Междумирье

Артем Кушнеров, 2021

Однажды Эйнштейн сказал: "Бог не играет в кости", и был прав. Однако задумывались ли вы, кто управляет вашими судьбами? Чего они хотят и чем живут. Ответ вы найдете на страницах этого сборника, который собрал в себе четыре удивительных истории о том, во что играет сама судьба и кто ее извечный противник. Вы посетите четыре мира, совершенно не похожих друг на друга, но всех их будет объединять одно – Междумирье. И к концу путешествия вам предстоит разобраться, линейно ли время и насколько самостоятельны мы в своих решениях.

Ледяная планета

«Не всегда истории случается произойти в прямой хронологии. Иногда ее витки настолько сложны, что проще навсегда забыть их, как феномен, нежели пытаться в них разобраться».

Хранитель

Фигура, укутанная плащом, прикрывалась рукой от холодного пронизывающего северного ветра. Ледяные горы вздымались прямо из земли, хотя путник прекрасно знал, что континента под ним нет. Лишь океан. Он также знал, и кто виновен в таких пейзаже и погоде. Он знал и шел ему навстречу. Многие назвали бы его глупцом, но странник не имел друзей. Он не нуждался в них. И, как ни странно, глупцом не был. Более того, он являлся одним из мудрейших существ, существующих почти с самого начала Времени. И все же он бесцеремонно двигался навстречу опасности.

Он это называл иначе. Он говорил, что он, наконец, смог собраться с мыслями, перестал убегать и просить помощи у других. Он вспомнил не очень приятную встречу с Хранителем на борту корабля Советов, где давным-давно заключили перемирие уфферны и барадвисты. Он вспоминал и жалел. Жалел, что открылся ему. Жалел, что сам струсил. Ведь был же способ. Простой. Доступный только ему. А тем временем гора осталась далеко под ним. Странник встал перед громко воющим ущельем. Морщинки сверху его глаз совсем побелели от холода, покрывшись тонкой корочкой. Но путник не чувствовал холода. Его телу не грозил холод. Теперь. Но дующий прямо в лицо ветер, заносивший мелкие частички льда прямо в глаза, мешал и заставлял сильнее кутаться в плащ.

— Уходи! — послышалось нарушителю спокойствия гор. Возможно, это потоки воздуха причудливо завились среди скал, сложившись в знакомый язык. Хотя нет. Язык был незнаком страннику, но он понял его. Еще одна удобная черта его души.

— Уходи! — провыл ветер еще раз. Сейчас точно не послышалось. Ветер усилился. Похолодало. Наверное. Путник не мог точно сказать. Но он не собирался поворачивать назад.

— Я не уйду! — со всей силы крикнул он на своем мелодичном языке. Но от ледяных скал уже отражался рычащий звук чужого диалекта. Как только эхо стихло, буря резко прекратилась. Впервые странник увидел что-то далее своих вытянутых рук. А впереди в хитром сплетении полупрозрачных аквамариновых скал лежал он, виновник всего и обладатель рычащего голоса. Красивый, огромный, с мерцающей, словно снег, чешуей с еле различимым голубоватым градиентным отливом дракон.

— Уходи, — снова прорычал он. — Я не желаю докучать вам. Однажды я уже совершил ошибку…

— Я знаю, как вы появляетесь, — грубо прервал странник, снимая капюшон и оголяя лысую голову бледно-сиреневого цвета. Его лицо, испещренное морщинами и складками, очень похожее на чернослив, как ни странно, не казалось старым. Маленькие черные глазки вперили свой взгляд прямо в узкие щелки зрачков дракона. Радужка гигантского ящера была манящего, редкого глубоко-синего цвета. — Я пришел продлить твою жизнь еще на одну стадию. Но для этого положено тебя убить.

— Ты не отличаешься от тех, чьи скелеты навеки заморожены в моем гнезде, — вздохнул дракон, поднимаясь на массивные когтистые лапы. В отличие от легенд, этот дракон выглядел утонченно. Длинный хвост, разметавший тонкий слой снега в его гнезде. Вытянутая шея с перепончатым гребешком на ней. Старый, мудрый и усталый взгляд. — Сразимся же!

Странник кивнул и достал из-за спины деревянную идеально отшлифованную палку, чем породил сотрясающий гнездовье смех огромного ящера. Но страннику было все равно. Все равно на то, что его рост сопоставим лишь с размером коготка этого дракона. Ему было все равно, что он никогда не сражался с ему подобным. Все равно на неисчислимое количество трупов внизу.

Он шептал. Шептал, потому что привык, а не потому, что это на самом деле требовалось. Убеждать мысленно гораздо труднее, особенно, если надо убедить палку.

"Меч, разящий любого дракона", — шептал он. Деревянная палка зашлась янтарным светом и изменилась. Ее древко превращалось в блестящий клинок, эфес в виде двух, мучающихся в агонии драконов и рукоять, которая так хорошо легла в руку странника.

"Я — бывалый убийца драконов", — снова прошептал он, пока огромный ящер отходил от очередного приступа смеха. Теперь янтарным сиянием зашелся сам странник, чувствуя, как его мышцы сами встают в нужные позиции.

— И последнее, — прокричал он, глядя в синие глаза дракона. — Ты очень слаб!

Огромный ящер сам не понял, почему сила покинула его. Его туша с грохотом упала в гнездовье, ломая несколько ледяных выступов.

Странник медленно шел. В полумраке бликовал его меч. Дракон не знал. Он не понимал, что с ним произошло. Он не знал того, кто стоит перед ним. Не знал, но очень хотел. Но гордость брала свое. Даже на смертном одре он не опустился до того, чтобы узнать имя своего убийцы. Неважно, насколько его кончина будет унизительна, он примет ее с честью.

Размашистым и легким ударом незнакомец поддел несколько чешуек беззащитного дракона и резко лишил его их. Ослабленный противник протяжно прохрипел. Капли крови начали проступать на оголенной и нежной коже, более не защищенной хитином.

— Прости, — мягко проговорил незнакомец и снова взглянул в узкие щелки зрачков ящера. — Ты не чувствуешь боли.

Он говорил уверенно, а дракону очень хотелось ему верить. И он верил. И он не чувствовал боли. Не чувствовал, как нарушитель его спокойствия нещадно сдирал с него хитиновые щитки, не боясь запачкать себя прозрачной плазмой крови, да и самой алой жидкостью. Он не чувствовал, как холодный металл вонзался в его нежную розовую тушу, разрезая ее словно масло. Не чувствовал и не хотел смотреть, прекрасно осознавая с каждым мгновением то, как жизнь медленно покидает его.

А тем временем незнакомец уже выбросил на ледяное гнездовище еще теплое и склизкое от крови мясо. Он продирался своим мечом вглубь, разрезая слои эпидермиса и мышцы, совершенно не заботясь ни о чем. Горячая драконья кровь летела на него. Его благородный светло-сиреневый цвет кожи во мгновение окрасился с блестяще-бурый. Но его не волновали подобные мелочи. Он голыми руками впивался и отрывал кусок мяса за куском, тихо прося прощения у того, чье сознание давно кануло в туман от потери крови. А безумец все рубил и резал, пока не добрался до него. Огромного, все еще слабо бьющегося, сердца. Оно билось очень медленно. Медленно даже для настолько больших существ, как драконы. Он умирал. Умирал среди льдов, в которых стало жарко от горячих луж крови.

Меч резал. Артерия, артерия, вена, еще вена, аорта. Набухшее, буквально харкающее кровью сердце, наконец было извлечено на свет. Бурая артериальная жидкость густо стекала вниз, пополняя и без того бескрайнюю лужу. Она сочилась и лилась, пропитанная магическим голубоватым светом. Но она вытекала долго. Слишком долго. Не имея возможности полностью опорожнить камеры и ткань от некогда живительной влаги. Убийце драконов некогда было ждать. Он сжал свою немного липкую от остывшей крови руку. Сердце засияло янтарем и вмиг сократилось с неимоверной силой, выталкивая из себя все остатки алой жидкости. Взрыв, который последовал после этого окатил лицо путника еще раз. Белая жилистая мышца лежала теперь в его руке, ослепительно сияющая голубым. Снежная буря снова поднялась, льды притягивались к удивительно сильному источнику магии. Странник впервые наблюдал это явление. Он знал его название: Драконий Саркофаг. Сияние в руке вибрировало и сильно жгло холодом. Завиваясь, на белой мышце выступал голубой градиентный узор. Именно он разделяет Жизнь и Смерть дракона. До тех пор, пока магическая линия не завершена, ящер может восстать. Но в данном случае подобное не представлялось возможным. А ведь путник знал, что это не конец, а лишь начало.

***

Как хотелось бы, чтобы сейчас Хранителя поднял голос друга, спутника или соратника, а не чудовищная тряска его машины времени ОСМУР, что, насколько он помнил из неоконченного курса изучения проблем преобразования пространства и основ временного анализа, расшифровывалось как Одушевленная Система Манипуляции и Управления Реальностью. К слову сказать, ее «одушевленность» проявлялась настолько часто и явно, что Хранитель уже начинал подумывать о заведении с ней дружбы.

Хранитель, хоть и значительно подтянул свои знания, все равно достаточно смутно представлял себе работу этого странного механизма.

Но сейчас, совершенно сонный Хранитель не хотел думать ни о механике, ни о структуре работы ОСМУР. Он лишь лениво поднялся с кровати и взошел по нескольким ступеням прямо к консоли. Да. И все же он хотел бы проснуться от голоса близкого человека, а не от этой ужасной тряски.

Стоя прямо перед панелью оправления, расположившуюся разорванным кольцом вокруг него, он подергал несколько рычажков, принцип действия которых никогда не знал и убедился в том, что это не сработало. Кротко вздохнув, а ведь он не переставал терять надежду, что однажды этот метод будет работать, он придвинул к себе полупрозрачный сенсорный экран.

— Ну и что это за пляска с раннего утра? — прошептал он, настраивая видимость перемещения внешней оболочки по клубку времени. — М? Я тебя спрашиваю, ОСМУР.

Ответом служили лишь некоторые помехи на табло, хотя изменение пространственной и временной координаты он все еще показывал четко. М-да. Вряд ли получится стать с ним друзьями. А ведь так одиноко путешествовать одному.

