Трудно быть «дьяволом»

Антон Боровицкий, 2021

В далёком будущем Земля и Марс сошлись в противостоянии, победить в котором не может ни одна из сторон. Исход конфликта может решить далёкая планета, на которую забрасывают оперативника элитного Отдела Д Службы Безопасности Марса. Враги не зря называют таких, как он, "дьяволами". Они работают в одиночку или малыми группами, выполняя задания особой важности в любой точке Солнечной системы или за ее пределами. В этот раз на карту поставлено всё. Большая игра началась.

Трудно быть"дьяволом"

Часть первая

Глава 1

Кап.

Кап.

Кап.

Струйки стекают с лица и падают на бетонный пол. Ведро холодной воды, заботливо вылитой на голову, возвращает меня из отключки в скорбный мир живых. Скорбный, в первую очередь, для меня.

С трудом разлепляю глаза. Правый заплыл и практически не видит. Руки скованы наручниками и подвешены к потолку, тела почти не чувствую после многочасовых побоев. Бить они умеют, их анатомия не сильно отличается от нашей и удары пришлись в нужные места.

Судя по всему, врача они пока не вызывали. Это хорошо, ведь при осмотре добрый доктор может ненароком повредить камуфляж, и тогда разговор продолжится в другом месте и другими методами.

В лицо бьёт резкий, холодный свет мощной лампы. Напротив стол, за ним сидит очередной дознаватель. По моим подсчётам это уже пятый. Сидит спокойно, не меняет позы и, похоже, внимательно меня изучает. Он не такой, как предыдущие, он не торопится. Держит паузу.

Использую внезапную передышку для изучения обстановки. Яркий свет и заплывший глаз этому не способствуют, но тут уж не до жиру. Мне надо найти выход.

Тень за столом слегка двигает головой и прожектор выключается. Скорее всего, он кивнул дежурящему у дверей охраннику, из племени туповатых, но не обделённых силушкой исполнителей. Впрочем, он мне неинтересен, всё внимание сейчас на персонажа за столом. Он решает, жить мне или… не жить.

Щурюсь, стараясь разглядеть его. Среднего роста, руки сцепил в замок и положил на стол. Рядом лежит шляпа — атрибут любого уважающего себя госслужащего. Лицо непримечательное, кожа слегка голубоватого оттенка как почти у всех здесь, а вот взгляд — ой-ёй. Смотрит цепко и внимательно, не упуская ни одной детали. Этот опасен. Очень.

Он снова кивает, невидимый исполнитель щёлкает кнопкой и крюк, на котором я подвешен, опускается. Вопросительно смотрю на своего визави. Тот улыбается и делает рукой приглашающий жест. Осторожно подхожу и сажусь, прислушиваясь к ощущениям в теле. Ощущения говорят мне, что на тело особо рассчитывать не стоит.

Молчим.

— Господин Чир Этван, — нарушает тишину мой… палач? Избавитель?

— Да, это я, — едва узнаю я свой голос.

— Вы знаете, почему здесь?

— Нет, не знаю, — придаю голосу уверенности и начинаю повышать тон. — Меня арестовали несколько дней назад, бьют, толком не кормят и даже ничего не объясняют. Что вам от меня нужно? В чём я провинился? Я богатый человек, занимаюсь благотворительностью, меня знает сам Канцлер (тут я нарочно принижаю голос, выражая огромное уважение)! И будьте уверены, его поставят в известность об этом беззаконии! Я — Чир Этван, а не хрен собачий! Я вас всех засужу! Вы у меня…

— Заткнись, — будничным тоном произносит незнакомец и я понимаю, что дело швах. Но из образа выходить нельзя, Чир Этван так просто бы не сдался.

— Что-о-о? — добавляю в голос истеричные нотки, но на дознавателя это не производит никакого впечатления.

— Я сказал, заткнись, если не хочешь опять повиснуть под потолком.

Он спокоен, гнев Канцлера его не страшит. Куда же я попал? Неужели это…

Человек за столом словно читает мои мысли.

— Господин Этван, моё имя Мен Гарна. Я — старший оперативный следователь Четвертого сектора Гвардии Канцлера.

Гвардия Канцлера, Четвертый сектор. Элита элит контрразведки. Если эти заинтересовались моей персоной, весь Проект может быть под угрозой. Твою мать, где же я так просчитался…

— Очень приятно, господин Гарна, — начинаю лебезить перед ним, как сделал бы настоящий Чир Этван. С Гвардией не шутят, будь ты хоть трижды богат. — Однако же, я не совсем понимаю…

Он равнодушно перебивает:

— Господин Этван, вы являетесь основателем и самым крупным спонсором сети приютов"Братство спасения". Это так?

Подобострастно киваю.

— Все так, господин Гарна. Моя деятельность вполне законна, я могу предоставить все необходимые…

— Господин Этван, где на данный момент находятся ваши воспитанники?

— На данный момент воспитанники приютов выехали в районы, наиболее пострадавшие от Войны, — изображаю я прилив энтузиазма. — В частности, мы помогаем восстанавливать знаменитый храмовый комплекс на восточном…

Внезапно он резко встаёт и опирается на кулаки. Буравит меня яростным взглядом, его голос сипит от искренней ненависти.

— Хватит валять дурака. Куда ты дел детей, сволочь?

Он бьёт меня кулаком в ухо и хватает за ворот окровавленной рубашки, не давая упасть. Приближает бешеное, перекошенное злобой лицо.

— Куда ты их дел?!

Ещё один удар.

— Куда?!

Глава 2

— Господа, прошу садиться.

Люди в пиджаках и мундирах опустились на мягкие сиденья. Раскрыли папки из натуральной кожи, зашуршали выкладываемыми на идеально отполированный стол документами. Рядом положили планшеты.

Кивнули ассистентам, дав понять, что помощь больше не требуется. Стайка молодых людей и девушек потянулась к выходу. Двустворчатые, отделанные красным деревом двери бесшумно закрылись. Тихо щёлкнул магнитный замок, едва слышно загудел генератор помех, надёжно перекрывший прослушку во всех возможных диапазонах. Огромное окно зала на четырёхсотом, президентском этаже слегка потемнело, превратившись снаружи в идеально отражающую поверхность.

Совещание Совета Безопасности Содружества можно было начинать.

Повисла короткая пауза. Президент по обыкновению обвёл внимательным взглядом присутствующих, словно пытаясь заглянуть в душу каждому. Черт его знает зачем, хотя если смог он из трущоб Китая подняться на такой пост, то, может, и правда что-то видит. Непрост он, очень непрост. Но и дело своё туго знает, Содружество почти из пепла возродил, да и на Земле порядок навёл. Марсиане не дадут соврать, хреново им сейчас приходится. А ведь почти победили тогда, когда Луну на свою сторону перетянули.

— Обер–адмирал? — голос Президента тих, а китайский акцент придаёт словам обманчиво мягкие нотки. Знаем мы эту мягкость, многие на ней погорели.

Грузный офицер в мундире космических войск поднялся с места и встал навытяжку. Ещё раз пробежался взглядом по разложенным перед собой документам, чтобы ничего не забыть. Нельзя забывать, не любит этого Президент.

— На данный момент ситуация относительно спокойна. Контрразведка лунной группировки рапортует о снижении количества полётов разведывательных аппаратов противника. Третья флотилия усилена новым орбитальным бомбардировщиком класса"Тортуга"…

— Я помню, — перебил Президент. — Кажется, его окрестили"Санкт-Петербургом"?

Все-то ты помнишь, чертяка! Но вслух только:

— Так точно! Также в ближайшее время заканчиваются ходовые испытания космонесущего крейсера"Пхеньян", с вводом в строй которого начнётся формирование второго эшелона обороны с перспективой создания Четвёртой флотилии в течение следующих шести лет.

Президент довольно кивнул. Мятежным марсианским колониям можно начинать волноваться.

Что мы имеем на данный момент? Три флотилии общей численностью около двухсот кораблей. Первая, наиболее многочисленная, прикрывает Землю и лунные колонии. Состоит из самых"пожилых"судов, бросать которые в атаку рискованно, но вкупе с системами планетарной обороны и двумя тяжёлыми орбитальными станциями вполне способными обеспечить прикрытие Земли. Плюс частые ротации персонала за счёт близости к планете, плюс программа глубокой модернизации, благо растущая экономика позволяет.

Вторая флотилия. Космонесущие крейсеры (КНК)"Брянск","Токио","Париж"и"Бремен". Пять орбитальных бомберов классов"Голиаф"и"Титан". Не самые новые, но несущие на борту гостинцы на несколько десятков гигатонн каждый. Одна такая"птичка", прорвавшись сквозь оборону, способна сровнять с землёй несколько мегаполисов. Идём дальше. Десантные суда, несущие сто пятьдесят тысяч отборных штурмовиков и операторов спецподразделений, плюс тяжёлая техника — танки, экзоскелеты, роботы. Дальнобойные фрегаты с электромагнитными катапультами, бьющими"за горизонт". Суда разведки, РЭБ, снабжения и технических войск. Юркие корветы с системами активной защиты, способные прикрыть неповоротливые КНК и бомбардировщики от ракет и истребителей противника.

Третья флотилия. Поменьше, но и поновее. Флагман — КНК"Нью-Дели"класса"Берсерк", magnum opus земной инженерной школы. Две тысячи беспилотников"Корсар", с гарантией разрывающих в клочья любое, оставшееся без прикрытия, судно. 20 пусковых туннелей, системы активной защиты, ремонтные ангары, резервный реактор, плюс ИИ третьего поколения, способный принять на себя управление в случае гибели комсостава. В придачу идут два КНК класса"Протей"–"Пекин"и прошедший модернизацию"Монреаль". Четыре бомбардировщика класса"Титан"и примкнувший к ним новейший"Санкт-Петербург"с системами активной защиты и небольшим истребительным флотом на борту. Вооружение стандартное — термоядерные"умные"бомбы плюс некоторое количество нейтронных зарядов. Как и"Нью-Дели", оснащён системой ИИ на случай гибели экипажа. Дорогая, но смертоносная машина. Плюс три тяжелых десантных корабля на двести тысяч мест (ядро атакующих сухопутных сил), плюс шагоходы, танки и тяжёлые флайеры для зачистки остатков сопротивления с воздуха. Дальше стандартно — фрегаты прикрытия и"обслуга".

А теперь формируется и четвёртая флотилия, ядром которой станет систершип"Нью-Дели"КНК"Пхеньян". К нему присоединятся несколько модернизированных кораблей Первой флотилии, но это лишь пока. Верфи работают на износ и через шесть лет Четвертая флотилия превратится в небольшое, но самое технологически передовое звено в потенциальной войне с Марсом. А пока… пока пусть посидит в резерве поближе к Земле, патрулируя границы и наводя тоску на командование мятежников.

— Спасибо, господин министр обороны, — лёгкий, ободряющий кивок. — Последний вопрос — как поддерживается боеготовность?

А она поддерживается. Земле не нужна рыхлая,"бумажная"армия. Земле нужна мощная военная машина, а посему огромная масса техники и персонала находится в постоянном движении, отрабатывая сценарии атаки на Марс и защиты от них. Десант не вылезает из тиров и симуляторов, проводит маневры с высадками на Луне и оттачивает тактические навыки в учебных боях посреди макетов марсианских городов. Тяжёлые шагоходы месят лунную пыль, прикрывая космопехов в экзоскелетах, насмерть сцепившихся с противником. Ровными клиньями скользят над поверхностью треугольники танков. Сброшенный с орбиты спецназ устраивает диверсии на реакторах, подрывает линии магнитных поездов и, если потребуется, обрушивает купола над городами, обрекая на гибель и панику население. Пилоты бомбардировщиков недрогнувшей рукой вываливают на противника испепеляющую энергию атомного синтеза, превращая многолюдные города в фонящие, стеклянные кратеры. Разведка и аналитики взламывают планы и замыслы недруга, спутывая ему карты до того, как он выложит на стол неожиданный туз.

— Что скажет Безопасность? Как обстоят дела у противника и каковы его планы?

Неприметный человек в штатском подвинул к себе планшет. Встал, кивнул присутствующим и отдельно — Президенту.

— Господин Президент, господа министры, на данный момент ситуация складывается следующим образом…

А складывается она для Марса, прямо скажем, не очень. 100 лет назад он был процветающей колонией Содружества, его население бурно росло за счёт измученных скученностью мигрантов с Земли. Процветала торговля, Марс быстро учился производить всё необходимое для выживания в суровых условиях. Нехватку полезных ископаемых колонисты компенсировали новыми технологическими процессами и рейдами к поясу астероидов. Когда население красной планеты превысило четыре миллиарда человек, на орбите появились первые верфи, выпускающие корабли по чертежам местных конструкторов. Умные головы в контрразведке указывали на опасность этого шага — уж больно сильной и независимой становилась марсианская колония. Но жадность победила. Таскать комплектующие за миллионы километров было слишком накладно, а кораблей требовалось много. В течении ближайшего времени планировалась бурная экспансия и освоение внешних границ Солнечной системы.

Всё шло как нельзя лучше, пока не грянул кризис. Экономика привыкла к быстрому, постоянному росту, все административные"предохранители"были убраны, как создающие помехи бизнесу. В какой-то момент перекредитованный рынок не оценил замедления экономики, биржевые индексы сначала нерешительно просели, а затем камнем ухнули вниз. В первую же неделю работу потеряли около пятисот миллионов человек. Впавшая в мучительный кризис Земля была вынуждена сократить закупки и взвинтить налоги, а Марс впервые с момента основания колонии столкнулся с массовой безработицей и преступностью.

Колонисты надеялись, что всё наладится, но этого не случилось. Экономика не выходила из штопора, инфляция набирала обороты. На Земле впервые за много десятилетий начались межгосударственные конфликты. На Марсе зародилось и принялось быстро набирать силу движение сепаратистов. Люди были измучены непомерными налогами и полным отсутствием перспектив. Земля больше не была для них домом, она стала обузой. Каменным жёрновом на шее, тянувшем всех ко дну.

Сокращение поставок продовольствия оказалось последней каплей. Обедневшему Марсу было нечем платить, а Земля отказывалась поставлять еду в кредит — она остро нуждалась в живых деньгах. Это было фатальной ошибкой политиков старого Содружества. Громко хлопнув дверью, администрация колонии в полном составе вышла из зала переговоров, объявив через 24 часа о выходе из-под земного протектората. Им больше нечего было терять, угроза голода сводила на нет все остальные соображения."Марсу не нужны ни подачки, ни нахлебники" — эта фраза из прощальной речи, адресованной Земле, вошла в республиканскую Декларацию Независимости.

Так появилась Независимая Марсианская Республика, к власти в которой быстро пришли коммунисты, как единственные у кого был хоть какой-то план стабилизации ахового положения. К ужасу бессильного на тот момент земного правительства, они быстро прибрали к рукам почти весь флот Содружества, базировавшийся на орбите планеты. Пилоты и солдаты не оказали практически никакого сопротивления, они были деморализованы, морально разложены и попросту голодали. С Землей большинство из них ничего не связывало — за время службы на Марсе многие обзавелись там семьями, а некоторые даже вторыми. Аналитики предупреждали и об этом, настаивая на обязательной ротации войск, но из-за высоких издержек программу опять-таки положили под сукно.

Помимо прочего, большинство солдат и офицеров происходили из семей небогатых. Служба была для них способом заработать на достойную жизнь, и симпатий к сложному, гедонистическому и расслоённому земному социуму они не питали. Трудолюбивое и неприхотливое марсианское общество стало для них притягательной альтернативой, к тому же они симпатизировали новой власти, быстро прислонившей к стенке преступный элемент и наладившей поставки продовольствия с чёрного рынка за счёт средств, конфискованных у олигархов. Тем же, кто не захотел присягнуть новоиспечённой Республике, была предоставлена возможность вернуться на Землю. Вступать в конфликт с властями и проливать кровь ради агонизирующего Содружества не решился почти никто.

С таким положением дел Земля смириться не могла. Выход Марса из состава Содружества больно ударил по сложившемуся хлипкому равновесию, грозя вновь обрушить ситуацию. Земля была в бешенстве, она расценивала поступок колонии как предательство и удар в спину в самый тяжёлый момент. Земля хотела крови.

Кое-как,"по винтику"собрав и оснастив флот, она потребовала от"мятежной провинции"вернуться под материнское крыло. Марсианская Коммунистическая ответила решительным отказом. Назревала война, грозящая добить обе стороны конфликта, и так еле стоящие на ногах. Поняв, что бывшая метрополия не остановится ни перед чем, правительство МКР отчаянно искало выход.

Через посредников из криминала Республика вышла на администрацию лунных колоний, также изрядно потрёпанных экономической турбулентностью. Посланцы Марса предлагали выступить единым фронтом против озверевшей Земли, обещая деньги и поддержку в виде поставок вооружений и защиты в случае серьёзной эскалации. Немного поторговавшись,"луниты"согласились. Небольшая заварушка с Землей помогала выпустить социальный пар, привлечь внимание метрополии к своим проблемам и бонусом — немалую сумму от марсианского правительства.

Флаг МКР взвился над лунными колониями, застигнутая врасплох Земля была вынуждена перенаправить скудные ресурсы на поддержание порядка на"заднем дворе". На Луне завязался тлеющий, безнадёжный конфликт. Марс добился своего — на много лет о нём забыли.

Приход нынешнего Президента стал глотком свежего воздуха для Земли и дурной вестью для МКР. Молодой, умный и энергичный китаец приструнил криминал, навёл порядок в армии и объявил войну многолетнему кризису. Заручившись поддержкой олигархов, он арестовал по обвинению в коррупции нескольких министров и депутатов парламента, тем самым надолго заткнув рот оппозиции. Сконцентрировав власть и запустив печатный станок, Президент объявил грандиозную программу развития инфраструктуры и добычи полезных ископаемых на астероидах. Земная промышленность и энергетика остро нуждались в сырье, но страх перед разгулявшимися пиратами и возможным нападением марсианских сил делал добывающие экспедиции малорентабельными. Слишком дорого обходилась безопасность грузовых судов.

Президент решил проблему, предоставив военные корабли для защиты конвоев. На Землю потекли ценные элементы. Задымили заводы, утробно загудели реакторы. Щедро спонсируемое государством военное и инфраструктурное строительство создало десятки, а затем и сотни миллионов рабочих мест. Земляне воспрянули духом, рейтинг власти взлетел до небес.

Следующим шагом должно было стать усмирение Луны. После серии дипломатических контактов колония согласилась капитулировать при условии объявления амнистии повстанцам. Интеграции с МКР не состоялось, Земля же манила рабочими местами и сверхдоходами от продажи гелия-3.

Марс тоже не терял времени даром. Его флот был меньше земного, но главной проблемой была нехватка ресурсов и рабочих рук. На планете и спутниках не хватало сырья, слишком многое приходилось втридорога закупать на чёрном рынке, что ставило МКР в опасную зависимость от врага. Приходилось гнать экспедиции к поясу астероидов, прикрывая их всей военной мощью Республики. В текущую пятилетку была поставлена задача автоматизации производства, строительства верфи и пяти тяжёлых кораблей. Амбициозный план требовал невероятного напряжения сил, но идеологически"заряженное"население было готово работать до кровавых мозолей, лишь бы не попасть под удар воспрявшей метрополии.

В целом, если по гамбургскому счёту, выиграть не мог никто. Содружество ощетинилось обновлённым флотом, Марс в ответ грозился мегатерактами в земных городах в случае поражения. Блеф это или нет — понять было трудно, разведка МКР была на высоте и секретов не раскрывала. К тому же, завоевать Марс было невозможно. Его можно было лишь закопать вместе со стариками, женщинами и детьми. Тяжелые потери и ужасающие картины планетарной бойни могли обрушить рейтинги и привести к обострению тлеющих, ещё не изживших себя конфликтов. При всей нелюбви к сепаратистам, народ не желал брать на душу тяжкий грех геноцида.

Несмотря на патовую ситуацию, Президент был спокоен. Он знал, что жизнь подкинет решение, как уже не раз подкидывала. А пока — нужно ждать и готовиться.

— Благодарю вас, господин директор, — кивнул Глава Содружества. — Перейдём к Департаменту науки…

Глава 3

— Группе приготовиться, — звучит в шлемофоне тихий голос командира. Поднимаемся с пола, разминаем затёкшие ноги. Рывком надеваем пластиковые рюкзаки, опускаем на лёгких шлемах тонкие забрала, которые тут же утапливаются внутрь с характерным"присасывающимся"звуком. На секунду — полная тишина, прерываемая шелестом поступающего кислорода.

— Бортовой, статус.

Спустя секунду перед глазами проносятся результаты проверки систем. Всё"зелёное", батареи на максимуме. Резервный запас кислорода — 99.9%.

— Первый готов, — сообщаю я.

— Второй готов, — доносится из динамика.

— Третий готов…

— Четвёртый…

— Пятый…

…итого двадцать душ. Двадцать бойцов отряда Арес, элитного подразделения Службы Безопасности Марса, одной из многих шестерёнок обороны планеты от земных реваншистов. Двадцать отлично обученных профессионалов, натасканных на войну с превосходящими силами противника. И готовых рвать его хоть руками, хоть зубами до последнего вздоха. До его, противника, вздоха.

Над шлюзом загорается красный индикатор. Загудев, тяжело отползает в сторону внутренний затвор. Заходим внутрь и ждём, когда тяжёлая плита вернётся на место и отсечёт нас от пространства купола. С тихим свистом уходит в вентиляционные решётки воздух. Внешняя створка плавно подаётся вниз, и мы трусцой выбегаем на красновато-коричневую поверхность авиадрома.

Нас уже ждут. На ровный квадрат взлётки выкачен армейский"Шмель", старенький, но надёжный транспортник.

— Что за старьё, опять задницы себе отобьём, — ворчит Седьмой.

— Разговорчики!

— Большой гром — Аресу, — оживают наушники. — Операция"Каньон"начинается. Удачной охоты!

— Вас понял, Большой гром.

И уже команде:

— Ну что встали? Ждёте, когда противник окопается? Работаем!

Ворчу лишь для проформы, команда прекрасно слажена и действует как единое целое. Рысью взбегаем по аппарели, рассаживаемся на жёстких скамейках. Прав был Седьмой, ох, прав. Отобьем мы себе всё пока долетим!

С тихим жужжанием поднимается аппарель, в салон подаётся кислород. Поднимаем забрала. Лётчик снимает шлем и недовольно оглядывается.

— Это что? — кивает он на лежащие в ногах рюкзаки.

— Вещи, мужик, вещи. Пайки, аккумуляторы, ещё много чего. Задание у нас, особой важности. Поднимай борт, мы опаздываем.

— Не положено!

— То есть как?

— Согласно Уставу, — дребезжит он, — на время полёта ручная кладь помещается в грузовой отсек.

Несколько секунд смотрю на него, не веря своим ушам. Идиот или притворяется? В любом случае дед явно не дурак поспорить.

— Товарищ майор… — поднимаю на него голос.

— Вы мне, товарищ гвардии капитан, званием не тычьте. Я летаю давно, мне и не такие тыкали, — а ведь и правда, он постарше меня будет. Дедушка почти. Надо повежливее.

— Случись что, авария или, скажем, воздушный бой (какой воздушный бой, дед, ты своё корыто видел?) — всё это по отсеку будет летать и вам на голову сыпаться. А рюкзачки тяжёленькие, кого зашибёт, а я потом отвечай!

Вот ведь старый хрыч. Главное, прав он — есть такая инструкция. Киваю ребятам, делаю успокаивающий жест закипающему Пятнадцатому. Устав — так устав, на споры нет времени, хоть и не любит марсианский спецназ убирать рюкзаки дальше вытянутой руки. Много чего нужного в тех рюкзаках — пайки, аптечки со стимуляторами, сменные платы для экзокостюмов, резервные баллоны со сжиженным кислородом, запасная радиостанция, сложенные"дроны", спецтехника и конечно — "батарейки"для систем жизнеобеспечения. Нет ничего хуже, чем остаться на поверхности без спасительной топливной ячейки, особенно если действующую повредило вражеской иглой. Останется или замерзать насмерть, или задыхаться. Вот и выбирай, к чему душа больше лежит.

— Ладно, майор, чёрт с тобой. Уберём!

Летун довольно кивает, быстро жмет что-то на пульте. Крышка люка в полу откидывается и мы нехотя опускаем туда поклажу. Закрываем люк, рассаживаемся. Хорошо хоть оружие оставить разрешил, изувер.

— Пристегнитесь, — доносится спереди. — Согласно Уставу…

— Да поняли мы, поняли.

Защёлкиваю ремни. Уболтал меня дедуля.

— Мы готовы, — показываю ему большой палец. Дед быстро обводит всех взглядом, довольно кивает.

— Сразу бы так, а то умных развелось.

Он надевает шлем и ловко щёлкает переключателями."Шмель" — машина старая, не оборудованная новомодными сенсорными панелями. Да и дороги они, а тут не Земля — у народа каждая копеечка на счету. Так что пока управляем по старинке, рычажками да кнопочками, что от электромагнитных импульсов не гаснут и в доску бесполезную не превращаются. Надёжнее так всё-таки.

Заурчал под полом реактор, задвигались мощные турбины, приходя в вертикальное положение. Завертелись, загудели лопасти, жадно всасывая атмосферную углекислоту, в которой даже спичку не зажжёшь. Прогнали её вокруг полыхающей в реакторе плазмы, разогревая до бешеных температур. Сузив лопатки сопел, извергли раскалённый газ в нужном направлении, создавая мощный реактивный импульс.

Пол неуверенно качнулся, поверхность плавно ушла вниз и вправо. Круто водит летун, не успел набрать высоту, а уже норовит лечь на курс. Надоели мы, видать, спорами, торопится нас на место доставить. Тем лучше для всех.

Лететь нам долго, от Аркадии-Прайм до купола Аргир-3, а там уж придётся"с корабля на бал". Чтобы не скучать, прокачиваю в голове сценарий учебной операции. Отморозки из"Бригад объединения", щедро финансируемые Землёй, захватили маглев-станцию с персоналом и пассажирами. Пользуясь тем, что станции строятся отдельно от основного купола, они заблокировали прибывший поезд и единственный выход на поверхность. Пытавшиеся оказать сопротивление были живьём выброшены наружу, купол станции заминирован. Внутри находятся до пятисот человек, благо прибывший поезд был местный. В противном случае заложников было бы в разы больше.

Требования стандартные — освобождение своих братьев и заключение мира с Землёй. Из совсем невыполнимого — Первого секретаря Партии в отставку, но это больше для саморекламы.

Террористов около тридцати, купол станции — непрозрачен. В отличие от городских куполов, где важно обеспечить вид наружу для психологической разгрузки, он выполнен из более дешёвого пластика, что несколько упрощает нам задачу. Тактика стандартная — подходим с поверхности, через технические люки на крыше проникаем внутрь. Дальше — по обстоятельствам. Если террористы группируются вместе — можно быстро выкосить их винтовками и скорострельными дронами. Если они не дураки и рассредоточились по куполу — придется попотеть, возможно, применив психотронную пушку, на время подавляющую волю и рассудок, хоть это и чревато серьёзными"побочками"среди гражданских. Впрочем,"Бригады объединения" — дуболомы и действуют стандартно. Самое коварное на что они способны — разместить часть боевиков среди заложников, чтобы обмануть снайперов. Ничего, вычислим и их. А если получится дистанционно нейтрализовать взрывные устройства, то тогда, что называется — "гуляй, Вася".

В целом сценарий слабоват, Арес способен выполнять задачи посложнее. Похоже, в этот раз его спустили сверху, не спросив командования. Ну, наше дело маленькое. Солдат, какой бы профессионал он ни был — всего лишь солдат. Есть приказ — выполняешь, не жалея ни своих, ни чужих. Нет приказа — дышишь носом. Хотя расслабляться не будем — командование вполне способно внезапно поменять вводные и радикально усложнить задачу. Потому и летим мы на учения в полной выкладке и с боевой амуницией в легких десантных"Штайерах", спрятанных в заплечных кожухах.

Смотрю в иллюминатор. Мы набрали приличную высоту и огибаем с юга гору Олимп. Там, за сухими облаками из углекислоты, на склоне исполинского кратера бдит станция дальней космической разведки, ощупывая чуткими антеннами космос почти над всем северным полушарием. Я бывал там ещё зеленым курсантом, с восторгом глядящим из огромных окон на раскинувшийся внизу зев потухшего вулкана. Могуча всё же наша Республика. Надо будет — построит ещё одну, две, десять таких станций. От сердца люди оторвут, голодать будут и детей недокармливать, но планету земным не сдадут. Ни за что и никогда.

— Всем отдыхать, — командую я группе и тут же, как истинный лидер, подаю пример. Клюю носом и быстро засыпаю под мерный гул двигателей. Силы нам понадобятся там, а здесь, в марсианском небе, мы целиком и полностью в руках занудного деда–летуна. Ну и фортуны, конечно, куда без неё бойцу.

Глава 4

В марсианские контрдиверсанты я попал практически с улицы. Точнее, из спецшколы, куда меня, голодного, тощего пацана привёл один из патрулей Народной милиции через полгода после провозглашения независимости. Родителей я почти не помнил и почему полиция ещё той, старой колонии забрала меня в интернат, откуда я потом сбежал — тоже не мог понять. Помню дикую ругань на кухне, помню, как отец первый раз меня избил. Он был как будто пьяный, но выпивкой от него совсем не пахло. Помню, как вернулся домой спустя пару лет и увидел, что наша старенькая стоэтажка абсолютно заброшена, а окна квартир разбиты или заколочены. Ещё помню, как брёл от своего дома куда глаза глядят. Как прибился к уличной банде и несколько лет выживал в ставшем совершенно чужим городе, пока меня не поймали патрульные.

