Все из-за тебя

Ася Лавринович, 2023

Маша Раева никогда не любила приезжать на дачу. Особенно после той дурацкой истории, когда невыносимый и дерзкий сосед Йован Гарбич развел ее на поцелуй. Прошло два года, и Маша уже забыла о нем. Этим летом она помогает бабушке на участке, а по вечерам купается в озере и ходит на свидания с Леней, очаровательным, умным и таинственным писателем. И все бы ничего, но тут внезапно объявляется Йован. Он сильно изменился и возмужал, но, похоже, остался все таким же придурком. На этот раз Маша не позволит ему превратить свою жизнь в кошмар. Только вот почему она не может выкинуть этого парня из головы? «Светлая и добрая история о том, что чудо может быть совсем рядом». – Анна @books_holy_anna

Глава первая

Педали на велосипеде страшно прокручиваются, и я не могу спокойно проехать и пары десятков метров. Конец августа выдался душным. Дело уже к вечеру, а над поселком до сих пор жарит большое раскаленное солнце. Еще и комары противно зудят над ухом. Мало того что нужно крутить сломанные педали, так еще и приходится останавливаться каждые пару минут, чтобы отмахнуться от надоедливых кровососов.

Страшно вихляя, с горем пополам я доехала практически до нашего дома, но остановилась, чтобы перевести дух. Дальше — дорога в гору.

Несмотря на все неприятности с велосипедом, настроение у меня отличное. Но скорее определение «романтично-меланхоличное» здесь больше подойдет. А все потому, что сегодня я снова встречалась с Ленечкой. Бабушка предупреждала, чтобы я не общалась с этим парнем, но меня к нему тянуло словно магнитом.

Познакомились мы в местном магазине. Ленечка стоял за мной в очереди, а потом галантно предложил донести тяжелый пакет до нашего дома, ведь, как оказалось, нам по пути. Ленечка сказал, что давно приметил меня в поселке, пару раз видел на станции, но не находил повода подойти. Я смущенно улыбалась всю дорогу — мне было приятно внимание такого симпатичного и неординарного парня.

Ленечке двадцать четыре — высокий смуглый брюнет с подтянутой спортивной фигурой и правильными чертами лица. Отросшие волосы Ленечка стягивает в небольшой хвостик, и это сводит меня с ума. Всегда была неравнодушна к длинноволосым мужчинам. Несмотря на страшную августовскую жару, Ленечка в черных джинсах и футболке. Но, пожалуй, самое необычное в Лене — его глаза: чуть раскосые, с ярко-зелеными радужками. А еще меня подкупала Ленина работа. В день нашего знакомства Ленечка рассказал, что снял дачу у дальней родственницы, чтобы дописать свой роман. Ро-ман! Да, Леня — писатель, и это очень романтично… Никогда не встречалась с писателями. Ну и дачу он подобрал колоритную: белый каменный дом в два этажа с деревянными балками. Рядом — лесное озеро с кувшинками и лесистыми островками. Очень живописные места.

Бабушка, увидев в первый вечер, кто проводил меня до дома, немного расстроилась. Оказывается, про Ленечку ей рассказывала подруга Клара Ивановна, чей участок граничит с участком нового жильца. Леня — племянник ее соседки. Та когда-то обмолвилась об этом другой соседке, потом — еще одной, и пошло-поехало… Бабуля рассказала, что Леня очень своеобразный парень, еще и лечился у «мозгоправа». А это для моей бабушки сродни госпитализации каждую весну в психушке. Она обожает все преувеличивать и не понимает «моду» на психотерапию. «Вот жили мы безо всяких депрессий». По мнению бабушки, нашему поколению просто заняться нечем. Я сказала, что посещение психотерапевта в наши дни — обычное и полезное дело и в том, что Леня проходил терапию, нет ничего страшного. Наоборот, он молодец, что проработал свои травмы. Мало ли что в жизни могло случиться — тяжелое детство, неразделенная любовь…

— Я ж говорю, псих, — сделала свой вывод бабушка.

Я вздохнула.

— Бабуля, сейчас многие следят за своим психическим здоровьем.

Но бабушка только махнула рукой.

