Мерцание тумана

Аня Ома (2022)

Два сердца в один миг могут разбиться на тысячи осколков… Калла и Яспер были вместе со школьной скамьи. Про таких говорят — идеальная пара. Им пророчили счастливое будущее, но у судьбы свои планы… В тяжелых жизненных обстоятельствах приходится принимать трудные решения, а те могут увести далеко от родного дома — и от того, кого любишь всем сердцем… Спустя год Калла возвращается в Германию, в место, где родилась и где готова начать все с чистого листа. Она пытается оставить прошлое в прошлом, но туман, поглотивший болезненные воспоминания, рассеивается, когда она неожиданно встречается лицом к лицу с ним. С Яспером. Прекрасным, как и тогда. И как и тогда — любимым. Но этот год изменил все, и теперь Калле и Ясперу предстоит признаться друг другу — и самим себе — в непростой правде. Сможет ли настоящая любовь пережить расстояние, время и предательство?

11

Яспер

Настоящее

— Спасибо за отличное обслуживание. Все блюда были восхитительны. — Руководительница туристической группы из двадцати человек, занявшей без предварительного бронирования полресторана, довольно улыбается. — Это всей вашей команде. — Она вкладывает мне в руку купюру в пятьдесят евро.

— Большое спасибо. Рад, что вам у нас понравилось.

— Еще как! Мы приехали на три дня. Возможно, заглянем к вам на ужин перед отъездом.

— Будем рады! Лучше забронировать столики заранее. По вечерам у нас бывает много народу, — советую я ей, и не совсем бескорыстно. Чтобы Штефан успел скорректировать график смен, и мы не испытывали такую острую нехватку персонала, как сегодня.

Я желаю ей приятного пребывания в Любеке, а она желает мне удачной смены. Когда ее группа покидает «Травемюнде», сразу освобождается полресторана.

— Наконец-то, — произносит Давид, озвучивая мои мысли. Он подходит ко мне и драматично стонет, будто освободился от адских мук. — Как же они нас утомили!

— В дальнейшем будем брать большие группы только по предварительной брони, — предлагаю я.

— Расскажи это Штефану. Он решит, что ты спятил.

Я вздыхаю.

— Тогда нужно иметь хотя бы одного запасного официанта, которого можно вызвать в любой момент. Я слишком стар для такой беготни.

— А обо мне тогда что говорить? Тебе хотя бы еще нет тридцати.

— Я думал, ты моложе. Тебе легко можно дать двадцать девять, — шучу я.

— Берегись, Яспер. Ты ступаешь на тонкий лед.

— Пока он не стал еще тоньше, пойду-ка я уберу столы.

— В этом нет необходимости. — Он указывает подбородком на опередившую меня Каллу. Она собирает грязные стаканы и тарелки на большой нескользкий поднос, один из тех, на которых мы подаем блюда. Меня снова охватывает желание поспешить ей на помощь. Как прежде, когда она уронила тарелки… и обвинила меня в подлости вместо того, чтобы поблагодарить.

Больше я к ней не подойду. До конца смены и в будущем, если Штефан возьмет ее на работу. К сожалению, я думаю, так оно и будет.

Я говорю Давиду, что могу заняться напитками, чтобы он немного передохнул. Он с благодарностью снимает фартук и исчезает на кухне со стаканом колы. Поскольку новых клиентов нет и все столики обслужены, я решаю прибраться в баре. Он выглядит как после взрыва. Все раскидано, все поверхности липкие, в поддонах автомата для разлива пива и безалкогольных напитков накопилась жидкость. Я сливаю все, мою поддоны и вытираю столешницу тряпкой. Тем временем мои мысли и взгляды то и дело возвращаются к Калле.