Уже повзрослев, я понял, что во время кризиса родители потеряли работу и"подсели"на наркоту, достать которую тогда было легче лёгкого. Их примеру последовали многие другие. Наркотики давали возможность хоть как-то уйти от жуткой реальности экономического обвала. На самом деле, мне повезло, что кто-то из соседей вызвал полицию. Синтетическая дрянь, которая"гуляла"тогда по улицам, превращала человека в агрессивное, тупое животное в считанные недели, а убивала за пару-тройку месяцев. Останься я тогда с родителями, меня могли попросту забить до смерти.

Когда меня доставили в участок, ничего хорошего я не ждал. Наш вожак, здоровый восемнадцатилетний бугай по кличке"Лыба", предупреждал, что нет ничего хуже, чем попасть в околоток."Полиции, — говорил он, — платят мало, зато многое прощают". И рассказывал жуткие истории про детей, которые сгинули в участках навсегда. Если он и перегибал, то несильно — дети были лакомым куском для чёрных трансплантологов и богатых извращенцев. За здорового ребёнка платили сумасшедшие по тем временам деньги, а беспризорников все равно никто не считал. Немногие из полицейских могли устоять перед соблазном решить свои финансовые проблемы на пару лет вперед, когда на одного из обитателей приёмника поступал от серьёзных людей"заказ".

Я не знал, что при новой власти мне нечего было бояться. Я несколько раз видел, как прямо на улицах ставили к стенке барыг и сутенёров, а трупы, как мусор, забирали потом коммунальные службы, но не верил, что у кого-то могут дойти руки до беспризорников. Я ошибался. Из участка меня быстро доставили в красивое здание первой спецшколы в нашем куполе, ранее принадлежавшее частной гимназии. Как нам объяснила учительница, у новой власти каждый человек был на счету. Маленький Марс должен противостоять большой Земле, а сделать это можно только если каждый из нас возьмётся за ум и станет служить Республике и народу. После этого мы были распределены по классам и впервые за многие годы начали полноценно учиться.

Нам было трудно поверить в такие перемены. Вечерами, засыпая на двухъярусных армейских койках, мы спорили до хрипоты о своём будущем. Пессимисты считали происходящее трюком или экспериментом. Они были уверены, что нас вот-вот разберут на органы или выкинут в одних трусах на поверхность, чтобы не тратить на"уличных"казённые пайки. Находящиеся в подавляющем меньшинстве оптимисты крутили пальцем у виска и говорили, что в таком случае властям просто не надо было ничего делать. Большинство из нас и так"сторчалось"бы на синтетике, не дожив до совершеннолетия. Я не знал, что думать, и решил сосредоточиться на учебе.

Учили нас серьёзно. Математика, физика, химия, география, история и два государственных языка старого Содружества — английский и китайский. Я болтал на них и раньше, но вот с чтением и письмом была беда. Также я серьёзно подтянул свой родной русский и теперь запоем читал старые книги. Два раза в неделю — встреча со штатными психологами, отучавшими драться, воровать и зверем смотреть на взрослых. Необучаемых,"психов"и наркоманов вывозили в колонии.

— Мир изменился, — раз за разом повторяли нам на уроках политинформации. — Вы нужны своей новой родине, и она ничего для вас не пожалеет.

Это было правдой. Классы спецшколы быстро обрастали книжными полками, интерактивными пособиями и самой современной техникой. Новая власть не только говорила, она вкладывала в нас дефицитные ресурсы, сделав ставку на детей — своё будущее.

Учебная нагрузка была велика. Многих ребят перевели в школы с программой попроще, оставшихся объединяли в новые классы, после чего процесс отсеивания повторялся. Учиться становилось труднее, но я не сдавался. Ещё с уличных времён я привык стоять до последнего.

Всё изменилось, когда мне стукнуло 17. Школа заканчивалась и мы, получив среднее, хотя и весьма серьёзное, образование, должны были определяться с дальнейшей судьбой. Теоретически, мы были вольны сами решать, куда идти. Людей не хватало ни в армии, ни на производстве, ни в науке, но власти и тут не хотели доверять слепому случаю. Девиз"каждый человек на счету"был не пустым звуком, а реально работающей стратегией. Марс пытался извлечь максимум из каждого гражданина, а потому нас прогнали через профилирующие тесты и отдали на растерзание своре вербовщиков.

В следующие несколько недель на нас обрушился поток агитации. Нам показывали фильмы о трудовых и научных достижениях МКР, о суровой жизни полярных шахтёров и космических инженеров. О наших орбитальных станциях и героических военных, готовых защитить и дать отпор. Нас вызывали на групповые и личные беседы, пытаясь понять, где мы можем принести больше всего пользы. Профилирование толпы ещё в недавнем прошлом трудных подростков было делом нелёгким. Мы хмыкали, уходили от ответов, а подчас и открыто хамили свалившимся на голову подозрительным дядям и тётям. Многие из нас за годы, проведённые в спецшколе, привязались к учителям, но эти люди были пришлые и доверия не вызывали. Школа была нашим домом, другой жизни мы не знали и знать не хотели.

Но вербовщики не сдавались. Они искали точки соприкосновения, обходили эмоциональную защиту и втирались в доверие. Они были готовы к бунту, потому что знали нас лучше нас самих. Государство собрало этих спецов"с миру по нитке", поставив перед ними чёткую задачу. Истосковавшись по интересной работе, они с жаром накинулись на неё, до полуночи засиживаясь в школьных кабинетах и споря до хрипоты на каждым личным делом. Они звонили куда-то для консультаций, меняли тактику и вызывали подмогу, если надо — даже из других куполов. Они бились за каждого из нас, ведь к концу курса в спецшколе оставались только лучшие из лучших.

— Номер 384. Хорошие оценки, явная склонность к точным дисциплинам. Мотивации ноль, на контакт не идёт.

— Учителя любимые есть?

— Не особо. Есть друг, но его забрали по другой специальности.

— Ищите дальше. Копайте. Должен он что-то любить, к кому-то быть привязан. Найдите и задействуйте!

— Понял. Номер 272. Умна, харизматична, явные лидерские способности. Большой потенциал в армии или разведке. Скорее, всё-таки в армии. С ней та же история, но есть слабость — фильм"Герои наших дней".

— Помню такой. А в чём конкретно проявляется слабость?

— Нравится положительный образ космодесантников, принявших неравный бой с земными диверсантами и ценой своих жизней отстоявших родной купол.

— Зацепка хорошая, но этого мало. Ищите конкретный эпизод или героя, на которого есть эмоциональный отклик. Как найдёте, используйте на полную катушку. Да, и ещё. Склонность к самопожертвованию — это хорошо, главное, чтобы не по любому поводу. Камикадзе нам не нужны.

— Номер 214…

— 56…

— 178…

Наши ряды дрогнули. Ребята начали потихоньку разъезжаться кто куда. Пожал мне руку и исчез за воротами лучший друг, торопливо чмокнула в щеку на прощание первая любовь. Я бродил по стремительно пустеющим коридорам и гадал, чем всё это кончится для меня. Я откровенно злился на непрошенных гостей за попытки влезть мне в душу и ждал, когда они оставят меня в покое. Я не знал ещё, чего хочу, но был уверен, что смогу определиться без посторонней помощи. На самом деле я просто боялся принимать первое в жизни серьёзное решение.

Поначалу меня обрабатывал молодой капитан. Изучив моё личное дело, он почему-то уверился, что по мне плачут офицерские курсы. Заставить меня капитан не мог, ведь от идеи призыва новые власти отказались сразу. В случае войны с Землёй массовая мобилизация ничего не решала, победить количеством в межпланетном конфликте практически невозможно. Попробуйте быстро перебросить на Землю хотя бы миллион солдат! Вместо этого каждый гражданин проходил интенсивный, полугодовой курс молодого бойца с упором на тактику партизанской войны. Что вкупе с высоким боевым духом и регулярными сборами позволяло превратить марсианский ТВД в кошмар для любого оккупанта.

Я категорически не желал быть офицером. Сама идея о жёсткой, армейской муштре вызывала откровенную неприязнь. Капитан настаивал, перепробовав на мне за короткое время весь арсенал психологических трюков. Я не поддавался, и в какой-то момент он махнул на меня рукой, переключившись на других кандидатов. Я вздохнул с облегчением и начал изучать возможность поступления на инженерно-строительный. Меня влекла идея возведения новых куполов в марсианских пустынях, и я был уверен, что смогу принести на этом поприще немало пользы.

Все изменил случай. В тот день я проходил мимо двери кабинета надоевшего мне капитана, когда он окликнул меня. Я нехотя зашёл. У него был гость, пожилой, усатый майор в форме десантных войск ещё старого, земного образца. На столе стояла бутылка чего-то крепкого, уже слегка начатая.

— Вот, полюбуйся, — кивнул на меня капитан. — Все зубы о него обломал.

Майор молча осмотрел меня и хмыкнул. Я опустил взгляд, мне почему-то стало неловко.

— Крепкий орешек, значит? — спросил он наконец.

Я упрямо молчал.

— Эх, какой солдат бы получился. Но, видать, не судьба, послужишь Родине на другом фронте. Ладно, бывай. Завтра отчаливаю, всех, кого хотел, я забрал, — слегка заплетающимся языком сказал капитан. — Молодец, упрямый. Уважаю!

— Прям как мы в молодости, — поддакнул майор.

И внезапно протянул мне руку. И капитан тоже протянул. С горящими ушами я выдержал два крепких рукопожатия и уже собрался уходить, как снаружи внезапно послышались крики, а потом что-то со свистом влетело в окно и врубилось в стену чуть повыше дверного косяка.

Прежде чем я успел что-то сообразить, майор столкнул меня с табуретки и мягко упал рядом. У стены напротив залёг капитан. Я ничего не понимал. Крики приблизились.

— Курт? — обратился к другу протрезвевший капитан, расстёгивая кобуру.

— Бьют из импульсного, — будничным голосом сообщил майор. — Земным тут делать нечего, все бы уже на ушах стояли. Думаю, бывшие наши, из лоялистов. Другим такие пушки взять неоткуда. Вот твари!

Я начал осознавать ужас происходящего. Лоялистами называли бывших солдат и офицеров Содружества, пытавшимися использовать тактику террора для борьбы с народной властью. После недавней волны арестов они сильно ослабели и вполне были способны на последний, подлый теракт. А что подходит лучше в качестве цели, чем первая городская спецшкола, символ произошедших перемен?

— Надо вызвать милицию, — сипло прошептал я.

— Наверняка уже вызвали, — отозвался капитан. — И наверняка они не успеют. Сейчас эти уроды поднимутся наверх, вломятся в учительскую и устроят кровавую баню. Картинка для журналюг будет знатная.

Внутри меня всё оборвалось. Я не мог допустить, чтобы ОНИ растоптали мой дом, расстреляли друзей и убили учительницу Марту, к которой я привязался как к родной матери. Страх уступил место холодной, звериной ненависти.

Внизу послышались звуки ударов. Пересекшие центральный сквер бандиты ломились в центральный вход, расположенный под нашим окном. Я потянулся к проёму, чтобы посмотреть, но майор резко сдёрнул меня на пол.

— Лежать!

Он осторожно выглянул из окна и тихо"стёк"обратно.

— Трое, с импульсными винтовками. Шанс есть. Работаем? — обратился он к капитану. Тот коротко кивнул.

— Слушай сюда, парень, — быстро зашептал майор. — Чтобы попасть в учительскую, им надо пройти мимо нашего кабинета, так?

Я кивнул.

— Внизу или на этаже кто-то есть?

— Не думаю. Сегодня показывают учебный фильм, так что все должны быть наверху, в актовом зале.

— Очень хорошо. Они не знают, что в здании двое военных. План такой — пропускаем их чуть дальше по коридору и бьём в спину, на поражение. Дверь в кабинет закроем, сами заляжем за мебелью, авось пройдут мимо. У них сейчас другая задача. Если всё же зайдут — то хреново, пока застрелим первого, остальные успеют наделать в нас дырок. Будем надеяться на лучшее, облажаться нам нельзя. Если пройдут через нас, накроют всю школу. План ясен?

Мы с капитаном кивнули.

— Чем я могу помочь? — спросил я.

— Лежи и не отсвечивай, — ответил капитан. — Не знаешь броду…

— Можешь выпрыгнуть в окно и бежать, — посоветовал майор. — Тут невысоко. Только тихо!

Я упрямо мотнул головой. Там, наверху, забаррикадировались в актовом зале самые близкие мне люди. Я не мог их бросить. Мы должны, обязаны защитить их любой ценой. А если они погибнут, то и я лягу рядом с ними.

От злости и осознания собственного бессилия я готов был разрыдаться.

Прикоснувшись к сенсору, капитан активировал табельный импульсник. У майора была"машинка"посерьёзнее — плюющийся разрывными иглами"Баринов". Вместе с ним я залег за добротным столом из толстого пластика. Капитан притаился за шкафом, выключив свет. Потянулись мучительные секунды ожидания в тусклых, красноватых сумерках марсианского вечера. Где-то вдали, слишком далеко, завыла наконец милицейская сирена.

В коридоре послышались голоса, грохнула распахнутая ударом ноги дверь класса. Потом другого. Третьего. Судя по звукам, террористы были все ближе. Я вцепился в ножку стола и закрыл глаза. Зайдут или пройдут мимо? Зайдут или…

Они не зашли. Поняв, что в классах пусто, террористы, злобно матерясь, побежали к лестнице на второй этаж. Как только их голоса чуть отдалились, майор с капитаном выскользнули в коридор и открыли огонь.

Когда они вернулись, мне показалось, что прошла вечность. Капитан хромал и держался за бок, по его тёмной форменной рубашке расползалось пятно. Майор осторожно усадил его на стул и что-то кричал в окно. По нашему скверу, высадив ворота, мчались красновато-коричневые броневики Службы Безопасности Марса. Бледный капитан смотрел на меня и виновато улыбался, как будто ему было неудобно портить мне настроение своим ранением.

На следующий день я написал письмо с просьбой зачислить меня курсантом в СБМ. С жизненным выбором я определился раз и навсегда.

Глава 5

Резкий рывок выбрасывает меня из приятного забытья. Разлепив глаза, пытаюсь сосредоточиться. Прежде чем мозг окончательно просыпается,"шмель"ухает вниз на добрые пару десятков метров.

— Что происходит? — пытаюсь докричаться сквозь шум двигателей до летуна. Тот не отвечает, а я внезапно осознаю, что вместо привычного рокота турбины надсадно воют.

Делаю знак группе закрыть забрала. Выхожу на общий канал, который тут же взрывается возмущёнными голосами бойцов.

— Доброе утро, дети!

— Мамочку твою, слетал на учения!

— Спокойно мужики! Похоронят красиво, рядком!

— Разговорчики! — прицыкиваю я. — Товарищ майор, доложите обстановку.

Некоторое время он не отвечает, потом в шлемофонах звучит резкий и короткий сигнал тревоги. Свет в отсеке гаснет, над входом в кабину загорается красный индикатор."Шмель"начинает резко снижаться.

— Значит так, сынки, — голос деда глух и напряжён. — Реактор барахлит, может заглохнуть в любой момент. Ищу место для посадки, она будет жёсткой, готовьтесь.

— Всем пристегнуться, — приказываю я.

Через иллюминатор напряжённо вглядываюсь в марсианские сумерки. Мне на секунду кажется, что я узнаю местность внизу. По спине пробегает холодок.

— Товарищ майор, где будем садиться?

— Лабиринт Ночи, — его ответ подтверждает мои худшие опасения.

— Да ты сдурел, дед? — взрывается Третий. — Там же нет ни хрена, там спутник не везде добивает! Мы как оттуда выбираться будем? Мы же там…

— Отставить, лейтенант! — осаживаю его я. — Товарищ майор, вариант дотянуть до равнины есть?

— Нет такого варианта! — голос деда срывается. — До берега сто километров минимум, а у нас реактор глохнет. Думаешь, мне самому туда охота?

Твою же мать! Перспектива застрять в пустынных, тысячекилометровых каньонах долины Маринера меня не радует. Выбора нет, надо вызывать подмогу. Марсианский спецназ должен решать проблемы самостоятельно, но сейчас командованию придётся вмешаться.

— Большой Гром, говорит Арес, у нас…

В этот момент турбины захлёбываются, и мы летим в тартарары. Дед что-то кричит, борясь с управлением. Нутром чую стремительно приближающуюся поверхность. Сила тяжести у нас меньше, но при падении с такой высоты это не спасёт. Тем более, что атмосфера Марса тоньше земной и затормозить о неё стремительно падающей машине не получится.

Выстреливает и снова вырубается левая турбина."Шмель"закручивает, он начинает заваливаться на правый бок. Похоже, всё. Отлетались вы, товарищ гвардии капитан.

Машину снова встряхивает и падение слегка замедляется. Внезапно оживают двигатели и нас вдавливает в кресла."Шмель"кое-как выпрямляется и скользит вниз по крутой глиссаде. В иллюминаторе растёт, приближаясь, мрачная, красноватая равнина, усыпанная острыми валунами. Ну же, дед, тормози! На такой скорости камешек покрупнее легко пропорет транспортнику брюхо, после чего наши нежные тушки разметает по окрестностям так, что не спасут никакие экзокостюмы.

И дед тормозит. Из развернувшихся против движения турбин с рёвом бьёт раскалённый добела газ. Где-то под днищем гудит и щёлкает — выходят посадочные опоры. Словно древний земной самолёт,"Шмель"задирает нос, готовясь к приземлению с непогашенной горизонтальной скоростью. До поверхности — считаные метры.

Гоню от себя мысли про острые камни под днищем. Закрываю глаза и намертво вцепляюсь в поручни.

— Держитесь! — орёт дед.

Удар и скрежет. Инерция неумолимо тащит покосившуюся машину вперёд, слегка разворачивая её в сторону. Меня болтает в ремнях как пушинку, пару раз неслабо прикладывая о переборку. Эфир забит матом, на этот раз я не вмешиваюсь, давая ребятам выпустить пар.

Пропахав пару десятков метров, транспортник замирает, покосившись на левый бок. Тихо свистят останавливающиеся турбины, где-то в недрах машины гаснет, остывая, неисправный реактор. Бортовой включает свет и роняет аппарель в расчёте на то, что снаружи ждут не дождутся спасатели и врачи. Но нет тут ни спасателей, ни врачей. Здесь вообще ни хрена нет, кроме песка и камней. До ближайшего купола Фарсида-2 по прямой восемьсот километров, а ведь нужно ещё подняться по многокилометровой, почти отвесной, стенке каньона.

Кое-как отстёгиваюсь и встаю, прислушиваясь к ощущениям. Как ни странно, ничего не болит.

— Группе рассчитаться и доложить статус.

— Второй в порядке.

— Третий в порядке.

— Четвёртый в норме.

…

— Восьмой в норме, но повреждена батарейка, видимо, от удара при посадке. Сижу на резервной.

Не страшно, в рюкзаках полно запасных.

— Девятый в норме.

— Десятый в порядке…

…

— Двадцатый не в порядке, нога болит, не могу встать, похоже на перелом ступни.

Неприятно, но до эвакуации доживёт.

— Товарищ майор, вы как? — вспоминаю про летуна.

В ответ раздаётся глухой стон. Пошатываясь, прохожу к кабине. Дед сидит в кресле, даже не отстегнувшись. С трудом поворачивает голову ко мне.

— Вы… целы? — мычит он.

— В порядке мы, отец. С тобой-то что?

— Не… не знаю… — разговор даётся ему с трудом. — Ног… не чувствую… Когда сели… в спине хрустнуло… аж… в глазах… потемнело…

Похоже на перелом позвоночника. Это как же его шарахнуло? Повезло всё-таки нам, что целы остались.

— Сиди, отец, не двигайся, я сейчас помощь вызову, — аккуратно хлопаю его по плечу и выхожу на связь с командованием.

— Большой Гром, говорит Арес. Из-за поломки реактора совершили экстренную посадку в Лабиринте Ночи. У нас два раненых, один тяжёлый, требуется срочная эвакуация.

Через пару минут СБМ поставит на уши всех спасателей округа и сюда рванёт медицинский борт. От"Фарсиды-Два"лететь от силы час. Ничего, как-нибудь протянем. Главное, за дедом приглядывать, перелом позвоночника — это не шутки.

Передатчик оживает. Голос командира нехорошо звенит.

— Арес, говорит Большой Гром, в эвакуации отказано в связи с атакой сил Содружества!

То есть как?!

— Повторяю, в эвакуации отказано в связи с атакой Содружества. Купола Аркадия Прайм, 2 и 3 атакованы земными, на плато Фарсида идут бои. Имеют место массовые поломки техники в результате диверсий. Думаю, ваша"птичка"тоже упала неслучайно. Мы не знаем, как они это провернули, но в этот раз Земле удалось застать нас врасплох. Все силы в полушарии стянуты к куполам на северо-западе, у нас много погибших и раненых. Разведка сообщает, что к планете идут Вторая и Третья флотилии.

Я молчу, переваривая сказанное. Впервые за долгое время я не знаю, что делать.

Значит так, мужики, — отходит Большой Гром от уставного тона. — Сейчас собираетесь и дуете пехом до метеостанции"Маринер Зета", координаты мы пришлём. Долго не тяните, к вам идет песчаная буря. По прибытии реквизируете у умников транспорт и на всех парах гоните к Фарсиде, после чего поступаете под командование армейских. Приказываю драться до последнего, и пусть у земных почва горит под ногами! Как понял?

— Есть драться до последнего! — я вдруг осознаю, что стою навытяжку и отдаю честь.

Слышу тихий сигнал входящего сообщения. Вывожу на экран данные о новой научной станции, расположенной поблизости. Идти недалеко, порядка двадцати километров, но каменистая равнина и наличие двух раненых нас сильно замедлит. Впрочем, беспокоит меня не это.

Неужели война? Даже не так — Война! Но как мы прошляпили их высадку? Как позволили вывести из строя технику? Ведь такую операцию за два дня не провернёшь, её готовят месяцами, если не годами. Нужно завербовать и внедрить агентов в техвойска, поставить закладки в оборудование и не дать их обнаружить до самого Дня Д. Это же минимум сотни человек! Неужели мы, контрразведка, зря едим свой хлеб и ни на что не годны? Или появился у земных неучтённый туз, побивший наши карты? Сделали нас враги, всухую сделали. Как пацанов сопливых, как курсантов–первогодков. Что будет дальше? Почему земные так уверены в себе, что готовы рискнуть миллиардными потерями?

На что они рассчитывают? Что замышляют?

Пытаюсь открыть Информаторий, но сигнала здесь предсказуемо нет. Гонять гражданский трафик через спутники накладно, а ближайший работающий терминал находится на научной станции. Ладно, обойдемся без новостных репортажей. Оно, впрочем, и к лучшему.

В двух словах обрисовываю ситуацию своим. Ребята мрачнеют и подбираются. Нельзя дать им раскиснуть, чёрные мысли — самое плохое в нашем положении. Необходима чёткая, достижимая цель, которая подстегнет команду к действию.

— Так, парни. Что будет дальше — нам неведомо, но даже если нас скоро сожгут с орбиты, я хочу напоследок дать этим гадам прикурить. А потому встаём, собираемся, кладём раненых на носилки и рвём отсюда на станцию. Чем быстрее дойдём, тем больше земных успеем положить. Вопросы?

Бойцы оживились. Им бы только до фронта добраться, а там узнает земной противник, каково это — сойтись в бою с марсианскими контрдиверсантами!

Задача номер раз — достать поклажу. Восьмому нужно поменять ячейку, резервной надолго не хватит. Подхожу к люку грузового отсека, проворачиваю, тяну на себя ручку и… тупо смотрю в квадратный проём на виднеющуюся в нём, врывшуюся в марсианский грунт, опору.

Багажа не было. Отсека, впрочем, тоже. Через пару секунд я понимаю, что дед отстрелил его во время посадки, дабы максимально облегчить непослушную машину. Весь наш нехитрый скарб разметало по площади в несколько квадратных километров и разбило о камни. С нами случилось самое страшное, что вообще может случиться с марсианским солдатом. Мы остались"пустые", за исключением оружия, сидящего в гермокожухах наших костюмов.

Сажусь на край скамейки и пытаюсь прокачивать ситуацию. За бортом ночь, температура под минус девяносто. Расход энергии на обогрев будет серьёзный, что оставит нам не больше четырёх часов на марш-бросок. Времени на раскачку нет, надо уходить, пока в баллонах остался кислород и экзокостюмы не начали расходовать энергию ещё и на его синтез.

Мысли уплывают в сторону войны, рывком возвращаю их в нужное русло. Двадцатого дотащим на носилках, они есть на любом военном судне. Но что делать с дедом? Быстрой транспортировки он может не пережить, а медленной не переживём мы все. И ещё надо где-то взять новую ячейку для Восьмого, иначе ему конец.

Решение напрашивается само собой, но я не хочу, не желаю его видеть. Вместо этого я пытаюсь цепляться за любую, самую бредовую, идею.

Оставить Восьмого здесь, подключив его к бортовым аккумуляторам? А кто и когда за ним вернётся и вернётся ли вообще в ситуации разгорающейся войны? Бросать своего бойца подыхать среди пустыни, или, ещё хуже, попасть в руки к земным? Нет, не вариант.

Можно подключить к системе жизнеобеспечения батареи импульсных"Штайеров", но без оборудования, оставшегося в рюкзаках, это крайне рискованно. При неправильном обращении мощные аккумуляторы могут взорваться, размазав нас по стенке. К тому же это оставляет нас практически безоружными в ситуации, когда мы в любой момент можем нарваться на неприятеля.

Нет, не получится. А ведь ещё остается проблема нетранспортабельного летуна…

Надо что-то решать, время уходит, а с ним улетучиваются и шансы. Через пару часов начнется песчаная буря, которая превратит нас в красивый бархан. Похоже, другого выхода нет. Дед один чёрт — не жилец, а его батарейка может Восьмого и дать Марсу ещё одного солдата. Тяжело приговаривать другого к смерти, но выбора нет. Идёт война, сейчас не до соплей. Проявив жалость, я подставлю группу под удар и ослаблю фронт. И значит, я буду безжалостен!

Встаю и на негнущихся ногах иду в кабину. Дед сидит в кресле, глядя через ветровое стекло на виднеющуюся вдалеке бурую стену каньона. С трудом оборачивается ко мне, смотрит с надеждой. Отвожу взгляд и выхожу на личный канал связи.

Дед не верит своим ушам. Он кричит, что спас нас, что годится нам в отцы. Он умоляет взять его с собой и клянётся, что обузой не будет. Он врёт мне и самому себе, цепляясь за призрачную надежду.

Я молчу и даю ему выговориться. Дед заслужил право на эту тираду. На свой последний монолог перед лицом единственного зрителя.

Постепенно летун замолкает. Он смиряется с тем, что"Шмель"станет его могилой и разрешает мне забрать аккумулятор. Моя рука тянется к кобуре, но дед мотает головой.

— Не надо. Оставьте меня здесь, погляжу на мир напоследок. Выйдете — подниму аппарель и включу синтезатор кислорода, на несколько часов аккумулятора хватит. Потом резервный в ход пущу. Увижу земных — подманю поближе и рвану гранату. Идите, сынки. Марс не сдаётся!

— Марс не сдаётся, отец, — говорю я и торопливо выхожу из кабины. В моей душе творится ад, я готов голыми руками разорвать земного диверсанта, по вине которого мне пришлось стать палачом.

Постепенно беру себя в руки. Эта жертва не будет напрасной. Группа дойдёт до станции и отомстит за тебя, дед. Уж я об этом позабочусь.

Сходим по трапу в мрачном молчании. Четверо несут носилки с Двадцатым, оставшиеся разбились на передовую и замыкающие группы. Эта ночь холоднее обычной, температура упала до минус девяноста восьми, что сокращает время марш-броска примерно до трех с половиной часов. Чтобы не расходовать лишний кислород, бежим легкой,"марсианской"трусцой, периодически сменяя носильщиков. Забрала шлемов слегка фосфоресцируют, перейдя в режим ночного видения. Более экономичные фонари мы не включаем, опасаясь демаскировки. Иду в голове группы с автоматом наизготовку, выведя на дисплей все возможные тактические подсказки. Нагруженный бортовой анализирует каждую тень, ища залёгших между валунами солдат противника. В отличие от бойцов я могу себе это позволить — командирская батарея дороже и ёмче обычной.

Мы бежим уже больше трёх часов. Ноют мышцы ног, хочется присесть и отдохнуть. Держим, держим темп! Нельзя ни тормозить, ни ускоряться, это увеличит расход кислорода. Тихо шелестят"жабры"газосборников, жадно втягивая углекислоту. Греется синтезатор, извлекая из марсианской атмосферы драгоценные, пригодные для дыхания молекулы. Меняет цвет с зелёного на желтый, а потом и на угрожающий малиновый индикатор топливной ячейки. Тихо пиликает бортовой — надвигается песчаная буря. Скорость ветра — до восьмидесяти метров в секунду. Если не успеем, ураган раскидает нас как щепки.

Вдалеке видим купол станции. Дошли!

— Прибавить ходу! — хрипло командую в микрофон. Заряда в батареях кот наплакал, резервные на таком холоде сядут в момент. Будет очень обидно задохнуться в шаге от спасения.

Подбегаю к внешней створке и бью кулаком по красной кнопке экстренного вызова. Такие есть на каждом куполе, где-то внутри сейчас сработал сигнал оповещения и дежурный оператор должен впустить нас внутрь. Только бы они не заперлись там с перепугу, решив, что за ними пришли земные…

Внешний люк открывается, и мы заходим внутрь. Нетерпеливо ждем, когда загорится зеленый индикатор. Поднимаем забрала, вдыхая очищенный, прохладный воздух. Заходим в почему-то неосвещённую"прихожую". Створка шлюза за спиной встаёт на место и всё погружается в темноту. Что за черт? Рефлекторно тянемся к шлемам, чтобы опустить визоры и включить ночной режим, как вдруг…

— Оружие на землю! — командует многократно усиленный динамиками голос.

