Материнский инстинкт

Барбара Абель, 2012

Кинопремия Magritte Awards в 8 номинациях за франко-бельгийскую экранизацию этого романа. Ожидается голливудский римейк с Энн Хэтэуэй и Джессикой Честейн. Что отделяет дружбу от ненависти? Иногда лишь садовая изгородь… Тихий пригород, прекрасный таунхаус с великолепными садами. Здесь живут бок о бок две супружеские пары с маленькими сыновьями-одногодками. Крепко дружат и души не чают друг в друге. Пока трагедия не уничтожает гармонию. Погиб малыш Максим. Обезумевшая от горя Тифэн уверена, что в смерти сына виновата ее подруга-соседка, Летиция. Та тоже не может прийти в себя от шока, но считает виновной в случившемся саму мать. Отношения между соседями быстро портятся. И чем дальше заходит их мучительное противостояние, тем больше у Летиции оснований опасаться мести потерявшей сына женщины. Кажется, Тифэн пойдет на все, чтобы бывшая подруга испытала то же бездонное страдание, что и она. А вдруг сумасшедшая соседка захочет сотворить что-то страшное с ее мальчиком, Мило?.. И если раньше ничто не могло разделить соседей, то теперь ничто не может защитить их друг от друга. Единственные друзья, ежедневно навещающие дома каждой пары – это вина, подозрение, паранойя и ненависть… «Жуткая атмосфера, постоянное напряжение, нарастающий саспенс». – L’Echo

Глава 5

В следующие месяцы они говорили только о детях. Матери делились друг с другом бедами, сомнениями и радостями…

— У него покраснела попка, и он всю ночь плакал. Как думаешь, может, отвезти к педиатру?

— А температура есть?

— Тридцать семь и шесть.

— Можешь быть уверена: у него лезут зубы.

А отцы поддерживали друг друга в тяжком испытании одиночеством и вынужденным воздержанием.

— Может, сходим сегодня вечером к Симону, поиграем в бильярд? Как ты на это смотришь?

— Ты еще спрашиваешь? Я зайду за тобой часов в восемь?

— Идет!

Они курсировали из дома в дом, чтобы занести соску или пюре, чтобы выпить аперитива, поделиться новостями и пожаловаться друг другу, что ночи стали такие короткие. Они выручали друг друга то подгузниками, то медицинскими свечками, подменяли друг друга, если кому-то надо было уйти из дома, а иногда (неслыханная роскошь!) устраивали короткие сиесты. Жизнь обрела жесткий ритм, где ежедневное восхищенное изумление сменялось сожалением о былой свободе.

Когда Мило исполнился год, Давид и Летиция вдруг ни с того ни с сего заявили:

— Мило надо обязательно крестить.

— Вы что, католики? — удивился Сильвэн.

— Я католичка, а Давид — нет, — призналась Летиция.

Сильвэн перевел удивленный взгляд на жену, но та только пожала плечами и подняла глаза к небу.

— Дело в том, что у нас нет семей, ни у меня, ни у Давида, — объяснила Летиция. — Я уже давно не была в церкви и за последние годы совсем отошла от религии. Но…

Она запнулась и вздохнула.

— Я не хочу никому ничего навязывать, и прежде всего религиозные убеждения, — смущенно продолжила она. — Но я знаю, что мои родители были бы рады, если бы их внук был крещен. Их уже нет с нами, но я хочу с уважением отнестись к их пожеланию. Мы с Давидом много об этом говорили, и…

— Это хорошо! — воскликнула Тифэн. — Тебе не в чем оправдываться. Если хочешь крестить своего сына, так крести! Не вижу, в чем проблема.

Летиция с признательностью взглянула на подругу:

— Я… Ты… А ты крещеная?

— Нет, а что?

Ответ Тифэн, похоже, разочаровал Летицию.

— А… если я тебя попрошу креститься, ты крестишься?

— Нет, конечно! — вскричала Тифэн. — Я абсолютно не верю в Бога! А почему ты спрашиваешь?

Тут вмешался Давид:

— Ты все преувеличиваешь, Летиция… Перестань.

На несколько секунд наступило смущенное молчание.

— Да что происходит? — заволновался Сильвэн. — В чем все-таки проблема?

— Кажется, я поняла… — прошептала Тифэн, глядя на подругу.

Та выдержала взгляд с такой надеждой, что у Тифэн перехватило дыхание.

— Кто-нибудь может мне объяснить? — не унимался Сильвэн, который все не мог понять, из-за чего столько волнений.

Тифэн вздохнула.

— Ладно, я согласна, — сказала она, не спуская глаз с Летиции.

Лицо Летиции сразу озарилось, она радостно вскрикнула и повисла на шее у подруги. Сильвэн повернулся к Давиду:

— Ты что-нибудь понимаешь? Раз уж на то пошло, объясни мне как следует!

— Твоя жена хочет стать крестной матерью Мило, — сказал Давид извиняющимся тоном. — Но проблема в том, что для этого она сама должна креститься.