— Слушай, ну почему нельзя спокойно дрейфовать в космосе, аки мусор? — у Хранителя прорвался старый диалект. — И вообще, почему это пространство вообще может трястись?

Ответ был получен незамедлительно. Табло мелькнуло и показало необходимую информацию: оболочка и внутреннее пространство обязаны быть соединены все время. Малейшее упущение — и две части единого целого рискуют никогда больше не встретиться. Отсюда и вышел самый печальный вывод: все, что происходит с оболочкой отражается и изнутри.

Снова сильно тряхнуло. Хранитель, находясь уже в довольно нестабильном психическом состоянии с яростью потянул рычаг экстренной остановки. По правде сказать, он всегда пользовался только им: иначе он не умел останавливать и без того прихотливую машину.

Откуда-то снизу консоли — в двигательном отсеке манипуляционной системы что-то засвистело и зашипело. Хранителю жутко не нравился этот звук, похожий на слияние кипящего чайника и остановки древнего паровоза, но он ничего не мог с ним поделать. Свет мигнул и из двигательного отсека донесся звук выпрямившейся металлической канистры. Посадка завершена.

Смотреть, где он оказался, не имело смысла, потому что данные сведения были более чем бесполезны в сложившейся ситуации. В отличие от этого Хранитель запросил оценку атмосферы и, хотя бы частичную, картинку того, что происходит снаружи. Ничего из этого он не получил. Упрямство ли ОСМУРа тому виной или что-то иное, путешественника волновало меньше всего. Вместо этого он взял с консоли свои неизменные наручные часы и провернул их, выбирая себе одежду на сегодня. Щегольский фиолетовый кафтан нараспашку, темно-сиреневый жилет и в тон ей галстук-бабочка с булавкой в виде медной окружности, завязанный под воротничком бежевой рубашки — то, что через мгновение возникло и тяжестью ткани упало на плечи странника. Немного подумав, он снова взглянул на табло. Состав атмосферы не определен. Он вздохнул. Было бы с ним сейчас друзей этак шесть, он бы точно окрестил этот день Днем Вздыханий, но выступать было не перед кем, так что он оставил эту затею, закинув куда подальше. Хранитель щелкнул еще раз по часам, и его голову увенчал тяжелый металлический шлем-батискаф. Хранитель не удержался от вздоха и в третий раз, но ничего менять не стал. Слишком уж все равно ему было в это утро.

Бесстрашное открытие дверей. Незаметный переход между двумя реальностями и вот он: новый, неизведанный мир. Где-то на этом моменте непутевый путешественник начал задыхаться в шлеме и в панике его снял, жадно глотая солоноватый, немного тухлый на вкус воздух. Присутствие сероводорода в атмосфере удручало, но легкие Хранителя спокойно должны были справиться. И только сейчас он понял свою оплошность и резко обернулся на свою машину. Металлический алюминиевый каркас со вставленными в него фиолетовыми стеклами. Ничем не приметная будка, на которую бы не обратил внимания только слепой. Но Хранитель обернулся не ради праздного удовольствия, не ради проверки внешнего вида оболочки, а ради того, чтобы окончательно осознать, что нужно было включить воздушное поле, перед тем как выйти сюда.

Благодаря Зайта за сохраненную жизнь, пришелец побрел дальше, углубляясь в ледяную пустыню, конца которой видно не было. Он ступал осторожно, но твердо, что не давало ему поскользнуться. Тотальный контроль над своим равновесием все же не помешал ему засмотреться на низкое небо, усеянное звездами. Над горизонтом пылала сиреневым от ближайшей звезды светом планета. Фиолетовая, огромная и совершенно дикая. Движение ее облаков можно было наблюдать даже отсюда. Хранитель задумался. Он вспомнил, как когда-то он мчал на мопеде по такому же сиреневому полю. Полю, которое отливало нежной розой в свете двух заходящих Солнц. Он вспомнил ее. Девушку, которую любил. Девушку, ради которой назвал себя Хранителем. Девушку, которая, казалось, еще совсем недавно разговаривала с ним внутри невероятно романтичного грота. Девушку, которая даже не смогла обернуться и попрощаться с ним своим невидящим взглядом перед тем, как слиться с вечностью. Со временем.

Увлеченный думами, не отводящий глаз от спокойного неба, он вдруг во что-то уперся. Это оказался неровный ледяной крест, просто возникший прямо у него на пути. Хранитель обернулся: он совсем недалеко ушел от ОСМУР. Что же происходит? Переливы креста были явно красивы. Они манили, притягивали. Так и просили прикоснуться. Хранитель подошел ближе. Реальность исказилась. Исказилась всего на мгновение, будто мелкие волны на зеркальной грани пруда, возникшие от броска камешка. Но это факт.

«Меня приглашают?» — усмехнулся пришелец, поддаваясь желанию прикоснуться к странному объекту. И снова прошлась рябь по пространству. Оно разрывалось и расплывалось, будто бы что-то иное возникало перед Хранителем, словно ил, поднятый со дна. Когда головокружение прошло, странник обнаружил себя лежащим на холодной брусчатке, стыки между камнями которой заиндевели и покрылись ледяной коркой. Небо все еще оставалось без изменений, хотя подобное можно было назвать по крайней мере странным. Тень сомнения промелькнула в голове Хранителя. В тот же миг звезды и огромная фиолетовая планета скрылись за слоем густого тумана, медленно опускающегося все ниже и ниже.

«Управление восприятием», — уверенно констатировал путешественник, поднимаясь на локтях и осматривая место, куда он попал. А оно было интересно. Чертовки интересно. Он появился посреди выложенной старым каменным кирпичом площади среди высоких готических построек. Резные башенки домов так и стремились вверх, увлекая за собой барельефы, являющиеся частью креативного украшения фасадов. Туман скрывал витиеватые чугунные решетки на крышах, постепенно добираясь до земли. В центре площади на огромной каменной плите стоял уже знакомый ледяной крест, медленно превращающийся, словно коррозируя, в черно-металлический при соприкосновении со странной дымкой.

Внезапный мужской крик прервал восхищение Хранителя. Из одной из маленьких, почти незаметных улочек, теряющихся в стыках рельефных зданий, выбежал мужчина в разорванной одежде. Его черные одеяния были пропитаны кровью. Непонятно чьей: его или того, от кого он убегал. Правое плечо пальто было разорвано, оголяя серую от пота мокрую рубашку. Хватаясь левой рукой за грудь, а именно оттуда, как только что заметил Хранитель, стекали бурые капли, мужчина направил пистолет в подворотню и выстрелил. Вспышка, оглушительный звук и звон гильзы. И снова. И снова. Мужчина в панике продолжал нажимать на спусковой крючок, но патронов больше не было. Грязно, но тихо выругавшись, он побежал дальше, явно разрывая расстояние между собой и противником. На бегу он скользкими от крови пальцами пытался заменить магазин. Металлический звук, исходящий от скрывшегося из вида Хранителя за каменным постаментом мужчины, свидетельствовал о первой удаче. Последовавший почти сразу за ним щелчок, указывал на полную победу страха над агрегатом убийства. Но радость была недолгой. Медливший преследователь наконец вылез из переулка. Он буквально выполз, цепляясь за стену алыми кристаллическими ногами, которые в момент оттолкнулись от поверхности, приземлив хозяина точно в то место, где совсем недавно стоял мужчина.

Преследователь выглядел не лучше своей цели, правда, его неопрятность была скорее естественной, нежели вынужденной. Резкие, почти механические движения измененного тела, алые ноги, растущие из раны, образованной предательски нанесенным кем-то рубящим ударом в спину — все говорило о мутации, ненормальности. Некогда аккуратный пиджачок сейчас висел на нем, словно мешок: один рукав сполз до локтя, но существу было все равно — он проделал в нем дыру, в которую и сунул свою когтистую лапу.

Преследователь наклонился к небольшой лужице крови своей жертвы и жадно вдохнул запах крови, нелепо шевеля крылышками носа. Видимо от частого движения, закрепленное на переносице треснувшее пенсне сорвалось вниз. Но существо не могло оставить бурую лужицу без присмотра. Со свистом втянув через рот морозный воздух, оно поглотило и всю кровь, при этом алые ноги взорвались фонтаном и окрасили брусчатку вокруг. Но преследователя это волновало мало. Он стоял на собственных ногах и шатаясь приближался к жертве. Мужчина в страхе палил по чудовищу, но ни одна из его пуль не достигала цели. Хранитель не понимал почему. Возможно, все дело в восприятии. А может быть и в панике.

Алый след на брусчатке снова собрался к ране существа, но теперь принял форму двух огромных кос. «Именно ими он его ранил!» — догадался путешественник. Но они не стремились больше ранить несчастного мужчину. Они лишь притянули его к себе и, став эластичными, мягко проникли в открытую рану. Монстр раскрыл пасть, оголив алые острые клыки, и впился ими в шею жертвы.

Хранитель встал и замер, прислонившись к каменной плите и наблюдая за действом. Вдруг жертва бесцеремонно откинула обидчика, несомненно, став очень похожей на него. Те же резкие, почти механические движения. Из раны на груди полезло множество алых щупалец, полностью обвивающих тело новоиспеченного монстра, создавая ему очень крепкую на вид, и, Хранитель мог поклясться, на поверку броню. Оба монстра, обращенный и изначальный, уже стоящий на своих паучьих ногах одновременно посмотрели в сторону пришельца. Медленными шагами, легкой угловатой поступью, они направились к нему, прячущемуся за постамент. Но вместо скорой гибели путешественника ждал сюрприз. Почти во мгновение грянула два выстрела. Выпущенные с огромной скоростью и точностью пули прошли насквозь двух монстров, раня их прямо в сердце. Качнувшись, монстры упали на брусчатку, а их кровавая броня и ноги ярким фонтаном окатили землю и своих хозяев.

«Снайпер», — думал Хранитель, оглядываясь по сторонам и стараясь разглядеть сквозь дымку крыши домов.

