Звучи, эуфониум! Добро пожаловать в духовой оркестр старшей школы Китаудзи. Том 1

Аяно Такэда (2021)

Японская новелла Аяно Такеды о духовом оркестре школы Китаудзи покорила тысячи сердец. На ее основе были выпущены манга, аниме-сериал и полнометражный аниме-фильм. Жизнь Кумико Омаэ всегда спокойно текла по течению. Подверженная влиянию других людей, девушка всегда выбирала путь наименьшего сопротивления, предоставляя другим решать ее будущее. Поступив в старшую школу Китаудзи и поддавшись на уговоры подруг, Кумико вступает в клуб духового оркестра. Слава о нем когда-то гремела по всей префектуре, но с тех пор как сменился его руководитель, клуб ни разу не смог пройти отбор на Национальный конкурс. Однако под чутким руководством нового куратора Нобору Таки ученики неуклонно набираются сил. Каждый день полон взлетов и падений, мелких ссор и конфликтов мнений, а также новых горизонтов, которые нужно покорить. Все ближе отборочные испытания на следующий Национальный конкурс, уровень оркестра растет, а ученики потихоньку взрослеют. Новые подруги и амбициозные цели помогают Кумико наконец осознать свои желания, стать лучше и по-настоящему полюбить музыку и эуфониум. Для широкого круга читателей.

Глава 2. Я вернулась, эуфониум

Местом для репетиции секции баса был кабинет, примыкающий к музыкальному классу. Мутная от пыли надпись на белой пластиковой табличке над дверью гласила: «12 класс 3 группа».

— Басовые инструменты чересчур большие. Мы подумали, что так нам не придется их постоянно таскать, — сказала Аска, поглаживая свой инструмент. Серебряный эуфониум, похоже, был личным инструментом Аски, а басовые инструменты такого размера могли стоить очень дорого.

— Начиная с июня репетиции будут проходить каждый будний день до семи вечера. В октябре мы будем заканчивать в полседьмого. По сути, будем сидеть за инструментами до последнего вечернего звонка.

В средней школе Кумико занималась примерно по такому же расписанию. Похоже, что в старшей распорядок дня ничем не отличался.

— В основном здесь мы и будем репетировать. До начала подготовки к конкурсу репетиций оркестра не будет, так что пока мы начнем с основ игры на вашем инструменте.

— А что это за основы такие? — спросила Хадзуки, как полный новичок. Сапфир же тем временем безучастно смотрела в окно на распустившуюся сакуру. В стороне за ней тихонько наблюдал Такуя.

— Ну, разберемся с самым важным. Например, с «длинным тоном». Новичкам особенно важно поработать над стабильным извлечением нот.

— Что за… «длинный тон»?

— А, это я объясню позже. Сначала давайте познакомимся.

Аска энергично встала и горячо хлопнула по столу. Она ойкнула оттого, что ударила сильнее, чем собиралась, и легла на парту. Такуя молча протянул ей холодный компресс.

— Э-э, так о чем мы? Ах, да — знакомство!

Еще постанывая от боли, Аска вяло подняла голову со стола. Девушка поправила пальцем очки на переносице.

— Вот эта сонная одиннадцатиклассница — Нацуки Накагава, эуфониум!

–…Рада познакомиться.

Лежа, Нацуки весьма ловко кивнула головой. Белки ее напряженных глаз были едва заметны, когда она приподнялась.

— А это у нас Рико Нагасэ, туба!

— Здравствуйте, — сказала девушка с приветливой улыбкой. Кумико показалось, что с ней будет гораздо легче поладить, чем с Нацуки.

— Теперь в басовой секции нас семеро: Я, Гото, Нацуки, Рико и трое новичков. В прошлом году нас было куда больше, но кто-то уже выпустился, а кто-то просто бросил оркестр.

— У нас так мало одиннадцатиклассников. Мидори это кажется странным.

— Да, почему так? — спросила Кумико, на что Сапфир кивнула.

