Прощать любимым. Роман, основанный на реальных событиях

Антонина Евстратова

Накануне войны молодая девушка рожает ребенка и пытается от него избавиться. Спустя много лет она снова появляется в жизни своей дочери и переворачивает весь её мир.

Глава 5. Боюсь разоблачения

Нюрка опекала Марию, как могла, не позволяла ей поднимать наполненные фляги с молоком, помогала кормить коров и убирать за ними.

— Ты побереги себя, не ровен час, надорвешься, и начнутся роды у всех на виду!

Мария больше всего боялась разоблачения своей беременности и делала все, как говорила ей подруга.

Нюрке нравилась ее покорность, и она смотрела за ней, как за маленьким ребенком.

После обедней дойки, подруги зарывались в куче соломы и шептались. Нюрка положила руку на живот Марии и тут же подскочила.

— Ты что? — испуганно спросила Мария.

— У тебя ребенок шевелится! — расширив карие узкие глаза, сказала Нюрка. — Никогда не слышала шевеление ребенка у человека! А вот у своей коровы слышала! И ты знаешь, очень, похоже! А сама ты слышишь, как бьется ребенок?

— Первый раз услышала в декабре месяце.

— Мария, это выходит, ты должна скоро родить! Если считать в декабре ты услышала шевеление, значит, в мае должна кого-то родить! И что мы имеем? На все про все, два месяца осталось до родов! — сказала она.

— Ну, наверное, я не знаю, — задумчиво сказала Мария. — Скорее бы в поле, — там никто, ни о чем не догадается!

— Мария, куда ты ребенка денешь, когда родишь?

— Не знаю пока, но к маме с отцом точно не пойду! Все было бы хорошо, если бы не эта тетка! Она всю жизнь мне поломала, чтобы ей так же было, как мне! — она сглотнула и тяжело вздохнув, сказала: — А может, мне поехать в Славгород? Город не большой, вдруг встречу там Ваню и тогда, закончатся мои страдания! — она грустно улыбнулась. — Все было бы так, но Ваня говорил тетке, что его переводят в другой город. Так, что, подруга, все против меня!

— Ничего, подруга, Бог не выдаст, свинья не съест! Сейчас главное, ты береги себя и все будет хо-ро-шо!

По весне все совхозные гурты коров угнали на вольные луга, вместе с ними выезжали все бригады доярок, разбивали лагеря, ставили палатки и жили обычной жизнью.

Мария, после дойки уходила в забоку или в глубь лугов, собирала ягоду, рвала слизун и черемшу, угощала всех доярок, положит на стол узел, или поставит ведро с ягодой, скажет: — ешьте, лежебоки!

Женщины очень любили ее за ловкость и трудолюбие.

— Хороша девчонка! — прохрипела бригадир, — красавица и чистоплотна во всем, даже с коровами как с детьми, охото ей с ними возиться, хвосты им помоет, начешет и бантики завяжет, кому-то повезет, кто женится на ней! Надо же уродиться такой красавицей? Высокая, ноги от ушей растут, фигура выточенная, ну, прям загляденье. Совершенно правильные черты лица, белая бархатистая кожа, черные, как нарисованные брови в разлет, будто взмах крыльев птицы! А глаза, я за сою жизнь не видела таких глаз! Жалко, что у меня нет сына, а то взяла бы ее в невестки!

— Да, ты права, бригадир, — согласились доярки, ей бы на подиуме красоту показывать, а не коров доить!

— Что, правда, то правда! — в своем заключении сказала бригадир, — а тут, ни кожи, ни рожи! — она взяла небольшое зеркало, смотрит на свое отражение и комментирует: — Нос на десятерых рос, глаза как у вороны, губы как у лошади, даже смотреть не хочется! — швырнув зеркало на стол, отвернулась лицом к стене.