Имени героя

Асіповіцкі Край (2025)

Называя тот или иной адрес, мы не всегда задумываемся, что стоит за названием каждой улицы. А ведь многие из них гордо носят имена героев, отдавших свою жизнь за нашу сегодняшнюю мирную жизнь. Их подвиг увековечен. Но живет он не только в табличках на домах и экспозициях музеев, но и в памяти благодарных земляков. Проект районной газеты «Асіповіцкі край» «Имени героя» призван напомнить читателям о некоторых героях, обретших бессмертие во время Великой Отечественной войны. *Все имена, кроме имен главных героев, и ситуации являются вымышленными.

«Свой» среди чужих

Белый лист с мигающим курсором уже начинал действовать на нервы, но в голове восьмиклассника Стаса Киржиманова не нашлось ни одной дельной мысли. Через день нужно сдать сочинение на тему «Герои нашего города», а героя Стас так и не смог выбрать. Да и как выбирать, если он всего три месяца назад переехал в Осиповичи и не знал об этом городе ровным счетом ничего. Внезапно в памяти всплыл разговор с одноклассником Сергеем. Он рассказывал об Анне Коваль, в честь которой названа улица, ставшая его новым адресом. Вспоминал и врача Владимира Киржиманова. Стас еще тогда удивился героическому тезке, в честь которого назван целый переулок. Юноша вздохнул и задумался. А почему, собственно, и нет? Пальцы забегали по клавиатуре…

***

… — Ну, ни пуха ни пера, Аня, — молодой санврач Владимир Киржиманов, передал девушке-разведчице увесистый пакет с медикаментами. На этот раз удалось достать больше перевязочных материалов, которые так необходимы в отряде. — Я выйду чуть позже, чтобы не вызвать подозрений. Передай командиру, что буду ждать в лесу за красным домом в Замошье. Есть новая информация.

— Все будет в порядке, Владимир Иванович, — улыбнулась Аня и вышла из кабинета.

С тяжелым сердцем он вернулся за стол. Стараясь отогнать дурные предчувствия, преследовавшие после вчерашней встречи с немецким командованием, к которому благодаря отличному знанию немецкого и диплому Харьковского мединститута, получилось войти в доверие, принялся за работу. Завтра в очередной раз будут набирать людей для отправки в Германию. Надо спасти как можно больше. Перьевой деревянной ручкой вывел на справке, предназначавшейся его 27-летнему соседу Филиппу Кромару, диагноз. Туберкулёз.

В дверь громко постучали.

— Входите, — крикнул Киржиманов, не отрываясь от бумаг.

— Здравствуйте, Владимир Иванович, — услышал он гнусавый баритон местного жандарма Антона Ермаковича. — Вас немецкое начальство хочет видеть.

У медика непроизвольно сжались кулаки. Неужели заметили Аню?

Он взглянул на Ермаковича. Мужчина крепкого, немного полноватого телосложения, с невыразительными чертами лица, смотрел доктору прямо в глаза и противно ухмылялся.

— К Вам имеются вопросики, доктор…

С глубоким вздохом Владимир Киржиманов встал из-за стола.

— Ну, идем…

Шаги мужчин отдавались гулким эхом в пустом коридоре медчасти. В голове врача одна за одной возникали версии, как он мог скомпрометировать себя. Все сходилось на Ане. Надо было сказать ей прийти ночью, как-то изменить внешность, зайти с черного хода. Надо было убедить командира не отправлять ее в этот раз. Ведь не зря во время их последней встречи генерал-майор Вилибальд фон Лангерман-Эрленкамп, чья танковая дивизия захватила Осиповичи и на которого он “работал”, словно невзначай сказал: «Красивая у вас девчонка. Родине будет жаль потерять ее». Тогда он не воспринял эту фразу всерьез. Теперь же всё встало на свои места: и сдвинутые с места вещи в его доме, и неожиданные встречи со служащими жандармерии. За ним следили. И следили давно. А теперь вынесли приговор. Стало быть, это конец…

— Ну что, врачик, боишься, — с издевкой проговорил Ермакович. — Правильно боишься. Фрицы узнали, что ты — гнида.

— А ты нет? — усмехнувшись, спросил Киржиманов и сам удивился своей смелости. Но раз помирать, так с музыкой. — Всю жизнь живешь на стороне сильных, ловко меняешь шкуру. Сам-то ты кто? Обычная крыса. Которую, в конце концов, прихлопнут.

— Заткнись, ты, — волна ненависти накрыла полицая с головой, и он толкнул врача в спину. — Где твоя советская власть сейчас, а? Кто тебя защитит?

Киржиманов вдруг звучно рассмеялся.

— А тебя? Кто защитит тебя, когда война закончится? Мы ведь обязательно победим.

Ермакович выхватил из кармана видавшей виды куртки пистолет. Рука предательски дрожала. До зубовного скрежета хотелось застрелить этого выскочку, но приказано доставить его в штаб.

— Живи пока, — полицай сплюнул на землю и спрятал пистолет.

А врач посмотрел на небо и полной грудью вдохнул пряный осенний воздух. Через день, в сентябре 1943 года, 30-летнего врача расстреляли.

…Стас Киржиманов закончил читать вслух свое сочинение и поднял глаза. В классе стояла звенящая тишина.

— Хорошая работа, Киржиманов, — нарушила молчание учитель истории Елена Владимировна Сорока. — Знаешь, а ведь Ермаковича и в самом деле никто не защитил. После войны он отправился в Красноярский край, где в городе Абакане работал на мясокомбинате. Бывший полицай превратился в обычного вора, выносящего в широченных брючинах мясо. На этом и погорел. Им заинтересовались правоохранители, запросили характеристику… Так и выяснилась страшная правда. От его руки умер не только молодой врач. Андрей Процко, Иван Русакович, партизан Карп Санкович, партизанские связные Дмитрий Злобич, гражданка Лидия Широкая, заподозренная в связи с партизанами. Не пощадил полицай даже осиповчанку Фаину Колбасникову с грудным ребенком… По решению суда изувера расстреляли.

Конец ознакомительного фрагмента.