Евангелие от Протона

Антон Иванович Якунин (2024)

Небольшая история одного большого открытия, которое не успело повлиять на жизни земных обитателей, но в корне изменило жизнь целой вселенной. Рассуждение об устройстве мира, его механизмах, о времени и пространстве. Автобиографии отца и дочери, записанные Протоном, по завещанию их самих.

Часть 1 — Глава 6

Две недели продолжался наш лингвистический интенсив. Каждый день, по восемь часов кряду, на протяжении тысячи изображений, видеороликов и звуков. Мы медленно, но верно продвигались к пониманию друг друга. И вот результат, войдя в комнату, как положено вместе с конвоем, Тафу Ил что-то сказал в свой планшет, и через мгновение из планшета донеслось: — привет, — прозвучал мой голос, но со странным тембром, — доброе утро, — ответил я, — и Тафу Ил посмотрел на меня, — хорошее утро, — перефразировал я, — Тафу Ил улыбнулся мне, так и начался свободный, межзвёздный диалог землянина и глизианина.

— Пойдём, — донеслось из планшета,

— Пойдём, — ответил я, вставая с кровати,

— Сейчас мы показывать ты мир, — прозвучало из планшета, когда Тафу Ил что-то пробурчал в него,

— Сейчас мы покажем тебе мир, — поправил я и учёный что-то записал в свой планшет.

Признаться, я был приятно удивлён, что покидал свою камеру, находясь в сознании, твёрдо шагая на своих двух ногах. Я понимал, что остаток своих дней мог провести взаперти и очень надеялся на положительный исход, всячески стараясь показать себя безобидным и миролюбивым инопланетянином.

Мы шли по коридору, который почти ничем не отличался от коридора в каком-нибудь НИИ на земле, разве что стёкла немного отдавали синеватым оттенком, возможно, причиной тому послужила разница в восприятии света и цвета у наших видов. Само свечение звезды, как мне вспомнилось, уходило в спектр более высоких температур. В конце коридора была небольшая, похожая на пластиковую, дверь, пройдя в которую я оказался в комнате с двумя столами, за которыми сидели аборигены. Форма одежды сильно отличалась от одежды тех, кого я видел последние две недели. Скорее всего, то были гражданские, и поскольку на журналистов они походили мало, то я смел предположить об административной принадлежности этого класса, возможно, сам президент страны, или целого мира.

Глизиан в халатах тоже было немало, и в общей сложности было порядка пятидесяти представителей. Шум практически сразу сошёл на нет, лишь расступились конвоиры и я прошёл вместе с Тафу Илом к столу. Несложно предположить и представить себя на их месте. Возможно, они, как и мы, впервые видели разумную форму жизни. И мой счастье, что их вид оказался высокоразвитым, в противном случае риск быть сожжённым или утопленным как колдун, резко возрастали. Остановившись перед столами, мне вынесли стул.

— Садиться, — сказал Тафу Ил и указал мне на стул,

— Садись, — поправил я и сел, осматривая всех присутствующих,

Наступила гробовая тишина, неслышно было даже дыхания. Все замерли.

Глизианин в костюме, похожем на трикотажный комплект из брюк и кофты с высоким воротником, что-то проговорил в планшет, который лежал перед ним на столе и из него послышалось: — Здравствуйте, мы Триа Эвдо, приветствовать вас!

— Здравствуйте, я землянин, приветствую вас тоже! — сказал я и слегка поклонился,

— Где вы прийти к мы и для какого задание? — донеслось из планшета,

— Я пришёл к вам с планеты Земля и если разрешите нарисовать, то я лучше покажу, а цель у меня была одна, спасти свою планету от возможного уничтожения, — сказал я, поёрзав на стуле.

— Что значит «Восмошноко уничошения»? — спросил Глизианин, стараясь выговорить чуждую ему речь.

— Уничтожение — значит «Бум», — и я развёл руками, как бы изображая взрыв,

— Что уничтожение свою планету? — проговорил планшет и каково было моё удивление, программа переводчик уже записала мной произнесённое слово,

— Моё изобретение, мою машину, мой транспорт на котором я пришёл сюда, — сказал я и посмотрел в глаза старого Глизианина.

Пока планшет переводил мою речь, в тех самых глазах я увидел тревогу. Возможно, они поняли меня не совсем верно, и теперь считают мою машину перехода опасностью, которая им грозит. И было бессмысленно что-то им объяснять, ведь словарный запас переводчика был настолько скуден, что едва можно было изъясняться на самые элементарные темы.

