Убийство в прямом эфире

А.А., 2019

По утрам Саша, алкоголик в завязке, стрижет кусты в городском парке. Сегодня она получит странное сообщение от дочери, которую бросила десять лет назад. Роза – ее дочь. В попытке выбраться из запертого гаража, она выйдет прямо оттуда в прямой эфир Инстаграм. Zara – инстадива, лицо с обложки MAXIM. Сегодня она тоже находится в гараже. Одну из этих женщин убьют, вторая – выложит убийство в прямой эфир, ну а третья – будет наблюдать. И даже лайк не поставит. Быть популярным или быть собой? А, будучи собой, возможно ли стать популярным?

Роза

Понедельник, 19 июня, утро

Ну что, Розочка, доигралась? Шикарное свидание! Ши-кар-дос. Сколько я уже лежу здесь? Верчу головой во все стороны, но тут настолько темно, что я не вижу собственных ног! Рот завязан моим же шарфом, плотно, видимо пока я спала, он пропитался слюной, и теперь это остывшее, мокрое пятно неприятно морозит губы. Как же здесь холодно! Я стучу, скребу каблуком по полу — твердо, глухо, похоже на бетон. Он что, привез меня в гараж? Не очень-то изысканно. Я по-другому представляла свидание, стоимостью пару миллионов. Хотя, признаться, есть в этом что-то пикантное. Приковал моими же наручниками… Как-то нашел еще, в сумке моей рылся, затейник! Руки заломлены за спину, пытаюсь пошевелить озябшими пальцами, нащупываю то ли крюк, то ли вентиль на холодной, железной палке. Труба — он прицепил меня к трубе! Откуда в гараже труба?

Проходит минут десять, или даже больше, но вокруг не меняется ровным счетом ничего. Темнота. Тишина. Холодина. И сколько мне придется ждать его? Мы так не договаривались. В тонком свитере, в пальто на ледяном бетонном полу… Черт. Чем дольше жду, тем чаще накатывает паника. Зачем он оставил меня тут, зачем приковал — зачем все это?

Вдох. И длинный выдох. Вдох. Выдох. Как там говорят инста-гуру? «В критических ситуациях нужно глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть до конца. Это дает мозгу кислород, и он перестает паниковать». Не знаю насчет паники, кажется, вранье. Но это помогает немного согреться — уже что-то. Теплый шарф плотно облегает губы, так что при выдохе горячий воздух спасительно согревает лицо и шею. Я дышу сильнее. «В состоянии стресса важно оглянуться, успокоиться, постараться радоваться мелочам». Ну что же. Я сижу на бетоне в абсолютной темноте, прикованная наручниками к трубе и об этом не знает ни единая душа. Поводов обрадоваться масса.

Стоп. Хватит, Розка. Расслабься. Как сказал бы сейчас Мот, «давай рассуждать логически». Что я помню: он написал, что сам приедет за мной. Машина приехала, черный фольксваген — я в нее села. За натянутой маской лица не было видно. Он заткнул мне рот вонючей тряпкой. Туман. И вот я здесь. Что это даёт? Ничего. Возвращаемся к началу. Он позвонил мне. Телефон. Со мной было два телефона. Один кнопочная мыльница, купила специально для аукциона — лежал в кармане пальто. В какой-то дикой асане я пытаюсь нащупать телефон ногой — там, где приблизительно должны быть карманы, и судя по всему, сейчас они пусты. А мой личный до сих пор висит на шнурке, под свитером. Зря Мот смеялся, телефон на шнурке совсем не то же самое, что варежки на резинке. Хотя… может и они когда-нибудь кого-то спасли.

Но, Роз, ты опять накручиваешь. Что, если он устроил для тебя квест? Типа «спастись за 60 секунд». Хотя, конечно, такому тормозу как ты и часа не хватит. Но ведь неплохо завернул, мужчина с фантазией: похищение, этот гараж, наручники — остается лишь подыграть ему! Чего тебе стоит? У всех свои заморочки, может такая игра его заводит?

Я тыкаю коленом в телефон, но никак не получается попасть в эту единственную кнопку. Вот тебе и айфон! Не факт, что он вообще не разрядился, а даже если и так, то попробуй-ка позвонить с него совсем без помощи рук. Стив, кажется, это новый вызов для тебя? Классная вышла бы кампания, а-ля для людей с ограниченными возможностями — социалка, все дела… Нет, коленом не получится. Может попробовать этот выступ на трубе? Я разворачиваюсь к ней лицом, вывернув руки. Но нет, телефон висит под грудью, слишком низко, чтобы дотянуться им до вентиля. Нужно подтянуть его выше, к шее.

Вот уже с полчаса (а может меньше или больше, почему-то в темноте время совсем не ощущается) я сижу в позе креветки, пытаясь подкинуть телефон с живота на шею. И всякий раз он предательски съезжает вниз. Но вариантов немного, поэтому буду пробовать снова, и снова. Я подкидываю телефон животом, и он с размаха шлепается на солнечное сплетение, или куда-нибудь выше, на ключицы, шею. Особенно больно, когда приземляется углом, или чего хуже — пауэрбанком. Наконец, удается подкинуть телефон достаточно, но он снова начинает съезжать. Зараза, стой… Я вся сжимаюсь и… ловлю телефон между грудей, боком. Джекпот! Если бы Оскара давали за самую пошлую игру, я бы взяла два — для каждой моей актрисы.