— В оркестре же тридцать пять выпускников, восемнадцать одиннадцатиклассников и двадцать восемь десятиклассников, верно?

— Точно, у тебя очень хорошая память, — кивнула ей Аска. Все действительно было именно так: в оркестре была значительная нехватка одиннадцатиклассников.

— Почему их так мало? — из любопытства спросила Кумико.

На мгновение темные глаза Аски похолодели. За красной оправой очков ее длинные ресницы затрепетали вверх-вниз. Ее губы слегка поджались.

— Дело в том, что…

— Нет особой причины, — внезапно сказал Такуя, перебив Аску. — Вам не о чем беспокоиться. Об этом лучше не знать.

Кумико вздрогнула, когда этот высокий юноша посмотрел на нее сверху вниз. В его обычно спокойных глазах горел опасный огонек. Сапфир тихонько пискнула и спряталась за спину Кумико. Только Хадзуки раздраженно надула губы.

— Ты чего такой злой, а? Можно повежливее.

— Хазуки, не надо… — сказала Кумико, пытаясь ее успокоить.

Нацуки улыбнулась.

— Не парьтесь. Они просто сбежали от Танаки, вот и все.

— Заткнись, Накагава.

Такуя сердито посмотрел на Нацуки.

— О-о-о, как страшно. Я просто сказала правду.

— Нацуки, прекрати, — Рико тихонько потянула Нацуки за рукав. Девушка глянула на нее, раздраженно фыркнула и снова растянулась на парте. Такуя тяжело вздохнул, а Рико нерешительно посмотрела на Аску. Видимо, одиннадцатиклассники плохо ладили.

— Ну-ну, не нужно ругаться, — сказала Аска, хлопнув в ладоши, чтобы разрядить обстановку. — Хорошо, раз уж мы представились, теперь давайте подберем инструменты. Я так понимаю, ни у кого нет своего?

— Своего инструмента? В смысле личный, из дома?

— Да-да, я именно о нем. В басовой секции не у всех есть свой инструмент. А вот у трубачей и флейтистов это в порядке вещей.

— О, поняла, — кивнула Хадзуки.

Все басовые инструменты очень громоздкие, поэтому ученики, как правило, не покупали собственные. Носить их из дома в школу было бы нелегко. А еще они были очень дорогими: некоторые из них стоили больше миллиона йен^[11]. Кумико всегда с завистью смотрела на миниатюрные флейты и кларнеты.

— Мы держим наши инструменты в кладовой рядом с кабинетом. Сейчас мы как раз пойдем и выберем каждому нужный инструмент, — сказала Аска и пошла к выходу. Все остальные последовали за ней.

Прямо возле музыкального класса была туалетная комната, где трубачи мыли мундштуки. Сейчас там стояла Рэйна. Она держала в руках позолоченную трубу, которую ей купили родители в средней школе. Труба эта заметно отличалась от инструментов других учеников.

— О, Кумико.

Девушка остановилась, услышав свое имя. Рэйна бросила взгляд в сторону Аски и склонила голову.

— Опять эуфониум? — одним взглядом спросила она у Кумико.

— Да, опять он, — честно кивнула она в ответ.

— Хм, ясно, — пробормотала Рэйна с пустым выражением лица и ушла прочь.

— Твоя знакомая? — спросила Хадзуки.

— Да, мы вместе учились в средней школе.

— Она на трубе играет, да? Такая красавица! И грудь шикарная. Глаз не оторвать!

Щечки, идущей рядом с Хадзуки Сапфир, покраснели. Хадзуки, конечно, выглядит милой старшеклассницей, но иногда говорит, как распутный старик.

Аска высунула голову из кладовой с инструментами и прикрикнула на отставших.

— Эй, хватит дурью маяться! Идите сюда быстрее!

Девочки поспешили в кладовую, где от запаха пыли стало щекотно в носу. Хадзуки восхищенно ахнула, глядя на ряды футляров.

— Ого, так это здесь кладовая с инструментами?

