Башня над болотом

Артем Полярин, 2016

Рассказ о причинах несчастий и ложных путях к спасению. Серия рассказов, о происшествиях в городе – Т или, просто, Таунске, которые могли бы произойти в недалеком сером будущем. Город сей ничем не примечателен, как и множество других средних городков, рассыпанных на спутниковых снимках Европы. О том, насколько бурная и яркая происходит в нем жизнь, можно узнать, приглядевшись повнимательнее к его жителям, заглянув к ним души.

Артем Полярин

Башня над болотом

Рассказ о причинах несчастий и ложных путях к

спасению.

http://polyarin.ru/creative/bashnya-nad-bolotom.html

Таунские дневники

Серия рассказов, о происшествиях в городе — Т или, просто, Таунске, которые могли бы произойти в недалеком сером будущем.

Город сей ничем не примечателен, как и множество других средних

городков, рассыпанных на спутниковых снимках Европы. О том, насколько бурная и яркая происходит в нем жизнь, можно узнать, лишь приглядевшись повнимательнее к его жителям, заглянув к

ним души.

Дума первая

Ничего за этим пыльным, в дождевых потеках, окном не

меняется. Сколько в него ни смотри! И с той, холодной

внешней стороны, и с этой — душной внутренней. Одно и то

же. Изо дня в день. Из года в год. Те же поросшие бурым

мхом неровные крыши, простирающиеся вдаль под ватными

седыми облаками. Те же выщербленные и покореженные

дороги в лоскутах заплаток, петляющие между унылыми

крышами. Те же телеги с уставшими от жизни лицами. Все

куда-то спешат, суетятся. Все к чему-то стремятся. Все

сущее в этом городе одинаково страдает и мучается в своем

тщетном и безумном стремлении достичь высот. Колеблется

в экзальтированных, эйфорических взлетах и вынужденных, болезненных падениях. Все — и природа, и несчастные,

глупые люди!

Солнце всходит утром, катится к зениту и, в конце

концов, проваливается за горизонт. Вода нагревается,

испаряется, поднимается вверх, собирается в тяжелые

темные облака и неизбежно падает на наши головы

проливным дождем. Деревья, поглощающие энергию

солнца и жизнь воды, тянутся своими свежими,

шелестящими зелеными кронами к небу, тянутся своими

толстыми корнями вглубь. Стремятся быть выше своих

соседей — хотят получить больше света. Десятки и сотни лет.

Потом заканчивается их срок, и после множества весенних

цветений и осенних листопадов могучие исполинские

стволы обрушиваются ниц.

Люди недалеко ушли от природы. Повторяют все тот же

сценарий, что произошел с несчастным Икаром. Рвутся как

можно выше. Лезут по социальным лестницам, впихивают

свои бренные туши в и так забитые социальные лифты.

Топчутся по ногам соседей, кто половчее — прет по головам.

Взлетают вверх и потом остаток жизни трясутся, как бы не

свалиться с выси преждевременно. Да и смерть — чем не

падение после взлета!?

Стоп! О смерти сегодня думать не надо. И так печально!

В наше время о смерти, даже, о собственной, самому думать

нельзя. В наше время о твоей смерти много желающих

подумать. Так и норовят в гроб загнать. Сволочное время-то

какое. Тяжелое. Время быстрых головокружительных

взлетов и стремительных трагичных падений. И хватает же

дураков, желающих полетать. Не перевелись еще. Вон,

сколько их за окном. И с той, внешней стороны, и с этой —

внутренней. И я такая была когда-то. Тоже стремилась к

росту и развитию. Да вовремя поумнела. Остановилась —

потому и не упала прежде времени. Тише взлетаешь — выше

взлетишь.

Интересно, сколько этот пролетает? Наверное, недолго.

Такие наглые, что привыкли по головам скакать, долго не

летают. Таких выскочек быстро одергивают. Таких, мы уже

в наших кабинетах, не одного видывали. Кто поглупее — за

решетку с грохотом и скандалом отправился, кто поумнее —

тихонько мягким задом на, предусмотрительно

подготовленную, подушку шлепнулся. Сколько их тут было

этих главных голов при мне? До десятка за два десятка.

Никто долго не правил — времена такие. Тяжелые времена, непредсказуемые. Темные времена, смутные. Желающих

разбрасывать камни много, а желающих собирать — мало.

