Право на меч

А. Л. Легат (2024)

Устав от коварства отца и брата, молодой дворянин Лэйн бежит из родного дома в далёкую страну Воснию. Ему говорили, что там, за морем, одни дикари, а золото меняет руки быстрее, чем куртизанка — своих кавалеров. Что короли материка жестоки и глупы, а их алчности нет предела. Что земли Воснии прокляты, и только безумец, ищущий смерти, решится стать их гостем. Лэйн думал, это лишь способ удержать его в клетке домашних стен, и полон надежды обрести в Воснии новый дом. Он начинает свой путь на боевых аренах, но тот ведёт его на поля сражений грядущей войны. Во тьме будущего ждут грабежи, мародёрство, предательства и реки крови. И когда Лэйн признаёт, что отец был прав, тьма уже захлёстывает его с головой…

VI. Семь бед — один арбалет

Ночь, «Перина»

Беспокойный огонь свечей, зелено-синий витраж у потолка, бордовые простыни, сквозняк…

Запах левкоев, топленого жира, сырости. Все еще не мой дом.

— Плохой пес, — сказала Сьюзан.

Почему-то я был сверху. Лежал на ней, едва соприкасаясь. Не чувствовал холода. Казалось, я забыл что-то очень важное. Должен был сделать, принести, сказать?

— Поводок. Я забыла твой поводок. — Ее лицо выглядело таким несчастным.

Бежевые локоны у шелковой подушки. Безупречные черты лица. Две родинки у губ. Чужая жена.

Бух! В дверь застучали со страшной силой. Я повернул голову к выходу и пробормотал:

— Нет, вы все не так поняли, господин Коул, я…

Тук-тук-тук. Громче, настойчивее. Сколько их там? Все братья Сьюзан?

Я разлепил глаза. Через щели в двери мерцал слабый свет. Не пожар — свеча. Я повернул голову к ставням. Ни одного просвета — глубокая ночь. Ощупал простыню рукой в поисках тепла, соседства. Никакой Сьюзан ни справа, ни слева, ни подо мной.

— Лэйн? Лэйн!

Я потер глаза, недовольно простонал, свесил ноги к полу. Поежился от холода.

— Ты там? Я захожу, — сказали уже тише.

«Что?»

Сапоги были не теплее досок и ковра. Я никак не мог понять, проснулся или еще сплю. Со стороны двери послышалась возня, щелчок. Яркая полоса света лизнула стену комнаты. Дверь скрипнула.

«Какого дьявола? Я же закрывал ее!»

На пороге стоял Рут.

— А?..

Моя рука сама залезла под подушку, пальцы нащупали кинжал. Вот только в нем не было толку.

— Рут?.. Откуда у тебя арбалет? — просипел я.

Приятель высунулся в коридор, бегло осмотрелся и захлопнул дверь. Затем закрыл ее на засов. Я замер, туго соображая: звать ли на помощь и успеет ли она подойти, если Рут снимет самострел с дорожной сумки, и…

— Собирайся. У нас проблема.

Кажется, он еще не до конца протрезвел. Я зевнул:

— Что? Какого дьявола про…

— Одевайся, хватай самое нужное, и валим. Пока не поздно, — прошептал он, взял ножны с полки и кинул рядом со мной на кровать. Я не успел ничего спросить — Рут уже схватил мой плащ и бросил его по соседству.

— Деньги, оружие, доспех. Все, что сможешь нести при свободных руках, ну!

Я засуетился. Чужая тревога будила не хуже арбалета.

Быстро одеться не получилось. Я зевал и собирал вещи. Рут мрачнел в углу комнаты. Когда я наконец-то разделался со сборами и нацепил бригантину, приятель тяжко вздохнул. Еще не все.

Я покосился на защиту для рук.

— Надевай, — подсказал Рут.

— Будет драка?..

Приятель ничего не ответил, и я просто подчинился. Я простился с комнатой взглядом, перебрал вещи в памяти, заглянул еще раз в сумку. И неуверенно заключил:

— Вроде все…

Рут встал возле двери, перегородив путь, и сказал:

— Не забудь. — Сначала я посмотрел на Рута, а уже потом на протянутый кинжал.

— Точно. Спасибо, а…

Рут уже вытащил бесполезный засов в двери. Бесполезный перед такими, как мой приятель.