— Не нужно так удивляться, — сказала Аска с ироничной улыбкой. Рядом с дверью стояли четыре футляра для туб. Посреди комнаты на нижних полках застенчиво ютились пять эуфониумов, а к тубам прислонились два контрабаса. Здесь хранилось больше инструментов, чем было нужно. Похоже, что в прошлом оркестр был куда многолюднее…

— У меня свой эуфониум, так что его вы ни с чем не спутаете. Остальное все примерно одинаковое. Только смотри, Кумико, не бери инструмент Нацуки. Вон тот, со странным медведем, — сказала Аска, указывая на один из футляров. И вправду, на нем висел маленький выцветший брелок с желтым медвежонком.

На первый взгляд все черные футляры выглядели одинаковыми, поэтому, чтобы избежать путаницы, все помечали их по-своему. Ручка футляра Аски, например, была перевязана синей лентой.

— Я бы рекомендовала тебе второй справа. Четвертый поршень у него снизу, как на моем, так что при игре нажимается легко. Для своего возраста играет прилично, еще и позолоченный.

— А, хорошо. Тогда я выберу его, — сказала Кумико, протягивая руку, чтобы взять инструмент. Покрытие у него кое-где истерлось, но все равно было намного лучше, чем на том эуфониуме, на котором она играла в средней школе.

— Мидори возьмет этот! — радостно сказала Сапфир. Она стояла рядом с Кумико, которая все еще внимательно рассматривала свой инструмент. Сапфир выбрала себе контрабас.

— Мидори назовет его… Джордж!

— Джордж?

— Ага! Джордж! — торжествующе воскликнула та.

Хадзуки в замешательстве склонила голову.

— Это нормально: давать инструментам имена?

— Конечно, почему бы и нет? Инструмент — это же твой музыкальный партнер!

Хадзуки с сомнением посмотрела на Кумико.

— Да, многие музыканты дают им имена, — сказала девушка.

— Джордж, да? — сказала Аска, сложив руки на груди. — А у тебя хороший вкус.

— Спасибо большое! — сказала Сапфир, застенчиво сжимая ладонями лицо.

Между тем Хадзуки выбрала себе инструмент.

— Я возьму этот.

Туба была слишком тяжелой, поэтому у футляра были колесики, которые помогали его двигать. Хадзуки выслушала подробную лекцию Аски о том, как открыть футляр, и все время кивала с серьезным видом.

«Сколько счастья в глазах. Первый инструмент все-таки», — подумала Кумико и достала из футляра свой. В отличие от инструмента Аски, ее выглядел каким-то обезличенным. Кумико задумалась, стоит ли ей давать ему имя. Она отрешенно обдумывала эту идею, водя пальцем по его поверхности. Ее все еще детские черты отражались в тусклом золоте металла.

— Опять эуфониум? — раздался голос позади, когда Кумико сошла с поезда на станции Удзи. Она даже не удосужилась обернуться, и вскоре послышались громкие звуки шагов.

— Эй, хватит. Почему ты меня игнорируешь?

Почувствовав руку на своем плече, Кумико, наконец, обернулась. Как она и думала, это был Сюити. В другой руке он держал словарь английского языка, который им выдали в школе. Кумико драматично вздохнула, чуть нахмурив брови.

— Я не игнорирую тебя.

— Опять врешь?

— Нет, я не вру, — сказала Кумико, закрывая книгу, которую читала в поезде. Она взяла ее сегодня у Сапфир. Роман с сумасшедшим сюжетом о ребятах из Токио, вынужденных рисковать всем в игре на выживание. Несмотря на свои по-детски милые черты лица, Сапфир явно была без ума от подобных вещей.

— А почему тромбон?

— Что тромбон?

— Почему ты выбрал тромбон? Ты же на валторне играл.

— А, — усмехнулся Сюити. Толстый словарь в его руке покачнулся. Кумико смотрела, как на свету мерцает обложка. Она вспомнила, что завтра будет тест, и тихонько выдохнула.