Камни тоже подчиняются законам природы. Тоже после

стремительного взлета падают вниз — на головы их

бросавших.

Ну и ладно. Пусть себе падают. Я не бросала, в мое окно

пока не залетают, стекло видавшее виды не бьют — и ладно.

Какое мерзкое небо за этим стеклом в каплях. Свинцовое, рыхлое, мрачное. Безрадостное, как наша тяжелая жизнь.

Обед не скоро. Надо бы чайку выпить. Взбодриться. Кровь

разогнать.

Что за идиот этот новый голова! Это ж надо такой

документ написать!? Мало того что с ошибками — двоечник

несчастный! Так еще же и бред наркомана! Да по нему не

только наркологи — психиатры по нему плачут! Ну вот что

это такое?

«Ввиду участившихся аномальных происшествий в

нашем городе, приказываю начальнику отдела по вопросам

чрезвычайных ситуаций не позднее декабря создать

комиссию по изучению аномальных происшествий. В

состав комиссии пригласить специалистов по аномальным

происшествиям, отобранных по результатам конкурса.

Ответственными за проведение конкурса назначить

начальника аппарата. Выделить членам комиссии

материальное обеспечение в размере трех средних

окладов…Приступить к работе по изучению потрясающих

наш город аномальных явлений…»

Какой слог! «Потрясающих»! Действительно,

потрясающе! Да ты же сам — аномальное явление!

Очевидный победитель без всякого конкурса! Да тебе

самому комиссия нужна! Бюджет и так — ветхий протертый

мешок! А он еще и дармоедов сумасшедших собрать хочет и

жалованье им платить! Интересно, где это выдают дипломы

«Специалиста по аномальным явлениям»? Господи, какой

бы это был смешной бред, если бы так плакать не хотелось!

— О! Людочка! Иди сюда! Новым анекдотом порадую! В

твоем отделе все уписаются от смеха! Только тише! Чтобы

змея подголовная не услышала! Смотри! Ах-ха-ха!

Смеется, заливается! Искренне. Молодая еще!

— Ольга Степановна! Ну, этот шедевр похлеще всех

предыдущих! Только приказ о запрете содержать дома

черных кошек был смешнее! Ха-ха! Такое могли только эти

двое сочинить! Пойду девчатам расскажу! Спасибо!

Иди, расскажи! Ржите там — кобылы, пока молодые! Что

вам тут еще делать, кроме как ржать. Я в ваши года тоже

ржала! Так же заливисто и громко. А теперь мне не до

смеха. Теперь я все эти смешные документы должна

внимательно читать и думать, как их исправить.

Куда смотрели избиратели? О чем думали? Да что уж!?

На такой глупый вопрос не может быть ответа! Избиратели

не думают — они выбирают! Происходящее в их мозгах во

время планирования ручки над бюллетенем с множеством

фамилий не поддается никакому разумному, отягощенному

логикой объяснению! Результаты — соответствующие!

***

Началось все так тихо и незаметно, что никто не может

определить, когда же именно все началось. Одни, наиболее

предвзятые, считают стартом тот самый момент, когда

новый голова вступил в, доставшуюся ему волею судьбы

или злого рока, должность. Другие, менее ленивые,

напротив, никак не связывают странные события в нашем

городе с заурядной личностью нового градоправителя.

Предпочитают рассуждать о том, что бедняга, всего лишь, жертва обстоятельств, а никак не их причина.

И первые и вторые по-своему правы. Существуют

твердые факты, согласно которым, два значимых для города

необычных явления можно как связать, так и полностью

развязать. Лично мне кажется, что нового избранника

народа — самого можно поместить в разряд обстоятельств.

Будь иной человек — все было бы по-другому. Но жители

наши избрали самого опасного человека, как на любом

производстве, так и в кресле градоправителя —

инициативного дурака, за которым стоит непонятно кто.

Его-то инициативы и усилили слабую тенденцию,

превратили ее в то, что теперь обеспокоенные горожане

осторожно и тихо называют странным и морально

устаревшим словом, которое, впрочем, пришлось весьма

кстати — «пошесть».

Какие события стоят за давно уж непонятным для

большинства населения страны термином? При взгляде

издалека — из губернии, из столицы, совершенно разные.

