Солнце Дагара

Барселоника (2024)

Дагар — планета шести королевств. Правитель одного из них решает отомстить создательнице (демиургу) Дагара за ее равнодушие к собственному творению и устраивает мировую войну с целью взорвать планету и попасть в над-мир, где живет Амадея. Одновременно с этим на границе воинствующих стран просыпается девушка без памяти о прошлом.

Глава 5

— Ты в курсе, кстати, что с ней это случилось из‑за молнии?

— Не в курсе. В каком смысле? Ее ударило?

— О! Ударило не то слово. Говорят, она удерживала на себе заряд целых пару секунд. Бедняжка. В сознание с того момент так и не приходила.

— Это случилось давно?

— Смотря что считать этим «давно».

Разбудила меня снова садистка‑сирена.

— Заткнись!! — заорал я, зажимая уши. — Вырубись!! Я встал! Встал уже!

И все смолкло. Наконец‑то. Аллилуйя! Я убито упал на подушку, и комната снова нещадно завыла.

— А‑ааа! Ненавижу тебя.

Я выбежал наружу и что есть силы хлопнул дверью, выместив злость на неповинной деревяшке.

— Помогло? — поинтересовался проходивший мимо ученик.

— Еще бы.

Я заковылял за парнем в столовую. Там, на вчерашнем месте за моим столом сидела вчерашняя спина. На этот раз Ник заблаговременно заметил мое приближение.

— Доброе утро, засоня, — поздоровался он, как всегда улыбаясь. — Ты в курсе, что опаздываешь?

— Невозможно, — буркнул я, присаживаясь напротив. — Меня только разбудили.

— Значит, плохо будили, — он уже доедал завтрак. — Активнее жуй.

Я воззрился на принесенную манную кашу со смешанными чувствами неприязни, голода и сомнения. Впрочем, последнее относилось скорее к собеседнику.

— Думаю, я пропущу завтрак.

Я решительно поднялся. Угроза Мастера о неприемлемости опозданий заставляла предпринимать спонтанные действия даже против собственного желудка. Кроме того, так я надеялся незаметно отвязаться от Ника.

Но тот тоже встал.

— Отлично. Так ты определенно быстрее наберешь мышечную массу, хорошее решение.

Он издевался, но по голосу я бы никогда не заметил. Шли к тренировочной площадке мы молча. Ник о чем‑то задумался, а я успешно начал реализацию внезапного плана по построению вокруг себя стены отчуждения и невмешательства. Заключался план, помимо игнора окружающих, в действенной их нейтрализации еще на подступах к крепости. Учеников на поляне пока было мало, а значит несколько минут в запасе у меня имелось. Не дав себе возможности передумать, я решительно развернулся к Нику.

— Зачем ты это делаешь? Зачем тратишь на меня свое время?

Парень выгнул бровь, не выглядя сбитым с толку. Мне бы его невозмутимость.

— А что ты видишь плохого в моем присутствии?

— Мне друзья не нужны. Они только отвлекают от выполнения поставленной цели.

— Они нужны всем, — Ник покачал головой, пытаясь что‑то прочесть в моих глазах. — И что же является твоей главной целью здесь?

Я скрестил руки у груди.

— Добиться всеобщего уважения. Для начала.

— А затем что?

— Всеобщего страха, — ответ казался очевидным. — Чтобы самому выбрать себе любую дорогу в жизни.

— А план‑то требует гениальных задатков, — протянул Ник. — Ну и чем моя персона в качестве союзника тебя не устраивает?

— Своим существованием, — ляпнул я.

Готовый сказать что угодно, лишь бы этот парень не смотрел на меня таким проницательным взглядом.

— И я по‑прежнему хочу услышать от тебя причину повышенного дружелюбия.

Ник меланхолично пожал плечами. Точно таким же образом вчера я избежал ответа на нежелаемый вопрос Учителя.

— Мне просто интересно узнать твой характер. Тем более теперь, когда я поставлен в известность грандиозных планов.

Слишком дружелюбно, слишком мило. Все слишком! Прав был Учитель.

— Ты врешь, — буркнул я.

Он покачал головой:

— Возможно, недоговариваю. Как и ты. Но ты же считаешь, что в праве так поступать, верно?

