлевиш… — медленно повторила я. — Полагаю, они связаны, но что они означают?

— Ahlēa — это глубинное vīsh моего мира.

— Ты имеешь в виду демоническую магию?

— Нет. — Он постучал когтем по моему impello — артефакту, висевшему на одной цепочке с инферно. — Откуда тут магия? Не от тебя ведь?

— Она исходит из природных энергий земли. — У меня широко распахнулись глаза. — То есть Ahlēa — это природная магия мира демонов?

— Про мир не знаю, только про свой дом. Ahlēavah — земля Ahlēa.

Нервы у меня затрепетали от волнения. Владеет ли этим знанием хоть один человек из ныне живущих?

— А Ахлевиш?

— Hnn… — Он задумчиво прищурился, потом сунул руку под кофейный столик и достал свой большой альбом пейзажной фотографии. Положил сверху на мои заметки, открыл, пролистал фотографии гор, рек, островов и скал и наконец остановился на раскрытой странице.

Вместо голубого неба, как на предыдущих фото, на этом была какая-то гигантская пещера, полная массивных, будто колонны, кристаллов мутно-белого цвета. Они росли из каменистого пола пещеры беспорядочными клубками высотой в тридцать-сорок футов.

Надпись в нижнем углу гласила: «Пещера кристаллов, Найка, Мексика».

— Вот это и есть Ahlēvīsh. — Он провел пальцем по кристаллу. — Формы бывают разные, и по размеру они могут быть меньше. А могут больше. Они встречаются во многих местах моего мира, а в других мирах нет. В них магия Ahlēa, поэтому мы и называем их Ahlēvīsh.

Я подняла от фотографии изумленный взгляд.

— Значит, они магические? А ты можешь использовать их магию?

— Мы их используем, но не для магии. Они похожи на это.

Что-то дернуло меня за шею. Я опустила взгляд и увидела, что Зуилас держит в руке инферно.

— Мы можем войти внутрь Ahlēvīsh, как я вхожу внутрь этого. Это называется kish lēvh. Там, внутри, мы в безопасности. Ничто не может нам навредить. Можно восстановить силы и залечить раны.

В голове вспыхнуло воспоминание: Зуилас ведь рассказывал мне, что, когда его отец умер, он еще умел только рвать когтями и прятаться в Ahlēvīsh.

Он потянул инферно к себе, и мне пришлось наклониться ближе.

— Я чувствую в этом силу Ahlēvīsh. Не совсем такую, но… — Его багровые глаза осмотрели меня. — У этого vīsh вкус Ahlēa и твой.

Вспыхнув, я вырвала у него инферно.

— Так значит, демонические руны в призывающем заклинании призывают магию из вашего мира. И, кажется, часть магии инферно связана с Ahlēvīsh.

Я отодвинула бумаги в сторону, раскрыла гримуар культа и листала страницы, пока не отыскала изображение заклинания для второй части ритуала демона-мага. Я показала его Зуиласу.

— А тут демонические руны что означают?

Он склонился над страницей и указал на руну в центральном элементе.

— Это означает «кровь». Что это за магия?

— Первая часть ритуала призывает демона в круг — так, как призвали тебя. Потом вот эта, вторая часть вызывает демона из этого круга в новый круг… встроенный в человека. Демон остается навсегда запертым внутри хозяина, потому что круг разорвать невозможно.

Он оскалил зубы, и в моем мозгу на миг вспыхнуло то отвращение, которое он питал к человечеству.

— Я думаю, — медленно проговорила я, — что руна «кровь» привязывает призывателя к демону.

— Значит, его призывают вместо нового Dīnen.

Я кивнула и взглянула на рисунок заклинания с двумя кругами внутри третьего. Сначала призвать из мира демонов в круг. Потом из этого круга — в человеческое тело, служащее кругом. Невозможно связать демона с инферно, чтобы перенести его через невидимую границу круга. Невозможно разорвать круг, не убив хозяина или не разрушив каким-то образом его душу.

Мрачные мысли плясали на краешке моего сознания — быстрый ум Зуиласа уже перенесся от того, что было ему известно о демонической стороне этой магии, к тому, что он успел узнать об аркане.

Призван. Вызван из круга в тело hh’ainun. Hh’ainun — тоже круг.

Дважды призван.

Призвать еще раз?

У меня перехватило дыхание. Мои распахнутые глаза встретились с пылающими багровыми глазами Зуиласа.

— Это же… не может быть?

Он оскалил зубы в волчьей ухмылке.