Вместе с подносом она направляется к барной стойке и осторожно относит его к раковине. Я делаю вид, что занят, хотя это и правда так. Однако краем глаза я постоянно наблюдаю за ней. Она наполняет корзину посудомоечной машины и поворачивает голову ко мне. Подходит ближе. Останавливается. Даже не оборачиваясь, я чувствую, что она на меня смотрит. Ее взгляд ощущается покалыванием на лице и в груди. Как будто ее глаза посылают электрические импульсы.

Не оборачивайся. Не оборачивайся. Не…

Я поворачиваю голову и встречаю взгляд ее больших темных глаз. Она смотрит на меня, словно извиняясь, и это выглядит чертовски обезоруживающе. Я жду, что она что-нибудь скажет. Но она молча достает из кармана фартука блокнот и что-то записывает. Заказ. Несколько заказов, судя по тому, как долго она пишет. Разочарованный тем, что извиняться она не собирается, я отворачиваюсь. Она кладет бумажку на стойку и молча уходит, а я читаю то, что совсем не похоже на заказ:

Прости, что я сорвалась. Это так глупо с моей стороны! Если бы я так безнадежно не испортила свой испытательный день, я бы предложила отмотать время назад и начать все сначала. Но скорее всего, это мой первый и последний день в ресторане. И я не хочу, чтобы он закончился так нелепо.

От слов Каллы и горько, и сладко. Они отбрасывают меня назад в прошлое. В школьные времена, когда мы писали друг другу записки.

Отмотать время назад и начать все сначала. Эту фразу я написал в нашей первой переписке. Часть меня хочет верить, что Калла запомнила эти слова. Что ее формулировка не случайна.

— Ну, вот и я, — прерывает мои сентиментальные размышления Давид. Он возникает рядом со мной до того внезапно, что у меня ощущение, будто его телепортировали. — Что произошло в мое отсутствие? Не случилось ли каких катаклизмов? Не напала ли на нас очередная группа туристов?

— Не-а. — Я сминаю в кулаке записку Каллы и ловлю себя на том, что прячу ее в карман фартука, а не отправляю в мусорное ведро.

— Да ты тут прибрался! — Он обводит взглядом бар. — Спасибо.

— Отблагодари меня чаем со льдом. И… коктейлем с маракуйей. — Калле тоже не помешало бы отдохнуть. Она на ногах уже четыре часа без перерыва. — В коктейле должно быть две трети воды и треть сока. — Так Калле нравится больше всего.

— Ну у тебя и сушняк!

— Нет, коктейль — для Каллы, — подчеркнуто нейтрально произношу я. Как будто голос может выдать мою нервозность. Возможно, уйти вместе с ней на перерыв — не такая уж и хорошая идея.

— Ясно, — с понимающей ухмылкой говорит Давид, хотя понятия не имеет, что происходит. — Прощупываешь почву, да?

— Она моя бывшая, — объявляю я, чтобы разом пресечь какие бы то ни было слухи.

Давид испуганно морщится.

— Вот это да! И как? Вы ладите?

— Поживем — увидим, — говорю я, обращаясь прежде всего к самому себе, и выхожу на внешнюю террасу. Чтобы сообщить Питу, что у меня перерыв. Но он занят тем, что принимает оплату. Как всегда, одновременно несколько столов требуют счет. Так что я могу со спокойной душой немного отдохнуть. Насколько это, конечно, позволит мой пульс.

Я возвращаюсь в бар и беру холодный чай и коктейль. Калла понесла на кухню гору посуды. Я следую за ней и перехватываю на обратном пути.

— Пить хочешь? — спрашиваю я и протягиваю ей коктейль.

— Это мне? — В ее глазах все еще тень сожаления.

— Да. Или ты хочешь латте?

— Не в такую погоду. — Она с неуверенной улыбкой забирает у меня стакан. — Ничего, если я сделаю перерыв?

— Ну, конечно. Давид только что отдыхал. Теперь наша очередь. — Наша слетает с моих губ случайно. По крайней мере, я так себе внушаю и предлагаю выйти на улицу.

— На террасу?

— Нет. Во двор, чтобы спокойно поговорить.