Я постарался подавить дрожь в запястьях. Безуспешно. Какова вероятность, что он говорит про выдуманный секрет знатности моего рода?

Хватит! Ты ходишь по острию ножа! Завязывай общение с этим субъектом.

Я выдохнул, шагнул вперед и процедил:

— Мне твое присутствие рядом совершенно не в радость. Прими к сведению и отвяжись.

Внешне он не выказал ни малейшего раздражения или обиды. Только улыбнулся и также сделал шаг навстречу, оказавшись в паре сантиметров от моего лица.

— Что ж, посмотрим, — кивнул он. — Или точнее: доверимся судьбе.

Ник произнес это голосом, которым обычно сообщают, что завтра температура ожидается благоприятная. Слишком обыденным. Слишком очевидным. Все слишком!!!

Я перестала дышать, испуганно пятясь. Он помнил мои слова в таверне. Он знал, кто я. Мне конец. Может, ему просто понравились пафосные слова девчонки из постоялого двора? Да ни в жизнь.

— Я в судьбу не верю, — прошипела я, прожигая Ника испуганным взглядом.

И убежала прежде, чем успела бы услышать ответ. В сторожку Мастера. Быстрее. Нужно ему рассказать, нужно спланировать дальнейшие действия. Угрожать, запугивать, — что угодно! Ник должен молчать. Но чем ближе придвигался дом, тем медленнее я шел. А у дубовой двери вообще остановился, передумав врываться внутрь и делиться своими переживаниями.

Одобрил бы он подобное? Я же в Академию пришел, чтобы стать воином, стать личностью. Но вряд ли люди, стремящиеся к самосовершенствованию, жалуются старшим на любые неурядицы в жизни. Что я собирался сделать? Свалить ответственность за сохранение тайны на Учителя? Красиво, храбро, ничего не скажешь. Я вздохнул и решил молчать. Сам разберусь. Только бы не стало это моей роковой ошибкой.

Дверь распахнулась, чудом меня не задев. Мастер, заметив знакомое лицо на пороге, удивленно поднял брови. Я приветственно и как можно более расслабленно улыбнулся.

— А я вот за вами решил зайти. Хорошо позавтракали?

Преподавателям еду приносили лично в покои. Простым смертным о таком мечтать не приходилось.

— Вполне сносно, — Учитель подозрительно на меня покосился. — Ты сегодня на удивление пунктуален, к чему бы это?

— Я стараюсь вовремя исправлять свои недостатки, учиться на ошибках и всегда улучшать свои результаты, — вздохнул я, подавляя рев голодного желудка.

— Это похвально, — хмыкнул Мастер. — Раз так — семьдесят кругов бегом марш. Молча, — добавил он прежде, чем я открыл рот.

Такими теперь выглядели мои будни. Бесконечные тренировки, немыслимые задания — и молчание. Я стремился быть максимально незаметным. А сам следил за учениками с повышенным вниманием. Когда‑нибудь кубок с магией сам приплывет в мои пламенные объятия.

Решив, что в обучении продвигаюсь довольно быстро, Мастер позволял мне некоторое время молча наблюдать за учебными поединками. На первый взгляд все казались профессиональными бойцами. Они двигались со скоростью молнии и наносили стремительные, не различимые для глаза удары. Но Учитель никогда не был доволен результатом. Каждое их действие на арене он во всеуслышание критиковал и к каждому взмаху меча придирался.

Сначала я за парней обижался. Но со временем осознал, что критика, собственно, всегда уместна, и с каждым поединком различал все большее количество ошибок, о которых тот говорил. Это, конечно, не означало, что ученики неумело вели бой. Выйди я против любого из них — не продержался бы и минуты. Против некоторых — и пары секунд.

Ника, например. За ним я следил особо. Шли дни, а секрет мой оставался неизвестен Академии, за что я не мог не испытывать к парню благодарности. Ник молчал о нем — и со мной заговорить тоже более не пытался. Парень периодически куда‑то пропадал на пару дней, но когда появлялся — все наше взаимодействие сводилось к моему наблюдению за его боями на арене. Этого ученика Мастер хвалил вдвое чаще остальных. Хотя чего я привираю: Учитель вообще никогда никого не хвалил. Правильнее сказать: этого ученика Мастер критиковал вдвое реже остальных. Вот это больше походило на правду.