***

Где-то между мирами, в месте, так и называющемся — Междумирье, две фигуры играли в странную игру. Она чем-то походила на шахматы: то же клетчатое поле, выложенное из пластинок черного и белого мрамора на небольшом столике. Те же фигуры. Почти те же правила. Обе личности задумчиво смотрели на доску. Одна из них вдруг подняла свои черные огоньки глаз на соперницу, чей развевающийся балахон огненно-рыжего цвета буквально парил, то и дело приоткрывая высокий лоб девушки. Она знала, что ее соперница — девушка, хотя внешне по ней этого сказать было невозможно. Колеблющийся капюшон снова оголил ее лицо. Чистый, красивый, мраморно-белый череп с рыжими полыхающими шариками в глазницах. Да. Она была скелетом. Впрочем, первая была ее точной копией, только в угольно черном, блестящем, как зимнее ночное небо, балахоне. Их звали Судьба и Воля. Темная, тоталитарная сущность Судьбы отражалась и на игре. Она сейчас поигрывала черным ферзем, ожидая хода соперницы, играющую за белые.

Воля прикоснулась своим костяным пальцем до одной из фигур, и та ожила. Огляделась по сторонам и заскакала по полю, сама съедая одну вражескую пешку за другой. Она ходила как в шашках. Не всегда, но сейчас — правила не нарушены. Но какими бы ни были усилия белых фигур, Судьба, победоносно сверкнув огоньками глаз, передвинула своего ферзя и поставила мат вражескому королю.

— Скучно играть, не находишь? — спросила Воля, расставляя заново фигуры на столе. — Мы сражаемся за право существ выбирать и быть ведомыми. Но сами…

— Сами вынуждены вязнуть здесь до скончания вечности, — поддакнула Судьба, оглядывая место, в котором они играли. Уютная веранда с крытой колоннадой, выходящая прямиком в зеленеющий сад. Множество мелких трещинок мерцали то там, то тут, показывая в какое событие во вселенной или даже во вселенных еще можно вмешаться.

— Нам бы выбраться из этого ада, — мечтательно протянула Судьба, проворачивая в пальцах черную фигуру ферзя.

— Загадай чего попроще, — все еще обиженно за поражение буркнула Воля и отняла у своей подруги ее фигуру, поставив ее на пустующее место. — Я выбираю, по праву форы!

Скелет в черном балахоне усмехнулся. Она и не собиралась отнимать это право у подруги, но та всё время так говорила, будто боялась, что и это у нее заберут.

— Трещина… трещина… — задумчиво водила Воля костяным пальцем от одного мерцающего разлома в пространстве, к другому. — Вот! Вон та!

Она указала на ширящуюся расселину, горящую янтарным светом. Она все увеличивалась, будто бы с обратной стороны кто-то бил гигантским молотом. Но это был отнюдь не молот. В один момент в трещину проник узкий и длинный клинок с сияющей гравировкой. В следующий миг расселина разверзлась, открыв покрытое сворачивающейся кровью сморщенное лицо, похожее на чернослив.

— Приветствую, — быстро отсалютовал он. — Мое имя — Неминем, и я — тот, кто сломал Барьер Адинамии и освободил вас!

— Освободил? — недоверчиво протянула Судьба, снова беря в руку ферзя и начиная им поигрывать. — Неужели?

— Брось этот фарс, Судьба, — бесцеремонно прервал ее возмущение нарушитель. — Ты все прекрасно понимаешь! Молчать!

Он крикнул, предупредив всякие опровержения со стороны сестер. Особенно Воли, которая уже открыла свою челюсть, намереваясь задать вопрос.

— Слушайте внимательно, — вновь понизил голос Неминем. — Все, о чем я вас прошу в уплату — помочь моим вампирам освоиться и закрепиться. Вам ясно?

Нарушитель вечной идиллии явно умел убеждать. Его приказов не могли ослушаться даже неодушевленные предметы, но Судьба и Воля задумались. Задумались глубоко, погрузившись в молчание.

— А как… — Воля не закончила вопрос и тут же получила на него ответ от Неминема.

— Одни убивают других, обращая их, — холодно пояснил он. — Вы не можете отказаться!

Незнакомец с морщинистым лицом давил, уверенный в своей силе, но ответ вовсе не был ожидаем:

— Я против, — гордо ответила Воля. — Любое существо вольно выбирать, кем ему быть, а кем — нет.

— А мне понравилась идея насильного обращения… — Протянула Судьба, доселе молчавшая. — В этом есть что-то… дисциплинарное!

— Мы беремся!

— Мы не беремся! — хором заявили сестры.

— Ваш ответ? — холодно взглянул своими маленькими глазками Неминем на Волю, пытаясь хотя бы своим видом внушить ей нужное ему решение.

— Мы всегда спорим относительно важных вопросов, — поспешила примиряюще фигура в черном балахоне. — Но выбор сделан. Мы сыграем и поверьте мне, я смогу победить!

— Я верю, — Неминему только и оставалось, что склонить голову в благодарности. Янтарные нити связали конца расселины и стянули ее в маленький разлом, разбившийся во мгновение в кучу новых трещин. Недавно выбранная Волей узкая полоска разрыва в ткани реальности раскрылась, показывая мощеную площадь с огромным металлическим крестом на постаменте.

— Всегда ты усложняешь все, — вздохнула Воля.

— Заключим пари? — подмигнула Судьба. — Кто выиграет, тот и барин, а проигравший не мешает его решению.

— Это же было очевидно, нет? — насупилась Воля. — Проигравший на следующие пять партий будет вынужден играть по правилам противника.

— А ты бываешь жестокой, — полыхнули азартом огоньки глаз Судьбы. — Готовься проклинать меня за то, что предложила это условие.

Фигура в рыжем балахоне промолчала и не глядя на доску коснулась белой пешки, и та, изогнувшись словно резинка, гордо перепрыгнула на две клетки вперед.

***

Стоя в пугающей тишине, Хранитель пытался осознать, что произошло. Это не казалось чем-то трудным, но опыта в таких делах ему еще явно не доставало. Первым делом он вычислил примерную позицию снайпера и вглядывался в туман, гадая, как тот смог выцелить монстров сквозь такую завесу. Он был благодарен тому, что цели было две, потому что только благодаря ним он знал откуда можно ждать выстрела. И хотя скорее всего снайперов здесь находилось несколько, Хранитель поспешил обогнуть постамент, скрывшись из поля зрения стрелка.

С одной стороны, это было лишним — если бы снайпер хотел его подстрелить, то уже сделал бы это. С другой, он мог медлить и получать приказ на устранение.

В этот момент с характерным шорохом отъехала часть торца постамента, откуда высунулся чернявый паренек. Только сейчас Хранитель смог получше рассмотреть местных: кожа смуглая с медным отливом, будто металлическая. Лицо привычное, разве что насчитывало одну лишнюю пару глаз, не имеющих радужки. От такого зрелища путешественника невольно передернуло, что он зарекся смотреть местным в их глаза. Нос этих существ был короткий, почти не отделимый от лица, с тремя ноздрями и широкими крыльями. Уши походили чем-то на лисьи, но обтянутые кожей и находящиеся на своем законном месте, насколько это понятие вообще можно применить к представителю другой расы.

— Что стоишь столбом? Залазь, — сухо и резко сказал парень. Он хмыкнул, и его голова исчезла в проеме. Хранителю ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. И хотя это может показаться безрассудным, но на деле его снедал интерес. Что творится в этом месте? Хранитель был твердо намерен это узнать.

Под крестом оказалась просторная площадка, выложенная черной, коричневой и белой плиткой. Судя по всему, то, что он изначально принял за помост, было верхушкой этой комнаты. Прямо по центру свисала странная люстра с недавно затушенными свечами. Однако больше вопросов вызывал голубоватый минерал, большой осколок которого был инкрустирован в ее цепь.

Его проводник нажал кнопку и дверь закрылась, зато помещение озарилось электрическим светом. Проводник прошел к двери на противоположной стороне и с лязгом ее отворил.

— Ты идешь? — спросил он. Хранитель молча двинулся за ним, спускаясь по лестнице, которая привела на верхний этаж. В какой-то мере база напоминала отель. Лифтовая шахта по центру и два петляющих коридора, уходящих в стороны.

— Можно спросить? — поинтересовался Хранитель, стараясь не встречаться взглядом с проводником, вызывающим лифт. Его вопрос проигнорировали, а потому он продолжил. — Зачем в той комнате люстра со свечами?

— Традиция, — сух и короток был ответ. — Не стоит здесь задавать лишних вопросов. Ты здесь только потому, что тебе повезло.

Спустившись на минус пятый этаж, проводник проследовал до первой двери и бесцеремонно отворил ее.

— Проходи-проходи, — ласково проговорил хозяин кабинета в строгом костюме. — Садись. Здесь ты в безопасности, друг мой.

Хранитель принял любезное приглашение, но не торопился выкладывать все как на духу, предпочтя послушать, что он скажет дальше.

— Для начала было бы неплохо представиться, — улыбка не сходила со слегка пухлого лица. И хотя Хранитель пытался не смотреть в его глаза, он не понимал, почему никого не смущает его внешний вид. — Я — начальник третьего отдела Объединенной Организации Сопротивления Обращенным, Пантеилей. Для своих Пан. Уж не знаю, как тебе удалось прорваться к главному входу, но раз ты смог выжить на поверхности, мы заинтересованы в тебе, как бойце.

— Боюсь, я не горю желанием сражаться против тех тварей, — путешественник решил уйти от неприятного предложения.

— Боюсь, это обязанность, а не возможность, — лицо Пантеилея исказилось на мгновение злостью. — Но никто не заставит тебя сражаться без подготовки и отдыха. Кстати, о птичках. Тебя привел сюда радист первого отряда Енермий. У них как раз только сегодня обратили разведчика. Ты это видел. Так что тебя мы сразу определим к ним в отряд. Пока будешь в запасе, а потом посмотрим. Сейчас тебя проводят в казармы. Завтра познакомимся поближе.

В казармах Хранитель так и не смог побыть наедине, но быстро расправив койку, улегся на неё, не внимая никаким расспросам. Его мозг был занят совсем другим.

Первостепенная проблема сейчас — его личность. В зависимости от того, кем он представится, события дальше пойдут по совершенно разным сценариям. Покопавшись во внутреннем кармане пальто, путешественник выудил старый библиотечный пропуск. Он был написан на его родном языке, что упрощало задачу. Но вопрос кем представиться не отпадал.

«Первое — внешний вид должен соответствовать удостоверению. Значит нельзя скрывать, что я не с этой планеты, — думал он. — Второе — это должно быть связано с теми монстрами. Судя по тому, что здоровый обращается после того, как с ним проведет манипуляции монстр, это может быть болезнь. Следовательно, стоит представиться врачом».

