Месть детдомовцев. Часть 1

Антонина Ивановна Сероштанова, 2010

Книга рассказывает о двух, казалось бы, параллельных мирах. В одном дети растут в достатке, не зная горя и печали, в другом – дети вынуждены выживать. Годы идут, и беспечная жизнь богатой семьи не даёт покоя обездоленным сиротам. Месть для них – лучший способ доказать своё превосходство и забрать у других то, чего они никогда не имели.

Глава 42

Саша с Олей сидели на кухне. И когда он поговорил с отцом, то задумался. Оля посмотрела на него и спросила:

— Саш, что случилось?

— Не знаю. По-моему это связано с Машей. Отец сейчас к нам приедет. Голос у него, какой, то не спокойный. Маша ему сказала, что учиться поехала. А её с работы ищут. У меня спрашивали. А я и сам не знаю, где она. Может и отцу звонили. Но сейчас приедет и всё скажет. — Вздохнул Саша.

— А где же она? — Удивилась Оля.

— Не знаю. Но догадываюсь. Чего любовь не сделает. Я вот тебя люблю. И готов с неба все звёзды для тебя снять. — И Саша подошёл к Оле. Он обнял её.

— Ты счастье моё. Я люблю тебя. Завтра на УЗИ сходим и узнаем точно, кто у нас будет. Хотя мне всё равно. И сына хочу и дочку хочу. Если сын, то дочку потом. А если дочь, то потом сын. — И Саша стал целовать Олю. В дверь позвонили.

— Отец приехал. Сейчас устроит разборки за Машу. — Проговорил Саша и пошёл открывать дверь. Вошёл отец, и следом за ним ввалилась мать Оли. Саша попятился. Из кухни вышла Оля.

— Чего вытаращился? — Накинулась она на Сашу. Отец стоял, и молча, смотрел на встречу родственников.

— А ты? Ты хороша кормилица. Спустила с балкона моего мужика, а кто меня кормить теперь будет? Хвостом крутанула. Замуж она вышла. Разбрюхатилась. Ни чему тебя не научили в детском доме. — Спустилась она на Олю. У Оли глаза заблестели. Отец посмотрел на Олю и всё понял.

— Уложите её спать. Пусть проспится. А завтра проводите её обратно. Откуда она сюда заехала. А то будет позорить не только вас, но и нас. С таким уговором дамочка. Каждый месяц я вам сам лично буду высылать деньги. Но при этом вы сюда больше не появитесь. — Сказал отец матери Оли и ушёл из дома, посмотрев на убитого сына. Когда он закрыл дверь за собой, то Оля спросила у матери:

— Это, что мне теперь на всю жизнь? Мало я выросла в детдоме, ни чего не видела. И жизни у меня не будет? Я буду смотреть на тебя? — Оля расплакалась.

— А это ты у него спроси. Он зачем тебя увёз? Тебе суд присудил меня кормить. Присудил. А ты дала мне копеечку? — Выступала мать пьяная.

— Послушай, тёща. Раздевайся. Мы сейчас тебя покормим и спать. А завтра я сам тебе куплю билет до Волгограда и посажу на автобус. — Говорил серьёзно Саша.

— А вот тебе. — И она протянула дулю Саше.

— Ты думаешь, я так просто уеду? А деньги на проживание? Новый год заходит. — Говорила, заплетая языком мать Оли.

— Тёща, я тебе обязательно дам деньги. Хватит не на одну бутылку. Но что бы ты сюда больше не появлялась. Слышала, что тебе сказал мой отец. Будет тебе на водку давать каждый месяц. — Говорил, злясь, Саша. Оля повернулась и ушла в комнату. Она легла и расплакалась. Ей было обидно. И очень стыдно от Сашиных родителей. Они одели и обули её. Она жила ни в чём не нуждалась. Саша был доволен ею. Очень её любит, и они ждут ребёнка. И всё испортила под Новый год мать. Саша предложил ей раздеться и провёл её на кухню.

— Олькя, иди сюда. Мать приехала. — Закричала мать.

Саша посмотрел на неё и сказал:

— Оставь свою дочь в покое. Совесть имей. Она ждёт ребёнка. Или я тебя сейчас выкину из дома. — Закричал Саша на неё. Та начала икать у стола. Саша, положил ей есть. Положил хлеб на хлебницу.

— Вишь мясо едите. Салаты и хлеб. А я с голоду умираю. Сто грамм нальёшь? — Качаясь на стуле, икая, говорила мать Оли. Саша вздохнул и сказал:

–Один здох и ты здохнешь, как собака под забором от водки. Совесть всю пропила. Ни жалости у тебя нет, ни совести. Заявилась.