Разговор через этот сломанный телефон, продолжался примерно час, и когда всем уже стало ясно, что возможности переводчика весьма ограничены, заседание было решено прекратить. Что это было? Возможно, президенту, или кем там он был, просто хотелось полюбопытствовать, вот и устроили это представление. А на прощание он лично подошёл ко мне, и, согнув руку в локте, предложил мне местное рукопожатие. Я неоднократно замечал, как некоторые учёные здоровались подобным образом, и согнув свою руку подобным образом, ответил взаимностью. Президент, будем его пока так называть, коснулся локтем моего локтя, и все вокруг ахнули. В этот момент где-то сбоку моргнула лампочка, я повернулся посмотреть и увидел странный объект, нацеленный на меня, он был похож на большой синий светодиод, который увеличивался в размере и моргал чаще и чаще. Перед глазами всё начало скручиваться и размываться. А когда эти яркие вспышки заполнили собой всё, что я видел, мерцание прекратилось, и перед глазами у меня оказалась большая блестящая штука, похожая на очень большой объектив камеры. Я лежал на столе, руки и ноги были пристёгнуты. Тафу Ил, отодвинул объектив от лица и начал расстёгивать ремни, которыми я был прикован. Было сложно соображать, мысли так путались, что я провалился в сон.

Во сне мне казалось, что я попросту умер, или мой мозг в результате неудачного перехода был испорчен настолько, что весь этот мир с его обитателями был просто плодом моего воображения. Но и сном это состояние назвать было нельзя, я мог сосредоточиться на какой-либо мысли, но это требовало колоссальных усилий. И было сохранено ощущение времени, оно тянулось. Всё выглядело так, будто разум кто-то запер в темницу. Этот не до сон был самым долгим из всех, что мне довелось пережить, казалось, что я начинал медленно сходить с ума. Пока однажды этот, ставший уже кошмаром сон, попросту не прекратился. Всё произошло мгновенно, все чувства вернулись разом, это не было похоже на пробуждение, выглядело так, как если бы я был телевизором, который включили: картинка, звук, тепло, обоняние, всё было в полном порядке.

Я встал и осмотрелся. На этот раз комната была другой, более уютной, обилие мебели и различных предметов, аксессуаров, и окна на улицу — в общем, на палату в лаборатории это было не похоже. Я подошёл к окну, оно хоть и было маленьким, но их было шесть штук на четырёхметровую стену. За окошком моему взору открылся вид на самую обычную улицу с доро́гой для транспорта и тротуарами для пешеходов, различными растениями, которыми было усеяно всё, что являлось доро́гой или тротуаром. Через дорогу стояло здание, бледно-синего цвета, в три этажа, с огромным количеством крошечных окошечек.

За спиной послышался хруст дверной ручки, и я обернулся. Дверь открылась и в комнату вошла подружка Тафу Ила, ну или его помощница, понять уровень их взаимоотношений не представлялось возможным. Она явно была удивлена. В скорой спешке она достала из кармана на своей курточке маленький прибор, похожий на мобильный телефон, что-то спешно нажимала в нём с минуту, после чего начала говорить в него на своём музыкальном языке:

— Очень рада, что вы снова на ногах, — речь прозвучал удивительно правильно, голос был уже не мой,

— Где я? — спросил я, и переводчик уже напевал ей на ухо какую-то мелодию,

— Вы у меня дома, а сам дом находится на территории института астрофизики, но вообще у него длинное и сложное название, но если кратко, то так. — она протянула мне свою руку.

— Я себя довольно странно чувству, и не то чтобы плохо, а скорее напротив, я прям как помолодел, — пожав руку в ответ, сказал я.

— И это не мудрено, ведь мы практически потеряли вас, вы попали к нам в очень плохом состоянии. Цепи ДНК в вашем организме были видоизменены, и вы начали разрушаться в прямом смысле этого слова. Ваша кожа начала рваться, кости ломаться, по всему телу начали расти новообразования. Экстренная реанимация позволила сохранить остатки ДНК, что ещё оставались в вашем организме и реструктуризировать остальные, подверженные очень сильной мутации. Два года вы провели в коме, пока ваш организм восстанавливался. — она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Два года? — удивился я,

— Да, ваших два года. Пока вы были в коме, мы обращались к вашему разуму, общались с вами, учились у вас, вы показали нам ваш мир, научили вашему языку, да и в общем пролили свет на многие научные открытия. Наши миры очень похожи. И эта схожесть напугала многих, а некоторых и вовсе свела с ума. — и она многозначительно опустила голову.

— Подскажите, пожалуйста, как я могу к вам обращаться? — спросил я и улыбнулся,

— Ман Ти Фат Ил, — медленно проговорила она,

— Меня Антон. Очень приятно! Подскажите, а Тафу Ил — ваш родственник? — спросил я.

— Он мой супруг, бывший супруг, вернее его убили. — Она опустила глаза.

— Соболезную, — сказал я и инстинктивно потянулся обнять Ман Ти Фат,

Она отпрыгнула от меня, а я извинился, пытаясь всячески объяснить, что хотел просто проявить сочувствие.

— Хотите прогуляться? — спросила Ман Ти Фат,

— Вы знаете, не откажусь!