Ликуя, Хранитель изменил перевод библиотечного пропуска на удостоверение врача-вирусолога, исследующего штаммы в ближайшей космической ячейке.

Но сон не шел. Возможно, потому что он спал не так давно, но скорее всего виной тому была ностальгия по своей родине. Закрывая глаза, Хранитель видел чудные сиреневые поля, среди которых он чувствовал себя так свободно. Он вспомнил веселое лицо. Лицо, что до сих пор бередит рану. Хранителю казалось, что еще немного и дымка покроет эти воспоминания, навсегда сокрыв из памяти ее облик.

Верно ли поступали доминутемпы, из раза в раз проводя Церемонию и совершенно не беспокоясь о безопасности? Верно ли они считали, что маловероятное, неотличимое от нуля, не совершится? Возможно ли, что где-то там, она жива. Фария. Думая о ней, Хранитель провалился в глубокий и темный сон.

Наутро его вновь вызвали к Пану. На сей раз в кабинете собралось еще восемь участников, кроме начальника, среди которых уже был знакомый Енермий, смотрящий в пустую кожаную обложку от старого блокнота. Все они были одеты в одинаковые халаты с черным стальным знаком креста с гербом в его центре. Под ними виднелись черные строгие костюмы, различия в которых прослеживались лишь на уровне цвета галстуков.

— Прошу не стесняться и присаживаться, — Пантеилей любезно указал на стул в центре амфитеатра, образованными гостями, а сам, немного поерзав, удобно уселся на кресло за своим столом в его главе. — Как ты, возможно, заметил, я пригласил на нашу встречу еще нескольких людей. Нет причин для беспокойства, потому что это максимально близкие мне люди, которым я могу всецело доверять — командующие отрядами.

— Позвольте вопрос? — тут же откликнулся Хранитель, мысленно отругав себя за нетактичность.

— Прошу, — кивнул Пан. — В чем дело?

— Разве вы вчера не представили господина Енермия как радиста? — Хранитель все еще боялся смотреть в черные глазки этих существ, а потому шарил взглядом по столу.

— У нас не так много бойцов, чтобы делать командующего отдельной ролью. Так что почти все здесь присутствующие являются радистами. Я удовлетворил интерес?

— Да, спасибо, — еще больше опустил взгляд путешественник, — прошу прощения, что прервал.

— Ну хорошо, — Пан жестом показал, что все в порядке. — Теперь наше время утолить терзающее нас любопытство. Расскажите, кто вы и откуда.

— Мое имя Лиан, — начал Хранитель. — Как вы могли заметить, я слегка отличаюсь от вас, хотя различия и касаются по большей части головы. Полагаю, этого стоило ожидать, потому что я не с этой планеты.

В комнате раздались шепотки. Лиан понимал в чем может заключаться недоверие, а потому направил разговор в это русло.

— Я догадываюсь, — сказал он тихо, но этого хватило, чтобы все в комнате замолчали. — Я догадываюсь, что вас так взбудоражило. Но причина этого вот здесь.

Хранитель показал левое запястье, на котором красовались часы.

— Это устройство соединяет меня с моей… космической капсулой, в которой есть функция перевода. Именно поэтому я могу понимать вас, а вы меня, — на этом этапе он глубоко вдохнул. Начиналось самое сложное. — Это распространяется и на чтение, правда, вы уже не сможете понять, что написал я или написано на моей родине. Однако для этого я могу дать вам портативный переводчик, если захотите.

Комната опять наполнилась шепотом. Пан постучал костяшками по столу, призывая всех к тишине.

— Да, определенно такое устройство будет полезно. Но все еще остается вопрос, кто ты и что делаешь тут. Например, есть ли какое-нибудь удостоверение твоей личности, чтобы нам не приходилось верить тебе на слово?

— Конечно, — засуетился Хранитель, а затем протянул заготовленный вчера пропуск в библиотеку и тонкий полупрозрачный фиолетовый диск — переводчик.

Вещи прошли по рукам и остановились у Пана.

— Значит врач-вирусолог? Интересно, — возвращая карточку проговорил он. — И в чем же причина вашего пребывания тут, мистер Лиан?

Начиналось самое сложное. На лбу у путешественника выступил пот. Нужно сделать ставку. В зависимости от того, выгорит ли она, он может потерять свою жизнь. Оставалось понадеяться на то, что его наблюдения действительно верны.

— Я уже не первый, кого посылали сюда. Дело в том, что никто из других не вернулся, хотя и успел передать данные, — начал Лиан. — Сначала сюда попал просто путешественник, удивленный ледяному куполу. Однако связь с ним резко прервалась. После этого послали группу исследователей, которая могла передавать данные даже в условиях отсутствия электромагнитных полей. Вот от них и получили данные об этих монстрах. Судя по характеру распространения, это может быть вирус, передающийся через кровь. Поэтому я и здесь.

Сейчас в комнате стояла тишина. Все только переглядывались своими черными глазками. Судя по всему, история хоть и вызывает сомнения, но оказалась достаточно правдоподобной, чтобы в нее поверить, не задавая лишних вопросов. Уверившись в себе, Хранитель предложил:

— Не позволите остаться у вас в качестве исследователя и помочь остановить эту болезнь иным способом? Я вполне могу попробовать вывести антидот.

Здесь Лиан лукавил. Он совершенно не знал, как с этим всем работать, но надеялся раздобыть новой информации, когда его допустят до уже ведущихся исследований. А в их существовании он не сомневался: еще в лифте он заметил, что первые пять этажей доступны всем, а ниже расположился уже знакомый ему знак креста. Он мог поклясться, что при использовании определенного ключа, можно было спуститься и еще ниже.

Однако, задумавшись, Лиан не сразу заметил, как атмосфера накалилась и стала враждебной. Не было ни гула, ни шепота. Тяжелое молчание, и все глаза пристально смотрели на него, будто пытаясь превратить пришельца в пыль.

— Мы не нуждаемся в такого рода помощи, — покачал головой Пан. — Вы ничего не знаете ни об этой болезни, ни о том, как ее лечить. Вы не можете знать. Это дело касается лишь нас. Приказ неизменен. Тренировки и вступление в первый отряд.

— Может, мне просто стоило бы вернуться назад? — тихо спросил Лиан.

— Мне жаль, но выхода на поверхность нет. Это ловушка, и ты заперт вместе с нами, — немного помедлив Пан продолжил. — И постарайся впредь соблюдать субординацию. Выскочки долго не живут.

***

— Ты проиграешь в этой битве, — произнесла дама под черным балахоном.

— Не загадывай наперед, Судьба, — покачала головой ее оппонент.

— Твой король забавный, Воля, — вспыхнули черным глазницы ее сестры. — Он даже не из этого места. И времени.

— Действительно забавный, — откуда-то сверху внезапно донесся голос, что даже такие невозмутимые сущности, которые сейчас в блаженстве двигали фигуры, вздрогнули.

Скелеты посмотрели наверх. Высунувшись наполовину из сияющей янтарем щели, Неминем зло смотрел на белого короля.

— Судьба, я изменю немного условие. Ты должна не просто выиграть, а убить вражеского короля. Согласна?

— Резон мне на это соглашаться, — поигрывая в руке выбывшей пешкой, спросила та.

— Поверь мне, вы обе этого и правда очень хотите, — на его лице играла усмешка. Однако ни Судьба, ни Воля не усомнились в словах Неминема. В них не чувствовалось ни капли обмана. И, кажется, он наслаждался этим моментом.

Пока обе сущности раздумывали, а нарушитель их спокойствия ожидал их ответа, будто зная его наперед, реальность изменилась. На сад налетел ужасный шторм, что начал вырывать деревья и кусты с корнем. Веранда треснула и раскрошилась прямо над головами играющих. Лютый ветер сдул капюшоны с гладких черепов сущностей, порываясь и их унести в своей ярости. Однако фигуры и стол оставались непоколебимы во всем этом хаосе.

— Решили меня прогнать? — усмехнулся Неминем.

— Это не мы, — почти хором прокричали сестры.

В черной туче вспыхнули аметистовые молнии.

— Тогда успокойте эту стихию! — чувствуя опасность прокричал вторженец.

— Мы… Мы не можем?! — удивленно заключила Воля.

Аметистовая молния вспыхнула еще раз.

— Здесь царит спокойствие, — крикнул в бурю Неминем, думая про себя, что убеждать погоду ему еще не приходилось. Однако, природа даже и не подумала угомониться, наоборот, она восстала с новой силой. Это было странно. Еще никогда его приказам не противились вещи. Они не могут ему противиться. Неминем не понимал.

Трещина, из которой он высовывался начала покрываться аметистами, больно разрывая даже его плоть.

— Уничтожить, — яростно крикнул вторженец, но и это не помогло. Количество кристаллов все росло, вытесняя Неминема в его мир. И тут в их звоне он услышал: «Смертным не позволено влиять на Игру. Твое присутствие — ошибка. Бреши больше нет!»

Аметисты полностью закрыли собой щель и в тот же миг все успокоилось. Тучи развеялись, а пространство начало восстанавливаться, будто ничего и не произошло.

— Что это было, Сестра? — спросила Судьба.

— Не будь ты к этому непричастна, я бы сказала, что это была ты.

За игрой эти двое часто теряли счет времени и осознание себя в пространстве. Для них это не было так критично, как для «смертных», однако иногда, очень редко, им стоило бы озираться по сторонам. В данный момент они совсем упустили из виду другую трещину, что постепенно затягивалась сама по себе. Такое случалось так нечасто, что сестры даже не замечали этого, ведь обычно мир, на который они играют совсем не привязан к ним временными рамками. Два события, следующих друг за другом в одном и том же месте, могут быть двумя совершенно разными играми для Судьбы и Воли, между которыми пройдет не одна сотня лет.

Те трещины, где партия уже состоялась, закрываются сами. Но бывает и так, что Междумирье само считает, что пора закрыть трещину. Такое бывает, когда во Вселенной случается парадокс. Простейший пример: вы спасли самого себя в прошлом. Такое бывает, когда в куче хлама на антресолях вашей машины времени вы находите клочок бумаги из прошлого с подробным планом действий, как спасти самого себя. Вы с ужасом осознаете, что подобный эпизод в вашей жизни действительно был и некто неизвестный, не показывая своего лица спас вас.