— Я всегда хотел играть на тромбоне. В средней школе мы все решали в камень-ножницы-бумага, и я проиграл. Но в этот раз победа за мной.

— Валторна была тоже ничего.

— Не спорю, мне нравилось на ней играть, но тромбон куда круче!

— Да, наверное.

Кумико сама любила тромбон. В отличие от других духовых инструментов, у него была кулиса, с помощью которой можно было регулировать высоту звука. В этом было что-то захватывающее.

— Рэйна снова играет на трубе. Прямо как в средней школе.

— А, Косака? Ну, она всегда была одержима трубой.

В средней школе Сюити играл в той же секции, что и Рэйна. И все же они не были особо близки, в лучшем случае были просто знакомы. В оркестре средней школы было около сотни участников, поэтому многие из них знали лишь имена своих товарищей. Если они не играли в одной секции, не было особой причины знакомиться с остальными.

— Слушай. Не знаю как сказать… От нового оркестра у меня какое-то странное ощущение.

— Отчего же? — спросила Кумико, с любопытством наклонив голову. Пока что у нее была лишь одна репетиция с секцией, и ничего особо странного она не заметила.

Плечи Сюити поникли, и его взгляд скользнул по реке Удзи, словно в поисках ответа. Заходящее солнце разбросало блестящие пятнышки по ее поверхности. Сюити вытянулся, словно пытаясь вглядеться в глубь реки, но вода была слишком темной, чтобы что-то увидеть.

— Ну, конечно, ты же в «Королевстве баса». Это территория Танаки.

— Что еще за «Королевство баса»?

— Я тоже не в курсе всего, но кто-то из старших вас так называл. Сказали, что пока у вас правит Танака, вы никогда не распадетесь.

— А другие секции распадутся?

— Только между нами, — сказал Сюити с усталой улыбкой. — Ты же заметила, что в оркестре Китаудзи почти нет одиннадцатиклассников? Знаешь почему?

— Да, мы пытались об этом поговорить. Но нас остановил Гото.

«Вам не о чем беспокоиться», — со вздохом вспомнила она его слова. Он явно был недоволен. Неужели эта настолько страшная история?

— Да, видимо, они сильно поругались с выпускниками. Раньше их было больше тридцати, но почти половина из них ушла.

— Из-за чего они поссорились?

— Ты не поверишь, — сказал Сюити. Что бы это ни было, его это сильно взволновало. Обычно полуприкрытые глаза парня были широко раскрыты от волнения.

— Это странно, но никто из нынешних выпускников не приходил на репетиции! И притом что сами они играли отвратно! И у них хватило наглости говорить остальным, чтобы мы не бросали заниматься! Вот почему у одиннадцатиклассников — ну, тогда еще десятиклассников — возник конфликт со старшими.

— Ты серьезно? — это все, что Кумико смогла сказать в ответ. Она никогда бы не подумала ничего такого о своей секции. Аска обожала эуфониум больше, чем кто-либо другой, и с радостью могла играть на нем без перерывов. Во всяком случае, казалось, что пропускать репетиции будет скорее Нацуки.

Когда Кумико озвучила это, Сюити сдавленно улыбнулся.

— Да, но Танака — это совсем другая история. Президент и Каори тоже. Все они исключения.

— Каори… Ты имеешь в виду руководителя секции труб?

— Ага. Она очень милая и репетирует как сумасшедшая. Интересно, получится у нас поменяться руководителями, — сказал Сюити с вполне серьезным лицом.

— Я знаю, что господин Таки говорил о Национальном конкурсе, наверняка с нашими выпускниками это будет невозможно. Они всех тянут вниз. Хотя новички у нас просто отличные.

Он посмотрел куда-то вдаль и пробормотал:

— Блин, я так хочу хоть раз попасть на Национальный конкурс.