— Чего, чего орёшь. Совести нет, а у вас, то есть? Где моя Олькя? Ольга, Ольга. Налей сто грамм. — Стала кричать Олина мать. На кухню пришла заплаканная Оля. Саша уставился на неё.

— Если ты сейчас не закроешь рот, то я его тебе закрою. Ешь молча. И спать. Скажи спасибо, что на улицу не выгнали. — Сказала Оля и принялась мыть посуду. А Саша, молча, сел в угол. Мать принялась уплетать. Она, то давилась, то кашляла. Здесь Саше позвонил отец и спросил:

— Как дела? С гостьей справляетесь? — Вздохнул отец.

— Справляемся, ест, сидит. Сто грамм просит. Ни чего, мы сейчас её спать уложим. А если будет сопротивляться, то мы её свяжем. — Ответил Саша.

— Хорошая идея. А завтра проводи её. А Оля что? — Спросил отец.

— Плачет. — Вздохнул Саша.

— А ты, что успокоить не можешь? Ей нельзя расстраиваться. Успокой её. Спокойной ночи. Я завтра тебе позвоню. — И отец отключил телефон. А Оля смотрела на Сашу.

— Папа просил, что бы ты, не плакала. Тебе нельзя расстраиваться. — Сказал Саша.

— Как не расстраиваться? Посмотри, заявилась. Что теперь подумают твои родители? Как они вообще смотреть будут на меня. Они заставят тебя расстаться со мной. И всё из-за неё. — Говорила сквозь слёзы Оля.

— Выброси из головы. Но об этом мы потом поговорим. Сейчас твоя мама поужинает. Уложим её спать, и я с тобой поговорю в нашей спальне. — Сказал, серьёзно Саша, глядя на Олю. Она поняла, что при её матери он не хочет говорить. Но, когда мать поела и ещё добавки попросила, то Оля ей добавила. Оля села напротив матери за стол. Она смотрела на мать.

— Как мне плохо от вас от родителей в жизни. Посмотри, какие родители у Саши. Вырастили, воспитали. Нам помогают. Дом нам купили. А ты кроме жизни ни чего мне не дала. А как я должна жить в этой жизни? Меня теперь беременную возьмут и выгонят вслед за тобой. И предложат тоже деньги. Скажи, что я делать буду? Зачем ты заявилась сюда? Зачем ты лезешь в мою жизнь? — И Оля расплакалась. Она положила голову на руку и так расплакалась. Саша быстро поднялся.

— А ну вставай. И пошли. Идём, я сказал. — И он поднял Олю. Он повёл её в спальную.

— Оля успокойся сейчас же. Ни кто тебя не выгонит. А она завтра уедет. Перестань, успокойся. Тебе нельзя расстраиваться. Ты, что хочешь, как Маша потерять ребёнка? Успокойся. Было бы из-за чего. Из-за какой, то алкашки. За моих родителей не переживай. Они всё прекрасно понимают. Они наоборот за нас с тобою. Ни кто и ни когда тебя не выгонит. Ты моя жена. Я люблю тебя. У нас скоро малыш будет. Успокойся. Не думай о плохом. Слышишь? — Саша уложил Олю, стал целовать её.

— Я же люблю тебя Олечка. Ты моя. Успокойся. А я пойду, уложу твою маму. А ты лежи и не вставай. А я сам с нею разберусь. Тёща же. — И Саша ушёл на кухню. А Олина мама достала из холодильника бутылку водки и сидела прямо с горлышка спешила пила. Саша вошёл на кухню и увидев, остановился. Он прижался к притолоке и решил её не трогать. Решил, что так будет лучше. Напьётся и быстро уснёт. Та пила с передышками. Икала и обливалась водкой. Саша смотрел на неё и думал:

— Неужели и моя Оля, когда не будь, будет такой. Сопьётся и будет, как мать трястись за водкой. Неужели я, когда не будь, пожалею. Я не допущу этого. Она и сама ни грамма не пьёт. А может из-за того, что беременная. Но нет, моя Оля не будет такой. Она совсем другая.

Мать не допила бутылку, завалилась под стол. Саша посмотрел на неё и пошёл из кухни. Он выключил свет и пришёл к Оле. Посмотрел на неё и сказал:

— Оль, твоя мама нашла в холодильнике бутылку и выпила. Она уже улеглась под стол спать. Я её трогать не стал. Пусть спит. Как ты думаешь, пусть там спит? Или её в комнату утащить? — Спросил Саша, раздеваясь.

— Не трогай. Пусть спит. Но она завтра не уедет. Она не встанет. — Ответила Оля. Саша лёг под одеяло к Оле и сказал:

— Оль, давай о ней не думать. Пусть спит.