Тут вы замечаете красные строки в записке: «Важно: ваше лицо не должно быть видно вам из прошлого, а эту записку нужно перепечатать самостоятельно. Ни в коем случае не писать ее от руки!»

Безусловно, для вас это сделать — один раз плюнуть, да растереть. Да и зачем думать над странными условиями, если ваша жизнь на кону?! Хоть и жизнь из прошлого.

И вот вы натягиваете свои крутые мотоциклетные очки, нажимаете на стартер машины времени, которая почему-то выглядит как мотоцикл и отправляетесь в прошлое. Вы точно знаете, что это то самое прошлое, что и у вас. Любое ваше действие там может оборвать вашу жизнь сейчас. Но вы отлично справляетесь с заданием. Но что же было сначала? Записка или вы, спасающий себя?

А сначала была ваша смерть. В другом мире. Считайте параллельном. Ваша смерть определенно запустит некоторую цепь событий, которая невозможна, если бы вы выжили. И результатом этой цепи становится путешественник во времени, который хочет спасти вас. Однако, он сам никогда не увидит вас живым. Возвращаясь назад во времени, он выдает себя за вас и спасает вас, потом растворяясь, так как в этом мире его больше нет. В том же мире остается та его версия, которая провалила задание.

Но его почерк отличается от вашего, как и лицо. Затем и нужна была красная строка выше.

Спросите, что будет, если провалите свое задание вы? Вы исчезнете, а ваша смерть запустит цепь событий. Которая может привести, а может и не привести к тому, чтобы вас решили спасти.

Решение этого парадокса лежит в ином измерении, нежели наш мир. А потому если такой парадокс возникает, то его результат в этом мире предопределен и называется фиксированным событием. И именно такие события Междумирье скрывает от глаз Судьбы и Воли, давая им выбор в какую часть цепочки им вмешаться.

И за той закрывающейся трещиной находился огромный готический замок изо льда. В его сводах иногда прослеживались различные оттенки алого и бордового цветов. И перед всем этим великолепием стояла небольшая фигура в коричневой накидке. Лица под капюшоном видно не было, но создавалось ощущение, что он улыбается.

Твердым шагом фигура вошла в замок, отворив огромные ворота. Озираясь на стены, которые странным образом испускали легкое сияние, она достала из кармашка бежевого пиджака золотые часы.

— Кажется я опоздал, — усмехнулась она. — Либо пришел слишком рано. В любом случае, надо найти место, где можно отдохнуть.

Убрав часы, фигура, что-то насвистывая себе под нос, пошла дальше по алой ледяной дороге, что, видимо, должна была символизировать ковер.

***

Все пошло совсем не так, как на то рассчитывал Лиан. После разговора к нему подошел Енермий, сказав следовать за ним.

— Что теперь меня ждет, — вполне обоснованно спросил Хранитель.

— Тренировка, — невозмутимо ответил проводник. — Но сначала тебя надо авторизировать в нашей системе. Мы почти на месте.

Войдя в какое-то помещение, очень напоминающее лабораторию, Енермий подвел Лиана к человеку в халате. Тот попросил дать ему безымянный палец, а затем взял немного образца крови.

— Зачем это? — прижимая ватку со спиртом к пальцу спросил Лиан.

— Сейчас образец крови отправят на анализ, а одну каплю спрессуют в том аппарате и выдадут тебе отличительный знак.

— Такой как у вас на халате?

— Да, — кивнул командующий. — Ты наблюдателен. Для разведчика это хорошее качество. Эти кресты нужны, чтобы идентифицировать тебя.

— То есть вся работа держится на уникальных данных ДНК? — уточнил Хранитель.

— В точку.

Они молчали, пока лаборанты возились с реагентами.

— Ты правда можешь разобраться с любым вирусом? — вдруг спросил Енермий, отвернувшись и вновь достав пустой блокнот.

Лиан не понимал к чему этот вопрос, но его не покидало стойкое ощущение того, что от ответа зависит очень многое. И раз уж он начал гнуть эту линию…

— Все зависит от вируса, — Хранитель нелепо засмеялся. — Нельзя же говорить наперед о том, о чем понятия не имеешь.

— Ваша раса… — Енермий запнулся. — Ну, на твоей родине… Встречалось ли что-то подобное?

Лиан задумался. Ему не хотелось врать еще больше, а потому постарался вспомнить все то, что действительно когда-то слышал. И он вспомнил историю, породившую много толков и разногласий, которую преподносили как грех и чудное спасение в конце…

— Давным-давно была некоторая организация ученых, одержимая одним исследованием. Они хотели найти источник невероятной мистической силы. И в ходе изысканий создали Творений… монстров, — путешественник усмехнулся. — Конечно, это был не вирус, который заражал всех и каждого, но те монстры представляли куда большую угрозу, чем ваши.

— И как вы справились с ними? — Енермий заглянул в глаза Лиану. Его руки дрожали, пытаясь убрать кожаный блокнот обратно.

— Они заключили сделку с одним из трех монстров, — Лиан знал правду от своей матери. Но здесь ее скрывать не имело смысла, — и тот им помог, взамен попросив о свободе, — Он опять нелепо рассмеялся. — Да что же это я… Простите, что несу совершенно не связанную с делом ахинею. Наверное, такой пандемии у нас не было.

— Понятно, — кивнул Енермий. — Заключили сделку, значит…

— Я что-то не так сказал?

— Нет-нет, возможно даже наоборот, — тихо произнес командующий и отошел к лаборанту, оставив Лиана в недоумении. Вернулся он уже с крестом.

— Я что значит этот символ? — Лиан задал вопрос, который очень давно хотел задать.

— Уже он ничего не значит, — покачал головой Енермий, прикрепляя отличительный знак новобранцу на грудь. — А что он значил раньше… Поверь, это бесполезное знание. Не забивай голову.

Следом Енермий отвел Лиана на минус третий этаж, где показал тренировочные полигоны. Первым делом он провел его через склад, где позволил осмотреть имеющееся оружие.

— Здесь можно найти любое на свой вкус, — сказал он. — Когда я буду уверен, что ты в должной физической форме, дозволю выбрать то, что тебе по душе. Каждое оружие присваивается бойцу так же через систему знака.

Оставив Хранителя на полигоне, предварительно дав всевозможные указания, командующий удалился. Только сейчас Лиан осознал, насколько он слаб физически. Даже простая тренировка его сильно изматывала.

Немного понаблюдав из специальной комнаты за ним, Енермий вздохнул, и покачал головой. «Возможно, этот парень действительно лишь ученый», — думал он, возвращаясь к Пантеилею.

Однако в кабинете он застал неприятную картину. Высокий тощий гость яростно размахивал тростью с алым кристальным набалдашником в виде головы нетопыря.

— Пан, ты же понимаешь, что мое терпение не вечно? — спросил он.

— Конечно, Митруд, — не знал куда деть свои четыре глаза начальник.

— Не зови меня этим именем, Пан, — гость, успокоившись сел, поправив длинные полы темно-синего кафтана. — Я к тебе по делу. Если справишься с ним, прощу все то, что ты тут наворотил, хотя и думается мне, что я знаю далеко не всю правду.

Тут гость посмотрел на застывшего в дверях Енермия. Того пробирал холод каждый раз, когда их взгляды встречались. Страшно смотреть тому, чьи нижние глаза имеют вертикальный зрачок и лазурную радужку.

— Проходи, не будет лишним услышать и тебе, — кивнул гость. — Ведь новенький попал в твой отряд?

Командующий кивнул, мысленно перебирая, что этому монстру понадобилось от такого неумехи как Лиан.

— Ну так и в чем задание? — деловито откинувшись на спинку кресла, спросил Пантеилей.

— Сломай этого мальчишку и сделай его моим, — зло сверкнул глазами гость и направился к выходу.

— Будет сделано, Митру… — злобный взгляд, кинутый через плечо, заставил Пана поперхнуться и сесть прямо. — Господин Уладракк.

«Чудовище боится только чудовищ, — рассудил Енермий. — Что же, если и выбирать между монстрами, то его».

— О чем задумался, друг мой? — спросил его Пан.

— О том, когда мы свернули не туда? Когда искали силы в магии? — он замолк. — Или, когда решили найти лекарство?

— Или, когда пришел Он и мы ударились в инженерию? — усмехнулся Пан. — Поздно сомневаться в содеянном, Ен. Факт, что новичок нужен этому ублюдку.

— Ты бы не называл его так, — покачал головой Енермий. — Стены слышат.

— Это мои стены, если ты не забыл, — рыкнул начальник. — Мы сделаем из парня бомбу. Бомбу замедленного действия, на которой этот ублюдок и подорвется. Мы сделаем его «одним из нас».

***

— И кто этот тип? — недовольно прошипела Судьба.

— Кто-то странный, — покачала головой Воля. — Его нельзя сделать фигурой.

— Внешнее условие? — предположила сестра.

— Редко же они бывают, но разве так не интереснее?

— Шментереснее, — огрызнулась фигура в черном балахоне первым, что пришло в голову. — Ходи давай.

Воля дотронулась до коня и тот изогнулся и перепрыгнул несколько клеток буквой «Г», вражеский слон полетел в утиль. Судьба, увидев этот безупречный ход крайне удивилась:

— Невероятно неприятный ход, барышня, — посетовала она. — Неужели этот чернявый успел все для себя решить?

— Ты слишком недооцениваешь их силы, когда они свободны, — склонила на бок череп Воля. Она явно улыбалась сейчас. — И, кажется, в этот раз мы увидели редкую картину становления хорошей личности.

— Я уже хочу его использовать, — огоньки глаз Судьбы вспыхнули. — Разве он не прекрасен в своем стремлении что-то сделать?

— Хочешь его сломать сомнениями? — усмехнулась ее сестра.

— Конечно. Кем я была бы, не походи сейчас связанной фигурой?

— Нормальным игроком, дорогуша, — заливисто засмеялась Воля и показала на выбывшие фигуры. — У тебя больше нет коней. Я не такая дура, чтобы дать тебе такую возможность.

Судьба громко стукнула костяным кулаком по столу и погрузилась в мысли.

— Иногда я тебя ненавижу, сестра, — бормотала она. — И как ты порой умудряешься просчитать непросчитываемое?!

— Я просто знаю их лучше, чем ты, — ее оппонент достала из воздуха рыжий веер и победоносно начала им обмахиваться.

