Измена. Расколотое сердце

Ася Исай (2024)

Я сбежала от предавшего меня мужа в другой город, сменила имя, чтобы спрятаться от позора и его преследований, но ничего не получилось. На экране мобильного появляется сообщение с неизвестного номера «Опаздываешь, Ая?». Никто не знает моего настоящего имени. Это может быть только он, мой таинственный сталкер.Следующее смс заставляет сердце биться ещё быстрее: “Пустовойта два, квартира сто девять”.Кажется, снова пора бежать…

2. Новости

Соня очень смело обрабатывает ладонь. Куда только делась робкая зайка позвонившая мне в дверь несколько минут назад? Шиплю от неприятных ощущений, а она, крепко удерживая руку, продолжает протирать ранки спиртовыми салфетками, мажет какой-то мазью и крепко фиксирует бинтом выуживая все это добро как фокусник из шляпы. Только из своего волшебного чемоданчика.

— Как ловко у тебя получается.

— Подрабатываю медсестрой немного — нежная улыбка едва-едва касается ее губ и тут же прячется.

Она миленькая до невозможности в этом своем бело-голубом облаке платья. Светлые локоны обрамляют красивое, но очень грустное лицо. Ловлю себя на том, что слишком долго пялюсь на ее длинные ресницы и пауза становится уже совсем неприличной.

— Спасибо тебе. Останешься чаю попить?

— С удовольствием.

Мы в четыре руки освобождаем кухонный стол. Она аккуратно собирает обратно все, что доставала из своей чудо-аптечки и защелкивает на ней замочки. Я сгребаю гору использованных бинтов, салфеток и тащу все это дело в мусор. Спотыкаюсь о так и не собранную гору осколков и осиротевшую ручку крышки. Соня подходит поближе посмотреть почему я застряла.

— Давай лучше я, — она отодвигает меня обратно к столу, а сама берется сметать блестящие квадратики стекла.

Стыдливо прячу глаза, но все же вовремя вспоминаю кто здесь хозяйка. Достаю кружки, нажимаю кнопку чайника, демонстрируя чудеса гостеприимства.

— А ты чего приходила, Сонь?

Теперь приходит ее очередь краснеть и прятать глазки.

— Так. Понятно. Чай нам сегодня не поможет, — решительно выключаю чайник и достаю бутылку вина. Немного помедлив достаю сразу вторую.

На бокалы рук уже не хватает и я не смущаясь разливаю вино по кружкам. Моя маленькая коллекция ничем не хуже утонченных бокалов. Даже лучше. Соне достается кружечка в виде котика. У нее даже ручка в виде лапки, а себе я наливаю вино в маленький колючий кактус.

Закуска остается за бортом. Густое, терпкое вино оказывается неплохим лекарством. Соня сначала долго медитирует над кружкой поглаживая носик котика и зажмурившись залпом выпивает все до дна. Это настолько не совпадает с ее образом, что мне даже хочется потереть глаза, не показалось ли.

— Так плохо? Расскажешь? — выдавливаю из себя вопрос, подливая ей вина.

— Кажется, даже хуже. Прости, Ая, я сама себе боюсь признаться. А вслух произнести, кажется, совсем невозможно.

— Понимаю. Очень хорошо понимаю. Я себе очень долго не могла признаться, что мой муж, кажется, больше меня не любит. Сегодня появилось чувство, что ему неприятно меня обнимать, представляешь? — нервно отпиваю вино, обливая домашнее платье.

Быстро пытаюсь оттереть пятно салфетками, но быстро забрасываю это дело. Плевать.

— У него день рождения скоро. Я, как дура третий день мотаюсь на другой конец города к ювелиру, чтобы своими руками сделать кольцо ему в подарок. Он когда-то мечтал о таком, вот я и решила соригинальничать.

Соня решает разбавить вино конфетками, а я ворую у нее фантик, чтобы занять нервные руки. Складываю то кораблик, то бабочку. Боль в руке хоть немного отвлекает тянущей от пустоты внутри.

— Стояла рядом с ним и понимала, что ему это уже не нужно. Я ему больше не нужна. А куда деть свое сердце?