Весь мир оказался быстрее меня: Рут спешил, храпели постояльцы «Перины», скрипели доски под моим сонным шагом. Я шел за чужой спиной, и вдруг она резко пропала: кажется, я ненадолго прикрыл глаза.

— Рут?

Я собрался спуститься по лестнице к главному входу на первый этаж. С запозданием заметил, что меня схватили за плечо и потянули назад. Я обернулся, даже не вытащил кинжал.

— Не спи, — сказал Рут и утащил меня к балкону.

Мир спешил. Бежали облака под луной, трепетал плащ на ветру. Казалось, что я все еще сплю. Рут перемахнул через низкий забор и спрыгнул вниз. На ящики, затем на скамью и уже потом на землю. И поманил меня рукой — быстро, раздраженно.

Еще в Содружестве я презирал ранние подъемы. Что ж, мне просто еще не приходилось подрываться черт-те куда за полночь, стоило только сомкнуть глаза…

Хрусть! Что-то надломилось, когда я спрыгнул на ящик. Не нога, и то в радость. Я осторожно перебрался к другой опоре, расставил руки для надежности. Одолел препятствие, наступил на скамью и твердо встал на земле.

Рут даже не улыбнулся моей победе над высотой и плохим сном.

— Срань лютая, Лэйн, следи за шумом! — прошипел Рут. От него все еще несло сливянкой. — Сейчас мы пойдем к стене. Я впереди, ты — следом. Прикрываешь. Понял?

Я не высказал возражений, ибо сомневался абсолютно во всем. Мы выскочили со двора на улицу. Рут удивительно складно переставлял ноги. Я спросил чуть громче:

— Так чего стря…

Он обернулся и приложил ладонь к губам. Мол, заткнись. Я постарался зевнуть как можно тише.

В переулке звенела блаженная тишина. Только завыл дворовый пес и тут же стих. Рут ускорил шаг и замахал мне рукой.

Одежда так и не высохла. Мокрый рукав раздражал. Тут-то я и вспомнил, что забыл в «Перине». Расшитую рубаху, подарок от матери к шестнадцатилетию. Чертова спешка! Я разозлился, но не развернулся назад.

— Да что случилось?! — Я потер глаза, убрал грязь из уголков.

Рут отвечал на ходу и еле слышно — я с трудом его разобрал:

— Вард прознал, что ты драпаешь.

Я остановился.

— Погоди. А ты-то как?..

— Матерь двойного солнца и ее задница, Беляк тебе что, все мозги вышиб?!

Я примолк и подчинился лишь оттого, что впервые видел Рута таким раздраженным. Когда мы свернули к городским стенам, где оставался Карий, я понял, что Рут не просто недоволен. Он страшно зол.

Иначе бы зачем на меня так орать?

Пока мы то перебегали от одного угла дома к другому, то неспешно срезали через переулки, я заметил у Рута пятна крови на сапогах. А еще мой приятель был удивительно бодр для этого часа. И вел нас самым длинным путем за стену.

Мы выбрались совсем нескоро, хоть «Перину» и строили на окраине. Добравшись до сторожки, шли неспешно под взором стражи, будто и не улепетывали из города. Обошлось. Возможно, дозорные и вовсе спали на посту.

— Ты мне расскажешь, в чем дело, или нет? — я спрашивал все осторожнее.

— Позже, — шепнул он, но казалось, что стукнуть хотел.

Как только мы скрылись с глаз дозора и свернули налево, к конюшне, Рут сошел с дороги. Затем прислонился к городской стене и принялся заряжать арбалет.

— А теперь молчи и будь готов к чему угодно, — наставлял он меня вполголоса. — Ну, можешь еще помолиться, чтоб их было не больше четырех…

Я кивнул и ничего не спрашивал. Пойди-ка поспорь против арбалета! Или попробуй скрыться от Варда. Как назло, у меня осталась всего одна керчетта. Половина второй не в счет.

«Было бы лучше, задержись ты в Криге еще на неделю для перековки?!»

Мы крались вдоль стены, сближаясь с конюшней. Приятель оказался прав: вместе с запахом навоза нас настиг и чей-то кашель.

Рут оттопырил указательный и средний пальцы, ткнул себе в нижнее веко и указал на полумрак у конюшни. Я и не сразу сообразил, что это означает «гляди в оба».

–…не нравится мне энто все, — признался кто-то в полутьме.