В глаза бьет яркий свет прожекторов. Прямо напротив стоят три экзоскелета с нацеленными на нас дулами импульсных игломётов. Между ними — ещё с десяток бойцов в черных, усеянных бронеплитками десантных скафандрах. И нагрудной эмблемой в виде зеленовато-голубого круга, перечёркнутого крылатым мечом.

Земные!

— Я сказал, оружие на землю!

Один из экзоскелетов стреляет поверх голов, тяжелая игла с визгом впивается в стену.

— Товарищ командир? — я едва узнаю голос Второго, настолько он напряжен.

До зубовного скрежета хочется дать бой, но шансов никаких. Против тяжёлой техники не выстоять, нас покрошат, не дав сделать ни единого выстрела.

— Мы сдаёмся, — с ненавистью говорю я и медленно кладу автомат на пол.

Глава 6

Изнурённые бойцы нехотя следуют моему примеру. Вынимают из заплечных кожухов автоматы, складывают их на металлическое покрытие пола. Туда же отправляются пистолеты. Не опуская рук, ногами толкаем стволы чёрным фигурам.

— У раненого забрать забыли, — напоминает голос. — И ножи сюда давайте. Оба!

Ножевой бой двумя клинками — наша визитная карточка. Надо же, и про это знают. Вынимаем из магнитных ножен воронёные лезвия, кидаем к ногам противника.

— Теперь шлемы!

Шлемы да, ими тоже можно дел наделать, если умеючи. Можно голову раскроить, можно бортовым взломать электронику неприятеля. Среди нас ходят легенды об умельцах из техвойск, отключавших автоматы у зазевавшихся конвоиров. Не в этот раз.

Падают, катятся по полу черные шлемы из бронепластика. Стоим, задрав руки, буравz взглядами своих пленителей.

— Батареи! И резервные тоже! — не унимается голос.

Отстегиваем, швыряем на пол топливные ячейки. Нет у нас больше электроники. В тыкву превратились экзокостюмы, замолкли аварийные маячки. Не подать нам сигнал тревоги, не прибудет подмога. Лихо они нас, без единого выстрела. Как детей!

— Скафандры снимаем!

Какие"скафандры", дубина! Экзокостюм и скафандр — принципиально разные вещи, но это может понять только человек, выросший на Марсе.

Расстегиваем, снимаем нашу последнюю защиту. Остаёмся в тонких, синтетических комбинезонах.

Кто же нам противостоит? Что за спецы у земных завелись, что в тыл нам внезапно высаживаются, метеостанции захватывают и нас, натасканных на войну с диверсантами, в плен в ритме вальса берут?

И главное — что они забыли в Лабиринте Ночи?

— Ты — ко мне! Грубый голос прерывает мои лихорадочные размышления. Один из земных тычет стволом в Третьего. Тот нехотя отделяется от группы и идет навстречу десантнику.

— Стоять! Вперёд пошел! — не давая Третьему слишком приблизиться, земной кивает в сторону ведущего вглубь станции коридора.

Грамотно, ничего не скажешь. Даже разоружив нас, они не рискуют приближаться к моей группе. Вместо этого выдёргивают людей по одному и аккуратно, соблюдая дистанцию, уводят куда-то. Бегло осматриваю земных, тщетно надеясь найти брешь. Бреши нет. Они собраны, предельно внимательны и наглухо упакованы в десантные скафандры. Дула импульсных автоматов, словно змеи, плавно отслеживают каждое наше движение. Забрала опущены.

Не подскочить к ним, не выхватить оружие и даже не дотянуться до лиц сквозь прорези шлемов. Они подумали обо всём. Не оставив нам ни единого шанса.

Мне приходилось сталкиваться с диверсионными отрядами, но таких, как эти, я ещё не встречал. Первое правило спецназа — знать, кто тебе противостоит. Напрягаюсь, перебирая в голове все известные мне по учебным пособиям спецподразделения врага.

"Атлас"? Рассчитаны на быстрые операции, объекты противника не захватывают и в плен не берут. Эти рванули бы станцию, а нас перещелкали из засады или дронами–убийцами с воздуха.

"Скорпион-9"? Не пользуются тяжелой техникой, работают скрытно и упор делают на кибератаки."Скорпионы"выпотрошили бы базы данных издалека и тихо ушли. Напоследок, если надо, дистанционно подорвав реактор.

"Джокер", они же Отряд J? Упор на разведку и точечные ликвидации. Захват станции — не их профиль, экзоскелеты — тем более.

"Коготь"? Подрывы куполов и диверсии на линиях поездов–маглевов. Этих упырей пускают в ход, чтобы наводить ужас на население во время боевых действий. Что они делают на Маринер-Зета — неясно, почему оставили нас в живых — тем более.

Может быть, десантура? Любят тяжелую технику, но работают топорно и цели выбирают покрупнее. Их задача — высадиться с орбиты и переть на врага до последней иглы. Они меч, иногда дубина, но не могут быть скальпелем.

303 бригада Минбеза? Приходилось иметь дело. Мимо.

Подразделение Астра? Похожи, но нет.

"Частники", тот же Фалькон-Р? Невозможно. После эпического провала операции"Кидония"их не подпустят к нам на пушечный выстрел. Самое большее на что сейчас могут рассчитывать ЧВК — это охрана рудовозов.

Я пристально оглядываю врагов, пытаясь зацепиться хотя бы за что-то. Эмблемы на скафандрах? Кроме круга и меча — ничего. Аэрография с символикой подразделения? Мимо. Татуировки? Какие, к чёрту, татуировки, когда они все в броне? Хотя и под ней наверняка тоже чисто.

Да кто ж вы такие, мать вашу?!

— Теперь ты! — дуло автомата разворачивается ко мне. Не опуская рук, медленно шагаю по коридору. Конвоир идёт сзади, мягко, по-кошачьи ступая. Его почти не слышно, притом что на нём — тяжёлый десантный скафандр. Не нравится мне его походка. Такую походочку нарабатывают годами, армейским дуболомам она ни к чему. Что же делать? Неужели это конец?

Проходим мимо приоткрытой двери в серверное помещение. От стоек с оборудованием прямо по полу тянутся шлейфы–времянки, вокруг суетятся люди в камуфляже. На головорезов непохожи, скорее, на"ботаников"из техвойск. Что им понадобилось метеостанции? Прогноз погоды? Смотреть, смотреть и запоминать как можно больше! Нужно выиграть время, хотя бы несколько драгоценных секунд. Но как?

В голову ничего не приходит, поэтому я просто пытаюсь запнуться и упасть, тут же получив болезненный тычок прикладом в спину.

— Под ноги смотри, краснорожий! — искажённый динамиком голос эхом отдаётся в пустом пространстве коридора.

— Да пошёл ты! — не выдержав, огрызаюсь на"краснорожего".

К счастью, конвоир не реагирует. Подведя меня к белой двери, он замирает, общаясь с бортовым. Спустя мгновение створка отъезжает в сторону, и я лечу внутрь от пинка пониже спины. Не удержавшись, падаю на пол.

Двадцатый помогает мне встать и усаживает на медицинскую кушетку. Похоже, здесь раньше располагался лазарет.

— Товарищ командир, вы как?

— Всё нормально, — пытаюсь придать голосу бодрости, хотя получается не очень.

Оглядываюсь по сторонам. Кроме нас двоих в импровизированной камере есть ещё один пленник. Он лежит на кушетке в позе эмбриона, отвернувшись к стене и никак не реагируя на происходящее.

— Это кто? — киваю на него я.

— Чёрт его знает, товарищ командир. Когда привели, он тут уже был. Пытался с ним говорить — молчит. За плечо тронул — заорал благим матом. Больной какой-то.

— Ладно, хрен с ним. Где остальные, не знаешь?

— Никак нет. Думаю, они разбили нас по два–три человека и распихали по камерам, чтобы бунт не подняли.

Логично, чёрт возьми. Сам поступил бы так же.

Тело ноет после марш-броска, из него уходит адреналин и меня начинает клонить в сон. Я морально и физически истощён, слишком многое произошло за эти неполные сутки. Мне необходимо отдохнуть. За пару часов ничего не случится, а силы очень нужны. Рассуждая таким образом, ложусь на кушетку и закрываю глаза.

Заснуть не получается. Двадцатый трясёт меня за плечо, испуганно кивая на дверь.

— Товарищ командир, там, похоже, наши кричат!

Из коридора доносятся крики, что-то дробно стучит в стену. Бьют из импульсного, очередью! Крики стихают, сонливость снимает, как рукой. Рысью спрыгиваю с кушетки, пытаясь прислушаться. За дверью — тишина.

Это что же, они там… моих бойцов?!

Глаза застит красная пелена, в крови вскипает ярость. Вспоминаю падение в бездну и умирающего от удушья лётчика. Умирающего, чтобы дать нам шанс! Выходит, всё было зря? Нет уж! Хрен вам, земные, а не отряд Арес. Хрен вам, а не метеостанция!

Внимательно оглядываю комнату. Четыре кушетки и пара занавесок. Вдоль одной из стен — выключенные медицинские агрегаты, рядом — дверь.

Разломать аппаратуру в поисках чего-нибудь острого? Сразу привлечёт внимание. Кушетки? Можно отломить и заточить железную деталь, но что толку, если её некуда прятать. Сделать вид, что прячешь за спиной розы? Боюсь, охрана на это не купится.

Собственно, всё, но что-то не даёт покоя. Ещё раз. Кушетки, медицинские приборы у стены, дверь.

Дверь! Без привычной панели управления в комнате и в коридоре. Судя по всему, она открывается исключительно дистанционно, с центрального пульта или при помощи радиоключа. Обычно такие ставятся на режимных объектах для предотвращения доступа куда не следует. А здесь она — зачем? Что за странная мера предосторожности на гражданской метеостанции?

Или?..

Меня озаряет нехорошая догадка.

Подхожу к лежащему на кушетке пленнику, трясу его за плечо.

— Вставай!

Тот мычит, отмахивается и ещё больше поджимает ноги. Мельком замечаю, что его правая кисть плотно замотана окровавленными бинтами.

— Вставай, говорю!

Он открывает мутные глаза, смотрит на комбинезон с эмблемой СБМ и вдруг кидается мне на шею. Он рыдает взахлёб, словно маленький ребёнок, и что-то бессвязно бормочет.

Только истеричек мне не хватало. С трудом отдираю его от себя, даю пару пощёчин. Он успокаивается, вытирая нос окровавленной рукой и глядя глазами побитой собаки.

— Пытали? — киваю на бинты.

— Пы-пытали. Били, два пальца отрезали, — он слегка заикается.

— Что хотели?

— К-коды.

— Коды чего? Это же не метеостанция, так? — озвучиваю я свою догадку.

Он отшатывается, смотрит с недоверием.

— Да расслабься ты, коды мне не нужны. Что это за объект?

Он успокаивается. Придвигается поближе, быстро шепчет на ухо, явно боясь, что нас прослушивают.

— Это не метеостанция, это узел связи. Новый, секретный. Они захватили его, чтобы врезаться в планетарную сеть, зачем — не знаю.

— Как это"захватили"? — перебиваю его. — Вас что, не охраняли?

— Много охраны нельзя, привлечёт внимание. Была небольшая группа и тревожная кнопка на случай нападения. Подашь сигнал — пол–Марса сюда слетится. Никто ведь не думал, что комстанции — "крот"!

И тут предатель! Да ещё командующий, да ещё стратегическим объектом! Ох, и полетят наверху головы, когда эта заваруха закончится. Если, конечно, закончится…

— Всё началось три дня назад. Он запер охрану в караулке и впустил земных. Мы пытались подать сигнал, но эта сволочь всё предусмотрела. Они подключились к сети и, похоже, готовят масштабную диверсию. Всех наших допросили и перебили, меня пытали, но сделали перерыв"на подумать". Сердце слабое, боятся, что кони двину. Вот я и думаю, что конец мне пришёл.

— Ничего не понимаю. Если они своего добились, на кой чёрт им ты?

— В том-то и дело, что не добились. Для полного доступа им нужен мой ключ, а пока они взломали лишь небольшой сегмент. Они торопятся. Знают, что их могут обнаружить в любой момент и тогда сюда прибудет подмога. Честно говоря, странно, что их до сих пор не засекли.

Не так и странно, если учитывать, что творится в окрестностях. Или вообще не странно? Ну-ка, ещё раз. Они захватывают станцию, вламываются в сеть, но только частично. При этом они не боятся обнаружения, а это значит…

— Они могли отключить орбитальный периметр с текущим уровнем доступа?

Умник мотает головой.

— Все системы навряд ли, но могли пробить окно.

— Какого размера? Достаточного, чтобы высадить ударный отряд?

Он хмурится, прикидывая что-то в уме.

— Если речь об относительно небольшом корабле, то да. Но я не понимаю зачем…

Я не слушаю. Я закрываю глаза и стучу затылком о стену, пытаясь осознать масштаб происходящего. Все события последних суток начинают выстраиваться в чёткую, кошмарную картину.

Что мы имеем? Земные проводят серию диверсий, размягчают оборону, и высаживают на"метеостанции"ударный отряд. Затем они частично взламывают системы, открыв путь для малочисленного десанта. Само по себе это бессмысленно. Несмотря на диверсии атакующих рано или поздно сомнут. Но что, если это просто смертники, отвлекающие внимание от происходящего на Маринер-Зета? Если подлинная цель всего балагана — выпытав коды, взломать сеть и вырубить орбитальный периметр, открыв тем самым путь Второй и Третьей флотилиям?

А если так, то первый раунд большой войны Марс проиграет. Без космического прикрытия, без систем планетарной обороны мы много не навоюем. Захватчики гарантированно выйдут на низкую орбиту и будут безнаказанно утюжить войска на поверхности. Довершит разгром пятая колонна, которую земные умудрились сформировать прямо у нас под носом. Если они подкупили комстанции, которого перед назначением разве что под лупой не рассматривали, то они могли подобраться к кому угодно.

Но кое-что всё равно остаётся неясным.

— Если комстанции — предатель, почему он сам не предоставил им доступ?

— Всё не так просто. Для того чтобы"уронить"защиту, им нужно загрузить вирус на несколько серверов и активировать его одновременно везде. Комстанции не знает паролей ко всем машинам. Его доступ достаточно ограничен, ведь он, по сути, управленец, не компьютерщик. Поэтому они и вынуждены ломать сеть, рискуя быть пойманными.

— Откуда у тебя пароли?

— По долгу службы я работаю с нужными им серверами. Для большей безопасности"ключи"завязаны на мою биометрию. Они испугались, что я умру под пытками и оставлю их ни с чем, поэтому и отпустили пока. Но судя по тому, что вы говорите, времени у меня всё равно осталось немного.

Это точно. Времени в обрез не только у нас, но и у всей Республики. Что же делать?

Похоже, земные нащупали брешь в протоколах безопасности и успешно ей воспользовались. Тревожная кнопка отключена, носитель нужных кодов почти"доломан", а на все вопросы из центра предатель–командующий будет бодро отвечать, что всё в порядке. Ведь проверить его сейчас всё равно некому! Выходит, что самое слабое место в их планах — умник. Не будет его — не будет и доступа.

Искоса смотрю на кровавые бинты. Вновь приговаривать невиновного? Сначала дед, теперь ботаник. Я уже не понимаю, кто я — солдат или убийца. Но выбора нет, его опять нет! Будь прокляты земные, будь проклята эта станция и… будь проклят я сам, если не сделаю то, что должно.

Встаю и подхожу к нему. Умник пытается отползти, вжимаясь спиной в стену. Он понял, что я собираюсь сделать. В его глазах застыли страх, недоумение и почти детская обида.

— Товарищ капитан… — неуверенно тянет Двадцатый.

— Сидеть! — рявкаю на подчинённого. — Прости, мужик, — обращаюсь я к умнику. — Другого пути нет.

В этот момент дверь открывается и я быстро присаживаюсь на кушетку. Повезло ботанику, и — не повезло. Всем нам.

Заходят двое. Подтянутый офицер в чёрном мундире войск Содружества и охранник в боевом скафандре. Они их вообще когда-нибудь снимают? Хорошо, хоть забрало поднял, можно при случае плюнуть в его наглую рожу.

Знаков отличия на офицере нет, но по повадкам всё ясно и так. Он с неприязнью обводит нас взглядом и подходит ко мне.

— Значит, это ты командир? Приятно познакомиться.

Он тут же без замаха бьёт меня в скулу. Удар хороший, поставленный. Я почти падаю на пол, но в последний момент цепляюсь за край кушетки и с усилием распрямляюсь. С вызовом смотрю ему в глаза, ожидая нового удара, но он только ухмыляется и трясёт кистью, расслабляя руку.

— Ишь, какой крепкий! Коммуняка двужильный. Ну ничего, сейчас мы с тобой пообщаемся.

Кивает конвоиру. Тот дёргает стволом автомата вверх.

— Встать! На выход! Руки за спину!

Нехотя подчиняюсь и выхожу в коридор. Скользнувшая на место дверь отсекает меня от Двадцатого, последнего осколка моего старого мирка. Я остался один. Сейчас меня выпотрошат на допросе и поставят к стенке, как уже поставили бойцов отряда. Как поставят потом и Двадцатого.

Словно в подтверждение моих мыслей мы проходим мимо запачканной кровью, изрешеченной иглами стены. Скорее всего, меня приведут сюда же.

Что же делать? Думай, капитан, думай! Мозги — твоё последнее оружие. И я думаю, преодолевая сопротивление измотанного организма. Думаю, пока в моей до сих пор звенящей после удара голове не созревает отчаянный план.

— Эй, как тебя там? — развязно обращаюсь я к офицеру. Тот спотыкается на ходу и возмущённо оборачивается.

— Что ты сказал?

— Я говорю, хорош ваньку валять. Я ведь из этих, из ваших. А здорово ты мне врезал, — нахожу я в себе силы рассмеяться.

Процессия замирает. Офицер, подумав, переспрашивает:

— Из каких это"из наших"?

— Да ладно тебе, — панибратский тон даётся мне всё легче, я и не подозревал в себе таких актёрских способностей. — Веди меня к комстанции, там объясню.

Он колеблется, и я продолжаю блефовать.

— Я у пленного коды узнал. Те, что вам нужны. И ещё кое-что важное.

Он медленно подходит ко мне (рука на кобуре и держит, гад, дистанцию). Буравит внимательным взглядом.

— Если врёшь, краснорожий, я тебе кишки на шею намотаю.

Этот намотает. Как пить дать — намотает. Ну и чёрт с ним, мне что так не жить, что этак. Сейчас главное — не дать им взломать сеть. Любой ценой не дать!

Офицер кивает, я мысленно перевожу дух. Неужто получилось? Он делает жест конвоиру, и мы сворачиваем в боковой коридор. Какое-то время идём прямо, пока, наконец, не подходим к кабинету командующего. Дверь сторожат двое земных десантников. Увидев меня они синхронно опускают забрала и придвигают пальцы к спусковым сенсорам. Я не знаю, кто они, но инструкторы у них были что надо.

Заходим внутрь, где за столом с компьютерным терминалом сидит комстанции. Он напряжённо пялится в монитор, словно пытаясь взломать сеть усилием воли. Очень хочется одним прыжком подлететь к нему и свернуть шею, но нельзя. Конвоир нашпигует иглами при первом неосторожном движении. Впрочем, даже если я убью предателя, это ничего не даст. Тут надо действовать хитрее.

— Ну, чего вам? — он явно раздражён неожиданной помехой в моём лице.

— Здравия желаю, — отдаю ему честь. Чёрт их знает, как они друг друга распознают, тут главное — не переиграть.

Он удивлённо смотрит на меня.

— Ты кто?

— Командир отряда Арес, бывший. Я так понимаю, мы коллеги. Мне задание дали"птичку"уронить и всех на станцию привести. Ну, я вот и привёл, а меня за это по морде.

Картинно тру скулу, улыбаюсь и весело подмигиваю офицеру. Ничего мол, не в обиде я. Мы с тобой на самом деле друзья. Одной, так сказать, крови!

Комстанции переводит взгляд на сопровождающего.

— Ты кого мне привёл? Это что за клоун?

— Говорит, коды доступа смог достать. Ещё сказал, у него важная информация есть, — хмурится офицер, бросая на меня цепкий, недобрый, взгляд.

— Ты откуда такой взялся? — скептически хмыкает комстанции. — Почему переметнулся? Арес ведь у нас элитные контрдиверсанты. Как же ты просочился в их стройные ряды?

Неужели повёлся? Подхожу поближе, перехожу на доверительно–подобострастный тон.

— Папка мой при Содружестве серьёзный человек был, бизнесмен. Аптеки держал, магазины, даже пару борделей. В кризис ещё больше разбогател, потому что умный был, а не быдлан какой подзаборный. А потом коммуняки пришли и все у нас отобрали. Папку в тюрьму, он там вскорости помер, мамка с новым хахалем сбежала. Меня в детдом, а я удрал и к банде прибился. Так эти сволочи меня отловили — и в спецшколу. Ну, я и наврал с три короба про своё прошлое, мол, из рабочей семьи. Они поверили, тогда ведь бардак полный был. Потом в курсанты подался, там хоть жрать можно было от пуза. Ну и сложа руки не сидел, искал выходы на ваших. Чтобы, значит, помочь красных скинуть когда случай представится. Постепенно нашёл, стал информацию сливать. А сейчас вот поручили отряд вам сдать, чтобы из оборота вывести и фронт ослабить. Ну, я и сдал.

— Складно рассказываешь, только проверить трудно, — недоверчиво протянул комстанции. — Кому ты информацию сливал, от кого приказы получал? Имя куратора назови и должность, тогда, может быть, поверим.

Подхожу ещё ближе, пригибаюсь, шепчу заискивающе:

— Не могу, господин командующий, не велено. Он сказал — никому не говорить, даже своим. Человек большой, у коммуняк на хорошем счету. Если поймают — шкуру спустят. А потом и с меня.

— Уже не поймают, — ухмыльнулся предатель. — Ты же, говоришь, коды добыл? Вот и славно, значит, отвоевались краснорожие. Даже если ты врёшь и ничего не знаешь, один чёрт мы сеть почти ломанули. Хочешь, чтобы я тебе поверил и к стеночке не прислонил? Говори имя куратора, тогда и понятно станет — чьих ты будешь.

Мнусь, изображаю сомнения.

— Хорошо, но скажу только вам. А эти, — киваю на офицера и конвоира, — пусть выйдут. При них говорить не буду, шпионы не у нас одних есть.

Напряглись, переглядываются. Наконец, комстанции принимает решение.

— Выйди, — кивает он десантнику. Тот козыряет и исчезает за дверью, офицер остаётся.

— А этот? — показываю на него.

— Он присмотрит, чтобы ты глупостей не наделал.

Плохо. Офицер — противник сильный. Стоит, вражина, ни одного движения не упускает. Но шанс всё равно есть, надо только сократить дистанцию.

— Хорошо, я скажу, но так, чтобы он не слышал. На ухо.

Комстанции встаёт, подходит поближе и внезапно отвешивает мне смачную оплеуху.

— Ты что, падаль, играть со мной вздумал? На ухо ты мне скажешь, да?! Ты за кого меня принимаешь, за идиота? Да я тебя, гниду, прямо сейчас положу! — он выхватывает пистолет из кобуры, приставляя его мне ко лбу. — Так же, как и твоих придурков–бойцов, которые, как бараны, сами в руки нам пришли!

А вот про бойцов это он зря. И пистолетик не стоило так близко подносить. Знаем мы, что в таких случаях делать, отрабатывали до седьмого пота и кровавых мозолей. Краем глаза вижу, как напрягся и потянулся к кобуре офицер, но поздно. Молниеносным, плавным движением ухожу с линии выстрела, выкручиваю держащую пистолет руку и приставляю дуло к виску предателя, прикрываясь им, как щитом.

На всё ушло не больше полутора секунд. Офицер держит меня на мушке, но я старательно прикрываюсь телесами комстанции, благо он разожрался на казённых харчах. Что, съел, земной? Не у вас одних инструкторы хорошие были!

— Оружие на пол! — ору офицеру.

— Делай, что говорит, — хрипит комстанции.

Офицер кладёт ствол и медленно выпрямляется.

— Руки поднял и марш на выход, собака земная! Если кто зайдёт, я этого урода пристрелю на месте, понял?!

Он понял. Он медленно пятится к двери, столкнувшись с заглянувшим на крики охранником. Створка закрывается, и мы остаёмся одни.

— Ты что задумал, парень? — хрипит толстяк.

— Что я задумал? А может, решил тебя на месте порешить, за пацанов моих!

— Не дури. Моя смерть тебе ничего не даст, убьёшь меня и через секунду рядом ляжешь. Взлом это не остановит. Но у меня есть предложение.

— Засунь своё предложение…

— Погоди, сначала выслушай. Убить меня ты всегда успеешь.

Надо отдать ему должное, даже перед лицом смертельной опасности толстяк ведёт себя хладнокровно. Очень жаль, что он переметнулся, кадром комстанции явно был ценным. Что же его, интересно, заставило? Чем его купили?

— Говори, — рявкаю ему в ухо.

— Твои ребята живы. Я могу вас отпустить, дать личный шаттл. Летите к своим, там вы нужнее. Если хочешь — можешь отправить командованию сообщение, всё равно среагировать они не успеют. Наш флот на подходе, периметр вот-вот рухнет, и каждый солдат у вас будет на вес золота.

— Врёшь, гад, я сам слышал, как вы моих бойцов расстреливали! И видел кровь на стенке, к которой их по твоему приказу поставили!

— Ты ошибся, мы казнили пару человек из персонала, но твою группу не трогали. Не веришь — я могу показать.

Подходим к терминалу. Комстанции отдаёт голосовую команду, и я вижу на экране бойцов, сидящих по камерам. Что за чёрт?

— Откуда я знаю, что это не подделка?

— Я прикажу, чтобы их доставили сюда. Зачем мне врать? Как только ты заподозришь подвох, ты же меня сразу убьёшь! Послушай меня, мальчик. Здесь вы проиграли и можете только погибнуть. Берите шаттл и летите на Фарсиду. Там у вас есть шанс, пусть и призрачный. Здесь — нет.

Заманчиво, даже весьма. Собрать бойцов и рвануть на фронт, отправив отсюда сообщение. Ведь мы сделали всё, что могли! Но только вот неспокойно на душе. Снова встаёт перед глазами дед, снова слышу его слова:"Марс не сдаётся". А мы, значит, сдаёмся? Летим домой, поджав хвост и позволив ЭТИМ доделать своё чёрное дело? Что толку от нас на фронте, если отключатся защитные спутники, ослепнут и оглохнут орбитальные станции и башни противокосмической защиты? Если земные перещёлкают нас из космоса, как щенков?

Ну уж нет, воевать — так воевать. Моя жизнь сейчас значения не имеет. У Марса каждый боец на счету, и каждый должен драться до последнего. Так учили!

— Блокируй дверь!

Он подчиняется и активирует с терминала замок. Слышу щелчки. Стальная дверь кабинета, выпустив стержни, намертво застывает в пазах.

— Подключайся к реактору, — рычу я.

— Что? — не верит ушам комстанции. — Зачем это?

— Подключайся, тварь!

Обильно потея, он пробегается по клавиатуре побелевшими пальцами. На экране появляется схема реактора.

— Разгоняй до упора!

— Я… я не буду! Это же… он же… мы же…

Ага, проняло, слетел весь лоск. Ты, поди, о красивой жизни мечтал, а тут я на тот свет за собой тяну. Ясное дело, не хочется. Ну ничего, сейчас я тебя замотивирую.

— Разгоняй реактор, или подыхать будешь долго и страшно! Ну!

Вдавливаю ствол в висок так, что из кожи сочится кровь.

— Хорошо, хорошо!

Он набирает на клавиатуре команду, по экрану начинает ползти наливающаяся красным полоска. Через несколько секунд станция взлетит на воздух. Не будет вам периметра, не будет вторжения. Не будет Марса на блюдечке.

В коридорах срабатывает сирена. В дверь барабанят, бьют чем-то тяжёлым. Стрелять не решаются — рикошетом поубивает их самих. Я закрываю глаза, готовясь испариться в ослепительной вспышке.

Внезапно всё стихает. Я уже умер? Что-то непохоже. Открываю глаза и вижу довольную рожу комстанции. Он усмехается и хлопает меня по плечу:

— Красавец!

То есть как это? Почему я жив, почему не взорвался реактор?!

— Ты что сделал, падла? — я срываюсь на яростный хрип.

— Тихо, парень, ты молодец! Сейчас дверь откроем и всё тебе объясним. Что-то у них там, похоже, заело.

— Я тебе покажу — "молодец"! — рычу я. — Я тебя в почву зарою!

Навожу на него пистолет. Осечка. Затем ещё одна. Швыряю оружие на пол и бросаюсь на врага. Толстяк неожиданно оказывает упорное сопротивление. Он уходит от ударов, прикрывается и пару раз болезненно меня достаёт.

— Остынь, я тебе говорю! Свои!

— Твои теперь на Земле, гнида!

За спиной слышу звук открывающейся двери. Сейчас меня расстреляют в упор. Пытаюсь взять предателя"в замок", чтобы прикрыться, но он выворачивается и больно хлопает меня по затылку.

— Отставить! — слышу позади знакомый голос, навсегда врезавшийся в память. — Я сказал отставить, гвардии капитан!

Разворачиваюсь и вижу… моего вербовщика в чёрном десантном скафандре. Того самого, что спас меня тогда от лоялистов. Замираю прямо посреди драки, забыв даже разжать кулаки. Я ничего не понимаю.

Он улыбается и подходит ко мне. Аккуратно жмёт руку закованной в броню пятернёй.

— Молодец, сынок. Экзамен сдал на твёрдую"четвёрку"с плюсом. И экзаменатора чуть не прибил по ходу дела, — кивает он, смеясь, на предателя.

Пытаюсь собраться с мыслями, но он, не давая мне ответить, продолжает:

— Добро пожаловать в Отдел Д. Добро пожаловать в"дьяволы"!

Глава 7

Мы сидим в кабинете комстанции. Я и он, тот самый, уже слегка постаревший, капитан–вербовщик. Теперь уже, наверное, не капитан, а может, и тогда им не был.