Понятное дело, с каждым днем во мне все сильнее росло нетерпение самому взять в руки оружие. Но прошел долгий месяц одиночества и ежедневных истязаний, прежде чем меня сочли годным для подобного.

Тогда я уже и забыл, что, кроме физических тренировок, в Академии существуют и другие виды занятий. Умственные. Потому что пока остальные ученики вечерами завершали в классах курсы дипломатии, тактики и основ защиты укрепленных поселений — я лазил по деревьям и молотил дубинкой камни в компании Мастера.

Однажды после утренней разминки он собрал нас, чтобы сделать организационное объявление: специально в этом году Совет создал лекции по раскрытию магического потенциала и практики владения магическим оружием.

–… и это особенно актуально в нашей ситуации, поэтому утром у вас как всегда физ.нагрузка, а затем все дружно топают в учебные аудитории, — закончил Мастер на редкость серьезным голосом. — Вопросы есть? Вопросов нет. Замечательно. Отправляйтесь прямо сейчас на второй этаж в учебные залы.

Я видел, с какой радостью ученики восприняли информацию, и был полностью с ними солидарен. Магия! Это ж так интересно. И совершенно, как оказалось, не про меня: Мастер придержал мой ворот рубахи, уже намылившийся занять лучшее место в классе.

— Да я меньше всех знаю о магии, — недоумевал я. — Разве не для таких неучей посещение лекций должно быть обязательным?

— Пошли со мной.

Раскидывая камни под ногами, я понуро плелся за Учителем. Настроение улучшилось, стоило подойти к залу для стрельбы.

— Этот спецкурс для ребят, безусловно, полезен. Но тебе от него толку нет по одной простой причине: в тебе нет магии. Так что успокойся.

Хм. Неожиданно. А как же…

Нет. Про кубок я благоразумно буду молчать, пока не заполучу его. Но почему во мне нет магии? Мой взгляд был красноречивее любых вопросов. Мужчина махнул рукой, мол, говорить здесь абсолютно не о чем.

— Я вижу твое энергополе. Если в любом из учеников, кого ни возьми, энергия хоть отчасти структурирована и управляема — то у тебя это просто неконтролируемый мини‑ураган. Ключевое слово здесь — «неконтролируемый». Ты не сможешь им управлять. Он будто и не твоей личности принадлежит.

Я скривился. Восхитительно. Каждый день узнаю о себе нечто новое. Как бы еще научиться этому радоваться.

— Я никогда не смогу владеть магией?

Учитель пожал плечами.

— Никогда не говори никогда. Особенно учитывая, как много различных видов ее существует. Но, собственно, мы отвлеклись, — он откашлялся. — Если тебе от этого станет легче, мне пришла идея спецкурса, когда думал, как освободить время для работы с тобой.

Я вскинул голову. Мне действительно резко полегчало.

— Спасибо‑спасибо‑спасибо! — Не удержавшись, я подпрыгнул и обнял Учителя за шею. — Да я ночами спать не буду! Отвлекаться не буду! Ныть не буду! Все, что угодно, не буду, — торжественно поклялся я, счастливо сверкая глазами. — Обещаю оправдать вашу веру в меня.

И очень обрадовался, когда заметил, что Мастер также не смог сдержать довольную ухмылку. Он верит в меня, я это знал точно.

— Все, хватит нежностей, — буркнул он, отцепляя меня от себя.

Затем направился к длинному шкафу и взял с полки два предмета.

— Вот тебе лук, вот колчан со стрелами, — он выжидательно на меня уставился. — Ну? Иди стреляй, чего стоишь.

— Ааа… э‑ээ… Как же наставления?

— Сначала выстрел по наитию, потом критика и снова выстрел.

Он встал рядом, сцепив руки за спиной. Наверняка с нетерпением ждал моего фиаско.

Подойдя к мишеням и вставив стрелу в лук, я начал прицеливаться, отводя тетиву подальше. Глазомер, нужно развивать глазомер… Затаив дыхание, я выстрелил. Стрела упала ровнехонько к моим ногам. Я с тоской взглянул на Мастера.

— Тетиву натягивать надо сильнее, — отозвался тот. — Для первого раза неплохо.

Таких раз в моей жизни было еще огромное трехзначное число.