Кумико показалось, что он вспомнил об их последнем выступлении в средней школе. Хоть целью Китатю и было пробиться на Национальный конкурс, они дошли только до Регионального. Оркестр сделал все, что мог, но их мечте не суждено было сбыться. Реальность состояла в том, что лишь горстка людей могла похвастаться тем, что их усилия принесли хоть какой-то результат. Дети, вырвавшиеся из рук судьбы, с каждой новой неудачей становятся циничнее и расчетливее. Не нужно стоять до конца — можно просто сбежать. Это было проще всего.

Кумико тихо выдохнула, чтобы отвлечься от этих мыслей. Если твои усилия никогда не будут вознаграждены, то не было и смысла усердно трудиться с самого начала. Так можно сразу избавить себя от боли поражения. Играть для удовольствия, просто веселиться — что плохого в таком оркестре? Но она никогда не сказала бы ничего подобного при Сюити.

Каждый год в мае все школьные оркестры Киото собирались на парад в парке Тайё^[12]. В этом парке часто проводились музыкальные мероприятия, и фестиваль маршей стал уже ежегодной традицией.

— Фестиваль Солнца^[13]? — спросила Хадзуки. Она с любопытством наклонила голову и обхватила руками тубу, которая никак не хотела издать хоть один звук.

— Ага, — кивнула Аска. Ребята сидели в классе на репетиции после занятий. — А если точнее, то «Двадцать третий ежегодный фестиваль восходящего Солнца».

— Уже двадцать третий! — пораженно закивала Сапфир. Она умело наносила канифоль на свой смычок.

Смычок из конского волоса хорошо скользил по струнам контрабаса, и именно канифоль — твердое вещество, изготовленное из липкой сосновой смолы — придавала ему хорошее сцепление со струнами. Без нее смычок просто ездил бы по струнам и не издавал ни звука. Новичкам, как правило, трудно было определить, сколько канифоли нужно использовать, и они часто наносили слишком много, отчего контрабас издавал противный шуршащий звук.

— Мы уже определились с репертуаром?

Аска величественно кивнула в ответ на вопрос Такуи.

— Конечно! Вот, — сказала она, раздавая ноты.

Песня называлась Can't Buy Me Love.

— В этом году выступать будут только новички, у которых уже есть опыт игры, так что, Хадзуки, тебе нот не достанется.

— А, ладно, — сказала девушка — единственная, кто не получила партитуру. Ее плечи удрученно опустились.

Кумико внезапно почувствовала себя злодейкой оттого, что ей достались распечатки. Она переглянулась с Сапфир. Хадзуки еще не могла сыграть ровной ноты из своей тубы, так что решение Аски было понятно.

— А что Хадзуки будет делать на фестивале? — спросила Сапфир, а Нацуки широко улыбнулась.

— О, она будет исполнять ежегодный мистический шаг.

— Мистический шаг?.. — Хадзуки неуверенно посмотрела на Кумико.

— Не беспокойся. Тебе просто нужно будет нести помпоны и маршировать за оркестром, — сказала Рико с ободряющей улыбкой.

— Помпоны… — пробормотала Хадзуки с еще большей нервозностью в голосе.

Такуя с беспокойством наблюдал за Хадзуки. Во время их разговора он несколько раз открывал и закрывал рот. Судя по всему, общаться ему действительно было сложно.

— В этом году в нашей секции не так много новичков, но в других их предостаточно, так что не волнуйся. В прошлом году маршировали Рико и Нацуки.

— Вы тоже не умели играть? — лицо Хадзуки немного расслабилось.

— Да, — кивнула Нацуки. — Только Рико настолько неуклюжая, что маршировка ей так и не далась.

— Эй, хватит! Необязательно об этом вспоминать! — Рико шлепнула Нацуки по спине и покраснела.

— Ха-ха, прости, прости.

После нескольких дней репетиций Кумико поняла, что Рико и Нацуки неплохо ладят. Даже не так. Они ладили — и довольно хорошо. Поначалу они показались ей весьма грозными, но первое впечатление оказалось обманчивым. Кумико попыталась вспомнить их первую репетицию в секции и задумалась. Прошло всего несколько дней, но как она ни старалась, образ ускользал от нее.