Конечно, в следующую нашу встречу я настороженно отнеслась к Лене. Все выискивала в его поведении «своеобразие», как назвала это бабушка. Но так ничего подозрительного и не обнаружила. А спрашивать его напрямую, для чего он посещал «мозгоправа», да еще и ни с того ни с сего, как-то глупо. Постепенно тревога, которую во мне все-таки посеяла бабушка, ушла. Ленечка оказался отличным парнем, и с каждой новой встречей нравился мне все больше. Он увлеченно рассказывал о своей работе, книгах, истории, политике… Впервые мне встретился такой уравновешенный, эрудированный и интересный парень. Еще и голос у Ленечки низкий, глубокий. Слушать его — одно удовольствие.

Вот и сегодня мы снова провели день вместе. Пили чай на крыльце того самого каменного дома и много болтали. Правильнее сказать, болтал больше Леня. Я помалкивала, боясь ляпнуть какую-нибудь глупость, да и не хотелось Леню перебивать.

Все-таки он какой-то инопланетный парень, прибывший в наш дачный поселок из прошлого. Свою книгу писал от руки или печатал на старой машинке, которую привез из города. Он постоянно слушал Фила Коллинза, как мой отец, — этим Леня мне тоже нравился. Песни Коллинза ассоциировались с любовью и детством. И пусть у Лени и отца из общего был лишь музыкальный вкус, я все равно постоянно проводила между ними параллели. Отец всегда восхищал меня, восхищает теперь и Леня… Так мы и сидели с ним на ступеньках, слушая Oh think twice, it’s just another day for you and me in Paradise, и в чашках с черным чаем отражалось небо.

Ленечка носил тряпичные белые кеды без лейбла и читал старые книги. Наверное, мои друзья сочли бы его старомодным и не от мира сего. Я даже не представляла, как можно познакомить Леню с лучшей подругой. Но до этого было еще далеко… Я пока сомневалась, что из наших посиделок на крыльце могло получиться что-нибудь серьезное. За те две недели, что мы гуляли вместе, Леня ни разу не пытался меня поцеловать, а подходящих ситуаций возникало предостаточно. Каждый раз, когда он провожал меня, я ждала, что вот-вот это произойдет. Но Ленечка долго разглагольствовал о том, чем ему понравился прошедший день, а затем прощался, пряча руки в карманы брюк. Меня это расстраивало. В голову лезли мысли, что я, возможно, не привлекаю его как девушка. И не стать мне музой в будущем известного писателя. Но ведь я то и дело ловила на себе заинтересованный взгляд Лени… Значит, просто еще не пришло время. В конце концов, Ленечка — мой «парень из прошлого». А раньше все происходило совсем иначе, поэтому он и не спешит. Кто знает, если бы у нас все быстро закрутилось, то, возможно, я бы уже охладела к этому парню, ведь так обычно у меня и бывает, а здесь интрига…

Сегодня мне казалось, что этот вечер — идеальный для нашего первого поцелуя: и вкусный чай в белых чашечках, и уже сумрачное летнее небо, и Another Day in Paradise в колонках… Но вместо поцелуев Леня снова завел разговор о своем будущем романе, а потом признался, что сегодня ему нужно успеть закончить главу и он не сможет меня проводить. На велосипед я садилась крайне разочарованной.

— Увидимся завтра, — сказал Леня на прощание и слегка приобнял меня. Я почувствовала запах его терпкого парфюма.

— Угу, — пробормотала я, — увидимся.

— Ты замечала, какое красное мерцание у той звезды? — спросил Леня, подняв голову.

Я тоже уставилась в вечернее небо. Сегодня пасмурно, звезд почти не видно. Но ту, о которой говорил Леня, все-таки с легкостью обнаружила. Она горела ярче всех.

— Арктур — самая яркая звезда в созвездии Волопаса. Я хотел так назвать свой роман…

— А я думала, это Марс, — перебила я. Снова разговариваем про звезды, вместо того чтобы целоваться. — Ладно, поеду, а то к ужину опоздаю…

И вот я стою перед крутой горой и снова смотрю на яркую мерцающую звезду. Она сопровождала меня, пока я медленно катила вдоль усыпанной полевыми цветами обочины. Духота стояла страшная. Наверное, вот-вот разразится гроза. Я тяжело вздохнула и, спрыгнув с велосипеда, покатила его в гору. С такими педалями брать высоту не рискнула… А когда наконец вышла к дому, то с удивлением обнаружила недалеко от нашего забора черный «Шевроле Тахо». За все время, что я торчу у бабушки, соседи ни разу не приезжали на дачу.