— Рано радуешься, моя милая, — вдруг спокойно откинулась на спинку мраморной скамьи Судьба. — Ты же вынуждена будешь ходить опять конем², чтобы не дать мне помешать его плану, верно? А теперь посмотри на доску. Ты можешь привязать его разве что к слону, если съешь моего второго. Ладей у меня больше, Ферзи живы. Пешки почти не тронуты.

Веер Воли пропал.

— Тебе будет очень трудно защищать своего коня от меня, милая и правильная барышня, — Время поставить его «жизнь» под угрозу не находишь?

Судьба взяла черного слона и защитила им свою ладью³, одолжив ей свою способность. Белый конь внезапно оказался под угрозой.

— Посмотрим, как долго твой хваленый черныш сможет сопротивляться, — только и произнесла она.

— Посмотрим, — уверенно заявила Воля и дотронулась до своего коня.

Тем временем в ледяной замок вернулся владелец. Множество синих нетопырей собиралось вокруг одного большого со странным узором на коже и, сияя янтарным светом, срастались вместе. Шесть нетопырей несли трость, бросив ее, они быстро метнулись к основному телу, став правой рукой, которая и перехватила свою трость.

— Гости? — тихо спросил Уладракк сам у себя. — Давненько у меня не было гостей.

Поднявшись в банкетный зал, он действительно обнаружил вторженца в коричневой накидке, сидящего на троне хозяина и закинув ноги на стол.

— Кажется, некультурно так себя вести в чужом доме, — мягко заметил вошедший, остановившись у противоположного конца ледяного стола.

— Прости-прости, просто нечасто я могу почувствовать себя королем, — скинув ноги и встав с насиженного места, сказал гость, снимая капюшон. — Однако, хочу заметить, что твой начальник ошибся. Ему насолил не тот малыш, а я.

Оба двинулись навстречу друг другу, обходя стол с разных сторон, смотря друг другу в глаза.

— А я слышал, что тот мальчик не может поднять взгляда на такие лица, как наши, — медленно произнес Уладракк.

— Много воды утекло с тех пор, знаешь ли, — усмехнулся юноша.

— Так почему же мы ошиблись, не лучше ли пресечь все на корню? — спросил хозяин замка, медленно шагая.

— О, это будет сложно, — улыбнулся гость.

Они поравнялись друг с другом.

— Значит, расправиться с тобой здесь и сейчас будет лучшим выходом, — крикнул Уладракк, сверкнув острыми клыками. Он вскинул руки, нанеся себе неглубокие порезы на ладонях, и зал заполнили острые алые кристаллы льда, торчащие из пола.

В тот же момент гость что-то сломал между пальцами и в фиолетовой дымке переместился в конец зала.

— Я пришел только поговорить, — улыбаясь, вытер пот со лба он.

— Меня это мало волнует, — взмахнув тростью, Уладракк выпустил алое облако. Оно состояло из мельчайших острых кристалликов льда, способных ранить, чтобы впустить капельки крови внутрь чужого тела. — Замри!

Синяя радужка нижних глаз засияла янтарем.

— Не выйдет, — лицо гостя будто на мгновение поделилось на черную и белую половины. Затем он вновь что-то сломал между пальцев и его обвил желтый кокон из потоков воздуха, не подпуская льдинки к телу.

— А ты другой, — хмыкнул хозяин.

— Прикинь, успел повзрослеть, — парировал юноша в бежевом костюме.

— Только тебе не поможет такая магия, — снова оскалил клыки тот. И правда, воздух прямо на глазах начал превращаться в лед.

Сломав еще что-то, гость вновь переместился в дальний угол комнаты.

— Видишь, я далеко не убегаю! — крикнул он поспешно. — Давай поговорим, а убить меня ты всегда успеешь.

Все разом стихло, а хозяин величественно сел на свой трон.

— Ну давай, говори, — с вызовом посмотрел он на своего гостя.

— Давай договоримся, я попрошу тебя кое-о-чем рассказать, а взамен расскажу, как тебя спасти из плена Неминема, а заодно спасти моего, — он запнулся, — протеже.

— И что же я должен тебе рассказать? — заинтересовался хозяин замка.

— Что тебя связывает с организацией Амаратвам и, конкретно, ее основателем, Пантеилеем?

***

Этой ночью Енермию не спалось. Он ворочался и думал о том, что сказал ему Лиан.

«Значит, они заключили сделку с одним из трех монстров, да?» — вновь и вновь он повторял это в своей голове, вертя в руках кожаный переплет блокнота. Ему на ум приходили Пантеилей и Уладракк. То, что их можно считать чудовищами, не подлежало сомнению. Енермий тут вспомнил, как около года назад встретил старого друга, который погиб несколько веков назад. Он выглядел точно также, как и тогда, лишь глаза отличались. В отличие от него, они с Пантеилеем стали уродливыми, постоянно поддерживая жизнь в этих телах.

Произошедшее в тот день чудо раскрыло врата в ад. Холодный, ужасный ад, где даже неба больше не видно. И это пробудило в Пане старое чудовище. И факт того, что теперь они оба гонятся за этим врачом, выглядящем как мальчишка, говорит, что он не так прост. Вполне возможно, он монстр похуже них. Енермий посмотрел на переплет и вздохнул. Но стоит ли у него просить помощи? Что ему можно предложить взамен? Свободу? Ее не так-то легко и обеспечить.

Устав размышлять об отвлеченном, Енермий встал и оделся. Он шел в казармы полный решимости. Он чувствовал какую-то могущественную поддержку, будто бы кто-то его оберегал от всего, что могло бы ему помешать. Но, конечно, это лишь воображение. Нельзя терять бдительности.

— Вставай, Лиан, — он грубо поднял новобранца с койки. — Бери крест и пошли.

— Куда? — в одной пижаме, неловко надевая ботинки на босую ногу, спросил Хранитель. — Может стоит одеться?

— Накинь меховую куртку, — кивнул Енермий, ожидая его. — Готов?

— Да, — четко ответил Лиан.

Енермий вел новичка в Организации по запутанным коридорам, пока не вывел к другому лифту. Сев в него, командующий нажал на кнопку первого этажа.

— Куда мы едем? — спросил Хранитель, удивленный тому, что подземная база имеет несколько выходов наружу.

— Я хочу тебе кое-что рассказать, — сознался командующий. — Я не смогу поведать тебе всего и даже вряд ли отвечу хотя бы на пару вопросов, но… Это тебе необходимо знать…

— Можно спросить?

— Конечно, но не жди ответа.

— Господин Пантеилей в курсе этой вылазки? — Лиан не решался поднять глаза на своего проводника, но почувствовал, что попал в самую точку.

— Нет, — вздохнул Ен. — Это моя инициатива.

— Тогда почему…

— Мы приехали, — Енермий оборвал юношу на полуслове, давая понять, что этот вопрос останется без ответа.

Они вышли на небольшую грязную площадку. Пол был выложен потрескавшейся плиткой с почерневшими от плесени стыками, бетонные стены скрошились, показывая несколько слоев разной краски, по которым бодро ползали различные насекомые, не страшась мороза. Енермий подошел к железному щитку и открыл его. Переключив несколько тумблеров и потянув в вверх рычаг, что-то зашумело, а помещение осветилось старой мигающей лампой.

Около двери зажглось разбитое табло, уже не способное показать ничего внятного, кроме помех. Проводник приложил к нему какую-то карточку. Устройство извергло из себя жуткий писк с множеством звуковых артефактов. Только тогда Енермий достал связку ключей и открыл множество замков на двери, а затем, навалившись на нее всем своим телом, открыл проход.

В отличие от бетонной комнаты, это огромное помещение явно было сложено из камня. Когда-то здесь было оживленно, а технологии успешно вписывались в готическую архитектуру. Но теперь на мозаичном разбитом полу валялись оголенные провода, люстры и множество осколков стекла. Деревянные перекрытия обугленными тихо лежали, прислонившись к осыпавшимся стенам. Отовсюду виднелись металлические пауки раздавленных атрибутов мебели.

Енермий вел Лиана через весь этот хаос, проводя мимо разрушившихся и обвалившихся лестниц, кабинетов в вывернутыми наружу дверьми, внутри которых металл со стеклом сплелись в удивительном сне после разрушения.

— Где мы? — спросил Хранитель.

— Мы в сердце организации, которая некогда звалась Амаратвам, — спокойно ответил проводник, пробираясь через завалы мебели. Вскоре он остановился и помог юноше преодолеть последнее препятствие. Они стояли перед розой⁴, витраж которой хрустел под ногами. Енермий долго всматривался в ужасный туман на улице.

— Так было не всегда, — наконец начал он. — Еще год назад этот город был оживленным местом, одним из немногих, где не было машин. Уголок старины. Конечно, люди здесь жили в большинстве своем богатые, с чувством эстетики. Политика города была крайне простой: огромные цены за аренду помещений и покупку жилплощади, зато позволить себе оплачивать коммунальные услуги здесь мог каждый. Хороший город. Я его помню еще с тех пор, как он был построен.

— Значит ваша раса долгожители? — обрадовался, что нашел родственную душу, Хранитель, впервые смело смотря на силуэт командующего.

— Нет, — шумно вздохнул Енермий. — Долгожителями можно назвать нас, восемь командующих и нашего начальника — Пана. Видишь то здание напротив?

Юноша кивнул, пытаясь получше его разглядеть сквозь дымку.

— Некогда это был колледж, а здание, где мы находимся сейчас — храмом. Десять выходцев из благородных семей, составляющих элиту класса однажды загорелись желанием вечной жизни. Они угробили множество лет на исследования, проливая несчетное количество крови… — Енермий замолчал. — Когда один из них стал во главе, он выкупил землю храма и создал здесь организацию Амаратвам. Изначально ее гербом была десятиконечная звезда с одним длинным лучом, ведущим вниз. Пан назвал ее «Звездой мечты», что на нашем языке созвучно со словом «бессмертие». Взяв за комбинацию звуков нечто среднее между этими двумя значениями, он и получил название «Амаратвам».

— Лучи звезды обозначали вас? — спросил Хранитель.

— Верно, — кивнул Енермий. — А длинным лучом был Пан. Он считал себя тем, кто подарит вечную жизнь всем и каждому, будто соединив небо с землею.

— И что же случилось?