Ксандер

— Ксандер, вы на вопрос отвечать собираетесь или мне пырнуть вас указкой?

Парень вздрогнул и отвернулся от окна, где в очередной раз скрылась тень их мастера на пару с этим молокососом.

— Я могу попытаться, если вы повторите вопрос, профессор, — он перевел малозаинтересованный взгляд на преподавателя. — Дело в том, что я не отошел еще от вашего предыдущего урока.

— По среднедистантной атаке? — профессор Васперч хмыкнул. — И что же вас в нем так задело?

— Ну, вы знаете, я был в хорошем тонусе и преуспел в задании, — признался Ксандер, оглядывая аудиторию с немногочисленными представителями своей группы. Остальные нагло спали в своих комнатах после вчерашней вылазки на границу. — И слышал много разных вариаций на довольно очевидную мысль, — он выдохнул и набрался смелости: — Нам ваши занятия в бою никак не помогут. Вот если б вы нас учили сжигать переродков…

Сзади раздались одобрительные смешки, кто‑то даже похлопал его по спине. Правда, не слишком уверенно. Профессор Васперч дождался, пока шум стихнет, и зажег в руке искру.

— Ксандер, если вы считаете мои уроки ерундой…

— Я не это имел в виду, — тут же отозвался парень. — По крайней мере, не только это.

— Тогда отвечайте. — Профессор отправил искру в плавание к его носу. — Как вы собираетесь нейтрализовать этот объект?

Ксандер подумал и с опаской протянул к искре ладонь, попытавшись затушить ее в пальцах. Но тут же отдернул руку, шипя от боли.

— Вы попытались применить на объекте более массивное энергополе, затушив его первоначальный импульс, верно?

— Я бы описал не так красноречиво, — Ксандер потер обожженную кожу, — но, в общем, да.

— Почему же объект до сих пор цел, в отличие от вашей ладони? — удивился профессор. — Потому что вы спутали вид магии, которая его породила. Хотя казалось бы, обычная искра. — Он создал на руке еще с полдюжины искр и отправил их остальным ученикам, наблюдая, как те ойкают, пытаясь их обезвредить. — Что может быть проще. Но пока вы не поймете, как нейтрализовать даже такой пустяк, вы имеете все шансы однажды сами оказаться сожженным дотла.

— Я про это и говорю! — воскликнул Ксандер. — У нас недостаточно времени, чтобы стать профессионалами. Мы месяц будем бороться с мелкими объектами — чтобы что? В реальной схватке с магом никто не продержится и минуты.

— Оставьте магам схватки с себе подобными, — отмахнулся профессор. — Перед вами не стоит задачи выйти против них один на один. Скорее нейтрализовать возможные косые удары. Но боевая магия имеет два неприятных свойства. Какие?

Ученики молчали, с опаской косясь на зависшие над ними искры.

— Майк, ответь.

Тот нехотя поднял голову с последнего ряда. Рыжий был единственным, кто не боялся спать прямо в кабинете.

— Отвратительных свойств намного больше, чем пара, — отозвался он. — Но те, что, вероятно, имеете в виду вы — это площадь зоны поражения и размер…

–…Объекта, называемого снарядом, верно, — кивнул профессор. — Крайне малый размер. Иными словами, зачем тратить импульс на одного мага, если им можно поразить сотню всадников.

— И у всадников есть шанс выжить? — буркнул Ксандер.

Профессор усмехнулся.

— Майк, как считаешь?

— Нет.

Васперч нахмурился.

— Что значит «нет»?

Рыжий пожал плечами:

— Вы хотите свести разговор к видам магии, верно? От магии сфер, как и от стихийной — способов защиты полно. От магов Кадмы с их Источником спастись можно, только если знаешь, каким амулетом пользуется носитель. Что возможно, если неплохо развить яснознание. Но вот как вы предлагаете защищаться от некромагии?

— Которая забыта уже с сотню лет.

— Или от магии саяров?

— Которой не существует.

Майк выгнул бровь.

— Вы хотите, чтобы студенты так думали? Или себя тоже убедили?

Васперч хотел ответить, что в саяров верят только фанатики апокалипсиса, но его перебил Ксандер:

— Откуда ты все это знаешь?

Майк пожал плечами.