— Че, навоз разгребать тебе бы больше понравилось? — ответил другой голос, тягучий и старый. — Мож, так ему и передашь, а? Хочешь, я передам?

За сенником хрипло засмеялись. Из-за облаков снова показалась луна.

Рут приложил арбалет к плечу и присел на корточки. Я высунулся из-за его спины, чтобы поглядеть в зазор между сенником и пристройкой. У единственного прохода к скакунам стояли воснийцы при оружии. Точно не сторож и не конюх. Один слева, рука на дубине. Рядом второй. Смотрели в сторону, на дорогу. Третий кашлял. Были ли четвертый, пятый?..

— Ну и че, нам тут до утра зады морозить? — жаловался кто-то невидимый за стеной пристройки.

Щелкнула тетива. Я дернулся. Голова ближнего к нам воснийца отклонилась в сторону с громким хрустом, увлекла за собой тело.

Труп только коснулся земли, а Рут уже скрылся из проема, почти бесшумно нырнув за сенник.

— А-а-а! — завизжал совсем по-девичьи восниец справа. — Бляха!

Весь в крови, нетронутый. Пока.

Я спешил за Рутом, обогнув строение. Приятель скинул арбалет на середине пути и достал нож.

— Хер дюймовый! Откуда? Как?! — сыпались тупые вопросы в ночи.

— Ублюдки!

— Тиха-а!

Мы выскочили на дорогу, зашли с тыла. Испачкавшийся в крови восниец так и стоял бы ко мне спиной, но услышал шаги:

— Вон они, во…

Я подрезал ему локоть в замахе. Подрезал плохо, зацепился за кость. Грязный порез порченым клинком.

— А-а-а, б-бож-же! — заверещал бедолага, рухнул в грязь, забился на спине, засучил ногами. Больше не сможет ударить.

Со стороны, куда побежал Рут, послышался всхлип, бульканье. Я запоздало оглянулся, бросился на помощь. И застыл. Рут вышел мне навстречу и уже вытирал стилет о темные штаны.

— Трое, — уточнил мой друг. — Свезло.

Третий восниец присел у стены. Хватался руками за горло. Бордовыми блестящими руками.

— Ты не уйдешь, — позади то ли плакал, то ли угрожал паренек в грязи, — никуда не денешься! Пришьют тебя, подлец, при…

— Лэйн, объясни-ка мне, почему он еще дышит? — Рут подобрал арбалет и вернулся еще более мрачным, чем был до того.

Я нелепо приоткрыл рот, не нашел слов. Посмотрел на клинок. Посмотрел на воснийца в луже.

— Не надо, я не… я… да мы просто тут стояли! — взвизгнул тот, косясь на Рута. — Вы кто вообще?!

Рут подошел к первому телу, наступил сапогом на кровавое месиво с костями и вытащил болт. Присмотрелся к нему, цокнул языком и сбросил снаряд в траву. Испорчен.

— Свезло наполовину, — заключил Рут.

Я не хотел вконец его разозлить. Не убирая керчетты, подошел к воснийцу в грязи. Тот запричитал:

— Эй-эй, пощади, парень, я же… мы же с тобой…

Ладони поднялись к небу. Я замер. Знакомое лицо — паренек совсем недавно играл в карты у Симона. Но ни разу не переходил мне дорогу — я не запоминал, где его дом. Так я и стоял, пока Рут не окликнул меня:

— Шевелись уже! Нас точно слышали на стене.

— Клянусь, я не доставлю вам проблем, — всхлипывал восниец в луже. — Отпустите…

Я поверил ему и убрал меч.

— Лежи тихо, пока не потеряешь нас из вида, понял?

Восниец страстно закивал. Я знал, что через пару часов пожалею о своем решении. Быстрой тенью слева от меня возник Рут. Остановился у головы воснийца. Тот бормотал, всхлипывая:

— Спасибо, спа…

Рут ударил пяткой по чужому горлу. Один раз, другой. Хотя под стопой хрустнуло после первого касания. Затем Рут развернулся как ни в чем не бывало.

— Кх-а, кх-ха…

— Зачем? — спросил я шепотом, будто вспомнил, что поклялся не шуметь.

Восниец задыхался и тянул ко мне руки.

— А я-то думал, — разочарованно сказал Рут уже у входа конюшни, — ты их не любишь.

