Камень

А К (2024)

Галина дама твёрдая, уверенная, бескомпромиссная. Сама объявила себя камнем и делает ход. Проиграет? Победит? Пройдёт своей дорогой, изворачиваясь и хитря? Переосмыслит, передумает, повернёт обратно? Сыграет на стороне врага? А может, она и не камень вовсе, а бумага или ножницы?

Глава 2

6 июня 2029 г

— Галина Ивановна?

— Дмитриевна.

— Да, конечно, Иванова Галина Дмитриевна, — молодой человек скользнул по мне равнодушным взглядом, — Руки до локтей освободите от одежды и протрите антисептиком, стоит на столе, синяя бутыль.

Меня опутали проводами ещё более сноровисто, чем это делала куратор.

— Соврите мне о чём-нибудь — попросил он

— Сегодня пасмурно, — объявила я после недолгих раздумий. “Я вру, совершенно точно вру. Детектору!” — добавила себе мысленно, чтобы поднять возможный максимум.

— Теперь представьтесь.Детектор пискнул, фиксируя реакцию.

Я без колебаний ответила.

— Назовите год рождения и место жительства.

— 1980 ый, Ленский район Конгломерата, адрес…

— есть в анкете и совершенно мне не нужен. Еще два момента, — парень что-то смотрел в своём смартфоне, но явно к делу не относящееся, — вредные привычки, а именно: алкоголь, наркотики, курение были или есть? И второе, были ли вы трудоустроены когда-либо в организациях Корпорации? Если да, то должность, годы работы и причины увольнения.

— Не курю, не пью, не употребляю, — отчеканила я, — в организациях корпорации трудоустроена не была.

Шпионов они не ищут. Собеседование детектора — формальность, по крайней мере, на низших должностях. Лёгкое внутреннее напряжение отпустило, и я забеспокоилась, не уловит ли это детектор.

— Не так, — раздраженно бросил парень, — нужно полностью сказать “не употребляю алкогольную продукцию и наркотические вещества”

Я послушно повторила, хотя и успела немного напрячься от его неожиданного возражения. “это спишут на волнение” — сказала я себе.

Хотя скорее всего эту запись и не будут проверять.

Какое внимание может привлечь простая уборщица? “Буду просто мыть полы” — сказала я себе, сохраняя ровный эмоциональный фон. Детектор продолжает записывать, пока не сняли датчики. Формальность или нет, я всегда действовала безукоризненно.

***

август 2003 г

— Ты напоминаешь мне скалу, — сказал он, лениво развалившись после очередного безумного соития на лоне природы, — такая же необузданная, неутомимая. Огромное море наваливается на эти берега всей силой и лишь взбивает свои воды в пену, а острые валуны стоят незыблемые.

Другое дело туристический пляж, он устлан галькой, которая такая же мягкая и округлая, как и люди, проводящие там свой отпуск. Ты — всесильная скала, они — галька, кувыркающаяся в волнах. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась здесь навсегда. Стала моей.

— Когда-нибудь любая скала рассыпается на мелкие камни, которые еще некоторое время спустя превратятся в ту самую гальку, а то и сразу в песок, — рассудительно заключила я.

Отвечать на вопрос о продолжении отношений не хотелось. Два месяца свободы, выделенные мне Корпорацией, истекали, пришла пора заниматься делом. А там уже нет места сантиментам. Про романы было написано целое руководство. Заводить семью или даже длительные связи настоятельно не рекомендовалось.

Он не настаивал. Дамир, как звали ловкого ловца русалок, очень тонко чувствовал моё настроение и мог в мгновение ока превратиться из самодовольного наглеца в лирического героя популярного романа.

Девушки его любили и своих многочисленных романов он не скрывал. Правда, рассказывал только про прошлое лето. Видимо предполагалось, что в этом году я владела его телом и сердцем единолично.

Очень бы хотелось на это надеяться, но уточнять было опасно: разговор бы неминуемо перетёк на обсуждения наших отношений, которых не должно было быть. С другой стороны, ему тоже не нужна эта “серьёзность”.

Свою невесту Дамир знал с детства и даже частенько носил на руках, когда та была розовощеким младенцем. Сказать, что он её не любил, было нельзя. Но эта любовь к младшей сестре соседа была максимально далека от того спектра чувств, что хотел бы испытывать молодой мужчина к своей женщине.

До совершеннолетия барышни оставалось пару лет и юноша пользовался оставшимися днями свободы так активно, как мог. Все дни с самого начала сезона и до его окончания крутил романы с туристками. Как будто соревновался — быстрее, выше, сильнее.

– — Местные женщины не умеют играть в любовь, — с грустью говорил он, заканчивая рассказывать очередную амурную историю. И тут же добавлял, — А те, что приезжают, не умеют любить.

— Мы всё умеем, — смеясь отвечала я и целовала его, вкладывая в этот нехитрый жест весь спектр неожиданно вспыхнувших чувств, — просто ты зовешь не за этим. Не предлагая свою любовь, ты надеешься получить взамен их чувства. Кто же их тебе даст, даже когда они есть?

— Ты права, как и всегда, Русалка, — сворачивал он разговор и начинал страстно меня целовать.