Он внимательно оглядывает меня и подвигает стакан с чем-то крепким.

— Пей.

Залпом глотаю"огненную воду". Меня отпускает, внутри растекается предательская слабость. Я устал, устал смертельно. Устал, как никогда ещё не уставал. Больше всего на свете мне хочется лечь и закрыть глаза.

Вербовщик замечает это:

— Мы не обязаны говорить сейчас, сначала можешь отдохнуть. Столько, сколько захочешь. Это не очередная проверка, я ведь вижу, что ты на пределе. Экзамен — штука непростая.

Ну уж нет. Сначала я должен понять, что здесь вообще происходит.

Некоторое время думаю, с чего начать. Вопросы роятся в голове, как стая мух над… текущей ситуацией.

— Про Отдел — это вы серьёзно?

Вопрос идиотский, но уж очень трудно поверить, что элитное подразделение марсианской Безопасности заинтересовалось моей персоной. Несмотря на серьёзный допуск, я почти ничего о них не знаю. Поговаривают, что отделом СБМ они являются лишь на бумаге, получая приказы напрямую от партийной верхушки. Ещё говорят, что земные боятся"дьяволов"до дрожи в коленках.

Вербовщик выслушивает мой вопрос без тени раздражения.

— Абсолютно серьёзно, — кивает он.

— Так это всё, — делаю неопределённый жест, — ненастоящее? Это не узел связи?

— И да, и нет."Маринер-Зета"принадлежит нам, но по документам действительно проходит как метеостанция. Его настоящую функцию тебе знать необязательно, по крайней мере — пока.

— А война? Вторжения не было? — вскидываюсь я.

— Нет, — успокаивает вербовщик. — Всё это было частью антуража.

Облегчённо выдыхаю. Пытаюсь думать, но картинка всё равно не складывается.

— Откуда вы знали, что мы приземлимся поблизости? Вы не могли подстроить поломку реактора, это было бы слишком опасно.

— Ну почему же? Могли и подстроили, — он слегка усмехается, любуясь произведённым впечатлением.

— А если бы мы разбились?

— Ваше"аварийное"приземление было многократно отработано, за штурвалом сидел один из лучших наших пилотов, которому ассистировал ИИ последнего поколения. Поверхность была расчищена от крупных камней, неподалёку дежурила спасательная группа. Вероятность аварии была ничтожна. Вот, посмотри сам.

Он включает планшет и демонстрирует голограмму тренировочных приземлений нашего"Шмеля". Процесс действительно отработан до мелочей, каждый наклон и поворот транспортника практически идентичен при каждом повторе. Внутри машины — двадцать манекенов в экзокостюмах, точно имитирующих распределение веса. И каждый раз я вижу, как грузовой отсек отстреливается и уходит вниз, распыляя по поверхности содержимое.

— Подождите, а дед? Ведь я его? Или?..

— Или. Жив и здоров твой дед, не волнуйся. Он один вас всех стоит, — ухмыляется вербовщик.

Юморист хренов!

— Но ведь у Восьмого и правда отказала батарейка!

— В неё был встроен микродетонатор, сработавший при приземлении.

— Откуда у вас земное оружие и экипировка?

— Оттуда. На чёрном рынке есть всё, земные на полигонах тоже тренируются в экзокостюмах.

— А умник? Я же его чуть не грохнул.

— И правильно сделал. Не волнуйся, мы плотно контролировали процесс и вмешались, как только ты принял решение. К тому же он сумел бы за себя постоять в случае непредвиденной ситуации.

Это верно, ведь я даже с комстанции не справился. Ну что ж, пришло время задать главный вопрос.

— Зачем всё этот? Этот цирк?

— Это не цирк, — хмурится вербовщик, — это Экзамен. Возможно, главный в твоей жизни. Всё, что произошло с тобой в последние несколько часов было срежиссировано с целью проверить тебя в деле. Наши психологи профилировали тебя и раньше, но узнать, как ты поведёшь себя в критической ситуации, можно было лишь поместив тебя в неё. Мы измотали тебя морально и физически, отвесили пару"плюх"и разлучили с бойцами, чтобы посмотреть, как ты будешь выживать в одиночку. И ты справился. Сначала приговорил деда, чтобы спасти группу и доставить её на станцию. Это плюс. Ещё один плюс за то, что не наделал глупостей, решив, что твоих бойцов расстреляли. Мы попробовали спровоцировать тебя поднятым забралом охранника, но ты не повёлся. Тут, кстати, спасибо Двадцатому за то, что разбудил и создал нужный эмоциональный фон. И да, он тоже служит у нас. Затем ты попытался ликвидировать"умника", раненого и беспомощного. Это тяжело, за это — жирный плюс.

Я молчу, прикидывая масштаб"спектакля". Похоже, не такие про них рассказывают небылицы.

— Идём дальше. Когда тебя повели на допрос, ты сымпровизировал и добился того, чтобы тебя отвели к комстанции. Плюс. Наплёл нам с три короба, но так, чтобы нельзя было быстро проверить. Ещё один плюс. Слегка переиграл с"я вам на ухо скажу" — тут минус, но мы решили тебе подыграть, и экзаменатор приставил к твоей голове пистолет. Он дал тебе шанс, и ты им воспользовался. Тоже плюс. Наконец, тебя поставили перед выбором: призрачная надежда на спасение или верная гибель ради выживания Республики. Тут многие"сыпались", но ты выбрал последнее, после чего вопросов больше не осталось.

Он наклоняется ко мне.

— Ты молодец, парень. Я всегда в тебя верил, хоть и пришлось тебя немного подтолкнуть тогда, в школе. Ты был совсем пацаном, но не убежал, хотя и мог. Не подвёл и сейчас.

Я замираю, как громом поражённый.

— Так это что, тогда в школе было тоже… понарошку?

— Для тебя это было реальностью.

— Вы подстроили это, чтобы я записался в СБМ?

— Да, и чтобы предварительно проверить твои личные качества.

— И всё это время…

— Всё это время тебя вели и профилировали. В Отдел с улицы не попадают. Мы перелопачиваем кучу породы, ища тех, из которых можно вырастить настоящих спецов. Ты был моим подопечным с самого начала, я головой отвечал за твою негласную подготовку. Мы долго подводили тебя к Экзамену и вот — ты здесь.

Он наливает ещё полстакана. Выпиваю залпом. Перед глазами всё плывёт, но не от алкоголя.

— А если я откажусь? Выкинете на поверхность?

Вербовщик серьёзнеет.

— Нет, но тебе будет запрещено разглашать всё, что ты здесь узнал. Вздумаешь болтать — рот зашьём суровой ниткой быстро и навсегда.

По спине пробегает холодок, но мой визави смягчается.

— Мы оба знаем, что ты не откажешься. На Экзамене ты пожертвовал собой и другими ради Марса, а теперь у тебя есть шанс послужить ему по-настоящему. Не пойми превратно. Арес очень важен для МКР, но от угроз, с которыми сталкиваемся мы, ваше подразделение планету не защитит.

Ещё немного думаю, хотя уже знаю ответ.

— Что будет с моими бойцами? Им тоже"рты зашьют"?

— Зачем же? Они ни в чём не виноваты и ничего не знают. Им скажут, что вы принимали участие в учениях, максимально приближённых к боевым. Теперь насчёт тебя. Если согласишься, то через пару недель умрёшь, чтобы воскреснуть под другой личиной и в другом месте. Семьи у тебя нет, постоянной женщины тоже. Ну так что?

…спустя десять дней командир спецподразделения Арес погиб при освобождении заложников возле купола Эллада-4. Согласно завещанию, тело покойного было кремировано, а прах развеян с наблюдательной площадки станции дальней космической разведки на горе Олимп.

Глава 8

— Товарищи туристы, мы приближаемся к кальдере и готовимся к посадке. Пожалуйста, пристегните ремни и приведите спинки кресел в вертикальное положение, после чего предлагаем оценить красивые виды, открывающиеся из иллюминаторов.

Голос у стюардессы звонкий и приятный, в нём слышится улыбка, впрочем, как и видится. Молодцы, хорошо работают! Не зря товарищи рекомендовали именно их. Вернусь — надо будет поставить"плюсик"в Информатории.

А виды и вправду потрясающие. Смотрю во все глаза, не забывая снимать на камеру, благо"иллюминаторы"тут — от пола и до потолка. Некоторое время парим в туристическом шаттле над плато Гесперия, затем начинаем постепенно снижаться. Внизу раскинулся исполинский, сорокакилометровый кратер вулкана Тирренус Монс.

Это последняя остановка в многочасовой экскурсии. Тирренус Монс огромен, его диаметр почти триста километров. Нечего даже мечтать о том, чтобы посмотреть всё за один день. Но представление получить можно и нащёлкать красивых фотографий — тоже.

Всё-таки хорошо, что я вырвался. Последнее время работа отнимает все силы, наш кооператив работает на износ, выполняя выигранный госзаказ. Жена ворчит и грозится уйти. Она права, ведь я совсем её забросил. Но заказ надо выполнить, платят за него щедро, но и спрашивать будут строго. Изначально ни в какой отпуск я не собирался, но после нескольких бессонных недель и пары нервных срывов коллектив единогласно постановил выкинуть меня, основателя и бессменного руководителя, погулять на свежий, марсианский"воздух".

Воля коллектива — закон, а они ещё путёвку прикупили именно сюда. Чтобы, во-первых, подальше от штаб-квартиры, а во-вторых — использовать мою тайную страсть к криптоархеологии. Скрывал я её тщательно, но всё же где-то прокололся. И вот, не успел я опомниться, как меня собрали, сунули в карман документы и вытолкали взашей в авиапорт.

Атмосфера за бортом уплотняется, гул турбин постепенно становится тише. Впрочем, я их не слышу. Открыв рот, я смотрю, как вокруг вырастают полуторакилометровые стены кальдеры. Снимать, не забывать снимать. То-то радости будет на форуме, когда выложу записи! Нет для меня большего счастья, чем после тяжёлого дня открыть страничку и"запостить"интересную тему. Права, всё-таки, жена, когда говорит, что я сумасшедший.

А я и не спорю, ведь нормальные люди криптоархеологией не интересуются и тематические форумы по ней не создают. Пришлось даже получать специальное разрешение. Не понравилось, видите ли, бюрократам, что"лженауку"распространяю. Да я бы и рад не распространять, только нет ведь у нас нормальных археологов. Геологи — пожалуйста, ибо нужны они планете. Археология же, как принято считать, только на Земле и уместна. Первые колонисты пытались из любопытства где-то копать, но быстро махнули рукой. Мёртв Марс, хоть ты тресни! Если что на нём когда и водилось, то всё больше одноклеточное, в крайнем случае — беспозвоночное. Была пара интересных артефактов, но их быстро объявили игрой природы.

Да и потом, экспедицию снарядить — дело дорогое и опасное. Здесь не Земля, где рюкзачок за спину закинул и пошёл тайны истории покорять. В куполах жизнь не очень отличается от земной, только сила тяжести пониже. Но попробуешь высунуть нос наружу, и сразу хлебнёшь горя пополам с административными барьерами.

Скафандры нужны — раз. Да не абы какие, а лучше земного производства. Это я не к тому, что не патриот. Я прошёл военную подготовку и воевать пойду не раздумывая, но скафандры у них и правда классные. Кстати, это мысль. Надо будет по возвращении исследовать рынок, может, потянем вместе с другими артелями наладить производство? Качественные скафандры — вещь нужная, за такое можно Орден Труда отхватить, что для любого предприятия крайне почётно. Впрочем, я замечтался.

Дальше нужен вездеход, а лучше шаттл. Пешочком у нас дойдёшь только до ближайшей пыльной бури, после чего ураганный ветер закрутит и унесёт твоё бренное тельце куда Макар телят не гонял. Что вездеход, что шаттл — вещи недешёвые и страшно дефицитные. Оно и понятно, ведь в первую очередь нужно обеспечить растущую армию. Сейчас, правда, стало полегче. Военные начали избавляться от старой техники, сбывая её умельцам, которые модернизируют и переделывают вездеходы для нужд гражданского населения. Вполне возможно, что судно, на котором лечу я тоже плод такой конверсии.

Затем нужно получить разрешение на экспедицию. Военные не любят, когда по поверхности болтаются без присмотра гражданские. Не ровён час, забредёшь на секретный объект, прямо в руки Безопасности. Их, в принципе, можно понять. А ну как ты земной диверсант, под прикрытием прогулки планирующий куда надо что надо заложить? Чтобы оно когда надо рвануло на сколько надо килотонн? Но даже если честный ты гражданин, то нужно приставить к тебе охрану на случай встречи с криминальным элементом. А охрану можно взять только у армии, которой разбрасываться солдатами очень не хочется. Поэтому извини, братец, но если нет у тебя серьёзных оснований покидать купол — сиди дома или любуйся на марсианские просторы из окна маглева. И тебе безопаснее, и государству спокойнее.

Допустим, маршрут разработан и утверждён оборонным ведомством и безопасниками. Остаётся ещё одно препятствие — погода. Климат у нас не очень, температура скачет от минус двадцати до минус ста и ниже. Про песчаные бури я говорил, попасть в такую не улыбается и на вездеходе. Значит, надо обратиться в метеослужбу и уточнить, не планирует ли марсианская атмосфера устроить по пути твоего следования какую-нибудь гадость. Если не повезёт, маршрут отправится в топку, а все согласования начнутся заново.

На случай непредвиденного нужно договориться со спасателями, немало заплатив за беспокойство. Такую же сумму надо перекинуть военным, и это справедливо, ведь Республика должна отвлекать дефицитные ресурсы на сопровождение и охрану твоего маленького каприза. Ещё остаются еда, вода, снаряжение, сменные батареи, лёгкое стрелковое для самообороны, сырьё для 3D принтера на случай поломок, резервные топливные брикеты, аппараты спутниковой связи, дорогие лекарства, способные в отсутствие врачей временно поставить на ноги даже полумёртвого, страховка и целая куча прочих недешёвых мелочей.

Наконец — нужна рабочая сила, чтобы производить собственно раскопки. Для этого придётся найти кооператив с подходящей техникой и специалистами, и уж будьте уверены — мало они за такое предприятие не попросят. Оплата будет почасовая, а так как экспедиция занимает около двух недель, посчитать можете сами. Всё это время вы будете нервно заглядывать в метеосводку, готовясь в любой момент сдёрнуть к ближайшему куполу. Самое обидное, что шансов что-то найти — практически никаких. Нет у нас научных данных, указывающих на былое присутствие здесь разумной цивилизации. Нет — и всё тут!

Поэтому правы те, кто, узнав про моё увлечение, крутят пальцем у виска. Но мы с товарищами не сдаёмся. Вечерами и ночами, забыв про ужин и семью, лопатим спутниковые карты в надежде увидеть на них что-то необычное, вроде занесённых красным песком пирамид. Этим мы похожи на древних онлайн–археологов, изучающих под лупой каждый снимок, полученный с марсоходов. Раньше приходилось туго, изображения были плохонькие и мало что можно было разглядеть. Но не так давно военные загрузили в Информаторий приличного качества голограммы, на которых мы сразу нашли немало интересного.

Тирренус Монс в этом плане — объект любопытный. На первый взгляд, обычный"низкий"вулкан, но кое-что на снимочках показалось странным. Мои глазастые коллеги разглядели на дне кальдеры странные, правильной формы окружности очень похожие на люки. А это вполне вписывается в нашу гипотезу, согласно которой местная жизнь могла постепенно уйти под почву, чтобы выжить в меняющихся условиях. Купола-то строить они могли и не уметь! Также возможно, что местная цивилизация изначально развивалась в недрах планеты. Ещё они могли перебить друг друга в ходе войны, уничтожив планету, а остатки — схорониться в бункерах. Впрочем, это не подтверждается. Нет на Марсе следов такого катаклизма, кроме подозрительного изотопа аргона в атмосфере.

Очень давно хотел я сюда попасть, да всё случай не представлялся. Слишком далеко расположен вулкан, от плато Аркадия без малого пять тысяч километров. Такое расстояние даже маглевом преодолеешь не меньше, чем за пару дней. Но вот, не так давно, сюда запустили прямой рейс Республиканских Авиалиний на новеньких, только что сошедших с конвейера, стратолайнерах. И как мимо такого пройти, спрашивается?

Толчок амортизаторов возвращает меня к действительности. Мы приземлились. Теперь надо надеть лёгкий экзокостюм, проверить камеру и — на выход, не тратя ни минуты. Остальные подождут, им не к спеху. Судя по скучающим лицам, их сюда направили по профсоюзной путёвке, и проводить своё свободное время они предпочли бы дома под рюмку телевизора. Протискиваюсь в первых рядах к двери шлюза. Натягиваю экзокостюм и выхожу на поверхность, снимая в максимальном разрешении панораму далёких, мутноватых от висящей повсюду красноватой пыли, стенок кальдеры. Всё это время не перестаю говорить, фиксируя каждую мелочь. Связи, конечно, никакой, но это не страшно. На карту памяти я не поскупился, хватит на десяток экспедиций.

Гида не слушаю, про вулкан я и так знаю всё, что можно. Верчу головой, сверяясь с картой и ища место ближайшего"люка". А вот и он виднеется, метрах в трёхстах. Как удачно! Сегодня определенно мой день. Выхожу на связь с гидом, прошу разрешения отойти. Она, поколебавшись, даёт добро. Торопливым шагом отделяюсь от группы и спешу к артефакту, пытаясь унять волнение. Ничего я там, конечно, не найду, но вдруг, вдруг? Именно ради таких моментов и сижу я бессонными ночами над картами. Ради них, родимых и создал я наш форум!

В этот раз опять не везёт."Люк"оказался пятном застывшей магмы правильной формы. Рискуя навлечь на себя гнев гида, отбегаю на пару сотен метров в сторону и проверяю ещё один. Результат тот же. Ах, игра света и тени, бессердечная ты сволочь! Ну ничего, будет и на нашей улице праздник. Знаю я, верю, что рано или поздно найдём мы что-то. Не может Марс быть мёртвой пустыней. Не может и не должен!

Тщательно снимаю обманчивые пятна. Комментирую беспристрастно, стараясь не выдать разочарования. Ничего, будем мыслить позитивно. Отрицательный результат тоже результат. Теперь Тирренус Монс можно вычёркивать из списков и сконцентрироваться на чём-то другом. Настроение улучшается. Выключаю камеру и смотрю на часы. Чёрт, экскурсия заканчивается, надо бежать к своим. Меня могли потерять, пока я упоённо снимал всё вокруг, отключив связь, чтобы не мешали.

Меня действительно потеряли. Гид возмущённо напоминает мне о технике безопасности, и я виновато развожу руками. Грешен мол, матушка, больше не буду. Ну что мне, на колени встать? Наконец, она успокаивается, и мы бредём обратно к шаттлу. Обвожу напоследок взглядом пейзаж. Красиво, чёрт возьми! Многие люди равнодушны к местным видам, предпочитая посещать террапарки с искусственно воссозданной земной природой. Мне же нравится наша суровая, красная планета. Есть в ней всё-таки какая-то тайна.

Бросаю взгляд в вечернее небо, где как раз проплывает ажурная конструкция одной из орбитальных верфей. Приближаю, увеличиваю её в визоре. Гравитация у нас слабее, атмосфера тоньше, а значит, и орбита существенно ниже, что позволяет подчас рассмотреть всякое интересное. Загружена верфь под завязку, на приколе стоят сразу три корабля. Два на ремонте или модернизации, один — строится. Фрегаты, эсминцы? Не помню уже, а ведь учили нас на КМБ, когда молодой был. Ладно, оставим военное военным. Наше дело маленькое — поднимать частный сектор, чтобы было у нас всего в достатке и люди за модными вещичками в очередях не стояли.

Вроде глупость, мещанство, но Партия таких, как мы, приравнивает к труженикам тыла, всячески поощряя за ударную работу. И это правильно, ведь план и большие стройки — это хорошо, но есть ещё и мелочи жизни. Знаем, помним мы древнее, земное государство рабочих и крестьян, которое из-за неустроенности бытовой и развалилось. Наша Партия такого допускать не намерена, поэтому частникам у нас почёт, награды и государственная пенсия. Ведь мы — не эксплуататоры какие, у нас каждая компания создаётся на паях и принадлежит коллективу. Платя немалые налоги и не только простых людей, но и государство много чем обеспечивая. Надо, как вернусь, обсудить с ребятами вопрос о скафандрах. Орден Труда — это не шутки, кооператив, им награждённый, всегда и в любом списке на получение госзаказов будет стоять первым.

Витая в облаках, разоблачаюсь в шлюзе. Прохожу в салон и располагаюсь в своём кресле. Прощай, Тирренус Монс, больше мы не увидимся. Не оправдал ты надежд моих и коллектива, но нет тут твоей вины. Спи спокойно, товарищ вулкан. Спи и не просыпайся, ни к чему нам это.

Загудели турбины, качнулся, оторвался от почвы наш кораблик. Втянул в себя посадочные опоры и, набирая высоту, устремился к авиадрому, где уже ждёт стратолайнер маршрута Гесперия-Аркадия. В гостиницу не возвращаюсь — нет времени, чемодан давно собран и лежит в грузовом отсеке шаттла. Пока летим, привожу в порядок видеозаписи. Нет, как хотите, а оно того стоило. Развеялся, отдохнул душой, силы появились. Вернусь — закипит работа!

Приземляемся на авиадроме. Получаю багаж, быстро прохожу проверку безопасности, и вот я уже в зале ожидания. За окном — стратолайнер. На первый взгляд, выглядит он не очень, этакий угловатый"утюжок". Но машина комфортная, вместительная и быстрая. Я ещё помню времена, когда небо принадлежало военным, тогда как остальные перемещались исключительно на маглевах. Первые гражданские авиасуда вышли комом — медленные, ненадёжные и страшно неудобные. Однажды слетав на таком аппарате, я зарёкся когда-нибудь пользоваться авиасообщением. Но вот, спустя пару десятков лет, я наконец-то могу с комфортом летать между куполами.

Ищу своё место в ряду из пятнадцати кресел, затем подзываю стюардессу и прошу принести водички. Рейс будет долгим, четыре с половиной часа. За это время я планирую закончить монтаж и залить запись на форум, а пока — смотрю в огромный иллюминатор на ближней стене. Выкатываемся на взлётку, идёт короткая продувка двигателей, после чего мы вертикально поднимаемся в небо. Тут ничего особенного, самое интересное будет дальше. Набрав высоту и перейдя в режим горизонтального полёта, лайнер раскрывает длинные, широкие крылья. Этот момент мне почему-то нравится больше всего. Права жена, когда говорит, что все мужчины — большие дети.

— Мама, мы летим? — слышу рядом детский голосок. Оборачиваюсь и вижу девочку лет восьми, восторженно глядящую по сторонам. Улыбаюсь маме, подмигиваю ребёнку. Летим, девочка, летим. Здорово, правда? Ни за что не поверишь, что этот взрослый дядя так же радуется полёту, как и ты.

Достаю планшет, подключаю к нему камеру. Вставляю наушники и погружаюсь в работу. Видеомонтаж — штука хлопотная, но я на нём собаку съел. Изредка чертыхаясь, вожу пальцем по голограмме, намечая отрезки будущего видео. Ругаюсь с искусственным интеллектом, норовящим всё склеить по своему усмотрению. Ещё надо не забыть про переходы, эффекты и фоновую музыку, чтобы не ударить перед форумчанами в грязь лицом.

Время летит, мы приближаемся к моему куполу. Увлечённый работой, я не сразу обращаю внимание на начавшийся в салоне переполох. Вытаскиваю наушники и слышу испуганные голоса пассажиров. Недоумённо верчу головой и внезапно немею от ужаса.

По проходам, что-то крича, идут вооружённые люди. Похоже, что лайнер захвачен. Секунду думаю, затем заливаю файлы на форум и быстро, пока не увидели, строчу вдогонку сообщение. Звонить жене нет времени, вооружённые бандиты уже на подходе. Прикасаюсь несколько раз к иконке"отправить". Соединение подглючивает, но, наконец, сообщение уходит. Прячу планшет и откидываюсь на спинку кресла, пытаясь привести в порядок мечущиеся мысли.

Вот тебе и удачный день, вот тебе и отпуск.

Вот тебе, бабушка, и Тирренус Монс!

Глава 9

Планетарный Информаторий, раздел /Марс/Регионы/Плато/Аркадия/Купола/Аркадия-3/Общегражданский/Развлечения/Хобби/Форумы/Первый_Археологический

18:57 от"Конкорд": Пустое сообщение [Приложены файлы с видео и фотографиями].

18:58 от"Конкорд": Лайнер захватили. Свяжитесь с женой, идентификатор… Скажете, что вы друзья с форума, она поймёт. Меня зовут Жак Деверо.

19:02 от"Конкорд": Больше не увидимся. Тут — что-то интересное (координаты). Прощайте, парни [Приложены файлы с видео и фотографиями].

…

19:51 от"Кидонец": Это что, шутка такая? С женой поругался, теперь через нас общаться будете? А файлики сейчас гляну, накидал-то сколько!

…

…

20:58 от"Цербер": Это не шутка, новости включите.

***

…невесть откуда взявшиеся боевики рассыпались по салону. Вытолкали из бортовой кухни стюардесс, усадили в кресла. Выволокли в проходы и избили особо рьяных, пытавшихся сопротивляться, пассажиров. Парочку заводил, скрутив, убили шокерами, остальных пинками загнали обратно. По салону разлился запах горелой плоти. Кого-то вырвало.

— Нате, утритесь, — швырнули террористы жертвам бумажные полотенца, что было не милосердием, а психологически выверенным ходом. Заложники должны узреть в них не зверей, а людей, пусть жестоких, но берега, всё же, видящих. Это упрощает контроль и снижает вероятность бунта, а вместе с ней и возможные издержки. Ведь терроризм, по сути, тот же бизнес, в котором надо хорошо уметь считать. Эти — умели.

В салоне стало тихо, за исключением поскуливающих детей. И плачущих женщин, испуганно глядящих на здоровых мужиков с выставленными на малую, чтобы не повредить обшивку, мощность,"пушками". Готовых хладнокровно и жестоко убивать. Много — убивать!

— Всем успокоиться, — злобно проорал главарь. — Тихо я сказал! — прицыкнул, наведя ствол, на рыдающую пассажирку.

Бандит ощерился и презрительно оглядел заложников. Много он людишек повидал, и все как один скулили и за жизни никчёмные цеплялись. Эти не лучше — сидят, трясутся за свои шкуры. Бараны никчёмные.

— Мы — "Сыны Содружества". Слыхали о таких?

И, не дожидаясь ответа:

— Конечно, не слыхали. Потому что власть затыкает нам рот и не даёт говорить правду. Земля вам не враг, и мы не враги. Настоящие враги в кабинетах на Аркадии Прайм сидят и ведут дело к большой войне, в которой мы все сгорим. Мы этого не хотим. А вы — хотите?

Молчание. Да и что говорить? Даже если согласен ты с каждым словом, всё равно ведь не отпустят. Некуда отсюда деться… со стратолайнера…

— Короче, так. Будете нас слушаться — больше никто не умрёт, слово даю. А потому за соседями следите, чтобы глупостей не наделали. Нам разбираться некогда. Начнётся заваруха — будем стрелять на поражение. Повторю ещё раз — мы вам не враги и кровь зря проливать не хотим. Не для того здесь.

Пассажиры, немного расслабившись, выдохнули. Глянули подозрительно на сидящих рядом — смотри мол, не дури, я из-за тебя иглу получать не хочу. Зря они поверили бандитам. Слову террористов, особенно этих — грош цена."Сыны Содружества", радикальное крыло"Бригад объединения", действуют расчётливо, но убивают, не задумываясь, за что даже среди своих пользуются дурной славой. Но пассажиры этого не знали и знать не могли, уповая, что свойственно человеку, на лучшее.

— Говорит капитан, — ожил внезапно в салоне динамик. — Не трогайте людей и огласите ваши требования.

***

22:03 от"Кидонец": Так это что, правда?!

22:04 от"Цербер": Браво, Холмс! Жене кто-нибудь позвонил?

22:05 от"Марсианин": Сейчас наберу. Давно такого не было. Вот уроды!

22:06 от"Цербер": Да уж, невесело. Расскажи потом, как разговор прошёл. Будем ждать.

***

— Твою же мать! — ругнулся пожилой командир корабля, глядя на мониторы. — Бортовой, протокол захвата судна!

На спутник ушёл сигнал бедствия, после чего началась прямая трансляция происходящего наземным службам. Засуетился, забегал"на почве"персонал. Зазвонили поздним вечером в квартирах зуммеры экстренных вызовов, поднимая по тревоге полусонных людей. Взлетели, рванули по адресам авиамобили со спецмаячками, срочно доставляя в кризисный штаб необходимых специалистов.

ЧП, да какое — захват лайнера! За такой провал Партия головы открутит и в места не столь отдалённые сошлёт, невзирая на чины и заслуги! Но как? Но откуда?! Каким образом они охрану обошли, в чем пронесли оружие? Ведь все авиапорты взяты под особый контроль, там мышь не проскочит, не то, что бригада террористов.

Как такое вообще возможно? И что за чёрт творится в небе возле Аркадии-3?!

***

В тихом, просторном кабинете раздалась тревожная трель. Сидящий за столом человек раздражённо поморщился и приложил к уху коммуникатор.

— Я же просил, меня ни с кем… что? Когда?!

Он побагровел, наливаясь кровью. Он не привык к таким новостям.

— Да вы что? Да вы как?! Нас же… вас же… и меня же — туда же! Какие требования? Что значит — не знаете?! Не знаете — так узнайте, вашу Машу и всех родственников женского пола до седьмого колена! В общем, слушай меня внимательно, генерал. Если меня народ за ваши фокусы с должности отзовёт, ты и вся твоя команда вслед за мной отправитесь. Я за вас один топливные ячейки клепать не буду! Так что шел бы ты лучше в… оперштаб, дерьмо это разгребать, пока нас всех в нём не утопило! Всё, отбой!