Я замерла. Тишина, слышно только, как кузнечики стрекочут в траве. Из машины вышел холеный хозяин соседней дачи. Я два года не приезжала в поселок, обычно отец сам привозил бабулю в город на праздники, поэтому и соседей не видела давно. Мужчина ничуть не изменился — такой же загорелый, подтянутый, с сумкой для теннисных ракеток на плече. Он обогнул машину и направился к открытым воротам. Когда сосед скрылся на участке, автоматические ворота почему-то не закрылись. Я постояла пару секунд, а затем, забравшись на велосипед, поехала к бабушкиному дому. Педали снова прокручивались со страшным скрипом. Едва не упав, я слезла с велосипеда. Поправила задравшийся подол сарафана и потопала дальше пешком. Ворота были распахнуты, и меня разобрало любопытство. Проходя мимо соседского участка, я не удержалась и осторожно заглянула во двор. Все так, как я себе и представляла: ухоженная территория, искусственный симпатичный пруд, большой двухэтажный дом с просторной верандой. В центре журчал небольшой фонтанчик, вдоль асфальтированных дорожек светили фонарики, и вообще территория оказалась большой, но очень уютной. Конечно, здесь наверняка поработали ландшафтный дизайнер и садовник. Я вспомнила бабушкин участок. За те два года, что меня не было в поселке, дом покосился, а сад еще больше зарос сорняками. Этим летом папа принял решение все-таки продать дом, а бабушку увезти в город, чтобы она была под присмотром. Именно поэтому мы с отцом приехали сюда в августе, чтобы привести дом в порядок перед продажей. С утра и днем растаскивали всякий хлам, а по вечерам я гуляла с Леней или купалась в озере. Два дня назад отцу пришлось срочно уехать в очередную командировку, и наша работа приостановилась.

Задумавшись, я не сразу услышала, что из черной машины вышел кто-то еще. Вот почему автоматические ворота не закрывались. Я как-то не подумала, что хозяин соседской дачи приехал не один — стекла-то затонированы, кто еще находится в машине, не разглядишь.

— Что же ты не проходишь? — раздался насмешливый голос за спиной.

Я резко обернулась, едва не выпустив из рук велосипедный руль, и увидела Йована.

* * *

За те пару лет, что мы не виделись, он изменился. Стал еще выше ростом и шире в плечах. Ему бы в фильме молодого скандинавского бога играть… Светлые волосы отросли, и Йован теперь зачесывал их назад. Что в Гарбиче осталось неизменным — так это дерзкий взгляд. Йован был все тем же Каем из сказки, просто чуть повзрослевшим.

Не могу сказать, что часто вспоминала о нем. Тот день, когда он развел меня на поцелуи, был будто в прошлой жизни. Дурацкая история. Отчего-то сейчас я вспомнила все случившееся в мельчайших подробностях, и пульс участился. И все-таки я не ожидала, что второй раз мы встретимся в такой глупой ситуации, когда я буду шпионить около его дома. Створки ворот за моей спиной, не дождавшись молодого хозяина, с громким жужжанием поползли друг к другу. От неожиданности я вздрогнула.

— Что ты делала? — задал новый вопрос Йован.

Я посмотрела на закрытые высокие ворота.

— Просто хотела узнать, как там у вас и чего… — растерянно отозвалась я. Объяснение показалось нелепым.

— И как там?

— А?

— И чего? — продолжал изводить меня Йован. Свою наглую ухмылку он даже не скрывал.

— Теперь закрыто, — проворчала я, взмахнув руками в сторону забора.

— Так, может, тебя подсадить? — предложил Йован.

— Иди ты к черту! — взорвалась я. В конце концов, ничем незаконным я не занималась. Как это я успела забыть, что он настолько несносный.

Йован рассмеялся. Открыл заднюю дверь машины и достал точно такую же сумку с теннисными ракетками, как у отца. Накинул ремень на плечо, а затем взял в руки несколько учебников.

— Это и есть твой мотоцикл? — кивнул он заинтересованно на старый велосипед. На нем еще мой папа в детстве катался.