— А что это за песня Can't Buy Me Love? — спросила Хадзуки. Глаза Аски загорелись.

«Ой, сейчас начнется…» — подумала Кумико, но Аска уже начала говорить.

— О-о-о, это джазовая аранжировка песни британской группы The Beatles, впервые прозвучавшей в марте 1964 года. Вы же слышали об этой группе на уроках английского, да? В песне даже вступления нет. Вместо этого она начинает с того, что Пол Маккартни громко поет заглавную строку. Предзаказы этого сингла в Великобритании превысили миллион, а в Америке было продано два миллиона, что сделало его первым синглом в истории, проданным в количестве более одного миллиона копий только по предзаказам. А еще…

— Ладно, хватит. Остальное мы можем прочитать в Википедии, — решил остановить ее быстрый монолог Такуя. Аска была очень хорошим руководителем, но Кумико очень хотелось, чтобы она сделала что-нибудь со своей привычкой безостановочно говорить. Старшеклассница пожала плечами.

— Ну в любом случае у нас есть около месяца, так что я думаю, мы все успеем. Как только закончим с фестивалем, сможем целенаправленно готовиться к конкурсу.

— Конкурс, да… — тихонько пробурчал Такуя. — Интересно, как все пройдет в этом году.

Он повернул голову и выглянул в окно. Из-за большого, покрытого лесом, холма прямо за школой из класса на третьем этаже было видно только густо растущую зелень. Покачиваясь на ветру, цветы словно хихикали над шутками ребят, за которыми наблюдали. Всего несколько мгновений назад солнце светило в полную силу, но теперь скрылось за облаками. Его яркие лучи внезапно потускнели. От влажного запаха у Кумико защекотало в носу. Скоро пойдет дождь.

— Господин Таки сказал нам собраться на репетицию оркестра, только когда мы сможем как следует играть в своих секциях. Думаю, нам хватит недели максимум, так что давайте постараемся изо всех сил.

— Хорошо, — кивнула Кумико в ответ.

Репетиция оркестра… Интересно, каким куратором станет Нобору Таки?

То ли из-за внешности, то ли из-за особой вежливости он был очень популярен среди учеников. Особенно девочек. Его занятия по музыке тоже пользовались большой популярностью, и любой ученик, попавший к нему, мог считать себя счастливчиком. Классный руководитель Кумико, Митиэ, тоже была популярной женщиной. У нее было странное прозвище — «госпожа-сержант», и, хоть она производила впечатление очень строгого педагога, Митиэ была добра к ученикам, которые серьезно относились к учебе. Оркестру очень повезло с такими кураторами. Так говорили даже участники других клубов и команд в Китаудзи. Кумико никогда раньше не видела, как преподавал господин Таки, но она была уверена, что на его уроках очень весело. Вот с такой необоснованной уверенностью, она подула через мундштук. Ее инструмент завибрировал, издав длинную, пронзительную ноту.

Первая репетиция оркестра состоялась в воскресенье, примерно через неделю после того, как всем раздали ноты. Прежде чем начать практику, столы и стулья из музыкального класса пришлось перенести в коридор, чтобы вместить восемьдесят с лишним членов клуба и их пюпитры, а также громоздкие ударные инструменты. Кумико с другими членами ее секции принесли из кладовой небольшую платформу и поставили ее в углу класса, где находилась басовая секция. Деревянные духовые инструменты располагались спереди, медные — сзади, а различные ударные — по краям. Все разместились так, чтобы каждый мог видеть дирижера. Поскольку в музыкальном классе не было звукоизоляции, на стены повесили старые одеяла. Ткань поглощала звук, что помогало хоть как-то сдержать его в стенах аудитории.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Около полумиллиона рублей. — (Прим. ред.)

12

Городской парк, расположенный в городе Удзи, префектура Киото. — (Прим. пер.)

13

Тайё в названии парка переводится, как «солнце». Отсюда и название фестиваля. — (Прим. пер.)