Человек швырнул аппарат на стол. Налил и залпом осушил стакан воды.

— Егорова ко мне. И Кёнига тоже, — рявкнул он в трубку секретарше. — Ещё свяжитесь с Первым. Да, срочно. Очень срочно! Срочнее не бывает!

***

— Я повторяю, не трогайте людей и огласите ваши требования. Можете говорить, я вас прекрасно слышу.

— А и хорошо, что слышишь, — оскалился в камеру главарь. — Вот и слушай. Ваш лайнер захвачен"Сынами Содружества", кому надо — тот знает. Требования наши просты — амнистия братьям и воссоединение с Землёй. В противном случае перебьём всех в прямом эфире, а потом разгоним реактор и протараним один из куполов.

Про реактор блефует или нет? Подключиться к управлению в обход хорошо защищённой кабины нелегко, но ведь и оружие протащить на борт непросто, а они ухитрились. Но Марс на такие условия не пойдёт, даже переговоров вести не будет. А это значит, что подкрался ко всем маленький пушной зверёк. Тот самый, что водится на земном севере.

— Но мы не идиоты, — внезапно продолжил главарь. — Мы знаем, что Партии плевать на народ. Они не будут с нами разговаривать, даже если взорвать десять лайнеров. Мы готовы пойти на компромисс и отпустить заложников за выкуп в один миллион марсианских кредитов в неотслеживаемой криптовалюте. Времени у вас — три часа, ответ передадите через капитана. Я всё сказал, старшой, руби эфир. И не вздумай дурить! Узнаю, что нас продолжают транслировать — грохну заложника. А я узнаю!

***

…гудки, гудки, гудки. Может, не слышит коммуникатор? Может, не ответит? Чёрт, зачем он вызвался ей звонить?

— Алло?

Не повезло. А вдруг она уже знает?

— Товарищ Деверо?

— Да, я слушаю. Кто это?

— Меня зовут… впрочем, это неважно. Я друг вашего мужа по археологическому форуму, его, кажется, Жаком зовут?

— Да, а в чём, собственно…

Нет, похоже, не знает.

— Простите, что должен вам такое сообщить, но… лайнер вашего мужа захвачен террористами. Это не шутка, вы не подумайте, можете новости включить… алло? Алло, вы меня слышите?

Но товарищ Деверо не ответила. Вместо этого, она включила новостной канал и застыла перед голограммой, борясь с подкатывающим ужасом. Ей нельзя волноваться, ведь сегодня врач подтвердил, что она беременна. Но как же ей не волноваться?

Женщина погладила живот, найдя в себе силы улыбнуться не родившемуся ребёнку. Всё будет хорошо, маленький, всё обойдётся. Папа вернётся домой живым и невредимым.

Обязательно вернётся!

***

22:08 от"Марсианин": Набрал жену. Она не знала.

22:09 от"Цербер": Ну и?

22:10 от"Марсианин": Что"ну и"? Ну и знает теперь! Лучше б не звонил, честное слово. Пойду, нажрусь.

22:11 от"Кидонец": Погоди пить, вернётся — вместе надерёмся. Всё будет хорошо, вытащат они Конкорда. Безопасность сейчас на ушах стоит!

22:12 от"Цербер": Блажен, кто верует…

22:13 от"Центурион82": Типун тебе на язык!

***

— Звено 26, вылет разрешаю.

Давно пора, надоело в шлюзе ждать приказа, держа машину на холостом ходу.

— К старту готов, — хрустнули в динамиках голоса лётчиков.

Шлюзы распахнулись, выпустив в космос часть корабельной атмосферы. Пилоты пробежались пальцами по сенсорам и отдали несколько команд бортовым. Пошли!

Из дюз ударил раскалённый водород, гоня вперёд хищные корпуса перехватчиков. Мимо пронеслись стенки стартового туннеля, уступая место черной бездне. Позади — громадина КНК"Комсомолец", впереди — Марс.

— Ныряем.

— Принял.

Клюнули вниз острыми носами, рванули на форсаже к планете. Выровнялись над поверхностью, выпустив короткие, больше предназначенные для боёв в земной атмосфере, крылья. Перешли в открытый режим, чтобы не расходовать нужный для космоса водород.

— Передаю координаты цели.

— Сопровождаем, или?..

— Сопровождаем. Пока — сопровождаем.

Плато приблизилось, впереди выросли жилые купола. Неподалёку на вертикальной тяге парил лайнер.

— Вижу цель.

— Подтверждаю.

Легли"на крыло", с рёвом проносясь над бурой долиной. Обошли пассажирское судно с боков, сбросили скорость и намертво"приклеились"к цели.

— Туман–один, я Лидер–два–шесть, цель в"коробочке".

— Понял вас, Лидер–два–шесть, ждите указаний.

***

— А если согласимся? — высказал общее мнение один из сидящих в просторном кабинете. — Если заплатим?

— С ума сошёл?! — взорвался хозяин. — Мало, что профукали, ещё и заплатить хотите? Ты понимаешь, что они на эти деньги сто терактов организуют? Понимаешь, что вы все с постов послетаете, что Первый вам этого не простит?

— Он может НАМ и не простит, — подал голос директор СБМ, — но что сделано — то сделано. Оргвыводы будут потом, сейчас главное — спасти людей. По крайней мере, мы можем начать переговоры об оплате и выиграть время. На любую криптовалюту найдётся способ её отследить, были бы специалисты. Да и какая альтернатива? Что, если они и правда протаранят купол?

Хозяин кабинета недобро посмотрел на осмелевшего коллегу. Директор не нравился ему и не нравился давно. Слишком много взяла на себя Безопасность, слишком приблизилась к Первому, получая от него напрямую тайные приказы. Так что, может, и хорошо, что захватили террористы лайнер — звонкая выйдет пощёчина обнаглевшим конкурентам! А там глядишь, можно будет их к ногтю прижать, если гнев Первого в нужном направлении направить. Но не сейчас. Сейчас главное — спасти лайнер. Хотя чёрт с ним, с лайнером. Купол бы уберечь!

— Хорошо, начинайте переговоры. У Республики каждый на счету, гибели людей мы не допустим. Всё, совещание закончено. Я к Первому, на доклад. Держите меня в курсе, сообщать не реже, чем раз в полчаса.

Кивки, звуки отодвигающихся стульев.

***

— Туман–один, я Лидер–два–шесть, цель взяла курс на купол, повторяю, цель взяла курс на купол!

— Понял вас, Лидер–два–шесть, сопровождайте!

В оперштабе пронзительно заверещал зуммер, хотя и без него все всё знали. Захваченный стратолайнер развернулся к куполу"Аркадия-3"и начал разгон. Подлётное время — считаные минуты. Что за чёрт? Ведь согласились же начать переговоры!

Руководитель штаба рванул на себе воротник. Что делать? Звонить"наверх", согласовывать? Нет времени. Зато есть полномочия и ответственность. Таран лайнером купола вкупе со взрывом реактора может привести к катастрофе с неисчислимыми жертвами.

Надо что-то решать.

Надо.

Решать.

***

— Лидер–два–шесть, говорит Туман–один. Огонь на поражение, повторяю, огонь на поражение!

Так, значит.

— Принял, Туман–один. Звену — оружие к бою!

— Но там же…

— Разговорчики, Ведомый–один!

И уже не так официально, на закрытом канале:

— У меня в том куполе мать и сестра. И у многих других — тоже. Я всё понимаю, но выхода нет. Выполняем!

Тронули сенсоры, скупо объяснились с бортовыми. Загудели под напряжением катушки импульсных пушек, готовясь метнуть в цель смертоносные иглы. Распахнулись узкие пазы бомболюков, из которых выглянули хищные силуэты ракет. Тихо зажужжав, раскрылись глазницы излучателей. Где-то внутри зловеще заалели энергией накачки кристаллы.

— Огонь!

Ракеты рванулись вперёд, оставляя за собой шлейф разогретого газа. Поразили, надломили треугольный корпус. Атмосферу, свистя, пропороли металлические стержни, насквозь прошивая разогретый реактор. Вспыхнули лазерные импульсы, добивая погибающий лайнер. Немного погодя, ударили ещё раз.

— Мамочки! — успел услышать знакомый детский голосок Конкорд, а больше не услышал ничего. И никто не услышал, потому что лайнер превратился в яркий, огненный шар. Грохнул взрыв, во все стороны рванулась плазма. По куполу забарабанил град из тяжёлых, раскалённых обломков.

— Туман–один, я Лидер–два–шесть. Цель поражена, разрешите возврат на КНК.

— Разрешаю, Лидер–два–шесть. Спасибо вам, мужики, не подвели.

— Служим Республике!

Задрали носы,"свечкой"рванули вверх на форсаже. Догнали, перехватили на орбите"Комсомолец". Вошли в посадочные туннели, затормозили и приземлились.

Из шлюзов вырулили в лифт, оттуда — на места стоянки. Подняли броню кабин, сняли шлемы, молча переглянулись. Не о чем говорить, да и что тут скажешь? Приказ выполнен, осталось забыть, вычеркнуть из памяти.

Но как такое вычеркнешь?

***

24:32 от"Цербер":…! Накаркал,"Кидонец"?

24:33 от"Кидонец": Да иди ты, самому тошно!

24:34 от"Кидонец": Жака помянуть надо. И последнюю просьбу выполнить. Что он там, на поверхности, нашёл?

24:35 от"Центурион82": Предлагаешь раскопки провести? Кто ж нам даст, особенно после такого? Сейчас всех по куполам запрут, хорошо, если маглевы не остановят.

24:36 от"Кидонец": Самим не дадут, но можно к властям обратиться. Поднимем народ, соберём подписи, скинемся, кто сколько может. Человек страшной смертью погиб, а для него этот форум, считай, всей жизнью был. Должны мы волю покойного уважить, обязаны!

24:37 от"Марсианин": Согласен.

00:00 от"Цербер": Я — за.

00:01 от"Центурион82": И я.

И ещё пара десятков активных участников форума — за. Единогласно — за, потому что кто будет против когда — такое?

Никто не будет!

Глава 10

— Вы отдаёте себе отчёт в масштабах произошедшего?

Голос Первого был тих. Так, что было слышно, как слетают с плеч погоны и катятся с плахи головы. Первый секретарь был в бешенстве. Такой звонкой оплеухи независимый Марс ещё не получал. За всю историю — не получал!

Директор стоял по стойке"смирно", коротко, по-военному отвечая. Жаль, конечно, что — так. И не за карьеру, чёрт с ней, с карьерой. Обидно, что сейчас с должности снимут и не узнать уже, как"Сыны"такое провернули. Директор был въедлив и дотошен, как и положено профессионалу. Потому и взлетел в высокое кресло, что во всё привык вникать и всё до мелочей планировать. Иначе в их деле никак. Иначе сожрут тебя земные и кости до блеска обглодают!

О масштабе катастрофы он знал всё, и в деталях. Триста двадцать человек отправились на тот свет, едва не прихватив с собой жилой купол. Весь персонал авиапорта, заикаясь, даёт показания, подчинённые сбились с ног, копая на три метра вглубь. Пока — ничего. Вообще. Как будто не террористы, а черти какие самолёт угнали.

Личности боевиков установлены, это несложно. Сложнее понять, как они протащили на лайнер оружие и как смогли наладить управление в обход кабины. Но главный вопрос — зачем? К чему коллективно самоубиваться, если Республика согласилась на переговоры? На что они надеялись, зная, что их ведут перехватчики? Почему в этот раз потребовали деньги? И неужели не понимали, какую кару навлекают на своих?

— Что вы планируете делать? — отвлёк от грустных дум неожиданный вопрос. Неожиданный, потому что отставка казалась неминуемой, а может, и тюрьма. Неужто простил Первый? Неужто шанс даёт?

Директор откашлялся, подбирая слова. Врасплох его застал руководитель, ничего не скажешь.

— Прежде всего необходимо понять, каким образом они осуществили операцию. Тот факт, что мы до сих пор не взяли след, говорит о высоком уровне подготовки. На"Бригады"это непохоже. Складывается впечатление, что в этот раз земные спонсоры помогли им не только деньгами. В любом случае нужно размотать этот клубок, чтобы исключить возможность повторения подобных атак в будущем.

Кивнув, Первый отчеркнул что-то в блокноте. Он был старомоден и не жаловал электронику. С лихвой компенсируя её отсутствие сумасшедшей работоспособностью.

— Продолжайте.

— Далее потребуется разработать комплекс ответных мер. Если навскидку, то можно зеркально атаковать гражданские объекты, либо устроить крупную диверсию на торговых маршрутах. Как вариант — уничтожить пару комбинатов на Луне, что приведёт к большим жертвам и энергетическому кризису. Также возможно совместить все три сценария, но для этого потребуется больше ресурсов.

— Что-то ещё?

— Предлагаю временно закрыть все авиапорты. В небе не должно остаться никого, кроме военных. Противник нащупал наше слабое место и надо понять, как теперь выстраивать оборону.

— Неприемлемо, — отчеканил Первый секретарь. — Гражданские авиалинии нужны Марсу, это большое достижение прошедшей пятилетки. Перекрыть их — значит ударить по экономике, ослабить транспортную связность и показать врагу, что мы боимся. Делать этого нельзя ни при каких обстоятельствах. Настоящая безопасность основывается на сдерживании, а не на пассивной обороне. Поэтому от лица Партии и правительства прошу вас дать достойный ответ на эту гнусную террористическую вылазку.

— Будет исполнено. Разрешите идти?

— Идите. Но помните, что ещё один такой промах народ нам не простит. ВАМ — не простит.

Это точно — не простит. Прав Первый, нельзя сейчас давать слабину. Совсем обнаглели земные, раз на такое решились, и значит, без ответных мер не обойтись. Наверное, поэтому и не сняли Директора с должности. Знает руководство, что будет он почву носом рыть, чтобы расплатиться с врагом сполна. И он будет, ещё как будет! И будет — примерно так…

Десятками взлетают на воздух торговые и развлекательные центры. Кричат, плача и захлёбываясь от дыма, люди. Среди толпы потерянно бредёт толпы израненная женщина, держа в руках опалённую детскую куклу. На тротуаре воет потерявший жену и детей мужчина. По небу несутся авиамобили экстренных служб, сквозь паникующую толпу пробиваются полицейские и солдаты. Рявкают из громкоговорителей, пытаясь привести толпу в чувство. В переполненных больницах бьются за жизни раненых падающие с ног от усталости врачи…

Дальше — больше. Медленно, страшно таранит купол гелиевого комбината сошедший с лунной орбиты рудовоз. Сминает, проламывает стены цехов. Врубается в хранилище драгоценного сырья, расшвыривая его на километры вокруг. Пропахав грунт, заканчивает путь среди жилых помещений и взрывается, сметая остатки бесценной инфраструктуры и унося на тот свет сотни жизней. В это же время в Море Спокойствия террористы захватывают крупный грузовой порт. На биржах паника, цены на сырьё взлетают в разы. Марс — в стороне, он гелий-3 почти не использует.

Следующий этап. Неизвестные пираты атакуют идущие от пояса астероидов рудовозы. Маленькие, юркие, прекрасно вооружённые корабли разрывают в клочья расслабившийся конвой и с ходу открывают огонь по реакторам, почему-то не пытаясь взять суда на абордаж. Космос озаряется ядерными вспышками, в эфир несутся крики о помощи. Счёт жертв идёт на тысячи, потерь — на миллиарды. Земля отряжает Вторую флотилию на охрану торговых"ниток"в отчаянной попытке спасти зашатавшуюся экономику. Хватка Содружества ослабевает, спесь улетучивается, после чего они идут на переговоры. А если не идут, то можно начинать новый раунд, с подрывами планетарных энергокомплексов, диверсиями на космолайнерах и вспышками загадочных эпидемий, выкашивающих целые города.

Страшно? Весьма. Жестоко? Чрезвычайно. Можно ли по-другому? Нет, нельзя. В планетарной политике людей не считают, жертвуя, если надо, миллионами, чтобы спасти миллиарды. Утрёшься, промолчишь — и вцепятся тебе земные в глотку, и будут рваться здания в твоих куполах и гибнуть твои граждане. Такая вот кровавая математика, мало с былых времён изменившаяся. Такая звериная логика.

— Меня ни с кем не соединять, кроме Первого, — бросил Директор секретарше. Зайдя в кабинет, швырнул на стол планшет и ослабил душащий галстук. Глянул на открывающиеся с двухсотого этажа виды, пытаясь отвлечься. Не помогло — мозг словно залили цементом. Сколько он не спал? И сколько ещё не будет?

Надо принять холодный душ, переодеться и выпить коктейль из стимуляторов. После чего уйти в работу с головой, прорабатывая мириады вопросов и решая сотни задач. По соображениям секретности, круг помощников придётся строго ограничить. Если получится, можно подключить Отдел, но это — только с санкции Первого. Очень жаль, что"дьяволов"у Директора отобрали, фактически выделив их в отдельную организацию. Матёрые спецы там служат, которых с миру по нитке собирали. Сам Директор и собирал, пока Партия не решила, что ей его люди нужнее для особых, даже ему неизвестных, задач. Обидно, конечно, но и… приятно, что его детище так высоко оценили. В самых верхах!

Как бы то ни было, всё должно пройти идеально. Бить надо внезапно, связно и жестоко, не дав земным ни одного шанса защититься. Возможно даже, что получится создать под это дело новое, элитное, подразделение. На это Партия средств не пожалеет, ведь понимают же наверху, какой урон СБМ нанесли своим решением! Мысль интересная, надо её проработать. Надёргать отовсюду"костяк", затем подобрать руководителя. Может, Ишиду из кибербезопасности? Или Русланова? А может…

Внезапно что-то запиликало. Он же просил — ни с кем! Но звонкая трель доносилась откуда-то из ящика стола, где лежало"неофициальное", припасённое для особых нужд, устройство.

Что за чёрт? Кому понадобилось вызывать его по этому каналу?

Директор взял коммуникатор и, меняясь лицом, прочёл сообщение. Земные просили встречи на любых условиях, что случалось крайне редко. И просили его личного присутствия, чего не случалось никогда вообще!

Неофициальными контактами спецслужб никого не удивишь, но обычно они организовываются на нейтральной территории. Директор СБМ на"нейтралку"не явится, они это знают. И тогда, получается…

Директор потёр виски, напряжённо размышляя. Взяв коммуникатор, набил ответное сообщение. Чем он, собственно, рискует?

Тренькнув, собеседник подтвердил предложенное место встречи. Пока не подоспеют переговорщики, с карательными мерами можно повременить. И значит, пока можно обойтись без стимуляторов.

Упав, в чем был, на диван, Директор забылся беспробудным сном.

Глава 11

— Диспетчер, говорит борт 339, запрашиваю синхронную орбиту.

— Борт 339, синхронную орбиту разрешаю.

Пилоту 339-го было не по себе. Далеко занесло его от Земли и прямо в пасть к коммунистам. Внизу плыл Деймос, чуть поодаль виднелась Красная планета. Красная и чужая, цвета крови и поднятого сепаратистами ненавистного знамени.

Зачем они отвернулись от своих? Зачем рвут жилы, окружая планету новыми кольцами обороны? Ведь одним народом были, Солнечную систему готовились покорять, а там, глядишь, и к звёздам лететь. И вдруг в самый разгар кризиса они предали Землю, оторвав огромный кусок от агонизирующей экономики. Без причины предали, если не считать таковой отказ кормить их на халяву.

Пилот хорошо помнил те годы. Помнил, чего стоило Содружеству удержаться от распада на национальные, обозлённые друг на друга, государства. Но Земля выстояла, подавив мятежников железной рукой. А скоро, глядишь, и до зачинщиков доберётся, чтобы к ответу их призвать. За всё — призвать!

Без сопровождения было жутковато. Оно, правда, было, да сплыло, оставшись за пятимиллионным периметром. Оттуда их вела пара фрегатов и несколько истребителей — новейших марсианских"Векторов". Им этот кораблик — на один зуб. Шаг вправо, шаг влево, и поминай как звали. Такие вот условия, на которые пассажир непонятно зачем согласился.

— Борт 339, начинайте снижение и следуйте к месту посадки.

Развернувшись к планетоиду, кораблик лёг на рассчитанную"мозгом"траекторию. Заглушив двигатели, поплыл по инерции мимо снующих повсюду судов. Пролетел неподалёку от остова строящейся верфи, обогнул боязливо боевую платформу.

Послушать бы от скуки эфир, да нельзя. Связь обрублена, на всех частотах хрип помех, только диспетчера и ретранслируют. Да и сам кораблик посторонним не виден, потому что вокруг него выставлено конвоем маскировочное поле.

Мал Деймос да удал, если столько всего тут происходит. Странно, что не нашлось для встречи места поспокойнее, но возможно, что марсиане специально демонстрируют врагу мощь растущей экономики. Посылают, так сказать, сигнал.

Прямо по курсу на дне расщелины замаячил одинокий объект. Ага, так и мы и поверили, что кроме него тут ничего нет. Деймос, поди, вглубь на километры изрыт, и что в нём скрывается — одному богу известно. А на поверхности — тишь да гладь, только маленькая шайбочка и виднеется.

— Борт 339, разрешаю посадку в туннеле номер один.

Молниеносно произведя вычисления,"мозг"скорректировал курс. Полыхнул двигателями, сбрасывая скорость. Выпустив шасси, медленно вплыл в мигающий разметкой зев посадочного туннеля. Зависнув над отведённым пятачком, мягко приземлился.

— Диспетчер, борт 339, посадку закончил.

— Понял вас, борт 339, ожидайте.

Всей тягомотины можно было избежать, дав диспетчеру посадить судно дистанционно. Но тут случай особый и пассажир особый, а потому посторонних к"мозгу"подпускать нельзя на километр.

Повисла пауза. Почему они тянут? По протоколу, к шаттлу с высоким гостем подают трап максимум через минуту после стабилизации давления. Непонятно. Зато пассажиру было понятно. Всё понятно! Его ставили на место ещё до начала аудиенции, напоминая, кто у кого встречи просил. Пассажир недовольно заиграл желваками, но выбора не было. Не для того он прилетел, чтобы обиженку из себя строить. Для дела — прилетел.

Закрыв глаза, он выстроил голове предстоящий разговор и его ветвления. Прикинул, как отвечать на каверзные вопросы. Вспомнил, на какие уступки позволено идти.

Что бы ни случилось, переговоры обязаны увенчаться успехом. Ведь не абы кто, сам Президент его об этом на личном приёме просил. А значит, улетать отсюда с пустыми руками пассажир не имеет права.

Лучше вообще не улетать!

— Трап подан, — раздался из динамиков голос пилота. — Можно открывать?

— Открывай.

Выйдя из шлюза, гость спустился по лесенке, неуклюже придерживаясь за трос. Гравитация здесь курам на смех, только магнитные ботинки и спасают. Интересно, место встречи они специально выбрали, чтобы поглумиться над землянином?

В просторном ангаре уже ждала небольшая делегация во главе со знакомым, очень знакомым гостю, лицом. Кое-как спустившись на"землю", пассажир подошёл к визави.

— Рад вас видеть, господин директор.

— Товарищ директор, — поправил тот. — Как долетели, господин замминистра?

— Спасибо, хорошо.

Руки Директор не подал, что было плохо, но предсказуемо. Вместо этого, он сделал жест в направлении одного из коридоров.

— Прошу.

Кивнув, замминистра молча прошёл за ним следом. Он притворился, что не заметил ледяного приёма и тщательно скрывал своё волнение. Шутка ли — один как перст в тылу врага, с кружащейся от низкой гравитации головой. Нехорошо, надо собраться. Не хватало ещё заблевать уважаемого партнёра по переговорам.

Приблизившись к одной из дверей, процессия остановилась. Директор кивнул свите, телохранители наглухо перекрыли коридор.

Они зашли внутрь, в уютную переговорную. На столе были расставлены примагниченные контейнеры с фруктами и водой. На стене мерцали красным часы, отсчитывающие время в земной и марсианской столицах. В изолированной от внешнего мира комнатке царила мёртвая тишина.

Замминистра сел в кресло и пристегнулся. Примагнитил к столу планшет, подался вперёд, оперевшись на локти. Пристально глянул на собеседника, готовясь к поединку.

— Вы что-то хотели сказать? — нарушил молчание Директор.

— Я надеялся обсудить недавние трагические события, произошедшие на плато Аркадия. Прежде всего, хочу заявить, что правительство Содружества решительно осуждает терроризм во всех его проявлениях…

Подняв ладонь, Директор поморщился:

— К чему эта демагогия? Мы прекрасно знаем, что"Бригады"финансируются и направляются с Земли.

Ну да, финансируются и направляются. А как иначе? Террор есть мощное средство планетарной политики, отказываться от него глупо и недальновидно. К тому же у марсиан самих рыло в пуху, ведь и по Земле бегает немало сепаратистских группировок, которые, когда надо, вполне смогут провернуть нечто подобное. Да и разве не они грозятся в случае чего рвануть заложенные в мегаполисах боеприпасы?

Натянуто улыбнувшись, гость отпил из трубочки газировки.

— Господин… простите, товарищ директор, давайте начистоту. Мы не мальчики и понимаем, как всё устроено, но то, что случилось над Аркадией, выходит за всякие рамки. Мы не санкционировали эту операцию,"Бригады"подставили нас. И могу вас заверить, что Президент в бешенстве от случившегося.

Директор не поверил ушам. Понятно, что в их деле все прожжённые циники, но чтобы в открытую признаваться в пособничестве террористам… Видать, и правда их припекло, раз такой откровенный разговор пошёл. Что же у них за накладка случилась со своими марионетками?

— Господин замминистра, мне не совсем понятны ваши намёки, — нахмурился Директор. — С точки зрения Марса, всё очевидно. Подстрекаемая и направляемая Землёй банда создала прямую угрозу жизням десятков миллионов человек. Чтобы защитить их, мы были вынуждены уничтожить гражданский стратолайнер. Убив, при этом, несколько сотен пассажиров, среди которых были женщины и дети. И после этого вы рассказываете, что всё было сделано без вашего ведома? Потрудитесь объяснить, что за бардак творится в Министерстве безопасности и чего ещё нам стоит ждать от ваших неуправляемых подопечных?

Замминистра помрачнел и выпил ещё воды. Откашлялся.

— Вы правы. В первую очередь мне необходимо объясниться.

Молчание и кивок. Лицо Директора — словно маска, ничего на нём не прочесть и ничего не понять.

— Итак, я начну. Минбез действительно имел отношение к операции. Точнее, мы были её организаторами и вдохновителями. В последнее время результаты деятельности"Бригад"были неудовлетворительными. Львиная доля акций проваливалась отчасти из-за слабой подготовки, а во многом, — уважительный кивок в сторону собеседника, — благодаря вашей работе. Это привело к брожению умов среди руководства и рядовых исполнителей. Нам была поставлена задача вдохнуть в"Бригады"вторую жизнь, для чего требовалась убедительная победа.

— У вас получилось, — съязвил Директор. — Чуть было целый купол не победили.

— Если позволите, я продолжу. План акции действительно предусматривал захват, но и только. По прогнозам аналитиков, правительство МКР с высокой долей вероятности соглашалось заплатить требуемую сумму, после чего лайнер предполагалось посадить в удалённом районе, а заложников отпустить. Исполнителям была обещана эвакуация, по факту от них планировали избавиться. Их гибель была бы выставлена героическим самопожертвованием, а понесённое вами унижение и огромный выкуп дали бы мощный импульс к развитию и мобилизации"Бригад".

— А если бы мы отказались? Если бы всё равно сбили лайнер?

— Тогда смерть заложников была бы на вашей совести, что привело бы к серьёзному народному недовольству. Марс получил бы сильный удар под дых, а члены"Бригад" — чуть менее яркий, но всё равно притягательный пример для подражания. В любом случае мы бы остались в выигрыше.

Похоже на то. Все-то они просчитали, сволочи! Ответного удара можно было не бояться, ведь захват стратолайнера не переходил границу дозволенного, за которой начиналась война. Приближался — да, но всё-таки не переходил.

— Хорошо, допустим. Но почему они пошли на таран купола, тем более что мы согласились на переговоры?

— Потому что"Сыны Содружества"обманули нас. Их лидер, законченный психопат, решил, что называется, уйти красиво. Он, так же как и мы, считал, что"Бригады"разнежились, и хотел своей героической гибелью подстегнуть соратников на новые свершения. Впрочем, это неважно. Мы считаем, что командование"Бригад"несёт полную ответственность за произошедшее.

— Интересно. И почему же?

— Потому что они порекомендовали нам"Сынов"как идеальных исполнителей. Тогда это казалось хорошей идеей, ведь они действительно были одной из самых боеспособных группировок. Уже после случившегося стало ясно, что"Бригады"подкинули нам"Сынов"для того, чтобы от них избавиться. Причина — их радикальные идеи набирали популярность в движении и создавали угрозу для сложившегося порядка. Проще говоря,"Сыны Содружества"могли взять власть и расправиться со старым командованием, которое они считали мягкотелым и зажравшимся.

— Как же вы их проворонили? Ведь это ваши люди, вы сами признали.

— Всё верно, мы сели в лужу. Больше мне сказать нечего, кроме того, что мы хотели бы компенсировать Марсу понесённый урон и навсегда закрыть эту тёмную страницу.

— Компенсировать? — недобро усмехнулся Директор. — Вы понимаете, какой пример подали сепаратистам? Нам пришлось развернуть ПКО возле каждого купола. Авиасообщение парализовано, экономика страдает. Вам придётся сильно постараться, чтобы загладить вину!

— И вновь вынужден согласиться. Захват лайнера на Марсе несёт большие риски, чем на Земле. Нас подвело недостаточное понимание ваших реалий, и это также наш прокол. Так вот, что касается компенсации. Во-первых, щедрые выплаты семьям погибших, разумеется, от вашего имени. Во-вторых, выплата самой Республике. Мы согласны на любые суммы. По сути, Президент выписал вам открытый чек.