— Со временем дружеские узы нас покинули, мы охладели друг к другу. На то была причина… — в уголках глаз Енермия блеснули слезы, но он подавил их. — Мы стали коллегами, а Пантеилей — нашим боссом. Звезда мечты распалась, уступив место новому символу. Крест с пустым геральдическим щитом, обозначением герба, занял его место. Длинный луч — наша цель, вечная жизнь, а три коротких — пути ее достижения: магия, медицина и технология.

— Магия? — усмехнулся Хранитель. — Разве она существует?

— Существует, — совершенно серьезно ответил Енермий. — Просто поверь мне.

Они еще немного постояли в тишине, пока Лиан не решился спросить.

— А зачем вы мне все это рассказали?

— Ты хотел узнать, что означает крест, помнишь, — не оборачиваясь на него, ответил командующий. — А еще я не разделяю мнение Пана. Пожалуйста, помоги нам избавиться от этого проклятья.

— Но…

— Я выдам тебе привилегии спускаться в лаборатории, — кивнул Енермий. — Можешь изучать сколько влезет.

Он помедлил, а затем повернулся и вложил в руку Хранителя свиток с фиолетовой печатью с изображением десятиконечной звезды.

— Если окажешься в опасности — срывай печать, не думая, — улыбнулся командующий. — Просто поверь — это поможет.

— А разве это не дорогая вам вещь? — спросил Лиан, рассматривая изображение звезды.

— Считай, это искуплением грехов, — только и ответил Енермий, уходя от розы вглубь строения.

***

— Смешно, — в который раз нервно постукивая по столу воскликнула Судьба, смотря на позицию в партии. — Скажи, где ты смухлевала, и мы начнем игру заново.

— Тут сложно нарушить правила игры, — устало отвечала ее сестра, прогуливаясь по саду. — Ты уже битый час жалуешься и не делаешь ход.

— Я должна понять, где ты меня обманула! — вновь оглядывая доску, пробормотала Судьба. — Не может твоя фигура четыре раза подряд делать удивительно точные и рациональные ходы.

— Ты просто злишься, что на прошлый ход мой конь лишил тебя второго офицера⁵, а ты не придала значение угрозе, — срывая ветвь цветущего дерева, Воля пыталась закрепить ее у себя в капюшоне.

— Мне надо уничтожить твоего коня, — постукивала пальцами та. — Как вообще с такими правилами я до сих пор не могу его достать?

— Потому что он тоже пользуется этими правилами, а тебя это бесит, — заметила скелет в рыжем балахоне, наконец прикрепив веточку. — Ведь только ты у нас такая умная.

— Язви, пока можешь, — черные огоньки метнулись в край глазниц, смотря на скучающую оппонентку. — Пигалица.

— Но ты сейчас и от офицера избавиться не можешь, — справедливо заметила та.

— Кажется, я все это время была слишком мелочной, — вдруг произнесла Судьба.

— Ты о чем это? — обернулась ее сестра.

— Я поставлю мат всем твоим фигурам, — от черного игрока донесся слабый смешок. Она взял ферзя и передвинула его.

Спотыкаясь на ступеньках, Воля подбежала к столу и, даже не присев, начала рассматривать позицию.

— Посмотрим, выйдет ли у тебя расставить свою ловушку, — такого азарта она не ощущала уже очень давно.

— Значит, — деловито рассевшись в кресле напротив Уладракка, рассуждал гость, — ты говоришь, что вы вдесятером стояли у истоков Амаратвама.

— Именно, — сложив руки в замок, говорил хозяин. — В то время ни медицина, ни технология еще не могли похвастаться чем-то удивительным, а потому мы сделали ставку на магию. Религия запрещала заниматься подобными вещами, но Пану до этого было мало дела. Что и говорить о его отношении к религии, если он сумел буквально выкупить у Церкви огромный храм в центре города. Изучение практик не проходило даром. Я могу даже похвастаться, что был самым одаренным среди них, хоть и владел магией льда.

— Чарами, — поправил его гость.

— Ими-ими, — небрежно отмахнулся тот. — Но как ты сам понимаешь, просто владеть магией — не способ добиться вечной жизни, хотя она, пожалуй, на данный момент может предоставить ее с наименьшими побочными эффектами. Поэтому мы искали и изучали все, что может нам помочь. Буквально проверяли каждый домысел и слух. Сложно было поверить, что мы найдем хоть что-то.

— Но, как я полагаю, вы все-таки нашли, — смерив Уладракка взглядом, заключил гость.

— Верно, — кивнул тот. — Тогда мы разделились на четыре команды. Со мной отправились Пан и, еще один, Енермий. Наш путь был самым неблизким — путешествие по северному морю. Однако оказавшись там, я почувствовал, как магия места отзывается во мне.

— Но никто из твоих спутников не понимал, о чем ты говоришь? — усмехнулся собеседник. — Понимаю, так оно обычно и случается.

— Не знаю, откуда тебе такое известно, но ты прав, — Уладракк закрыл свои глаза. — Пан тогда уговаривал меня описать каждое ощущение, а Енермий кропотливо записывал все в свою книжку. Мы следовали за моим чувством, пока оно не достигло пика на какой-то дрейфующей льдине. По общему уговору, я попытался впитать эту силу и…

— И дальше очнулся уже драконом в окружении голубых магических кристаллов, — закончил за него гость. — А что было после того, как тебя сделали, кхем… А кто ты сейчас?

— Протовампир, — тихо сказал Уладракк. — Я решил, что лучшим методом распространения моего влияния будет компания Амаратвам. Поэтому собственноручно обратил в бладорожденных, ну вроде моих слуг, начальников региональных отделений. Так как для обращения достаточно смешать каплю моей крови с кровью жертвы, то лучшего кандидата, чем фармацевтическая компания, которой и являлась тогда Амаратвам, не найти. А потом заявился к Пану. Мои друзья выглядели как перекачанные наркотиками трупы. Можно сказать, я их спас. Ну и раздав всем задания, я решил оградить планету ледяным куполом.

— И пока ты этим занимался, появились монстры, которые тебе не подчинялись, — заключил гость. — Очевидно, что Пан нашел какую-то лазейку, чтобы помешать тебе ими управлять. Но в общем и целом, я тебя понял. Можно только уточнить?

— Да? — кивнул протовампир.

— Зачем ты сделал вход внутрь?

— А, чтобы любопытные не вырвались отсюда. Это было бы проблемой, — почесал затылок тот. — Ты заметил, что я использовал рунические круги для переноса?

— Сложно было такое не понять, — усмехнулся гость.

— Теперь твоя очередь предлагать, — Уладракк строго посмотрел на него всеми своими глазами.

Гость достал из внутреннего кармана пиджака пробирку. В ней на дне плескалась золотисто-янтарная жидкость, испускающая вьющийся светящийся дымок.

— Если ты подмешаешь это моему протеже, то он выживет, — ухмыльнулся гость.

— А что это?

— Когда-то моя раса занималась изучением времени. Этот «концентрат регенерации», как его называли, взаимодействует с узлом времени, отменяя все искусственные надстройки, — пояснил он. — Конечно, если это выпьешь ты, то освободишься от Неминема и вновь станешь тем, кем был много веков назад.

Гость оставил пробирку на столе.

— Выбирай, что хочешь, — улыбнулся он. — Здесь я не в праве забирать у тебя свободу. Но если решишься помочь мне, то я буду ждать тебя у розы в вашем выкупленном храме.

Он накинул на голову капюшон и беспрепятственно покинул замок, оставив протовампира в недоумении.

***

Хранитель шел на ужин с тревожным чувством. Волнение захлестывало его. После того как прозвучит отбой, ему будет можно спуститься на нижние этажи. И теперь казалось, будто об этой вылазке догадывается каждый. Даже в столовой его не покидало чувство, что кто-то за ним наблюдает. Лиан несколько раз озирался, убеждаясь, что на самом деле никому до него дела нет, но чувство не пропадало.

Донеся суп до стола, он присел и тут же вздрогнул от громкого звука хлопающих крыльев. Он посмотрел наверх. С балки на наго глазел висящий нетопырь своими широко распахнутыми глазами с синей радужкой. Но раз моргнув, Хранитель больше никого не видел. Будто все произошедшее ему лишь померещилось.

И все же ему не терпелось спуститься в лабораторию. Он думал об этом весь вечер. Даже когда пришел в казармы, он лежал, рассматривая небольшой свиток с печатью, который ему дал Енермий. Он не был большим, больше походил на исписанный лист, вырванный из блокнота. И как эта штука может ему помочь?

За этими думами он начал медленно проваливаться в сон, но предусмотрительно поставленный на часах будильник разбудил его коротким ударом шокера. Может это и не самый приятный способ, но точно самый тихий.

Выйдя в коридор, Лиан осматривался по сторонам, боясь, что его кто-то остановит. Но этаж будто опустел. Никого. Труда дойти до лифта не составляло. Вызвав лифт, он молился, чтобы никого не привлек его шум. И создавалось впечатление, что все идет слишком гладко.

Уже в лифте, вставив длинный конец своего значка в отверстие в центре герба на панели лифта, он услышал тихий щелчок. Как только он убрал руку, как открылась дополнительная приборная панель и высветились названия этажей.

С минус шестого по минус восьмой — шли лабораторный корпуса. Минус девятый занимали технические отделы, а минус десятый — банк крови.

Помня, что Енермий предупредил лаборантов с минус седьмого этажа о его прибытии, он смело нажал на кнопку «ЛК 36-70».

На выходе из лифта его встретил тот самый лаборант, что забирал у него кровь. Он молча провел его по коридорам и пригласил в ярко-освещенную комнату.

— Пан просил ввести Вас в курс дела, — сказал он, садясь за компьютер. Лиан был удивлен тем, что Енермию удалось даже использовать имя своего начальника.

— Все, находящиеся на этих пяти этажах, — начал лаборант, — это обращенные монстром, назвавшимся Ладв Уладракк. Он имеет кровь удивительного строения: она агрессивно реагирует на все жидкости, выполняющие схожие функции, перекраивая их состав и делая своей копией. Не слишком сложно?

— Хотелось бы попроще, — признался Хранитель.

— Ну, совсем просто говоря, одной капли его крови достаточно, чтобы сделать бесконечное количество такой же по составу крови, имея любую другую кровь — смотрите.