Надо же, Йован тоже помнил наш разговор двухлетней давности. И даже мое увлечение мотоциклами. В то лето я только начинала свой водительский путь и учила билеты, чтобы получить права. А теперь неплохо каталась и в наших гонках с отцом по ночному городу часто приезжала первой. Но рассказывать об этом Йовану не хотелось. Это в прошлый раз мне пришлось сбить с него спесь и произвести впечатление. И вообще, много будет знать, скоро состарится. Хотя до старости ему еще как до Китая пешком. Я снова проигнорировала вопрос и взглянула на учебники в руках.

— А ты до сих пор к экзаменам готовишься? — усмехнулась я.

— Есть такое.

— Бедный малыш! — притворно вздохнула я. — Напомни, сколько тебе лет?

— Двенадцать, — огрызнулся Йован.

А я ликовала — все-таки мне удалось его задеть. Хотя было ясно, что Йован готовится к поступлению в университет.

— На какой факультет собрался?

Йован удивленно посмотрел на меня. Но мне действительно стало интересно, какую профессию выбрал этот парень. Да и что такого — поддержать беседу? По-соседски.

— Восточный.

Ну еще бы! Я и не сомневалась, что он и здесь выпендрится.

— А ты? — спросил Йован.

— Что я?

— Учишься где-нибудь?

Я училась в Высшей школе менеджмента на маркетолога и была довольна выбором профессии. Но при встрече с Гарбичем меня словно переклинило. Вспомнила, как этому нахалу, видите ли, показалось скучным мое имя — Маша Раева. И я ответила:

— На факультете ракетостроения.

— Да ну, — удивился Йован.

— Живи теперь с этим, — улыбнулась я и, крепче ухватившись за руль, села на велосипед. Хотелось эффектно укатить в закат, но вместо этого педали снова прокрутились, а я спрыгнула на землю. Не хватало еще свалиться перед Йованом.

Со стороны леса прогрохотал гром, откуда-то набежали тучи. Стало совсем темно. Однако, несмотря на приближающийся дождь, духота пока никуда не ушла.

— Могу починить твой велик, — сказал Йован.

— Что, прости? — обернулась я. — Ты сможешь?

— Ты строишь ракеты, а я с велосипедом не могу разобраться? — улыбнулся Йован. И по его хитрой улыбке я поняла, что насчет ракетостроения он не поверил.

— Да я и сама могу справиться, — нахмурилась я.

Это правда. В детстве мы с папой часто проводили время в гараже, чиня его мотоцикл или машину. А вот до старого велосипеда руки не доходили. Особенно в этот приезд, когда так много работы по дому, а вечерами все мои мысли занимал Ленечка.

Начал накрапывать дождь, и теплые капли защелкали по лопухам. Стоять было неудобно и глупо. Мне казалось, что мы уже сказали друг другу все, что хотели. Не виделись два года и обменялись вежливыми колкостями.

Поежившись от дождя, я покатила велосипед к дому бабушки. Йован продолжил стоять на месте, а потом вдруг негромко окликнул меня:

— Маша!

Йован впервые назвал меня по имени, и из его уст оно прозвучало неожиданно тепло и ласково. Очень уж мягко Гарбич произносил шипящие. Я обернулась. Что еще ему от меня надо?

Дождь успел намочить его волосы, и мокрая светлая прядь упала на лицо.

— Чего тебе? — не очень вежливо поинтересовалась я.

— Может, дашь мне свой номер телефона? — задал Йован неожиданный вопрос.

Я растерялась.

— Зачем тебе?

Йован пожал плечами и свободной рукой достал из кармана айфон последней модели.

— Напишу тебе как-нибудь.

Он подошел ко мне и протянул телефон. Немного поколебавшись, я взяла из его рук телефон и вбила в «Контакты» свой номер.

Пока я набирала цифры, Йован сказал:

— Вдруг появятся вопросы по ракетостроению.

Я подняла голову и рассерженно посмотрела на Гарбича. Зря дала ему номер! Пару секунд мы пялились друг на друга, а затем я вернула ему телефон.

К нашей калитке шла гордой походкой, не оглядываясь. Знала, что Йован провожает меня взглядом. Разошедшийся дождь громко шуршал в ветвях деревьев.