— Этого мало.

— Я понимаю. Следующий пункт — полный мораторий на захват авиасудов подконтрольными нам группировками и немедленная передача СБМ информации о планах третьих лиц осуществить подобное. Также мы обязуемся немедленно пресекать любые акции, чреватые возможными катастрофическими последствиями. Мы не хотим рисковать. Лучше дуть на воду, чтобы вновь не обжечься на молоке!

Со щедрыми дарами прилетел замминистра. Не ожидал Директор от земных такой щедрости, надо бы им руки повыкручивать, пока есть возможность.

— И полную заморозку террористической активности на три года. Марсу нужно время, чтобы оправиться.

Кивок. Вот даже как! Интересно, он бы и на большее согласился?

— Наконец, главное. Президент уполномочил сообщить вам всю информацию о"Бригадах", включая личные данные, местонахождение, счета и планы готовящихся операций. Мы больше не желаем иметь с ними дел и передаём их в ваши руки.

Откинувшись на спинку кресла, гость выжидающе посмотрел на Директора.

— В принципе, всё. Я надеюсь, что вы сочтёте наше предложение достаточным для того, чтобы избежать нового витка насилия и поставить в этой истории жирную точку.

Директор задумался. Предложение шикарное, особенно последняя его часть. Грех от такого нос воротить. Окончательное решение за Первым, но и он вряд ли откажется."Бригады"попортили Марсу немало крови, а предлагаемый трёхлетний мораторий позволит высвободить на другие направления дефицитные ресурсы. Казалось бы, живи, да радуйся, но ещё один вопрос не давал покоя. Лично Директору — не давал.

— В дополнение к предложенному мне необходимо понять, каким образом они протащили на стратолайнер оружие. Без этого мы не сможем заделать бреши в протоколах безопасности, а значит, останемся уязвимыми. Проще говоря, мне нужны все детали операции.

— Я боюсь, что не смогу удовлетворить вашу просьбу, — покачал головой гость. — Мы не станем раскрывать свои методы и подставлять агентуру на местах. Могу лишь сказать, что явных уязвимостей мы не обнаружили. Операция готовилась долго и кропотливо, а вы ведь знаете, что при должной настойчивости можно обойти любую защиту. Даже если я раскрою все карты, в следующий раз мы ведь можем применить другой подход. Вы не в состоянии приставить к каждому объекту роту контрразведчиков, да это и не требуется. Существуют определённые границы, за которые ни вы, ни мы стараемся не заходить во избежание серьёзных ответных мер. Моё присутствие является, надеюсь, достаточным доказательством приверженности неписаным правилам?

В целом понятно. Не хотят раскрываться, и так уже предложили больше, чем от них ожидали. Ну так что, по рукам или?.. И похоже, что всё-таки по рукам.

Однозначно — по рукам!

— Благодарю вас за встречу, господин замминистра. Окончательное решение, разумеется, за Политбюро, но мне хочется надеяться, что оно благосклонно отнесётся к вашему предложению. Думаю, всё решится в течение суток. Мы будем держать вас в курсе.

Директор встал, показывая, что аудиенция окончена. Пожал руку собеседнику, слегка улыбнувшись. Это важно, это — сигнал, что отношения нормализуются. Земные пошли на многое, чтобы загладить вину. На очень многое, что радовало.

Но и настораживало — тоже!

Проводив замминистра до трапа, Директор быстрым шагом направился к шаттлу. Закрыв шлюз и едва дав пассажиру дойти до кресла, пилот, согласно инструкциям, начал разгон. Сейчас на счету каждая секунда, нужно лично доложить Первому о разговоре. Придётся немного потерпеть.

На грудь навалилась свинцовая тяжесть. Ничего, не впервой. В бытность курсантом и не такое выносить приходилось, когда десантировались с орбиты на поверхность, отрабатывая тотальную войну.

Глядя в иллюминатор, Директор продолжал думать о разговоре. Что не так, что не даёт покоя? Во-первых, история с"Сынами", которых земные всю жизнь на поводке держали, а тут вдруг прохлопали. А во-вторых, слишком уж… гладко всё, что ли? Почему замминистра не торговался, почему так легко на всё согласился? Ведь не с малого начал, а сразу с козырей зашёл! Или правда они так боятся гнева Республики? Хотелось бы верить, но в их деле верить нельзя никому. А тем более — Министерству безопасности.

Подумав, Директор вызвал по зашифрованному каналу одного из замов.

— Слушаю!

— Симмонс, Минбез по твоей епархии проходит?

— Да. Что случилось?

— Пока ничего. Нужен дайджест обо всём, что происходит в министерстве, и желательно еженедельный. Бери любых людей, выкручивай руки по части расходов, но достань информацию.

— Понял. На что именно обращать внимание?

— Кадровые перестановки, от начальников отделов и выше. Акцент — на недавние отставки и увольнения. И смерти тоже посмотри, особенно от естественных причин. Ну, ты понял.

— Сделаем, товарищ директор.

— Добро.

Теперь всё, теперь можно заняться"текучкой". Поудобнее устроившись в кресле, Директор открыл список входящей почты. До посадки на Марсе ещё минут двадцать, драгоценное время терять не следует.

Никогда не следует.

Но особенно сейчас!

Глава 12

День секретаря купола начался, как обычно. Подъём в 6:30, обязательная физзарядка во избежание атрофии мышц. Затем душ, лёгкий завтрак, чмокнуть жену в щёчку и — к лифту, чтобы подняться через пятьдесят три этажа к посадочной площадке, где уже ждёт, гудя турбинами, служебный авиамобиль.

Дом секретаря — один из самых высоких в округе. Можно слегка задержаться на платформе, чтобы по-хозяйски оглядеть родную Аркадию-3, в которой прожил всю жизнь.

"Тройка" — настоящий исполин, рекордсмен среди марсианских куполов. Площадь в семьсот тысяч гектар, высота больше километра, население — тридцать семь миллионов душ. Тесновато, но ничего, всем место нашлось. Последние годы людей прибавилось, сказывается удачное расположение купола. Приходится возводить высотки на месте старых, шестидесятиэтажных хибар и строить парки в небольших куполах–сателлитах, чтобы дать населению отдохнуть от городской скученности.

Ещё нужны деревья, везде, где можно, будь то крыша небоскрёба или пятачок на пересечении трасс. Деревья — это и кислород, и так нужный глазу зелёный цвет в противовес будоражащему нервы марсианскому оттенку. Иначе нельзя, иначе есть риск массового психоза вроде того, что"накрыл"людей в одном из первых поселений. А чтобы деревья росли прочными и не погибали, им нужен ветер, впрочем, как и людям. Это — отдельная тема, ветрогенераторы по праву считаются гордостью марсианской науки и сейчас установлены даже в старых, помнящих ещё первых переселенцев, куполах.

Сквозь прозрачные стенки виднеется огромный транспортный хаб, куда ежеминутно прибывают поезда и стратолайнеры. Имелись проекты переноса сооружения внутрь для упрощения логистики, но из-за недавнего теракта гайки закрутили и об этом пришлось забыть. Многотонный маглев летит по направляющим со скоростью пули. Сойдя с путей, такая махина может запросто снести несколько зданий, а это — мечта любого диверсанта.

Секретарь бросил взгляд наверх. Там, сквозь прозрачный пластик, виднелось блёклое марсианское небо. Обычно пыль придаёт ему горчичный цвет, но этим утром оно расчистилось и стало почти голубым, прямо как на матушке Земле. Добавить к этому систему световодов, собирающих и усиливающих тусклый солнечный свет — и вот уже понять, что ты на Марсе, можно только по низкой силе тяжести.

Местная гравитация — источник серьёзной головной боли. Медицина сильно продвинулась в борьбе с её последствиями, но битва ещё не выиграна. А потому обязан каждый гражданин посещать с восьмилетнего возраста спортзал, где на специальных тренажёрах будет укреплять свой организм. И это не новая власть придумала, это ещё первые колонисты быстро поняли.

Особенно очевидно это стало в годы смуты, когда людям было не до спорта. Многие из них до сих пор скитаются по больницам, тщетно пытаясь избавиться от многочисленных проблем со здоровьем, а потому — никому и никаких поблажек. За прогулы спортзала без уважительной причины государство карает сурово, вплоть до тюрьмы. Впрочем, желающих отлынивать, прямо скажем, немного.

Полюбовавшись на виды, секретарь сел в авиамобиль. Тихо загудев, машина взмыла вверх на несколько сот метров, строго следуя указанному коридору. За авиамобилями контроль особый, опять же по соображениям безопасности. Просто так купить их нельзя, выдаются они только специальным службам и высокопоставленным функционерам. Раньше их за большие деньги закупали на чёрном рынке, сейчас же наладили собственное производство где-то подле равнины Хриса.

Ходят слухи, что случилось это после того, как в партии импортной техники обнаружили"закладки", позволяющие слышать и видеть всё, что происходит в салоне и даже перехватывать управление. Так это или нет — сказать трудно, но в коварстве земных сомневаться не приходится. С появлением в Содружестве нового Президента враги взялись за Республику с утроенной энергией, и это — не пустая пропаганда. Секретарю однажды лично пришлось принимать участие в операции по обезвреживанию разведгруппы, пытавшейся подкупить несколько высоких партийных чинов. Поняв, что их раскрыли, они забаррикадировались в гостиничном номере и покончили с собой.

Тех же, кто решит с земными спутаться, ждёт незавидная судьба. Лишение всех чинов и званий, после чего — расстрел, обязательно в присутствии ближайших родственников. Иногда казни посещает и сам товарищ Первый секретарь. Обычно он подходит к осуждённому и долго, укоризненно, смотрит ему в глаза. Тяжёлый у него взгляд, мало кто выдерживает. Многие плакать начинают, прощения просить, один полковник даже ноги целовать пытался, еле оттащили.

За коррупцию наказание схожее, ибо чем коррупционер лучше предателя? Ничем не лучше, ведь оба они вредители и враги народа, и участь им положена соответстующая, площадью где-то метр на два. Заслужил ты это, бывший товарищ, народное будущее распродавая!

Так было и раньше, в первом советском государстве. Но допустило оно большую ошибку — вывело Партию из-под контроля народа, отчего та разложилась. Отцы–основатели учли грустный опыт, создав систему прямой демократии. У каждого гражданина есть теперь социальный балл. Опираясь на него, Партия принимает кадровые решения. Хочешь служить Республике — начинай районным депутатом и делом доказывай, чего стоишь. Доволен тобой народ — добавляет тебе баллы, чтобы мог ты более высокие посты занимать. Недоволен — баллы снижает, а то и вообще отзовёт с должности, будь ты даже товарищ Первый секретарь. Вот и получается, что как бы высоко ты ни сидел, а от простых людей отрываться не моги. Чревато.

Сам секретарь весь этот путь прошёл и знает — почём фунт лиха. Пару раз оступался, один раз сильно, когда заподозрили его в казнокрадстве и порочащих связях. Здорово тогда оценка просела, загорелась впервые бордовым. Помогли старшие товарищи, пожертвовали свои баллы, дав доказать, что чист. Ну, почти.

Надолго пропало у него желание ходить налево. Пришлось в три смены пахать, чтобы оправдаться перед народом и вернуть долги старшим товарищам. Хорошо ещё, что любовница согласилась избавиться от ребёнка. Иначе могло и до Первого дойти, система бы об этом позаботилась. А Первый бы с ним миндальничать не стал, ему вытаскивать проштрафившегося партийца не с руки. Снял бы с должности в связи с утратой доверия, и дело с концом. Идите теперь, товарищ бывший секретарь, со своим минусовым баллом полы мыть!

До сих пор ему аукается та история, а потому необходимо держать ухо у почвы, всячески прислушиваясь к народным чаяниям. Поэтому и начинает он каждый день с обзора Информатория, чтобы понять, чем дышит родной купол.

Секретарь открыл планшет и включил голограмму. Работать в авиамобиле не очень удобно, но дорога каждая минута. Надо успеть просмотреть основные темы до того, как начнётся рабочий день с вереницей звонков, отчётов и посетителей. Любят граждане, особенно пожилые, лично на приём ходить, когда достаточно было бы видеозвонка. Но ничего не попишешь — очень уж нужны секретарю заветные соцбаллы, а потому готов он с каждой бабулькой чаи гонять и заявления о въехавшей в соседнюю квартиру диверсионной группе Содружества принимать. Эх, а ведь кто-то всерьёз думает, что легко и привольно живётся партийным чиновникам. Их бы на его место, чтобы покрутились, как ужи на сковородке, балансируя между волей Партии и запросами граждан. Враз бы заткнулись!

Итак, что мы имеем? Петиция об установке памятника Леклерку на одной из центральных площадей. Подписантов чуть больше трёхсот тысяч, протестующих почти нет. Хорошая, между прочим, идея. Дело, конечно, недешёвое, зато в плане народной любви — беспроигрышное. Ну что, товарищ секретарь, найдётся у Республики немного кредитов для установки памятника известному в МКР писателю? Разумеется, найдётся. Как не найтись!

Идём дальше. Ремонт коммуникаций в одном из районов провели паршиво. Негодуют граждане, требуют исправить. А кто там сейчас депутат? Ах, да это же Максимов, его бывший, подло переметнувшийся в стан конкурентов, протеже. И что же ты, Максимов, петицию не удовлетворил, позволив ей наверх уйти? Почитаем его комментарии. Была, значит, комиссия, изъянов не выявлено, оптоволоконные трассы работают исправно, а почему у половины района перебои со связью — загадка великая есть. Ладно, товарищ бывший протеже, сам напросился. Секретарь надиктовал бортовому гневную отповедь, потом стёр и записал видео, обещая разобраться и призвать к ответственности виновных. Получай, Максимов, удар по карьере. На брюхе ещё приползёшь!

Что ещё? Участившиеся случаи рэкета в районе шлюза, ведущего к внешнему хабу. А куда смотрит милиция? Совсем расслабился тамошний участковый, что наводит, честно говоря, подозрения. И ведь не первый раз сигнал приходит, были уже обращения, правда, не такие массовые. Ай-ай-яй, тут, похоже, серьёзный гнойник созрел. Немедленно передать в СБМ с нижайшей просьбой разобраться и обещанием всяческого содействия. Копию — напрямую директору, чтобы потом никто в бездействии не обвинил. Участкового, конечно, наскипидарят, да и хрен с ним. Тут ведь главное — себя прикрыть, ну и баллы получить, особенно если выяснится, что разложился морально наш милиционер. И пусть не плачет, что ничего сделать не мог! Участковый — это сила, за ним стоит вся мощь государства. А если вздумает кто, например, ему угрожать, то быстро постучат такому в дверь хмурые товарищи и увезут куда следует.

Следующая тема. Петиция о проведении археологической экспедиции имени Жака Деверо. Они что, сдурели? А голосов-то, голосов, мама дорогая! Только за вчерашний день — четыреста тысяч! Игнорировать нельзя, но и разрешать боязно, ведь уровень террористической угрозы только недавно был понижен до приемлемого. Отойдя от шока и успокоив рыдающую жену, секретарь тогда до глубокой ночи разгребал обращения перепуганных до смерти граждан. И на следующий день — разгребал, объясняя людям, что угроза миновала. Поэтому какие сейчас экспедиции, тем более археологические? Нет, нет и ещё раз — нет!

Кто, собственно, такой этот Жак Деверо? Ах ты ж, твою марсианскую маму! Погиб в теракте, незадолго до смерти опубликовав на форуме последнюю, почитай, волю. Вдова в реанимации после выкидыша, не факт, что выкарабкается. Друзья с форума — на ушах, раскрутили тему, нашли спонсоров, обещают оплатить все расходы и снять с государства любую ответственность. И что с ними, спрашивается, делать? Запретить — получишь плюху от общественности, разрешить — рискованно, а ну как случится с ними что? Можно, конечно, отфутболить наверх, но тогда заветные баллы уплывут другому.

Чёрт с ними. Разрешим и даже сопровождение от лица Республики предоставим. Не может Партия отказать народу, особенно в свете трагической судьбы товарища Деверо и его супруги. Разрешит Партия экспедицию, дабы память о невинных жертвах почтить и к соцбаллу немалый плюс заработать.

Ну что ж, утро выдалось продуктивное. Теперь планшет можно свернуть и убрать, ведь впереди уже показалось здание комитета.

Выйдя из приземлившейся машины, секретарь тут же нырнул в лифт. Дел у него куча, встреч — невпроворот. Через пять минут он уже не вспомнит ни об экспедиции, ни о Деверо. Шутка ли, когда в твоём ведении без малого сорок миллионов душ!

Не знает он, какое дело сделал для форумчан. До последнего ведь не верили, что их выпустят на раскопки! Скорее всего, не найдут они ни черта, но воля погибшего — она ведь закон. И потом, тут ведь сам процесс важен. Поглядят из окон тяжёлых машин на просторы, покопаются в красноватой пыли, забивая фильтры и переругиваясь. Отдохнут от городской суеты, побренчат на гитаре, собравшись у голографического костра. Поднимут за покойного рюмку, поставят ему на местности небольшой памятник, да и обратно — в лоно родных куполов.

В офисе кооператива тоже собрались сослуживцы. Помянули покойного начальника, пожелали удачи археологам. Вспомнили Сашку, того самого, который предложил отправить руководителя в отпуск на Терранус Монс. Узнав о случившемся, ходил Сашка сам не свой, а потом взял, да и прыгнул в окно с тридцать шестого этажа. Жуткая история и очень жалко парня. Он ведь не так давно из тюрьмы вышел, где сидел за мелкую кражу. Попросился на поруки, взяли его, горемычного, на испытательный срок. Не подвёл, работал за двоих, соцбалл уже из красного жёлтым стал. Ещё немного — и получил бы Сашка путёвку в жизнь, да, видать, не судьба. Бывает так — вроде и не виноват ты ни в чём, а простить себя не можешь. Вот и Сашка не смог.

Не смог — и всё тут!

Глава 13

22:24 от"Кидонец": Ну что, мужики, к походу готовы? Сбор завтра в 6:00 у восьмого шлюза. Маразматикам напоминаю, что речь об"Элладе-4". Особенно тебя,"Цербер", касается.

22:26 от"Цербер": Очень смешно, аж штаны намочил.

22:27 от"Кидонец": Кстати, о штанах. Одежду не забываем, в кокосах на голое тельце не комильфо. Да и спать в вездеходе неудобно будет.

22:28 от"Центурион82": Шёл бы ты… в кроватку, а то прям как моя бывшая.

22:29 от"Кидонец": Намёк понял. Всех чмоки в этом чяте.

22:30 от"Центурион82": Иди уже… противный…

К шести, конечно, собраться не успели. К шести на площадь подтянулся только конвой на тяжёлых вездеходах. Чуть позже подъехали машины"копателей"с оборудованием.

От одного из"Титанов"отделился полковник в"экзококосе". Сделав пару замечаний солдатам, подошёл к кооператорам. Недовольно смерив их взглядом, подозвал старшего.

— Где ваши? Нам выезжать пора, — ткнул он пальцем в дисплей часов.

— Да откуда ж мы знаем? Нам заплатили — мы приехали, а все вопросы к организаторам.

— Тогда загоняйте технику в трюмы и проходите в вездеходы. Отдельно ехать не разрешаю.

— Ладно, поняли. Докурить хоть дайте.

Играя желваками, полковник вернулся к своим. Какого чёрта его отрядили прикрывать расхлябанных олухов, когда вся планета стоит на ушах? А ну как лайнер был первой ласточкой, за которой могут последовать птички потяжелее? Ему бы солдат на полигоне сейчас гонять до седьмого пота, а их сорвали на это идиотское и рискованное задание. Хорошо, хоть прогноз на десять дней благоприятный, без ураганов и падающих с неба"камешков". Но вот нарваться на передовой отряд земных в такой обстановке можно вполне.

— Шевченко, Кляйн, Сато — ко мне!

Командиры вездеходов рысью подбежали к полковнику.

— Как выедем за периметр, бортовых на полный обзор и к каждому монитору по дежурному. Съедем с трассы — броню и катушки на полную мощность, чтоб гудели. Проверить системы активной защиты, самим тоже не спать. Ещё проведите диагностику экипировки и оружия. Об исполнении — доложить. Вопросы?

— А что случилось, товарищ полковник? Чего ждём?

— Ничего не ждём, и — чего угодно. Обстановка сами знаете какая, земные не дремлют, и мы тоже не станем. Можете считать это внеплановыми учениями, чтоб не расслаблялись и на баб гражданских не пялились. Выполнять!

— Есть!

А вот, наконец, и пассажиры. Явились, не запылились.

— Опаздываете. Нехорошо.

— Прощения просим, неприятность у нас. Товарищ заболел, с утра в больницу отвезли.

— Что-то серьёзное?

— Отравился. Слава богу, обошлось, через пару дней выпишут. Но с нами уже — никак.

— Понял вас, — смягчился офицер. — Товарищу вашему — скорейшего выздоровления. Теперь о деле. Вас сколько, шестнадцать? Кто у вас главный?

— Теперь уже пятнадцать, и главным был как раз заболевший. Но это ничего, мы справимся, не переживайте.

— Ясно. У нас три вездехода, не считая гражданских машин. В связи с обстановкой, поедете с нами, это не обсуждается. Женщины есть?

— Трое.

Молодые и, скорее всего, незамужние. Женщин в армии немало, но за шашни с ними офицеры открутят голову. А вот гражданские девушки устава не читали, и значит, полковнику придётся беречь их честь от возможных ухажёров. Не было печали.

— Хорошо. Вам отведут пять четырёхместных кают, чтобы дамы могли разместиться отдельно. Поедете вместе вон на той машине. Проходите внутрь, там ждёт комвзвода старший лейтенант Кадзуйя Сато. Он поможет вам разместиться и ответит на все вопросы. В случае чего обращаться непосредственно к нему, бойцов старайтесь не отвлекать. Особенно вас, красавицы, касается. Начнёте флиртовать — ссажу у первого купола, мне проблемы не нужны. Вопросы есть? Вопросов нет. Грузимся!

Подхватив баулы, форумчане исчезли во чреве огромной машины. Площадь опустела. Пора было выезжать.

Утробно загудев, с тротуара поднялись тяжёлые аппарели. Утопились в пазы, загерметезировались. Тихо засвистев моторами, бронированные гиганты выкатились из шлюза. Миновав противометеоритный периметр, авторизовались на блокпосте и выехали по рампе на запылённый хайвей.

— Ну что, девочки, будем? — подмигнул форумчанкам"Центурион", разливая по чуть-чуть в походные кружки. А что плохого, если можно хоть ненадолго вырваться из заевшего быта? И как же всё-таки здорово нестись на вездеходе мимо марсианских песков! Тут, как говорится, не было бы счастья.

К вездеходам он питал особую слабость, ещё со времён курса молодого бойца."Титан" — машина солидная, предназначенная для планетарной войны. Бронепластовая броня в палец толщиной, камеры по периметру, два реактора — основной и резервный, несколько отсеков на случай тяжёлых повреждений. Система активной защиты, игломёты, лазеры и даже ракетная установка. Внутри, не считая экипажа, может расположиться до роты бойцов. Трюм огромный, можно запросто уместить пару-тройку танков. Либо несколько грузовиков с горнопроходческим оборудованием.

Об удобствах проектировщики тоже позаботились. Просторная столовая, где собрались сейчас все форумчане. Вместительные каюты, несколько душевых, чтобы по утрам в очереди не стоять. Есть даже комната отдыха с телевизором и книгами. Настоящими, бумажными!

Но компании было не до книг. Девушки смеялись, в жилах играл выпитый"чуть-чуть". Душа просила праздника.

— Может, споём? Гитара есть у кого?

Есть, куда ж без гитары. Раздвинулись, освободили немного места на пластиковой скамье. Забренчали струнами, затянули песни из студенческой юности. Хохотнув, рассказали несколько анекдотов. Принялись вспоминать смешные, уже наполовину придуманные, истории.

–…а я им отвечаю — товарищи, разве это образец? Это что угодно, только не образец!..

–…и тут встречаю я, значит, Соньку. Уже после того, как я с Джин-Хо познакомился…

–…а конвейер вдруг хрясь — и застопорился. И аккурат, когда комиссия!..

Про Конкорда не говорили, но помнили о нём все. Несмотря на анекдоты и истории.

За иллюминатором стемнело.

— 22:00, отбой. Просьба разойтись по каютам, — оборвал набравшее обороты веселье раздавшийся из динамика голос.

Вздохнув, гражданские нехотя убрали со стола посуду. Пожелав друг другу спокойной ночи, разбрелись по каютам. Упали в койки, глянули, быстро засыпая, в иллюминаторы. За бортом стояли марсианские сумерки, освещаемые мягко фосфоресцирующими плитами планетарного шоссе.

Глубокой ночью колонна съехала с трассы, углубившись в необитаемые пески. Подобравшись, бойцы приникли к голограммам, отслеживая каждую тень. Прав командир, любят бандиты такие места. Не ровён час, наткнёшься на импровизированную базу, оборудованную в одной из пещер. По"Титанам"стрелять — себе дороже, но ведь и прятаться здесь могут не только уголовники.

— Товарищ полковник, — тихо позвал один из бойцов. Быстро подойдя, командир склонился над пультом.

— Что у тебя?

— Бортовой засёк что-то в небе. Кажется, дрон.

— Что значит"кажется"? По форме доложи!

— Виноват. В 01:32 бортовой компьютер засёк в небе силуэт, напоминающий разведывательный дрон. На радарах чисто, пробовали сонаром — тоже ничего.

— Частоты сканировали?

— Так точно. Сигналов не обнаружено, но…

— Что"но"?

— Такой аппарат мог действовать в режиме радиомолчания.

— А почему на радарах чисто?

— Вероятно, маскполе.

— Маскполе жрёт энергию, как маленький купол. Где ты такие дроны видел?

— Аппарат мог поставить маскировку и быстро отскочить в складки местности, пока не разрядился аккумулятор.

— Интересное кино… Ну-ка, прокрути мне голограмму. Покадрово.

Прищурившись, полковник вгляделся в объёмное изображение. Вот она, мелькнувшая сверху тень. Случайный артефакт вроде подсвеченного прожекторами облачка пыли, или всё-таки дрон? Два кадра назад, два — вперёд. И снова, и ещё раз. Нет, не ясно. Ни черта не ясно!

— Почему его видно на камерах? Если маскполе?

— Такие дроны не умеют закрываться в видимом диапазоне. Слишком много требуется энергии.

И что прикажете делать? Продолжать экспедицию или разворачиваться? Если это беспилотник, значит, рядом окопался криминальный элемент, осторожно следящий за проезжающей мимо колонной. Атаковать они не станут, нападение на конвой — это ЧП. СБМ и военная разведка будут рыть носом почву, но найдут.

А если это не бандиты? Если земные? Тогда тем более не надо делать резких движений. Нужно сообщить своим, пусть пришлют пару десантных кораблей и прочешут здесь всё, как следует. Скорее всего, ничего не найдут, но исходить надо лучше из худшего.

— Если за нами хвост, можем ли мы сообщить в штаб, не вызвав у противника подозрений?

— Никак нет. Анализатор сигнала подсветит аномалию в момент. Тем более, сразу после обнаружения машинки.

Надо выждать пару часов, не дав врагу понять, что на него обратили внимание. Лучше всего сообщить из точки назначения. Ничего подозрительного, добрались, мол, до места и весточку в штаб послали. А через полчасика посыплется на головы врага поднятое по тревоге подкрепление.

Не слишком ли рискованно? На борту — группа гражданских, которых поручено охранять. Но ведь знали же они, куда лезут! И подписочку об отсутствии претензий тоже давали. А теперь метаться поздно, иначе противник может занервничать. И, занервничав, перейти к активным действиям.

— Броня под напряжением?

— Так точно, товарищ полковник. Структурная прочность утроена.

— Когда будем подъезжать, поднимешь до максимума. Бронеставни опустишь, гражданских — по каютам. Может, в рубку их?

— Нет места, товарищ полковник. Мешать будут.

— Тогда только женщин. И систему активной защиты выкрути, чтобы у бортового мозги плавились.

— Есть!

— И ещё. Раздать всем боекомплект и тяжёлые топливные ячейки. Хотя нет, отставить. Экзопехоте получить планетарные комплекты. За пятнадцать минут до точки — скафандры на автономку. Гражданских на поверхность не выпускать ни при каких обстоятельствах. Выполнять!

Заговорили динамики, забегали по коридорам бойцы. Распахнув арсеналы, помогли друг другу влезть в массивные"доспехи". Дёрнули из креплений игломёты и излучатели, которые без усилителей не поднимешь. Щёлкнули активаторами.

Пискнули, заряжаясь, оружейные катушки, утробно загудели генераторы. Есть заряд, есть накачка. К бою готовы!

Полковник тоже облачился в планетарный комплект. Не очень удобно, но это — страховка на случай внезапного нападения. Броня у"Титанов"крепкая, но и её можно пробить, выпустив воздух и посеяв внутри панику. Земные спецотряды этой тактикой хорошо владеют, но с полковником у них такой номер не пройдёт."Панцири"вездеходов сейчас под напряжением, а это значит, что они стали кратно прочнее. Часто такое проделывать нельзя, вредно для молекулярных связей, но в подобных ситуациях — самое то. А ещё противник не знает, что на вездеходах вместо"Укола"стоит новейшая"Грань". Тем хуже для него.

Пятнадцать минут до точки. Опустились забрала, в скафандрах заговорили бортовые. В каютах и рубке напряжённо переглядывались притихшие форумчане.

— Девчонки, мне страшно.

— Успокойся ты, всё хорошо будет!

Подняв тучи пыли, вездеходы перевалили через стенку кратера. Клюнув носами, начали плавно спускаться.

Выкатились на дно, доехали до указанного места. Выстроившись в ряд, замерли. Красиво здесь, как-никак — уникальное природное явление. Но полковнику было не до красот.

— Панорамный обзор мне на бортовой.