Лаборант показал небольшую чашечку Петри с кровью, смешанной с краской. Цвет оказался ужасным серо-черным. Однако капнув всего одну каплю безупречно алой крови туда, началась бурная реакция. Казалось, будто боксер вышел на ринг и побеждает всех, кто к нему приближается. Вокруг места, куда упала капля кровь начала вновь приобретать алый оттенок, все быстрее и быстрее уничтожая черный цвет.

— Однако, — продолжал лаборант, — этот монстр может управлять своей кровью даже на расстоянии, поэтому господин Пан решил воспротивиться этому и подарить нам свободу. И вот уже около года мы ищем решение.

— И нашли? — спросил Лиан.

— Конечно! — ученый вывел на экран трехмерную модель робота. — Эти удивительные малыши вводятся вместе с лекарством и успешно маскируются под состав крови Ладва. Так они добираются до мозга, оставаясь в его тканях, готовые стимулировать его, чтобы не поддаваться приказам монстра.

— Но что-то пошло не так и они…

— Верно, связь с первой продукцией, которую мы посчитали безвредной прервалась, и мы отпустили подопытных к их семьям. Но они сошли с ума, вторя инстинкту, вызывающему жажду крови. Мы и опомниться не успели, как эпидемия захлестнула планету, — странно улыбнулся лаборант. — Тогда нам пришлось переоборудовать наши базы по всему миру и сделать их убежищем сопротивления.

— Однако, — сзади послышался голос Пана. — Нам нет никакого резона бороться с ними. Только вид для этого ублюдка.

Хранитель улыбнулся и увидел направленный на него пистолет.

— А ему нужен ты, — продолжал Пан. — Сломленный и обращенный. Изначально у меня и был такой план, но Енермий пытаясь предать меня, создал условия куда лучше. Могло показаться, что рассказать тебе все — слишком щедрый прощальный подарок, но нет. Это вербовка. Присоединись к нам и помоги стереть с лица этого козла его надменную улыбку.

— Но вы же убиваете монстров, разве нет? — все еще не мог полностью осознать смысл происходящего.

— Да, но также мы им скармливаем и наших интендантов, — аргументировал Пантеилей. — А снаряды, которыми снабжено наше оружие часто несут в себе пропатченных нано-роботов, которые проводят глобальное обновление системы. Когда придет время, этот ублюдок окажется окружен огромной армией. Тогда он пожалеет, что воскрес. Ну что, готов встать в мои ряды и подмазаться к нему поближе? Обещаю, первый и добивающий удары в спину я доверю тебе.

Вместо ответа Хранитель сорвал печать с листка. Это действительно оказалась чья-то часть блокнота. Но в тот же момент его сознание утонуло в дымке.

Даже привыкший к телепортациям Лиан понял, что он оказался на улице около входа в бункер не сразу. С другой стороны, надо было бежать как можно дальше от этого места. Но тут рядом с его ногой отлетела часть брусчатки. Кто-то стрелял. Ему не дадут уйти — это западня.

— Верно, это западня, — будто прочитав его мысли, сказал Пан, выходящий из постамента со злосчастным крестом на нем. — Но лучше больше не медлить.

В тот момент Лиан почувствовал, как в его тело входят пули. Адская боль, перехватила дыхание. Казалось, что тело стало ватным и не слушается. Сознание таяло, как и картинка перед глазами. Под рукой чувствовалась холодная земля, а кровь внутри, совсем как отдельное существо, вопило и метало, жгучей рекой захватывая каждый орган, каждую конечность.

Во рту пересохло и на языке чувствовался металлический привкус. Хотелось пить. Пить чего-то с таким же привкусом. Хотелось крови. Сойдет любая. Соленая, сладкая, зеленая, синяя, да хоть кровь той девчонки, которая пропала янтарном сиянии на фиолетовой планете. Да, ее кровь была бы лучшей. Ее даже нельзя было обращать. Вся кровь до капли должна была стать его. Ее тело, ее иссушенный труп никого не волнует, но тот вкус… Фантомный, чарующий, удивительный. Лиан хотел его. Хотел настолько, что забыл все имена, которыми себя называл.

И тем не менее, что-то внутри сопротивлялось. Спрашивало: а настоящее ли это желание? Действительно ли он всегда грезил о ее крови? Может быть, после ее исчезновения он хотел защитить всех? Не дать никому умереть или страдать?

Янтарный свет рос внутри сознания Хранителя, сдерживая его рвущееся на волю тело.

***

— Ловушка захлопнулась, милая, — обмахиваясь черным веером смеялась Судьба, наблюдая за тем, как ее сестра с ужасом смотрит как обернулась ситуация на доске.

— И ты хочешь сказать, что задумала такой гнусный ход еще тогда? — вскричала она.

— Ты просто бесишься, потому что не придала значения моей угрозе, — передразнила ее Судьба. — Против тотального контроля твои методы не работают, смирись.

— Я тоже иногда выигрываю, не забыла? — перешла на крик Воля.

— Постоянно обводить такую слабачку вокруг пальца тоже скучно, — невинно прикрылась веером сестра. — Ну посмотри же, это явный мат. Да, пусть я его не убила, но не думаю, что тот будет недоволен.

— Решение, ну хоть какое-нибудь решение, — Воля положила свой череп в руки, яростно думая, как выйти из этой ситуации. Король повержен, игра окончена? Ветка с ее капюшона плавно слетела вниз.

— Кстати, ты совсем не следишь за своими фигурами, — совершенно серьезно произнесла Судьба.

— О чем ты, — не поднимая головы, спросила Воля.

— Ну, на твоем короле довольно внушительная трещина, — неуверенно произнесла ее сестра. — А еще мне не кажется, что янтарное сияние, исходящее из нее — это нормально.

— Что!? — как только Воля подняла взгляд, ее король окончательно треснул и одним большим янтарным взрывом смел все фигуры с доски, кроме вражеского короля. Его он уничтожил, оставив на поле лежать две кучки мрамора, что некогда были фигурами.

— Это вообще законно? — хором вскрикнули сестры.

— Это уже точно шулерство! — кричала Судьба.

— Я тут ни при чем! — не отставала от нее Воля.

Их спор был грубо прерван огромным полупрозрачным янтарным королем, что на мгновение возник над шахматным полем, а затем исчез, оставив в теплом сиянии две восстановленные фигуры.

— Но, я так понимаю, как ни посмотри, это ничья, согласны девочки, — будто само пространство Междумирья заговорило с ними.

— Да, господин Сущее, — усталым хором произнесли сестры.

Позади фигуры в коричневом балахоне раздались два хлопка. Туман, покрывающий поверхность планеты, мягко сошел на нет.

— Я сделал все, как ты просил, — поравнялся с фигурой протовампир, держа подмышкой свою трость. — И что дальше?

— Я тебе не говорил, но тот препарат имеет разное действие, — мягко произнесла фигура, смотря то на площадь, где на земле лежал его протеже, то на часы. — В зависимости от желаний его может как не хватить для регенерации, так и хватить с излишком.

— Ты это к чему? — немного раздраженно спросил Ладв. — Не мути воду, говори, как есть.

— Тот юноша очень хочет спасти всех и каждого, став Хранителем этого мира, — улыбнулся под капюшоном странник. — Стыдное желание, когда узнаешь, каков мир на самом деле. Но пока оно в нем живо… Впрочем, ты сам увидишь.

В этот самый момент тело протеже взорвалось янтарным светом, ласково купая всех вокруг в сиянии.

— Они лишаются моей крови? — вдруг почувствовал Уладракк.

— Это коснется лишь тех, кто в пределах города. Силы на всю планету тут недостаточно, — кивнул странник. — Ведь даже силы на то, чтобы восстановить его самого не осталось. Даже сила твоей крови ушла на то, чтобы спасти других.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты мертв?

— Ага, — юноша ярко улыбнулся под капюшоном. — Если не поторопиться. Создашь мне ледяное копье из этой жидкости?

Он показал Ладву вторую пробирку, точную копию той, что оставил у него в замке.

— Так у тебя их было две… — тихо произнес тот, создавая копье. — Ты бы спас его в любом случае, да?

Но вопрос остался без ответа. Хранитель в коричневой накидке скрылся за дверями будки с фиолетовыми стеклами. Через мгновение, она переместилась прямо к трупу Лиана на площади. Только сейчас протовампир заметил, что та сила подарила не только старую свободную жизнь всем в этом городе, но и спокойный здоровый сон. Возможно, первый за долгое время.

Тем временем, из будки вышел его знакомый странник и проткнул сердце Лиана. Копье ровным светом обняло труп, и тот пошевелился, заворочался и мирно продолжил спать, свернувшись калачиком.

Вернувшись к розе, Хранитель, снял капюшон.

— Что делать с другими городами? — спросил Ладв.

— Это грех мистера Пана, пусть он с ним и разбирается, — пожал плечами путешественник во времени.

— А с другими обращенными?

— Забудь о них, это же условие нашего договора, — недоуменно посмотрел на своего нового спутника Хранитель. — Ну или убей.

— Я думал ты даже мысли не допускаешь о чьем-либо убийстве.

— Ну это уже твое решение, — пожал плечами тот, садясь в седло мотоцикла и жестом приглашая сделать то же самое Уладракка. — Я тут никого не убиваю.

— Кстати об этом, — следуя его примеру, спросил протовампир. — А почему мотоцикл, а не та крутая будка с измененным пространством.

— Потому что мотоциклы гораздо круче! — Хранитель надел на Ладва шлем, и его тело мгновенно превратилось в металлическую фигуру. Он посмотрел на небо через круглое окно. Магия Уладракка уже развеивалась, и к тому моменту, как все проснутся, они вновь увидят небо над своими головами. Затем, чуть помедлив, надел второй шлем на себя. Он очень любил эту процедуру. Внутри защитного стекла забегали строчки кода, и он услышал такой любимый голос ОСМУР: «Провожу замену тел между внутренним пространством и оболочкой. Прошу приготовиться… До замены… Три… Два… Один…»

Интермедия, или Случай в минуты бездействия

Примечания

2

Смотри приложение 1, часть 1

3

Смотри краткий свод правил в конце

4

Роза — большое круглое окно в архитектуре готического стиля, расчленённое фигурным переплётом на части в виде звезды или распустившегося цветка с симметрично расположенными лепестками и застеклённое витражным стеклом

5

См. Приложение 1 часть 2