В ее глазах тревога. Неудивительно, учитывая то, как серьезно я на нее смотрю. Я быстро натягиваю улыбку.

Она следует за мной на кухню. Насквозь через все помещение, туда, где находится склад продуктов и дверь во внутренний двор. Выйдя на улицу, мы буквально натыкаемся на стену неподвижного горячего воздуха. Я указываю на каменную ступеньку под деревом, дающим немного тени. Мы одновременно садимся, но июльское солнце до того жаркое, что мы тут же спрыгиваем с раскаленного камня, словно нас ударило током.

— О господи! — вскрикивает Калла, вскакивая. — На нем можно яичницу жарить.

— Или стейк.

Мы смеемся, проверяя чуть не пострадавшие пятые точки. Еще никогда что-то привычное не казалось таким одновременно странным и чужим. Как тогда, когда мы столкнулись, и она оказалась так близко от меня. Так чертовски близко, что я слышал стук ее сердца. И чувствовал, как по моему телу разливается жар. Словно желая охладиться, я подношу к губам холодный чай и делаю большой глоток. А потом еще больше. Калла повторяет за мной. Мы смотрим друг на друга поверх бокалов. Это серьезно мешает направить мысли в нужное русло.

Я разрываю зрительный контакт, опускаю стакан и достаю из кармана фартука ее записку.

— Здесь твои извинения. Спасибо.

— Тебе спасибо. За то, что принял их. — Ее глаза светятся облегчением, а я размышляю, как мне сформулировать следующую фразу. И решаю говорить прямо.

— Если хочешь получить работу официанткой, я скажу Штефану, что с моей стороны возражений нет. — Ее глаза становятся огромными от изумления. — Однако нам придется как-то ладить. В команде в целом позитивный настрой. Нельзя, чтобы его испортили ситуации вроде той, что недавно произошла. Это не должно повториться.

Она кивает.

— Может быть, нам…

— Постараться держаться друг от друга подальше, — договариваю я за нее. Но она смотрит на меня так, что я понимаю: она собиралась сказать что-то другое.

— Я хотела предложить нам сесть и… поговорить. Мы столько всего не успели обсудить, Яспер!

— Да, потому что ты разорвала всякую связь между нами. Ты уехала и не вернулась. — Эти упреки я бы предпочел оставить при себе, но не удержался. Потому что мне до сих пор чертовски больно.

— Я здесь… разве нет?

— Калла… — Я качаю головой, потому что не могу продолжать этот разговор. Не хочу продолжать. Или я вернусь в состояние, с которым боролся несколько последних месяцев. Мне потребовалась уйма времени, чтобы выкинуть ее из головы. Ее голос, смех, ощущение ее губ на моих губах. Ощущение того, как я ее обнимаю, засыпаю и просыпаюсь с ней. Стереть все это из памяти было чертовски тяжело. И нельзя сказать, что я в этом преуспел. Когда у тебя такие долгие и счастливые отношения с кем-то, этот человек становится частью тебя. Воздухом, которым ты дышишь.

Калла была моим воздухом, и, когда она ушла, я чуть не задохнулся.

— Я здесь, я вернулась, — тихо повторяет она.

Но не из-за меня. Я изо всех сил сжимаю губы, чтобы из меня не вырвалось ни слова.

Калла делает полшага ко мне. Она смотрит мне в глаза, и я чувствую, что снова пропадаю.

Проклятье.

— Оставь это, Калла. Пожалуйста. В противном случае я не знаю, — я указываю попеременно на нас двоих, — как это будет работать. Я попрошу Штефана составить план так, чтобы у нас, по возможности, не выпадало общих смен. Думаю, на данный момент это лучшее решение. Для меня.

Калла сглатывает.

— Ладно. Если ты этого хочешь. Но просто чтобы внести ясность, Яспер: это ты тогда порвал со мной.

Я киваю.

— Да. Я этого хочу.

Я разворачиваюсь и почти бегом устремляюсь во двор.