Он внимательно вгляделся в картинку. Ничего. Только ветер в микрофонах свистит.

— Со штабом связались?

— Так точно.

— Что ответили?

— Анализируют видео, высылать подкрепление смысла не видят.

Бюрократы, твою мать! Ладно, его ребята тоже не лыком шиты. Аппарель опускать нельзя, больно хороша местность для засады, чтобы обнажать нутро. Придётся работать, как в реальных боевых.

— Экзопехоте — на десантную платформу.

Солдаты взбежали на металлическую площадку.

— Круговое построение.

Группа ощетинилась стволами и эмиттерами. По бокам платформы поднялись защитные парапеты.

— Рубке — поднять дроны.

Из распахнувшихся люков в небо ушла тройка"Шершней".

— Опускай!

Шлюз закрылся, рампа, дёрнувшись, ушла вниз. Ударилась о песок, замерла. Чисто! Только ветер гоняет по поверхности"пылевых дьяволят".

И куда теперь? На спутниковых голограммах ничего не просматривается, но координаты были даны с точностью до метра. Надо посоветоваться со"специалистами".

— Гражданских — на линию!

— Есть!

Несколько секунд тишины, затем неуверенный голос:

— С–слушаю вас?

— Мы на поверхности. Нужно понять, куда двигаться. Даю обзор участка и слушаю ваши предложения.

Командир повёл по сторонам визором, передавая в каюты картинку.

— Кажется, туда, — "подсветил"гражданский видневшийся в стенке кратера пролом.

— Кажется?

— Точно не скажу, но… нет, туда. Точно туда!

К пещере вела насыпь, заваленная тяжёлыми валунами. Подняться — несложно, но торопиться не стоит.

— Отряду рассредоточиться.

Разбежались, укрылись за вековыми глыбами.

— Рубка, как слышите? Киньте сюда дрона, пусть изучит.

— Принято.

Отделившись от стаи, один из"Шершней"неторопливо приблизился к отверстию. Внутрь, конечно, не пролезет, но для первичного осмотра сойдёт.

Подлетев к входу, дрон включил прожектор и начал трансляцию.

— Похоже, чисто, товарищ ко…

…что-то вырвалось из проёма, впившись в брюхо беспилотника. Грохнуло. Засвистели, хлестнули по камням осколки. Завалившись набок, машина рухнула в пыль.

Съездили в экспедицию!

— Отделение, к бою! Броне — огонь по пещере!

Развернув стволы игломётов, вездеходы дали несколько очередей. Свистнули стержни, прошивая камень, как нож — масло. Только высуньтесь, черти!

Лежащий на одном из возвышений песок внезапно пришёл в движение. Сбросив маскировочные покрывала, из углублений поднялись фигуры в скафандрах. Вскинув на плечи тубусы, дали синхронный залп по головной машине.

Разогнанные магнитным полем снаряды рванулись к цели. Защищаясь,"Титан"огрызнулся лазерными импульсами. Вспыхнули, рассыпались на осколки семь из десяти гранат."Грань"отработала на все сто, но не справилась. Всё равно — не справилась.

Два попадания пришлись в район рубки. Третьего удара броня не выдержала. Рванувший внутри вездехода боеприпас вывернул и расшвырял по песку содержимое тяжёлой машины.

— Дронам — работать по возвышению!

Взвившись в небо, беспилотники, навели оружие на противника. Рассчитали траекторию, дали поправку на ветер. Загудев катушками, открыли огонь.

Почва вокруг фигурок вскипела от сотен попаданий, истерзанные тела врагов заволокло пылью. Всё, отвоевались!

— Рубка, как слышите? Доложите обстановку!

–…ышу вас… огибшие… аненых…

Плохо, но справятся сами. Нужно разобраться с укрывшимся внутри противником.

Полковник взял управление дронами на себя. Перебросил одного к пещере, прикрывать штурмующих. Второго поднял повыше, страхуя на случай сюрпризов.

— Рубка, вашу мать, где поддержка? — рыкнул он в микрофон. — Вы там заснули, что ли?

Один из вездеходов уронил аппарель, выпустив стайку тяжёлых багги. Подъехав к насыпи, те дали по проёму несколько лазерных импульсов. Камень в местах попаданий угрожающе засветился.

— Вперёд!

Поднявшись из укрытий, бойцы рванулись на приступ. Двое, словно запнувшись, внезапно упали лицами в песок. Из пробитых в шлемах отверстий забили фонтанчики кислорода.

Снайперы! Затаились, гады, не выдали себя, даже когда крошили их однополчан.

Упав на землю, полковник отполз за валун. Прикинул траекторию, вывел картинку со страхующего дрона на визор. Переключился в противоснайперский режим.

Чиркнувшая о броню игла отбросила"шершень"в сторону. В турбину метят! Судя по силе удара — калибр серьёзный. Где же они прячутся?

Есть движение! Полковник засёк координаты и передал их рубке.

От замыкающего вездехода рванулись к цели переключённые в кассетный режим ракеты. Кратер содрогнулся от взрывов, в стороны и вверх полетели камни. Нет больше снайперов, разметало их. На атомы.

Выйдя на общий канал, полковник обратился к противнику:

— Земные диверсанты, вы окружены силами Шестой отдельной экзобригады. Сопротивление бесполезно, шансов у вас — никаких. Предлагаю сдаться, чтобы избежать дальнейшего кровопролития.

— Хрен тебе, краснорожий! — ответил через пару секунд кто-то злым голосом.

Ладно, пеняй на себя. В проход полетели гранаты, в воздухе протяжно запели иглы. Загремели взрывы, полоснули по глазам лучи прожекторов.

В пещере закипел бой, на дисплее обозначились первые потери. Взорвался раскалёнными брызгами дрон–разведчик. В эфире кто-то изобретательно матерился.

Раненный в плечо полковник не отставал от своих. Он упрямо шёл вперёд, держа оружие в правой руке, благо гидравлика позволяла. Они спустились уже метров на триста. Когда же кончится этот чёртов лабиринт?

Возле визора просвистела очередь. Рефлекторно уклонившись, полковник выцелил противника излучателем и нажал на сенсор. Вспышка. И тут же — истошный, предсмертный вой. Живой факел рухнул на почву и замер, быстро погаснув в стылой углекислоте.

Поредевший отряд спустился глубже, остановившись перед крутым поворотом. Не желая рисковать бойцами, полковник приказал поднять последний наличный дрон.

Ушедший за угол разведчик выхватил панораму большого зала и стоящей посреди него странной конструкции. Чуть в стороне мелькнула тень — затаившийся земной навёл на машинку пистолет.

Шустро среагировав, дрон метнул в цель иглу. Схватившись за бок, человек осел на пол, приобняв левой рукой странный ящик.

Вбежавший в зал отряд взял на мушку врага:

— Всё, падла, отвоевался!

Он не ответил. Глядя перед собой, человек задумчиво щёлкал расположенным на ящике тумблером.

Полковник осмотрел загадочное устройство — толстый, металлический столб с конусом на конце. То ли ракета, то ли антенна, то ли вообще не пойми что.

Он повернулся к врагу, внимательно его оглядев. Скафандр земной, тут никаких сомнений. Знаки отличия, само собой, отсутствуют. Ладно, попробуем разговорить.

Сев на корточки, полковник вперился в неприятеля тяжёлым взглядом.

— Кто вы и что тут делаете?

Тишина. Щелчок.

— Я повторяю вопрос — кто вы и что тут забыли?

Щёлк–щёлк. Нет, так дело не пойдёт. Убрав оружие, полковник коротко, без замаха, стукнул врага по шлему. Так, чтобы визор покрылся сеточкой трещин.

— Ещё один удар — и тебе кранты. Отвечай на вопрос!

Щёлк.

— Ты что, дурак? — потерял терпение полкан. — Я говорю, сейчас задохнёшься нахрен! Кто ты такой, что делаешь на Марсе? Ну?!

Щёлк!

Озверев, командир ткнул пальцем земному в рану. Прокрутил, расковырял. На пол закапала кровь, тихо засвистел утекающий из скафандра кислород.

— Ммммм!

— Больно? Отвечай на вопрос, гнида, или я тебя своими руками! Что за подразделение? Кто послал? Минбез? С каким заданием? Эту дрянь охранять? Что за аппарат? Антенна? Десантный маяк? Говори, гад!

— Да пошёл ты, — внезапно ощерился неизвестный. — На чёрта она мне сдалась, охранять её!

Он, это он по радио отвечал! Командир, значит. Надо поаккуратнее, пока спецы из СБМ не подоспели. Они его раскрутят, он у них запоёт.

Но земной не стал ждать спецов. Схватив полковника за скафандр, он, страшно оскалившись, впечатался шлемом в броню, разбивая повреждённый визор. Вдохнул поглубже углекислоту, осел кулём на пол, теряя сознание. Всё. Не будет никакого допроса.

Полковник встал, машинально пытаясь утереть со лба пот. Опустил взгляд на странный короб и почувствовал, как предательски подгибаются ноги. На боку ящика, скрытом до этого телом неизвестного, был нарисован ядерный трилистник. И вставлена ключ–карта.

Тактический боеприпас. На несколько килотонн, не меньше. И он его раз десять активировать пытался, пока его допрашивали!

Что же это происходит? Что за каша тут заварилась? И главное — что это за конструкция? Вроде рукотворная, а если присмотреться, то видно, что столб как будто вырастает из пола. Зал тоже странный. Сферический потолок, стены словно из бурого металла. Медь? А зачем земным обшивать бункер медью?

Ну уж нет, хватит. Он своё сделал, дальше пусть разбираются другие.

— Всем — на выход, — скомандовал полковник. — И не трогать здесь ничего, голову откручу!

Выдохнув, полковник аккуратно отщёлкнул тумблер. Осторожно вынув карту, положил рядом. Вот теперь точно — всё!

Поднявшись на поверхность, он увидел развороченный вездеход. Чёрт, там же…

— Рубка, как слышите? Доложите о потерях.

— Слышим вас, товарищ командир. Среди личного состава потерь нет.

Слава богу. Не зря командный отсек упакован в сверхпрочную капсулу. А что они тогда про раненых и погибших кричали?

— Есть потери среди гражданских, товарищ полковник. Три каюты уничтожены прямым попаданием. Четверо убито, двое задохнулись, пятеро ранены, в основном — контузии. Женщины в порядке. Пострадавшим оказывается помощь в лазарете хвостовой машины.

— Понял вас, рубка. Я — туда, если что — на связи.

— Согласно данным телеметрии, вас ранило, — напомнил дежурный.

— Не страшно, подлатают.

Торопясь к вездеходу, он увидел, как в кратере приземляются транспортники СБМ. Если бы они его сразу послушали!

Не снимая шлема и скафандра, полковник вбежал в лазарет:

— Вы как, ребята?

Окутанные трубками и датчиками ребята не ответили, потому что были без сознания. Кроме одного, который, увидев командира, вдруг заревел.

— Тихо, тихо. Тебя как звать?

— Лу… Лу-у-каш.

— Дома ждёт кто? Семья есть?

— Е-есть… жена и т-три дочки-и-и…

Это хорошо, что жена и три дочки. Будет ради чего выкарабкиваться.

— Вот и отлично. Ты жив, здоров. Врачи говорят — контузило слегка, так это ничего, мои ребята после такого через неделю на ноги встают.

Полковник помрачнел, вспоминая погибших бойцов. Двадцать пять человек из туннеля отправились на тот свет. У противника — ещё десять, не считая отвлекающей группы на поверхности и командира, который предпочёл умереть страшной смертью, лишь бы не попасть на допрос. И всё ради какой-то приросшей к полу хреновины!

— Ребята наши… форумчане… — подвывал Лукаш, уткнувшись лбом в командирский скафандр. — Мы ведь мирные… просто приехали… За что они нас так? За что? За что?!

Взяв Лукаша за руку, полковник отвернулся в угол. Он не знал, что говорить.

Глава 14

— Сюда садись. В камеру смотреть!

Неуклюже опустившись на стул, земной с непривычки схватился за подлокотники. Плохо их готовили, не приучили к местным условиям. Даже в скафандры утяжелители встроили.

— Имя и звание.

— Жан–Франсуа Мёнье, старший лейтенант Министерства безопасности.

— Подразделение?

–"К-11".

Это что-то новенькое. Директор отчеркнул в планшете обозначение отряда, поставив рядом жирный знак вопроса.

— Что за"К-11"? Цели, задачи?

Молчание.

— Или тебя по-другому спросить? Я ведь могу!

И правда может, судя по кровоподтёкам на физиономии пленника. Ничего, для дела — не жалко. Попади ребята Директора в лапы Содружества, им бы больше досталось. Вкололи бы убойную"химию", а после — в распыл.

— Я повторяю вопрос — чем занималось подразделение?

— Ничем не занималось, — мрачно ответил задержанный. — Нас надёргали из разных мест под одну задачу. Несколько месяцев готовились, потом, если всё ОК — свободны.

— Что значит"свободны"? Точнее выражайся.

— Нам обещали… Мне обещали… В тюрьме я сидел, короче. А они пришли, говорят — хочешь послужить? А мы тебе срок скостим. И другим ребятам тоже сказали.

— Я не понял, вы штрафники, что ли? — удивился дознаватель. И Директор — удивился. Как Содружество осуждённых перевоспитывает — это их дело, но на Марс таких ещё не забрасывали. Тут ведь подготовка нужна, и серьёзная. Шутка ли — выполнять задание в тылу врага, не вылезая из тесного, в котором даже нос не почешешь, скафандра. От такого и у местного крыша поедет.

— Ну да, можно и так. Я за убийство отбывал. Командира грохнул — достал, падла. Другие — кто за грабёж, кто за изнасилование. Так бы сидели до седой… бороды, а тут можно на волю откинуться. Кто ж не согласится?

— Хватит гнать порожняк! — взорвался следователь. — Какой грабёж, какое изнасилование? У Содружества что, солдат нормальных нет?

— Я не вру, начальник! — заволновался пленник. — Я правду!.. Почему бред? Мы все в спецназе, из разных отрядов… Потом трибунал, тюрьма, а тут эти. Так и так, говорят, родина тебя не забудет. Ну я и согласился, а кто бы не согласился? Потом тренировки, инструктаж… Затем сюда забросили. Поначалу нормально шло, после ваши нарисовались. Дальше сами знаете.

— Кстати, об этом, — прервал следователь. — Если вы урки, что ж так бесстрашно на нас полезли? Так зеки не воюют, так только солдаты сражаются.

— А ты бы сам, начальник, что предпочёл — в бою сдохнуть или на зоне гнить? — оскалился Жан–Франсуа. — Лучше красиво уйти, чем до конца дней — небо в клеточку. А то, что живым меня взяли, так это случайность. Не планировал я в плен, уж поверьте.

Нахмурившись, Директор снова черкнул в планшете. Шепнул в микрофон — поаккуратней, мол. Не похоже, что врёт арестант, тяни за ниточку дальше.

— Ладно, допустим, — поменял тон следователь. — А командир ваш тоже — зек? Ты знаешь, что он с собой покончил, чтобы не попасть на допрос? Вот так взял — и визор себе расколошматил.

— Про командира не скажу, — мотнул головой Жан–Франсуа. — Он с нами не общался. Но один раз психанул, из-за косяка. Сказал тогда, что любого к стенке поставит, если ещё повторится. Сказал, что не даст дочке из-за нас умереть. А больше ничего не сказал.

При чём тут дочка? Или они нашли офицера, готового на всё, лишь бы спасти ребёнка? Тогда понятно, почему он так настойчиво щёлкал тумблером. И ясно, почему предпочёл умереть — иначе контракт аннулировался. В одностороннем порядке.

— Ну хорошо, — потёр виски следователь. — Предположим. Что вы делали на Марсе? Какое отношение имеете к подземной установке?

— Мы никакого, — удивился Мёнье. — Мы изучали.

— Изучали?

— Ну да. Нас затем сюда и забросили, чтобы, значит, изучить и доложить. Мы весь зал в 3Д отсняли, даже тактильной информации чутка добавили. У командира ещё какой-то приборчик был. Он сказал, это шибко сложная техника, и чтобы мы к ней даже не подходили. А когда заваруха началась, приказал вас задержать, а сам внизу остался. Сказал, чтобы побольше информации успеть отправить.

— Что должно было случиться после выполнения задания?

— Эвакуация. Прямо из кратера, на десантной капсуле. Велели быть на связи и ждать"окна". Ну а что, местность пустынная, вокруг — никого. Допрыгнули бы до шаттла, потом — за внешний периметр, а там бы нас уже встретили.

Да кому ж ты, дурачок, нужен, столько ресурсов на тебя тратить. Выписали вам билет в один конец, о чём только командир и знал. И если бы всё пошло по плану, то к тройному кратеру прибавился бы ещё один. А вот почему боезапас не рванул — на это пока ответа нет. Ясно лишь, что вблизи медной"сосульки"как-то не так протекают ядерные реакции.

— Как долго вы следили за колонной? И не вздумай отпираться, ваш дрон они засекли ещё на подступах.

— Какой дрон? — наморщил лоб Жан–Франсуа. — Не было дрона. Я ж говорю, мы почти без оборудования. Всё на скафандры снимали.

А вот это интересно. Чья ж тогда машинка летала в небе? Впрочем, модель беспилотника не установлена, а на чёрном рынке и не такое купить можно. Каждый купленный дрон не отследишь. Да и зачем, если он не ударный?

— То есть о приближении экспедиции вы не знали? Почему тогда устроили засаду, чего ждали? Сам же говорил, что район пустынный.

— Это вы командира спросите. Я ж говорю, он с нами не общался, только приказы раздавал. Ну вот и приказал поставить снаружи охранение. Перестраховывался, наверно. А уж знал или нет — это не ко мне. Из нас всех он один с Землёй общался.

Интересная получается картинка. Содружество собирает отряд из всякого сброда и забрасывает на Марс для изучения, а на деле — уничтожения странного артефакта. Тут неясно многое. Например, откуда земные узнали про бункер, если про него даже СБМ — ни сном, ни духом? Можно отправить запросы армейским, но они здесь явно ни при чём. Да и не утаишь в мешке такое шило. Тем более от его, Директора, ведомства!

Идём дальше. Почему Содружеству понадобилось уничтожить"сосульку"? Почему руками смертников? Почему, наконец, бомба приводилась в действие вручную, а не дистанционно или по таймеру?

А потому и вручную, что должны были те зеки сгинуть в ядерном пламени! Настоящих спецов гробить жалко, а тут требовалась гарантия сохранения тайны. Стопроцентная и железобетонная!

Но зачем проводить съёмку? На память? И почему на скафандры, почему не дали аппаратуру посерьёзнее? Места в корабле пожалели? Бред, ведь на оружие место нашлось. Получается, земные послали отряд, чтобы уничтожить объект. Но перед этим — быстренько его изучить.

Ещё раз. Противник узнал про"сосульку", и, несмотря на уникальность, решил её уничтожить, предварительно осмотрев, для чего сложной аппаратуры не требуется. Отряду задурили голову, вот они и старались, в 3Д все снимали. А никому не нужно было 3Д, нужно было просто удостовериться, что по адресу пришли. И возможно такое, только если…

…только если объект — не уникален, если у земных есть такой же! И только если они понимают, ЗАЧЕМ он нужен и делают все, чтобы Марсу артефакт не достался.

Нехорошо. Ой, нехорошо! Имеется штуковина неизвестного происхождения, рядом с которой творится форменная чертовщина. Имеется враг, который нашёл у себя такую же. И который, похоже, разобрался, что к чему, если решился отправить на Марс камикадзе, рискуя обрушением шаткого перемирия.

Что же это за артефакт? Неужто неизвестное оружие? Самое хреновое, что информации пока — кот наплакал. Непонятно даже, откуда он взялся и кто его создал.

А может… не так уж и непонятно!

Директор откинулся на спинку кресла, швырнув на стол старомодный стилус. Отпил горячего чая, пытаясь унять побежавший по спине холодок."Прокачал"дальнейшие шаги, вызвал зама.

— Да, товарищ директор.

— Симмонс, поднимай по тревоге всех и выдвигайся в зону"Ноль–Шесть". Район в тройное кольцо, чтобы мышь не проскочила. И ПКО разверни над местностью, все что надо возьмёшь у армейских. Назначаю тебя ответственным, и не дай бог мимо тебя кто-то проскочит. Нам обоим — не дай!

— Понял вас, товарищ директор. Всё так серьёзно?

— Ты даже представить не можешь — насколько.

— Сделаем. Да, и ещё…

— Что у тебя? Говори быстрее, времени в обрез.

— Первая сводка по Минбезу. Вы просили…

— Точно, просил. Уже сделал? Молодцом, посылай. Следующие подождут, не до них теперь. Сейчас все ресурсы — на объект. Всё, отбой, встретимся на месте, я уже вылетаю.

Тихо тренькнул бортовой, извещая о прибытии письма со сводкой. Потом, всё потом! Лихорадочно собрав сумку, Директор выскочил к лифту. Быстрее, быстрее, сейчас каждая минута на счету. Сообщить Первому? Не раньше, чем сам всё проверит. А пока…

— Гордеев!

— Я, товарищ директор!

— Берёшь своих умников и выдвигаешься в"Ноль–Шестую". Фрахтуйте служебные борта, приоритет я обеспечу. Вещи, еду, аппаратуру не тащите — на месте организуем. Всё, бегом! Одна нога здесь, другая там, пусть даже в домашних тапочках. И лучше — чтобы в тапочках!

— Понял вас!

Бросив коммуникатор, Гордеев кубарем скатился с кровати.

— Ты куда? Ночь на дворе! Жизни нет никакой с твоей службой, — проворчала заспанная жена.

— Отстань!

— Я-то отстану, а ты когда последний раз сына видел? Ты хоть помнишь, как его зовут?

Махнув рукой, Гордеев бросился в душ, попутно вызванивая подчинённых. Давно таких авралов не было. А чтобы сам Директор среди ночи звонил — вообще никогда!

Гордеев не знал истинных масштабов аврала. Не знал, что по всей планете поднялись и пришли в движение войска Безопасности. Взревели сирены, замигали красным сигнализаторы. Ворвались в спящие казармы сержанты:

— Отделение, в ружьё!

Вскочив с коек, бойцы прыгнули на пол. Ещё не проснувшись — натянули заученным движением комбинезоны.

— Взвод, в две шеренги стройся! Слушай мою команду! Код"202". Всем получить планетарные комплекты, построение в полном оснащении через пятнадцать минут! Выполнять!

"Двести второй" — это же… ё-моё!

Рассыпались горохом, разобрали оружие, запустили диагностику. Собрались на плацу, погрузились в броневики, выдвинулись на авиадромы, где уже не протолкнуться от танков, шагоходов и прочей тяжёлой техники. Неподалёку взревел двигателями громоздкий, шеститурбинный"Левиафан". Оторвался от почвы, поднялся в небо, уступая место прибывающему судну. Тяжело развернувшись, исчез за горизонтом.

— Сколько служу — первый раз такое, — развёл руками один из летунов. — Война началась, что ли?

В заштатной армейской части внезапно дал зуммер бортовой.

— Слушаю, — ответил заспанный дежурный.

— Замдиректора СБМ Симмонс. Это у вас расквартирован полк ПКО?

— Да, то есть — кто?! Что за шутки? Какой заместитель, какого директора?

— СБМ директора. Приказом Генштаба вы временно переходите в моё распоряжение. Поднимайте людей и выдвигайтесь на ближайший авиадром, вас уже ждут. Инструкции получите по прибытии.

— Ты кто такой, дядя? Я вот сейчас отбой дам и в настоящее СБМ позвоню.

Симмонс вздохнул. Ну вот как с этим дуболомом разговаривать? А ПКО нужны, не хватает после теракта свободных зениток. Оно, конечно, с земными договорились, но кто ж им до конца верить станет? Вот и сейчас они, несмотря на соглашение, забросили в тыл Марсу свою группу. Формально ничего не нарушено — не террористы ведь. Но всё равно — твари!

— Слушай меня внимательно, сержант, — перешёл замдиректора на понятный дежурному язык. — Если через час ваш полк не будет стоять на авиадроме, то ты будешь стоять в кабинете у начальства. И не того, которое на плацу, а того, которое ты только в Информатории видел! Тебе всё ясно? Если нет, то вот копия приказа за подписью сам видишь кого.

Дежурный пробежал глазами прилетевший файл. Побледнев, вскочил по стойке смирно:

— Виноват, товарищ заместитель директора! Через час личный состав будет на месте.

— Сразу бы так. Отбой!

Через пару минут из казарм вылетели сонные, в кое-как натянутых комбинезонах, мехводы. Кинулись к боксам, вспомнили, что забыли надеть экзокостюмы. Матерясь, побежали обратно.

Погрузились, наконец, в машины, вырулили к периметру базы.

— Эй, на пульте! Открывай!

Выехали на трассу, утопили в пол педали. Рванули вперёд, отжимая к обочинам гражданских. Вылетели из купола, помчались на ведомственный авиадром, едва не забыв загерметизировать кабины. Протолкнувшись через сгрудившуюся на въезде технику, вызвали дежурного.

— 32-й полк ПКО к месту погрузки прибыл. Куда заезжать, командир?

— Ожидайте.

Через минуту на бортовые"упали"координаты и номер транспортника. Лихо у них тут всё!

Подрулив к кораблю, заехали в трюм. Выскочив из кабин, помогли персоналу закрепить тяжёлые машины. Перекинули, защёлкнули на технике ремни. Надели на колёса магнитные фиксаторы.

— Готово!

Поднялись в лифте на пустую пассажирскую палубу, недоумённо переглянулись. Неужто"Левиафан"пригнали только ради них?

Отовсюду раздался рокот стартующих турбин. Махина готовилась к взлёту.

— Ох, ребята, до чего ж я порхать не люблю! Как подумаешь, что с нами с поверхности сделать могут…

— Куда летим-то хоть, скажете? — вызвал старший по внутренней связи пилотов.

— А вы не знаете?

— Не знаем! Нас среди ночи наскипидарили, сказали — сюда прибыть.

— На Терра Ноахис. Вы у нас уже шестые.

— А что случилось-то?

— Да чёрт его знает! Наше дело — летать, а не вопросы задавать. Но там такое! Скоро сами увидите.

Ну, увидим — так увидим. А пока и поспать не грех!

Подлетев к кратеру, транспортник тяжело приземлился. В грунт на пару метров ушли тяжёлые опоры, в бурую пыль упала огромная аппарель.

— Просыпайтесь, приехали.

Что, уже? Шустрые какие!

Спустились в трюм, распаковали аккуратно технику. Прыгнули в кабины, получили координаты прикрываемой точки. Съехав на поверхность, встроились в бурлящий поток боевых машин. Добравшись до места, скатились на пустынный пятачок.

— Бортовой, расчёт коэффициента перекрытия.

Посмотрели на схему, прикинули. Разъехались в стороны, встали на опоры, подняли к небу тяжёлые батареи.

— Питание?

— Есть питание!

— Магнитный старт?

— Заряжается… Есть магнитный старт!

Отлично. Теперь, если надо, уйдёт ракета вверх километров на тридцать, даже не включая двигатель. Пулей — уйдёт!

— Лазеры?

— Есть накачка!

— Интерфейс?

— Беспроводной.

— Плохо, что беспроводной. Халтурить вздумали? А ну, бегом марш кабели тянуть!

Размотали, протянули оптические кабели, воткнули в разъёмы.

— Бортовой, диагностика.

По экрану пробежали строчки. Есть перекрытие. Мышь теперь не проскочит, земной не проскользнёт.

Стук кулаком в кабину. Снаружи — экзопехота в тяжёлой экипировке.

— Это вы — тридцать вторые?

— Мы.

— Отлично. Охранять вас будем.

И, повернувшись к своим, на общем канале:

— Разворачиваемся на местности!

Разбежались бойцы, ввинтились в небо беспилотники. На холмах и вышках залегли снайперы в активном камуфляже.

— Даю связь с сетью…

— В третьем секторе — чисто…

Кратер гудел, как растревоженный улей. В небо взвились стаи дронов, внизу пылили колонны тяжёлой техники. Повсюду поднимались, наполняясь кислородом, коробки временных куполов. Пространство вспороли лучи радаров, на орбите зависла космонесущая группировка.

Через спутники помчались гигабайты информации, на кромках кратера вздыбились плиты противоураганной защиты. Объект укутали маскировочными полями, прикрыв со всех направлений танками, шагоходами и группами спецназа. Даже почву — и ту прощупали на километр, опасаясь подкопа.

Густую кашу заварил Директор, и очень недешёвую. Но тут, как говорится, лучше перебдеть. Многое сейчас на карту поставлено, слишком многое.

Всё — поставлено!

Глава 15

— Проходите, товарищ директор, — кивнул на тяжёлую дверь помощник.

Первый принял его почти без задержки, о чём иные могут только мечтать. Тут бы порадоваться, да нечему. Потому что ответственность такая, что лучше в очереди подождать!

Директор прошёл в кабинет и, получив разрешение, сел. Положил планшет на отполированную чужими мордами столешницу. Огляделся по сторонам.

Кроме Хозяина в кабинете никого не было. Не то что Политбюро — даже Постоянный комитет ничего не знали об артефакте. Зато знали о Директоре, которого Первый принимал в любое время и без очереди. Чем нажил ему ещё больше могущественных врагов.

В углу тихонько забили старомодные часы. Тут вообще всё было старомодное — ни бортового, ни даже паршивого коммуникатора. Хозяин не жаловал электронику, предпочитая работать по старинке. Марс не должен слепо полагаться на технику, ибо опасно для Республики и вредно для личности. И даже в школах нынче детей обучают на старый лад, с ручками и тетрадями. Чтобы не расхолаживались и думать не отвыкали.

Казалось бы — глупость и мракобесие, но только подкрепляется теория научными исследованиями. И сам Первый секретарь тому яркое подтверждение. Работает с утра до ночи, всё помнит, во всё вникает. И несмотря на неспешную манеру ведения дел — всё успевает! У земных — не так, у них"мозг"разве что в пятую точку не вмонтирован. Что не может не радовать технические войска.