Связывают их между собой ежедневно страдающие, и

потому, ломающие свои, запоздало поумневшие головы,

жители. А страдать есть из-за чего. Попробуй тут не

страдать. То необъяснимые поломки на

электрораспределительной подстанции — сиди вечерами при

свечах без телевизора и интернета. То неурядицы на

теплостанции — спи в панельной высотке под тремя

одеялами и двух свитерах. То ветхие канализационные

трубы прорвет сразу в нескольких местах — нюхай чудесные

ароматы и вспоминай про Бухару или города просвещенной

Европы во времена промышленной революции. То стена

дома обрушится из-за того, что подвал затопило

зловонными стоками. То семнадцатая за год эпидемия

болезни, на которую раньше просто не обращали внимания.

То газ взорвется. То пожар разгуляется, когда света нет и

связи нет с пожарной частью. То грузовик на полном ходу в

нашу башню над болотом въедет. Все перечислять в

подробностях — дня не хватит да для здоровья не полезно. В

таких условиях сердечко беречь надо. Пусть другие

любители с толстыми тетрадками и папочками перечисляют.

Таких у нас сейчас много. У энтузиастов, как раз, период

массового обострения энтузиазма сейчас. Время такое —

смутное.

Сотни событий, которые по всем законам природы

должны происходить на протяжении десятилетий,

происходят одно за другим. В совершенно непредсказуемом

порядке. Словно время ускорилось, уплотнилось, сжалось и

беды выстроились в очередь перед дверью из будущего в

наше мрачное, неприглядное настоящее! Словно город наш

простудился, и обострились его хронические болезни.

Словно… Впрочем, и таких метафор достаточно. Голова

уже болит от этих метафор. Сейчас у каждого энтузиаста

сумасшедшего и ученого в этом городе своя оригинальная и

уникальная метафора или гипотеза. А стихов сколько об

этом написано! Носятся со своими идейками, в газетках

публикуют — благо, спрос поддерживается атмосферой

неопределенности и страха. Людям свойственно в темные,

трудные времена, вместо того, чтобы трезво решать

конкретные проблемы, фантазировать, строить догадки и

потом своих же фантазий и пугаться. Людям в такие

периоды сильные, трезвые лидеры нужны, которые всех

твердой рукой приведут в чувства и заставят бороться. А где

ж таких взять теперь, если повыбили всех в политической

борьбе? Кто по тюрьмам, кто сбежал. Да, заболел город,

заболел.

В управлении статистики разводит руками. Мол,

действительно, все вероятности превышены многократно,

но связей с возможными причинами нет. Если органы

безопасности диверсантов не обнаружили, значит

статистические ненормальности объяснить невозможно.

Тоже подхватили это проклятое псевдонаучное словечко,

которое звучит, ничего не объясняя — «аномалия». Мол,

аномальный регион, геопатогенная зона. Плюс период такой

неблагоприятный. В институтах столичных, тоже, данные

крутили, анализировали. Группки из «экспертов» катались, что-то искали, изучали, копали, бурили, измеряли.

Полгорода распахали. Расшаркивайся тут перед ними и

корми этих дармоедов очкастых казенными харчами!

Технику и рабочих предоставляй. И что в итоге? Написали

кучу научных трудов, в которых развезли ожесточенные

споры между сторонниками противоположных гипотез. Как

и водится, после, творческого возбуждения и научного

оргазма все безжизненно заглохло. Всякая тварь после

ожесточенного коитуса грустна! А результатами

высокооплачиваемых гениальных трудов, теперь только

печки-буржуйки топить. Когда происходит очередная авария

отопительной сети.

Некоторые фантазеры без надлежащего контроля со

стороны адекватных людей и соответствующих

медучреждений, вообще скатились во времена темного

средневековья и святой инквизиции. Засыпали беднягу

сотнями бумажек с тысячами подписей. И напрямую, и

через министерства и, даже, через приемную президента.

Охота на ведьм в нашем городе, конечно — занятие

традиционное, излюбленное. Неоднократно описывалось

оно классиками сомнительного фэнтезийного жанра. Эти

чудесные произведения потом еще и в школьных учебниках

десятилетиями печатали. И фильмы по ним снимали. Вот с, допечатались, доснимались — получите с закономерный

Конец ознакомительного фрагмента.