Телефон оживает новым сообщением. Это всего лишь книжный клуб, что там новенького сейчас смотреть совсем не хочется. Обычно этот чат редко оживает, но после первого, сообщения начинают сыпаться непрерывно и приходится заглянуть, хотя бы для того, чтобы отключить уведомления.

Увидев первое сообщение, адресованное именно мне, я забываю абсолютно все.

Динь, динь, динь. Чатик летит как сумасшедший. Сообщения сыпятся градом. У нас такой активности не было с того самого времени, как мы собрались вместе читать книги. Ну как читать.

Первые встречи действительно были о книгах. Мы собирались в библиотеках, больших современных книжных магазинах, где можно было попить кофе и играть в настолки. Даже ходили на встречи с интересными авторами. Мы болтали без устали и пять часов каждый раз пролетали незаметно. Со временем мы перебрались в рестораны, где кофе сменилось вином. Лишние люди потихоньку отвалились, наши встречи превратились в домашние посиделки. Мы стали ближе, чем друзья, почти семья.

И не удивительно, что Поля, наша главная зажигалочка, сидя в одном из ресторанов в центре города, присылает кружочек в мессенджер, на котором она сначала что-то говорит с грустным лицом, а потом переключая камеру, показывает, как за соседним столиком мужчина страстно выцеловывает ухо молодой девице. Она так задорно хихикает, что даже без звука понятно, как ей щекотно.

Я смотрю, как он заботливо откидывает назад ее волосы и целует в остренькое плечико и ничего не чувствую. Пустота сожрала последнюю боль в ладони. Я не чувствую даже свежие порезы. Удивительно.

Мне, хочется проверить, могу ли я вообще что-то ощущать или последние нервные окончания перегорели напрочь. Хватаю с тарелочки с закусками шпажку с оливкой. Гигантское греческое чудовище, начиненное острым перцем, оказывается совершенно безвкусным. А металлическая шпажка, вполне себе острая, да. Очень легко прокалывает кожу. Выступающую капельку крови слизываю почти равнодушно. Прикусываю подушечку пальца и все равно ни-че-го.

Соня смотрит, не понимая, что происходит. Я разливаю вино по кружкам и теперь уже мой черед пить до дна.

— Так плохо? — возвращает мне вопрос, морща свой крохотный носик.

Молча подвигаю ей телефон,на котором видео запускается снова и снова. Должно раздражать и делать больно, но мне все равно, а вот ее удивляет. Даже шокирует.

— Это же твой муж!

Да, Олежа молодец. Умеет выбирать красоток.

— По паспорту. А в целом… Очевидно, что нет, не мой, — не читая набежавшие три сотни сообщений, отключаю звук и отбрасываю в сторону телефон.

— Эпидемия у них, что ли, — говорит она с такой тоской и слезами в голосе, что хочется ее срочно обнять, укутать заботой и не отдавать больше этому жестокому миру.

Она, кажется, совсем недавно пережила что-то подобное, но спрашивать пока рыдает, взахлеб уткнувшись мне в плечо — плохая идея. Соня всхлипывает и дрожит всем телом, а я… А я почему-то остаюсь абсолютно равнодушной к происходящему в моей жизни?

— Сонь, а поехали гулять? Ну их всех к черту смотри какой вечер. И платье твое выгулять нужно обязательно. Громкая музыка и коктейли отлично прочищают мозги.

Она отрывается от плеча и смотрит на меня огромными заплаканными голубыми глазами, будто спрашивая “А можно?”. Машу головой, мол да, даже нужно и отправляю ее в ванную умываться, а сама иду искать себе наряд. Нужно что-то экстремальное.

Полчаса и полбутылки вина спустя мы мчались по городу в такси в поисках подходящего бара. После пандемии большинство прекрасных заведений работает только до двенадцати, а это никак не вписывалось в наш план гулять до рассвета. Суббота безжалостно отнимала у нас шансы. В подходящих местах все столы были заняты, даже за барную стойку — не втиснуться. Чудное заведение под названием “Барселона” встретило нас последней порой шотов в наличии, отсутствием льда и убегающим с работы барменом. Мы разочарованно вывалились из негостеприимного бара прямо в руки неспящего города. Казалось, вечер испорчен уже безнадежно, но шумная толпа привела нас прямо к входу ночного клуба.

— Сонь, а ты чего приходила то?