Дочитав документ, Первый поставил размашистую подпись и отложил бумагу в корзину. Хрустнув уставшими пальцами, поднял взгляд на посетителя.

— Докладывайте, товарищ директор. Я вас внимательно слушаю.

Слушать он и правда будет внимательно, разбираясь во всём. Зазеваешься — сразу подловит. Потому и мотается Директор на объект, не доверяя сухим сводкам, для того и ночует возле артефакта, вытряхивая из учёных, казалось бы, второстепенные, детали. Потому что в его деле второстепенного не бывает.

Откашлявшись, Директор начал доклад, заодно вспоминая всё, что произошло после обнаружения артефакта. Вспоминая не просто так, а на случай каверзных, которые Первый любит задавать, вопросов. На которые, если не ответить, можно попрощаться с карьерой. Или с головой.

Группу Гордеева он приволок на объект буквально за шиворот, приказав во всём разобраться и напомнив о персональной ответственности за результат. Забыв покой, сон и близких, учёные с головой погрузились в работу. Правда, и поддержку им обеспечили по высшему разряду. Всё, что требовалось для проекта, Директор"пробивал"по своим каналам, задействуя все контакты. В том числе — и среди земной резидентуры.

Он хорошо помнил первый после обнаружения артефакта разговор с Хозяином. Он был уверен, что по голове его, мягко говоря, не погладят. Ещё бы, если СБМ нагнала в район войска, поскребла по сусекам у армейских и даже оттянула на себя часть флота!

Но Директор оказался неправ. Первый принял его быстро, в считаные часы организовав личную встречу. Хозяин знал, что творится в тройном ударном. Не мог не знать. Но он не стал рубить сплеча, понимая, что Директор не будет просто так стягивать к Терра Ноахис все наличные силы. Когда же ему доложили, ЧТО было найдено в подземной пещере, приказал лишь одно:

— Пока об этом — никому. Пойдут кривотолки, паника. Всю информацию — только при личных встречах. А будут интересоваться товарищи партийцы — отправляйте их ко мне. Невзирая на чин.

Понял тогда Директор, во что вляпался. Много было у него врагов, а стало — ещё больше. И если не угодит он начальству, то его бросят на растерзание стае обозлённых на СБМ и Отдел конкурентов. Тут хочешь не хочешь — а все тайны из упрямого артефакта вытрясешь!

Поначалу всё шло не очень. Объект не желал сдаваться, упорно храня свои тайны. И можно бы махнуть рукой — мало ли в мире загадок, но ведь зачем-то хотели его земные уничтожить! Да не смогли, потому что заглох отчего-то рядом с сосулькой совершенно исправный, десятикилотонный боеприпас. И даже одно это"отчего-то"оказалось кроличьей норой, в которую с головой провалилась вся практическая и глубоко теоретическая физика. А ведь есть ещё много другого.

Например, сам бункер, который"умники"излазили вдоль и поперёк. Или его странное медное покрытие. Медное оно только на вид, а на деле являет собой сложные агломерации нанокристаллов, подозрительно похожих на мозг и нервную систему. Вот только достучаться до этого мозга не получалось от слова"совсем". Молчал мозг, не реагируя на ток, лазеры и гамма-излучение. Как партизан на допросе — молчал!

Помог случай. Вскоре после герметизации объекта руководитель группы случайно прикоснулся к колонне голой рукой. Ну, как прикоснулся — психанул, сорвал перчатки, и заорав матом на молчаливую конструкцию, изо всех сил врезал по ней кулаком, который внезапно вошёл в твёрдый материал словно в тесто. Рука Гордеева увязла внутри сосульки, а сам он простоял подле колонны почти двое суток, впав в некое подобие комы. Дежурившая рядом медбригада на все вопросы разводила руками. Показатели были в норме, пульс как у младенца, а мозговые волны демонстрировали глубокий, здоровый сон.

Директор попрощался с карьерой в третий раз. ЧП на курируемом объекте с потенциальной утратой научрука грозило отбросить исследования на недели, если не месяцы, назад. Но обошлось. Через сорок шесть часов артефакт освободил руку учёного. Гордеев очнулся, заорал от боли и рухнул на пол. Мозг-то спал, но мышцы за это время закостенели, поддерживая тело в стоячем положении. Так товарища на носилочках в лазарет и унесли, где его уже ждал спешно примчавшийся на место Директор.

Гордеев приходил в себя несколько суток. Поначалу не мог назвать даже имя, лишь мычал и метался по койке. Потом затих, вспомнил про жену и сына–двоечника. Через день — назвал имя Первого секретаря, через два — признал непосредственного начальника. Про объект — ничего, помнил только, как кулак зажало внутри и обожгло, словно кипятком.

Его продержали под аппаратами неделю, изучая чуть ли не под микроскопом. Здоров как бык, сон, аппетит в норме. Биохимия крови, правда, скакала, но и это через пару дней прошло.

В ночь перед возвращением Директора в столицу в дверь кабинета кто-то бешено забарабанил. В коридоре временного жилого блока стоял всклокоченный, в одних трусах и майке, Гордеев. Глаза дикие, в руках — скомканные листы бумаги, исписанные мелким почерком. Отодвинув плечом начальника, он молча зашёл в кабинет. И уж на что Директора трудно напугать, а и ему стало не по себе, когда одуревший научрук приблизился к нему вплотную. На вопрос — что, мол, происходит, учёный произнёс только одно слово:

— Гипертоннель.

Швырнув листки на стоящую рядом тумбочку, обессиленный Гордеев упал в кресло. Когда его попытались увести в медблок, заметался по комнате и потребовал встречи со своей группой. Психиатр, подумав, дал добро — в таких ситуациях с пациентом лучше не спорить, если он не буйствует и на людей не кидается. Гордеев — не кидался и даже согласился надеть штаны. Отвели его тогда, болезного, вместе с заметками в лабораторию, где уже ждали поднятые по тревоге подчинённые. Отвели, надеясь, что в рабочей обстановке научрук быстро придёт в себя и успокоится.

Но вышло немного иначе.

Группа просидела в лаборатории до утра, споря до хрипоты и исписав все доступные поверхности непонятными формулами. Врачей отпустили за ненадобностью — Гордеев оказался адекватен. Хотя вещи говорил — совершенно неадекватные! Но если научрук и сошёл с ума, то сделал это на редкость грамотно, подведя под своё безумие хорошую теоретическую основу. Опровергнуть которую не смогли даже коллеги.

Когда обо всём доложили Директору, у него отвисла челюсть. Услышанное было до того невероятным, что он почувствовал себя персонажем плохой фантастической книги. Очень плохой и очень — фантастической.

Во-первых, при физическом контакте"сосулька"залила в мозг учёного огромный объём информации. Те сорок шесть часов Гордеев вовсе не спал — он бешеными темпами впитывал в себя всё, что транслировал артефакт. Преходящая амнезия являлась следствием когнитивной перегрузки. Мозгу реципиента потребовалось время на обработку чудовищного массива данных, после чего знания"всплыли"в его голове одним махом. В принципе, такой интерфейс — штука незаменимая. Прикоснулся, отключился ненадолго, бац — и уже во всём разбираешься. Не нужно ни проводов, ни сложных компьютеров, только кроватка неподалёку, чтобы после многочасового стояния в себя прийти. А они его, глупые, лазерами да радиоволнами!

Во-вторых, как и боялся себе признаться Директор, объект — творение рук далеко не человеческих. И возможно, даже не рук! Кто и когда создал артефакт — так и осталось загадкой."Сосулька"то ли не смогла, то ли не захотела этого сообщать. Ясно одно — людей артефакт признавать своими хозяевами отказался. Взломать же объект подобно компьютеру возможным не представляется, равно как и разобраться, по каким признакам он отличает своих создателей от прочих. Поэтому тут пока — тупик.

И, наконец, в-третьих, хотя если по-хорошему, то — во-первых. Сосулька эта — вовсе не сосулька, а своего рода маяк, позволяющий связывать между собой произвольные точки в пространстве. Радиус действия — пара миллионов километров, но главное, что соединены они между собой в единую, причудливую сеть, позволяющую за мгновение перемещаться между маяками на любое расстояние. В солнечной системе таких два — на Земле и Марсе, и оба завязаны на ещё один, расположенный… да чёрт знает где — расположенный!

Расстояние такое, что с Марса ту звезду даже в самые мощные телескопы не разглядеть. Как оно всё работает — понятно весьма условно, точно удалось установить лишь одно. Неразорвавшаяся бомба — прямое следствие высокой концентрации того, что умники за неимением лучшего термина назвали"гиперполем". Поле это, не признавая барьеров, пронзает пространство, а вблизи от объекта вытворяет всякую чертовщину, от замедления времени до скачков силы тяжести. Но что характерно, людям артефакт никакого вреда не причиняет, ограничиваясь мелкими шалостями на вверенной ему территории.

–…таким образом, товарищ Первый секретарь, в наших руках оказалась уникальная технология. Нам удалось успешно осуществить переброску материи и информации между произвольными точками как на поверхности, так и в околопланетном пространстве. В экспериментах задействовались кристаллы, растения, животные и в конечной фазе — отряды добровольцев, подвергнутые после тщательному медосмотру. Нарушений в работе организма выявлено не было. То же самое касается всех прочих объектов экспериментов. Они остались неизменными вплоть до молекулярной структуры, без каких-либо аномалий.

— В связи с этим хотелось бы подытожить. Первое. Обнаружение артефакта даёт Республике уникальное тактическое и, возможно, стратегическое преимущество за счёт принципиально нового средства доставки. Второе. Крайнее недоумение вызывает тот факт, что располагающий доступом к аналогичному артефакту противник по неизвестным причинам не пробует им воспользоваться, ограничившись неудачной попыткой уничтожения. Наконец, третье. Необходимо в сжатые сроки получить информацию о том, что находится по ту сторону маяка. Научной группой подготовлены беспилотные разведчики, которые с вашей санкции и с соблюдением всех мер предосторожности могут быть переброшены"в дальний конец"незамедлительно. У меня всё, товарищ Первый секретарь.

Первый встал и в глубокой задумчивости прошёлся по комнате. Сев на место, уставился в одну точку, прикидывая варианты. Каким-то шестым чувством Директор понял, что в его судьбе грядут большие перемены. И не ошибся.

— Спасибо, товарищ директор. Вы правы, в наших руках действительно находится уникальная технология, дающая нам немыслимые доселе возможности. Соблазн использовать её для нанесения врагу болезненных ударов велик, но тут есть некоторые возражения. Во-первых, мы рискуем разменяться по мелочам. Как вы верно заметили, нам неизвестно, что находится по ТУ сторону, возможно, нечто такое, что раз и навсегда решит исход противостояния. Если же мы используем маяк для атак на врага, то не оставим ему иного выбора, кроме как начать против нас тотальную войну. Таким образом, мы рискуем променять первородство качественного скачка на чечевичную похлёбку сиюминутной выгоды.

Медленно, рассудительно говорит Хозяин, но каждое слово — как пудовая гиря. Не сдвинешь, не переиграешь.

— Это подводит нас ко второму пункту, и тут я снова должен с вами согласиться. Действительно, остаётся неясным бездействие противника после обнаружения им артефакта на Земле. Если враг осведомлен о реальных возможностях устройства, он должен был попытаться уничтожить марсианский маяк любой ценой. На этом фоне отправка на задание наскоро сколоченной из штрафников спецгруппы выглядит как минимум странно. Загадку эту следует разгадать, и чем раньше — тем лучше.

— Теперь по поводу третьего пункта. Полагаю, что будет неосмотрительно отправлять экспедицию в дальний конец, дав врагу возможность в любой момент ударить нам в спину. Вполне вероятно, что Содружество намеренно даёт нам первыми сделать этот шаг, рассчитывая заманить нас в ловушку. Времени для подготовки у них было достаточно, а значит — такой вариант не исключён.

— Исходя из этого я думаю, что нам стоит в первую очередь сосредоточиться на земном маяке. Необходимо в кратчайшие сроки выяснить, что известно противнику о возможностях объекта, по какой причине он не пытался использовать его против нас, а также почему он так вяло пытался уничтожить маяк на Марсе. Эту задачу я хотел бы поручить вам, товарищ директор.

Первый закончил монолог и внимательно посмотрел на собеседника. Ну что ж, кто эту кашу заварил — тому и расхлёбывать. Вот только…

— Спасибо за доверие, товарищ Первый секретарь. Ваше поручение будет выполнено, но у меня есть просьба.

Пауза. Первый не любит просьб, любит — когда под козырёк. Ну так и задача ведь не из простых.

— Слушаю вас.

— Товарищ Первый секретарь, я прошу вас временно вернуть в моё распоряжение Отдел Д. Миссия предстоит крайне сложная и мне хотелось бы…

— Хорошо, товарищ директор.

Вот это да! Прямо так просто?

–…но у меня к вам встречное предложение. Я хотел бы, чтобы вы возглавили Отдел. Мне очень нужны преданные делу люди, способные справиться с любой задачей. Что скажете?

Да чтоб тебя! И главное — не сказал ведь"Партии"или"нам", сказал — "мне". А значит… Чёрт его знает, что значит, но точно, что ничего хорошего. Плакала чудом спасённая после теракта карьера. Или не чудом? Или специально приберёг его Первый, чтобы в нужный момент пристроить к делу? Похоже на то, очень похоже.

— Конечно, товарищ Первый секретарь. Почту за честь!

А на душе — кошки скребут. Но поздно уже отступать, да и некуда.

— Вот и славно, — улыбнулся Первый и нажал на встроенный в столешницу сенсор.

Из распахнувшейся в стене потайной двери вышли двое. Лицо одного из них было подозрительно знакомым. Стоп, да это же… Ну точно — погибший, а на самом деле перешедший в Отдел, командир"Ареса"! Так он же и вправду погиб. Совсем недавно!

— Следуйте за нами, товарищ директор.

Приветливо улыбнувшись, сопровождающие подтолкнули его к чёрному ходу. Вроде вежливо, а не откажешь. Потому что будут настаивать!

Ступив в узкий коридор, Директор тоскливо оглянулся на Хозяина. Точнее, на спину Хозяина, ведь тот уже занимался другими делами, забыв про посетителя.

Дверь тихо закрылась, отсекая Директора от высокого кабинета. Отсекая от прежней жизни, планов и даже каких-то надежд.

Отсекая вернее любой, самой прочной, стены.

Навсегда — отсекая!

Глава 16

— Простите, пожалуйста, как нам в подземный город попасть? — обступила сухонького старичка–индейца группа туристов.

Да чтоб вас черти взяли! Зимой ещё туда-сюда, а вот летом маленький перуанский городок превращается в перенаселённый мегаполис. А всё из-за этих раскопок. И ведь просили же на собрании мэра гнать взашей назойливых археологов. Да куда там — они ведь живыми деньгами за постой и работу платили. Деньги, деньги, помешались все на них. А что в итоге? Раскопали там этот…"комплекс". Ну и на весь мир раструбили, как же не раструбить. А город теперь расхлёбывает — по улицам днём не протолкнуться, ночью от шума не уснуть. Туристическое, туды его, направление!

— Вы простите за назойливость. Мы издалека, не местные. Очень на подземный город посмотреть захотелось, ну и прилетели. Оно понятно, что вам тут непросто. Жили себе спокойно, а теперь, — сделал один из парней неопределённый жест, — это всё терпеть приходится.

Старик смягчился и вновь оглядел приезжих. Молодые ребята, подтянутые, улыбки в тридцать два зуба. И чувствуется, что простые,"от сохи", а не снобы городские.

— В подземный город вход с другой стороны. Спускаетесь по улице и поворачиваете вон туда. Идёте мимо зарядной станции, всё время вниз. Как военную базу обогнёте — направо и вперёд ещё метров двести, а там уже и вход.

— Ясно, спасибо. А что за база? Воюете с кем? — улыбнулся парень.

— Её после раскопок поставили. Понаехало тогда военных, перекрыли всё так, что из дома без пропуска не выйти. Народ взвыл, жалобы писал — да куда там. Года полтора тут всё изучали, потом вдруг разъехались. Ну как разъехались — базу оставили, но она наполовину заброшенная. Ещё возили что-то, сверлили, долбили под землёй так, что всё тряслось. Нам сказали, что это город они подземный к открытию готовили. Чтоб он провалился, окаянный!

— Давеча вот опять — что-то у них с электричеством стряслось, так на улицах все фонари полопались. Но они молодцы, подсуетились. Извинились, так, мол и так, ремонт за наш счёт. Новые вот повесили. Хорошо ещё, что в домах не коротнуло. А может, и плохо — подали бы на них в суд, глядишь, и убрались бы они куда подальше. Так нет же."Мы тут, — говорят, — чтобы за порядком следить. Городок у вас маленький, полиции кот наплакал, а тут столько народу ожидается. Приказ у нас, — говорят, — полностью пока не сворачиваться и за приезжими приглядывать."А как они приглядывают, мы знаем — текилу жрут и девчонок наших лапают. Да и как приглядывать, когда их самих — с гулькин хрен? Ну ничего, скоро новое собрание, мы там начальство-то пропесочим. Пусть что хотят делают, а вояк этих отсюда уберут. Иначе пусть с креслами прощаются, дармоеды!

Расставшись с разговорчивым дедком, туристы двинулись в указанном направлении. Выйдя из городка, прошли мимо базы. Глянули мельком сквозь проволочный забор, моментально схватывая все детали. Не соврал дед, заброшен объект чуть меньше, чем полностью. В казармах заколочены окна, на парковке — одинокий офицерский авиамобиль. Охрана смешная — два пузатых сержанта с одышкой. Толку с них никакого, даже нищего от ворот отогнать не смогли.

Нищий появился возле базы пару месяцев назад. Откуда взялся — чёрт его знает. Скорее всего, добрался зайцем из берлинских или канадских трущоб. Грязный, вонючий, покрытый струпьями бродяга облюбовал пятачок напротив КПП, чтобы клянчить милостыню у идущих к подземному городу туристов. Дело, видимо, оказалось прибыльным, потому что прогнать настырного бомжа не удалось ни охране, ни офицерам.

Уговоров калика не слушал, лишь угрожающе мычал и тряс кружкой с мелочью. Уводили — возвращался, в ответ на зуботычины кусался и орал, привлекая внимание сочувствующего населения. После очередного инцидента волевым решением командующего попрошайка был оставлен в покое. Вёл он себя тихо, на рожон не лез и скоро к нему привыкли, воспринимая просто как часть пейзажа.

Он и сейчас там сидел, раскачиваясь и придерживая поставленную на землю кружку с мелочью. Остановившись рядом, туристы переглянулись. Один из них потянул из кармана монетки. Бросил в парочку кружку, подумав, добавил ещё. Хмыкнув в ответ, бродяга неловко качнулся, рассыпая мелочь по мостовой. Замычал, полез на четвереньках собирать. Ну да что с него взять, с убогого.

Оставив позади зачумлённого нищего, компания пошла дальше. Обойдя базу, туристы свернули на узкую улочку, ведущую ко входу в комплекс. Купили билеты, прошли вглубь горы вместе с толпами приезжих. Достав"ассистенты", включили запись, восхищённо шушукаясь.

Подземный город и вправду был городом, с вырубленными в скале кварталами, улицами и покрытыми причудливым орнаментом строениями. Кто и когда его построил — неясно до сих пор, местные же историки на такое диво только глаза вытаращили.

Комплекс был открыт для туристов не полностью. Несколько улиц были наглухо перекрыты сплошной бетонной стеной с камерами по периметру. Что там дальше — простым смертным неинтересно. Интересно — только непростым.

Выйдя на поверхность, путешественники двинулись к гостинице, упоённо галдя и размахивая руками. Туристы, что с них взять. Такие же, как и остальные.

— Может, по пивку?

А почему бы и нет? Зашли в магазинчик, набрали в пакеты приятно позвякивающую тару. Поднялись в номер, включили футбол, откупорили смачно бутылки. Отдыхать — так отдыхать! Сотни лет прошло с двадцатого века, человечество Марс заселить успело, а как болели мужики под пиво — так и болеют. Такая вот историческая преемственность.

Сделав старенький, в полстены, экран погромче, туристы достали"бортовой"и подключили к нему новомодные земные"ассистенты". Тихо переговариваясь, принялись внимательно отсматривать записи. Не забывая при этом покрикивать в такт голам.

— Давай, давай!

И уже тише:

— А если бетон рвануть? Оттуда до объекта рукой подать.

— Ну куда ты бьёшь, куда?! Не факт. И потом, надо анализаторы посмотреть. Чует моё сердце, не бетон там.

Согласно встроенным в ассистенты анализаторам, под бетоном был скрыт толстый слой бронепласта. Не просверлишь его, не взорвёшь, разве что чем-то килотонным. Но знают туристы — не сработает здесь такой боеприпас. Пробовали уже.

— Подсечка была, ну видно же! Пройти понизу не получится. Работаем сверху, через базу. Открывай план.

Открыли присланные местным резидентом файлы. Ещё раз прошлись по схеме. КПП, сразу за ним — караульная. Чуть поодаль — плац, к нему примыкают казармы и столовая. Недалеко — ангары авиамобилей и ремонтная мастерская, рядом — штаб. Самое интересное — возле горы, где находятся лаборатории, склады и вырубленная в скале арка с бронированными воротами и постом охраны.

Командир ещё раз изучил план. Ему не нравилась эта база. Не понравилась ещё тогда, когда они тренировались на её точной копии сначала на Марсе, а потом на Земле. Слишком уж всё просто. Пара увальней на КПП, которых, что называется,"обнять и плакать". В караулке спокойно дрыхнет тревожная группа. И не спецов — обычной, расхлябанной солдатни, что подтверждали записи, сделанные с"Москита".

Бойцы шатались по территории, маясь от безделья и поплёвывая по сторонам. Забыв про устав, играли на плацу в футбол. Вечером, спрятавшись за зданиями казарм, пили пиво и курили"траву". Командиры, впрочем, были не лучше — днём подыхали от безделья в штабе, вечером — надирались в окрестных барах, клея приезжих девиц.

Охранные системы — полная рухлядь. Забор подключён к устаревшей сигнализации, которая обходится на раз–два. По периметру висит несколько камер, половина при этом не работает. Защита с воздуха? Отсутствует. Тут не то, что"Москит" — копеечная игрушка пролетит, если умеючи. Нет над базой и противодиверсионных, напичканных сканерами дронов, обязательных для режимных объектов. Судя по всему, они тут были раньше, до того как базу законсервировали, переведя на минимальное обеспечение. Сейчас же — "над всей Испанией безоблачное небо".

Засада? А откуда ей взяться? До ближайшей деревни — пара десятков вёрст, если по прямой. А если по извилистым горным дорогам, то как раз к шапочному разбору доедешь. По воздуху? Но не будешь же флаеры в пещерах прятать, тут авиадром нужен, или как местные говорят — аэродром. Что ещё остаётся? Сброс десанта с орбиты? Возможно, но больно мудрёно. И потом, на это тоже время нужно, за которое группа сто раз успеет исчезнуть. Вой входящих в плотные слои десантных ботов слышно будет даже под почвой, не говоря о том, что подобные сюрпризы быстро засечёт прикрывающий тылы отряда резидент. Нет, отпадает.

Может быть, кто-то засел в вырубленном в скале туннеле? Возможно, но вряд ли. Не может быть, чтобы за весь период наблюдения они никак себя не проявили. И опять же, слишком сложно. Зачем им, спрашивается, там торчать?

Последняя возможность — это засадная группа, замаскированная под приезжих. Сидят сейчас, как и его отряд, в гостинице и ждут сигнала, чтобы взять чужаков живьём. Но резидент и тут подсуетился, взломав системы местного авиавокзала и отслеживая всех прибывающих и убывающих в определённой возрастной группе. Плюс прокачка фотографий по базе известных Отделу бойцов спецподразделений и прочих ЧВК. Плюс жучки и отслеживание перемещений наиболее подозрительных личностей с помощью ИИ. В крайних случаях — проверка при личном контакте в баре, гостинице или подземном городе. В сухом остатке — ничего. Если и караулит кто-то его бойцов, то этот"кто-то" — чистой воды невидимка, чего не бывает.

Ну так что, товарищ командир? Работаем или сворачиваемся? У него есть право дать отбой, но нет оснований. Неясные сомнения к делу не пришьёшь. А то, что база толком не охраняется — так ведь законсервирована, причём по самому что ни на есть остаточному принципу.

Выключив бортовой, командир оглядел бойцов.

— Работаем!

Поздно ночью из бара вышла подвыпившая компания туристов. Пошатываясь, прошла мимо базы, пытаясь стрельнуть у караульных сигарету. Получив отказ, ушла дальше, любоваться ночными видами.

Пройдя мимо входа в подземный город,"туристы"приблизились к поросшим густой растительностью холмам. Углубились в тропическую чащу, направились к заданным координатам, тихо чертыхаясь и отмахиваясь от комаров. Точно к условленному времени вышли на небольшую полянку.

Трава неподалёку сдвинулась и трансформировалась в человеческую фигуру, облачённую в голографический камуфляж. Плавной походкой человек двинулся к ним, периодически выпадая из поля зрения. Что на нём, интересно — "Скорпион"или"Варан"? Впрочем, человек мог вообще быть без камуфляжа. Мог быть даже голышом, не переставая, при этом, быть крайне опасным для противника.

Это он опутал весь город невидимой сетью наблюдения. Это он в облике вонючего бомжа просиживал часами перед КПП, внимательно отслеживая всё, что происходило на базе. Отслеживая лично, без аппаратуры, потому что на всякую аппаратуру может найтись другая, более хитрая. А ещё потому, что камеры и дроны могут упустить важные, меняющие суть дела, нюансы. Которые заметит при ближней слежке человек.

Резидент подошёл к группе и внимательно, словно сличая, оглядел их сквозь непрозрачный визор. Кивнув, махнул приглашающе рукой. Подойдя к неприметной кочке, замер, отдавая команду бортовому.

Кочка пошла рябью и превратилась в обтекаемый, отправленный с родной планеты, контейнер. Отправленный не на Землю, а в неприметную, расположенную в миллионах километров, точку, где его и подобрал резидент. Как он сквозь все кордоны протащил груз на полянку — об этом история умалчивает. А он — не расскажет.

Вскрыв контейнер, группа разобрала оружие и экипировку. Хорошо их обеспечили, по последнему писку. Вскинули лёгкие"Аллигаторы", выставили умные прицелы, дав поправку на земную силу тяжести. Запустили диагностику, облачились в камуфляж — "Вараны"последнего поколения, в которых можно незамеченным в метре от врага стоять. Опустили визоры, подключились к тактической сетке. Разобрали гранаты, сложенные дроны, аптечки и аккумуляторы.

— Группе — проверка интерфейса.

— Есть интерфейс.

— Есть…

— Есть…

Активировали маскировку, слились с местностью почище резидента. Всё-таки у него"Скорпион","Варан"лучше фон держит.

— Проверка шумоподавления.

Захлопали в ладоши, закричали, затопали. На выходе — ни звука, как в немом кино. Не видно их теперь и не слышно, точно призраками стали.

— Есть новое по базе? — уточнил у резидента командир.

— Ничего. Всё, как и было, — голос разведчика был сильно искажён синтезатором. Всё логично, чем меньше группа о нём знает, тем меньше сможет рассказать в случае пленения и допроса.

— Точно?

— Точнее не бывает. Ни людей новых, ни техники. Весь персонал в расположении, лично с дрона пересчитывал. 26 человек, двое на КПП, шестеро штабных, остальные в казармах. В лабораториях никого, умники ещё днём уехали.

— Тревожная группа?

— Дрыхнет вместе с остальными. Сюрпризов не будет, работайте.

— Понял.

Разошлись, нырнули бесшумно в тропическую зелень. Вывели на визоры карту.

— Триста метров до цели.

— Двести.

— Сто…

Вышли к воротам базы. На дороге в такой час — никого, все туристы гуляют в городе. Освещение отсутствует, единственный фонарь, и тот"внезапно"перегорел.

Пересекли грунтовку, приблизились к КПП. В будке — полусонные караульные, смотрят футбол, даже не глядя на дорогу. Можно было пройти мимо, но чревато это — противника в тылу оставлять. Даже такого.

— Дронами, товарищ командир?

— Отставить, пригодятся ещё. Этих — вручную.

Тихо скрипнула, открываясь, входная дверь. Солдаты удивлённо повернулись на звук, глядя в пустой проём. Сквозняк, что ли?

Додумать они не успели, потому что умерли. Выросшие за спинами призрачные фигуры, зажав рты, вогнали караульным под рёбра мономолекулярные, не оставляющие видимых ран, ножи. Придержали трепыхающиеся тела, аккуратно стащили покойников в растущие рядом кусты. Накидали сверху веток.

Один из бойцов сбросил камуфляж, появляясь прямо из воздуха. Быстро переоделся в захваченную с собой форму, выпустил наружу футболку. Открыв бутылку пива, прополоскал для запаха рот. Придав лицу туповатое выражение, плюхнулся в кресло.

На вид — полный раздолбай. Но этот"раздолбай"в случае ЧП подаст сигнал и свяжет противника боем, выигрывая для отряда драгоценные минуты. Пожертвовав, если надо, собой.

— Работаем казармы.

Мог бы и не напоминать, они эти казармы… с закрытыми глазами, после стольких-то тренировок!

Вынув из рюкзаков, разложили дроны. Задали программу, бросили по паре в сторону каждого строения. Звякнули разбитые стёкла, влетели внутрь машины–убийцы. Мгновенно разобрав цели, открыли огонь. Кто-то успел проснуться, тут же получая иглу в глаз или сердце. Большинство проснуться не успели.

Командир сосредоточенно вёл подсчёт. 16… 17… 18 трупов. Жаль сопляков, но любой из них, оставшись в живых, может поднять тревогу или выстрелить в спину. А значит, никаких сантиментов. На войне — как на войне.

Конец ознакомительного фрагмента.