Зайдя на участок, я бросила велосипед у забора, и звонок на руле громко звякнул. Капли звучно тарабанили по крыше. Безуспешно укрываясь руками от дождя, я вбежала в дом. Бабушка сидела на кухне и что-то вышивала. Люстра тускло освещала круглый стол с белой скатертью. За окном стало совсем темно, только изредка молнии яркой вспышкой пронзали небо.

В горле пересохло. Я подбежала к плите и, схватив чайник, стала жадно пить прямо из носика. Теплая струйка воды потекла по подбородку и шее. Бабушка отложила вышивку и удивленно посмотрела на меня поверх очков.

— Маша, за тобой кто-то гнался? — удивленно спросила она. И даже, приподнявшись, посмотрела в окошко на заросший участок.

Я и сама не могла понять, почему так захотелось пить… Промычала что-то неразборчиво и продолжила пить дальше, тоже поглядывая в окно. Отсюда был виден кусочек дома Гарбичей. На втором этаже горел яркий желтый свет. Интересно, чья это комната? Я пила, не отводя взгляда от чужого окна. Потом свет резко выключился, и в комнате стало темно. Теперь я видела только наше грязное окно, залитое дождевыми каплями. Вряд ли на меня кто-то сейчас смотрел, но, поставив чайник обратно на плиту, я на всякий случай приосанилась.

— Никто за мной не гнался, бабуль, — ответила я наконец. — Ты видела, какой дождина на улице?

Бабушка покачала головой и вернулась к вышивке.

В кармане сарафана завибрировал телефон. Я тяжело вздохнула и снова взглянула в темное окно, по которому зигзагами стекала вода. Зря я дала свой номер этому малолетке, теперь изведет. Но, достав смартфон, увидела, что пришло сообщение от Ленечки: «Без тебя такая тоска… Плачу, как сегодняшняя погода».

Прочитав сообщение, я не смогла сдержать улыбку. Это не осталось незамеченным для бабушки. Она снова строго посмотрела на меня поверх очков.

— Опять этот сумасшедший пишет? — спросила бабуля. — Ты снова с ним встречалась?

Я рассмеялась.

— Бабуль, ну какой он сумасшедший?

— А разве нет? Что это за профессия для мужчины — писатель? Они все не в себе.

— По-твоему, лучше бы он был предпринимателем?

— Определенно.

— Или сантехником?

— Чем плох сантехник? — удивилась бабушка. — Твой дедушка работал сантехником. А потом до начальника жэка дослужился.

— Ничем не плох, — пожала я плечами. Но меня всегда привлекали творческие профессии. Мой первый парень был свободным художником. Правда, у него была куча пагубных привычек, из-за которых нам все-таки пришлось расстаться. Но Ленечка, насколько я знала, ничего запрещенного не употреблял. Следом пришло еще одно сообщение от Лени:

«Не любить.

Не скучать.

Не ревновать.

Не получается…»

Не ревновать? О чем это он? Я снова посмотрела в окно.

— А если бы он был востоковедом?

— И на кой тебе востоковед? — еще больше удивилась бабушка.

— Проводил бы экскурсии в Эрмитаже на китайском…

Бабуля только рукой махнула, решив, что я снова придуриваюсь. Я так и зависла с телефоном в руках. Не знала, что отвечать Лене. Его сообщения часто сбивали меня с толку, хотя, безусловно, были очень приятны. Леня, не дождавшись от меня сообщений, прислал третью эсэмэску: «Это был Маяковский. Завтра увидимся?»

Я послала в ответ «влюбленный» стикер и добавила, что завтра уезжаю в город увидеться с лучшей подругой, поэтому с Леней мы встретимся только послезавтра…

Поболтав еще немного с бабушкой, я отправилась спать. Долго ворочалась в постели, разглядывая на потолке дрожащие тени от веток деревьев. Из окна моей комнаты дом Йована не виден. Сна ни в одном глазу. Когда снова завибрировал телефон, извещая о новом сообщении, я слишком быстро схватила трубку — подруга Лика уточняла, все ли завтра в силе. Даже самой себе я не могла признаться, что в глубине души жду сообщения от другого человека… Зачем спрашивать номер, если не собираешься писать?..

Ворочаясь, я гнала глупые мысли и представляла встречу с Ленечкой… Ночью мне снился дом Гарбичей: просторные светлые комнаты, огромное крыльцо, с которого видны разноцветные клумбы и каменный журчащий фонтанчик…

Йован так и не написал.