«Их». Я осторожно зашел следом, поглядывая на хрипящего врага.

— Чья кровь была у тебя на сапогах? — Мой голос звучал совсем сипло.

— Не моя.

— Славно.

Я сморозил честную глупость, дельного ответа так и не получив. Потоптался возле сена. Глянул на дорогу: никакой подмоги не намечалось. Бедолага все еще корчился в луже. Больше он в карты не поиграет. Я прочистил горло:

— Похоже, это и правда люди Варда?..

— Нет, блин, дети двойного солнца! Я тебе сразу сказал. Открывай денник.

Я рассеянно подошел к пятой двери по левую сторону. Выдохнул, когда увидел Карего. Выходит, стерегли именно меня?

— Какого дьявола им от меня надо? Здесь, сейчас?! — я возмутился. — Я же одолел Беляка, отдал долю…

Рут глянул на меня, как на последнего дурня:

— Доходную лошадку в поле не бросают.

Пока мой приятель присматривался к скакунам, я пытался понять, зачем Рут здесь. Друзья и враги. Хуже врагов…

— Так что же, из-за меня и за тобой пришли? — Я резко обернулся к Руту, в животе свился узел. — Сегодня?!

— Пару часов назад, — уточнил Рут. — Мы разгружали склад в порту, все было тихо. Бойд получил откупные. Вместо стражи нагрянули твои приятели.

Ночные перевозки, неплохие деньги, отсутствие друзей. Портовые сделки под носом у Варда, о которых тому не следовало знать. Все сложилось. Я ткнул в Рута пальцем:

— Ты что, сбывал товар в обход канцелярии?!

— Не сбывал, а только помогал разгружать, — он беззаботно пожал плечами.

По моему старому приятелю давно плакала петля.

— Велика разница! — упрямо заметил я. — Дьявол, Рут! Ты лгал мне.

Он времени не терял — открыл денник по правую сторону.

— Не-а. Я говорил, что таскаю грузы и никого не калечу в Криге, — напомнил мне Рут. — Так и было, — он кивнул головой на тела, — до недавних пор.

Что тут возразишь? Мог бы и сам догадаться за эти годы.

— Извини, — нелепо буркнул я. — Ты пришел мне на выручку, а я…

Рут вывел скакуна из денника, накинул уздечку на крюк и через миг появился уже с попоной и седлом.

— Нет, погоди, — я придерживал Карего в деннике, — ты что, убегаешь? Со мной?..

Оказалось, что Рут еще и умеет быстро седлать коней. Во мне роились вопросы:

— Но почему?

— Потому что из-за твоих хороших друзей, — огрызнулся Рут, — мне больше не жить в Криге!

Я почувствовал себя последним дерьмом.

— А. Ох. Я не хотел. Я не…

— Выводи коня и кончай извиняться.

Я послушал его. Рассеянно вывел Карего наружу, прихватил попону. Повозился в поисках седла в полумраке.

— Тебе стоило мне все прямо сказать, — зачем-то добавил Рут. — И куда раньше…

Вместо того чтобы найти свой дом, я отнял старый у приятеля, сам того не желая. И это — меньшая из моих проблем. Что-то казалось забытым. Не рубаха, не запасные сапоги. Что-то больше, важнее. Опаснее.

Сьюзан! Я распахнул глаза, прихватил Рута за рукав. Едва слышно сказал:

— Погоди, я должен вернуться. Ненадолго, так, предупредить…

Лицо приятеля выражало такую степень возмущения, что и Саманья бы с ним не потягался в лучшие годы. Рут не сказал — процедил:

— Что же, ну, пойдем! Пойдем спасать Сьюзан Коул, так? — Я вжал голову в плечи. — Девчонку, отец которой выпустит потроха и Симону, и Варду, и всей их ораве, стоит ей уронить слезинку. Девчонке, которая…

Рут нахмурил брови и покачал головой, быстро седлая скакуна.

— А нет, и правда, отличная идея! Я думаю, ее папаша тебя прекрасно защитит, когда ты явишься ночью на порог их владений.

Я совсем смутился и поправил дорожную сумку на плече. Посмотрел на вороную, которую еще недавно пытался мне продать старик.

— Это… э-э… твоя кобыла?

— Хер с небес и сучья лапа, — вздохнул Рут. — Займись своим мерином и попробуй наконец проснуться!