Все же он зажат боком. Я вожу корпусом телефона по вентилю в поиске кнопок прибавления звука. На нижнюю, «убавление» Мот запрограммировал выход в прямой эфир Инстаграм, чтобы я успевала «словить любой момент своей увлекательной жизни» специально для подписчиков. Матвей — мой персональный Бог… Без понятия как он все сделал, раньше я не задавалась этим вопросом. Мот подключил много прикольных штук, и обучил меня всему, что я знаю касательно техники. Черт, он как будто специально меня готовил на такой вот случай.

Итак, нужно зажать эту кнопку, чтобы выйти в эфир, и зажать повторно, чтобы выйти из него, запись при этом сохранится в доступе. Идея выйти в эфир отсюда конечно выглядит по-идиотски, но нужно пробовать хоть что-то. Пару раз уже получалось нажать кнопку, и свитер светился. Ярко, ярче, чем просто экран — скорее всего, включилась кольцевая лампа. А значит телефон не разряжен. Спустя пару минут мучений, он коротко отвибрировал, — пытается выйти в эфир. Вдох. Вдох. Ловит ли здесь сеть, удалось ли подключиться — не знаю. Но нужно что-то говорить, иначе экран потухнет. Рот крепко завязан, я пытаюсь что-то сказать, но горло пересохло, и выходит лишь размазанный всхлип. Я пытаюсь проораться — да, вроде стало легче.

— Меня украли! — черт, с завязанным ртом получается полумычание, и слишком тихо, я повторяю криком — Меня украли! Звоните в полицию. Шварца 3, девять часов, черный фольксваген, — подсветка померкла вдвое, значит, скоро потухнет совсем. Я пытаюсь прикоснуться к экрану свитером, но телефон еще чуть проваливается. Нет, нужно снова зажать кнопку отключения, иначе эфир не сохранится и его никто не увидит. А значит все зря. Со светом, пусть и тусклым, найти вентиль уже гораздо легче. Это действительно вентиль на железной трубе. Так я в подвале? Удается зажать кнопку отключения, кажется за секунду до того, как экран бы потух. Вот и всё… Я плюхаюсь на задницу, в кончиках пальцев бьет пульс, в темноте его стало будто бы слышно. Я разворачиваюсь обратно, спиной к трубе, ослабив натяжение наручников. Кровь приливает к онемевшим пальцам, отчего их тут же протыкают сотни невидимых иголок. Ух…

Итак, возможно я вышла в прямой эфир. Интересно, утро сейчас или вечер? Лучше бы вечер, вечерние эфиры смотрит больше народа. А значит выше вероятность, что кто-то обратится в полицию, или хотя бы свяжется с… С кем? С тёткой? Ну, хотя бы с ней. Впрочем, тетка наверно вздохнула бы с облегчением, укради меня кто-нибудь — минус одна проблема в ее жизни. Бабушка конечно в спутанном сознании, после недавнего инсульта… Но она всё ещё есть, и тётя Тамара обязана будет начать мои поиски. Но что если ни в какой эфир я не вышла?

С каждой секундой моя уверенность, что выйти в эфир все-таки получилось, стремительно тает. С чего я взяла, что телефон подключился верно? Что тут есть сеть? И я не кричала в пустой экран. Даже если вышла в эфир, какова вероятность, что его посмотрят? Ладно, уж вероятность этого, с моей популярностью в Инстаграм, просто огромная. Эфир обязательно посмотрят. Но кто? Увидит ли его Матвей, или Софа? Или кто-то из одноклассников хотя бы? А если увидят, то не воспримут ли это как шутку или эпатаж для пиара… Все возможно. Призыв «звонить в полицию», потому что «меня украли» действительно выглядит как прикол. Да и где я вообще? В подвале? В гараже? Кто будет меня искать? Боже, я опять паникую! Но что, если это никакое не свидание, что, если мне давно нужно было спасаться, а я только шутки шучу… Нужно подстраховаться: Матвей, на него вся надежда. Черт! Эфир он точно посмотреть не сможет, учитывая, что я сама же заблокировала его накануне.

Нужно отправить голосовое сообщение Матвею, пока телефон работает. Нужно умудриться подкинуть его на грудь вверх экраном. Оббитые ключицы ноют в ответ на перспективу снова ловить телефон. Да и руки только-только отошли. Но что делать — нужно пробовать, пока есть возможность. В этот раз, видимо после тренировок, удается поймать его быстро, и я зажимаю-таки эту чертову кнопку. Что есть мочи, максимально четко, насколько это можно сделать с завязанным ртом, ору: «Siri, отправить сообщение — меня украли!». Я хочу продолжить «…черный фольксваген, девять часов», но запинаюсь, а услужливая Siri уже щебечет.

— Кому отправить это сообщение? — все, возможности отредактировать нет, нужно срочно сказать имя в записной книжке, иначе придется снова искать кнопкой вентиль…

— Ма…ма…Матвей! — нога от напряжения дергается, и телефон соскальзывает обратно на живот. «Черт, черт!» — проносится в голове, Siri распознает только четкие слова, сейчас скажет «пользователь не найден». Но Siri тут же продолжает.

–Отправить?

–Да!

–Сообщение отправлено.

Ох, ну слава прогрессу! Если дела мои действительно плохи, то хотя бы Матвей будет в курсе. И пусть наша дружба последнее время дает трещину, он будет искать меня в любом случае, он найдет меня. Ну, не раскисай, Розка, не нагнетай! Это всего лишь чья-то глупая шутка. Забей.