— Читал много книжек.

— Каких?

— С картинками.

Ксандер фыркнул, но Васперч прекрасно понял, что речь идет о запрещенной литературе, полной иероглифов вызова существ из других миров. И Майк только подкреплял эту догадку, спокойно и сдержанно прожигая профессора взглядом под названием «и что ты мне сделаешь?».

— Достаточно, — буркнул он и щелкнул пальцами. Все искры в аудитории погасли. — Переходим к описанию построения защитных капсул для нейтрализации снарядов. Пока в теории.

Ксандер вздохнул и оглянулся на скучающую фигуру Майка. Тот, полусонный, ногтем выводил какие‑то знаки на тумбе перед собой.

После занятия Ксандер догнал его.

— Эй, Майк! Эй, постой! — Как только рыжий обернулся, пути назад уже не было. — Ты там что‑то говорил про картинки… Хочу спросить, насколько ты шаришь за магию сфер.

— Что, из Ника вышел плохой учитель? — усмехнулся тот.

Ксандер недовольно поморщился. Откуда рыжий всегда знал все подробности? Его же ни на одном собрании не было, да и в вылазки он с ними никогда не ездил.

— Это не важно, — буркнул блондин. — Да, я не ходил ни на один его урок по расшифровке посланий, но это к делу не относится. Я тут однажды возвращался под утро в замок…

Майк окинул его задумчивым взглядом.

— Хорошо быть сыном человека, что заведует поставками провианта, да? — неопределенно улыбнулся он. — Помимо лояльности Дедриана — иметь расписание отключений внешнего щита и уверенность, что твои амурные приключения не станут причиной для отчисления.

Ксандер скривился.

— При чем здесь это? Я к Фрее мотаюсь не так уж часто. И, к слову о Дедриане и родственниках, любого за злоупотребление шеями прислуги уже бы давно выгнали, а ты все еще ходишь по замку и загадочно улыбаешься.

Майк усмехнулся и похлопал Ксандера по спине.

— Расслабься, приятель, я не хотел тебя задеть. Скорее радуюсь, что такая статусная личность решила обратиться ко мне за помощью.

Ксандер не поверил. Рыжему было плевать на статусы. Его собственный превосходил в Академии любые возможные.

— Так что, ты меня слушаешь? Я пару раз видел в зеркале отражение женщины, и оно двигалось. Какой вид магии отвечает за подобные фокусы? Твои книги с картинками в курсе? Я пробовал заговорить, но она пропадает, как только понимает, что ее заметили. Думаю, это шпионка из Кадмы, хочу ее вывести на чистую воду.

Майк засунул руки в карманы и прислонился к стене. А также огляделся по сторонам, удостоверившись, что коридор в их крыле окончательно опустел.

— Ксандер, — начал он, — вероятно, ты рассекретил одно из местных приведений, поздравляю. То, как сильно ты хочешь быть полезным Академии и Нэви, не может быть переоценено, и это внушает уважение, честно, мне — в особенности. И я понимаю, почему группа на тебя равняется. Но, — Майк покачал головой, — в Академии и так осталось всего четыре группы, не лезь на рожон. Не хватало нам лишиться и твоей светлой головы.

Вот как. Он был заранее уверен в его, Ксандера, провале. Неудивительно, что у рыжего нет друзей, ведь он всех кругом считает идиотами.

— Забудь, что я сказал, — буркнул он, отступая. — Я сделаю то, что считаю правильным, и это лицо в шрамах наконец перестанет сниться мне в кошмарах.

Он собирался уйти, но Майк схватил его за локоть и уставился исподлобья хищным взглядом. Радужка его серых глаз превратилась в сталь, зрачки расширились.

— Как она выглядит, эта девушка? Рассказывай.

Ксандер заморгал от внезапного приступа головокружения.

— Белесые волосы, шрам на пол‑лица, и она постоянно широко открывает глаза, словно чокнутая, — проговорил он заторможенно. — Зеркало в коридоре второго этажа у выхода к балконам главного зала. Почему меня так тошнит?

— Все в порядке, — Майк похлопал его по спине. — Отравился чем‑то на завтраке. Иди полежи, пройдет.

И он вышел из коридора, а Ксандер непонимающе уставился ему вслед.

— Я отравился овсянкой?