Ненавижу докторишек. Повесть

Барт Малеев

«Ненавижу докторишек» – полное нежной иронии и разухабистого юмора повествование о добром докторе, этаком Дон Кихоте от медицины. В первой части повести – описание приключений самого автора до знакомства с главным героем. А в целом «Ненавижу докторишек» – это настоящий документ человеческой жизни, который по мере развития сюжета превращается в увлекательный роман. В названии многие, вероятно, узнают цитату из фильма «Айболит-66» и мысленно улыбнутся.

© Барт Малеев, 2023

ISBN 978-5-4485-7503-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ну, поехали…

Пятница — выпал праздник, поэтому выходной… Лето еще толком не началось. Свежо и без кондиционера. Через окна без занавесей утро навязчиво врывается в спальню. Сна уже настоящего нет. Планшет и телефон показывают половину пятого утра. В будни еще можно час поспать, но не потому, что сладко спится, а потому, что в бассейн идти еще рано. Одним подслеповатым глазиком мутно смотрю в окно и пытаюсь определить пасмурно или солнечно. Тучки бродят туда-сюда без конкретных намерений. Но, наверное, разойдутся.

С бассейном и плаванием вообще — старая история. Идеальный спорт (хотя — какой спорт?! — так разминка…) для плоховидящего интроверта. Не надо ни с кем разговаривать. Бортик не пропустишь, края дорожки тоже. Нагрузки — лошадиные. Плывешь себе, думаешь о стиле: «Так… ладонь вперед, подальше, пальцы лопаткой — потом под грудь и отталкиваешься назад — подальше на уровне бедра. Ноги ровнее, чаще, корпусом не вертеть, головой тоже». Эти мысли на десятом метре перебиваются соображениями о тетках на соседних дорожках. Приблизительно в том направлении — как бы пригласить одну из них в душевую и совокупиться каким-нибудь полезным способом. Раз уж это место — для укрепления здоровья. Добровольно и без обязательств. Но с благодарностью за такой сюрприз… «Стоп, опять эта лабуда про трах…. рука — дальше, корпусом не вертеть, ноги — не червяки… дальний гребок, вдох, бортик, переворот, толчок, выдох в воду», — выплываешь, ускорение ногами. Потом родится активная мысль о работе — отчет, больные, все ли в срок. «Блээт», — сбился в подсчете проплытого расстояния: сколько раз по двадцать пять метров или «бассейнов» другими словами? Напряг.

Тут нужно или вспоминать и анализировать мелкие обстоятельства в связи с уже проплытым. Или просто тупо довериться интуиции, которая ведет автоматический подсчёт. Есть ещё способ, замешанный на перфекционизме — от четко зафиксированного в голове пробега, начинаешь вновь плыть, то, что четко в голове не зафиксировалось. Так можно еще сотню метров лишних проплыть. Раньше всегда так делал. Теперь себя жалею. Но не каждый раз. Иногда, все-таки штрафую за невнимательность… Это дополнительная нагрузка и дополнительное утомление¹

Если, например, плыть пятьсот метров, то самый радостный бассейн это восемнадцатый — четыреста пятьдесят метров, после него двадцатый — или пятьсот метров почти не заметен. Легко ускоряешься. Ощущение похожее на счастье….

Или среда. По средам в бассейне — санитарный день. Типа: «Ну, вот сегодня в бассейн не иду. Надо дальше дремать». И это легко не… Ведь подъем в это время, если не нужно идти на треню — бессмысленен. Продолжаешь дремать. И, знаете, — ничего, начинает получаться… Следующий взгляд в планшет и уже 7.00. Теперь можно. Это если рабочий будень. В выходной — мотивация другая. Мысль о тубзике рождается внезапно. Не то чтобы совсем резко, а как-то распирающе, вроде обнаружения растущей гири внизу живота. Раньше это распирание сопровождалось железным стояком. Бывало, плетёшься с бивнем, наперевес торчащим из свободных шелковых, с забавными принтами… Слегка согнувшись… С закрытыми глазами, которые еще боятся света. Перед унитазом пытаешься отогнуть бен от живота. Это мешает отливать — сдавливаются какие-то клапаны. Струя вялая, приходится пригибаться вместе с беном к унитазу. Это злит и обескураживает. А если пИсать навесом, что легко и приятно, то уделываешь все вокруг. Маменька, помню, даже иногда делала мне физическое замечание. Но это воспоминания давние и раздумчивые. Зрелость утренний стояк выделяет нечасто. Я бы сказал — все реже… Вообще-то, не очень понятно, зачем этот стояк нужен? Для совокуплений он, на мой взгляд, не годится… Пысать хочется намного сильнее. И сама мысль, что этим стояком условная тетка может воспользоваться, чтобы оседлать тебя сверху, и прыгать на переполненном мочевом пузыре, крайне неприятна… Взрослому (сильно взрослому) человеку, я имею в виду. Оральные утехи, сами по себе хороши, но опять же не в такие эпизоды. Что бы там Роял Чиз не советовал!² А теперь…

К слову. Бассейны разные бывают — в каждом свой график работы. Теперь я хожу в такой, который каждый день работает. У меня абонемент — без ограничений по времени и количеству посещений. Нормальненько плаваю каждый день. И по выходным тоже. Но в выхи — стиль более прогулочный. По — будням — все происходит быстрее и интенсивнее.

Возвращаюсь к пробуждению. А теперь,… семенишь себе босичком или в тапочках, без всякого стояка и рассеяно сикаешь с прогнутой спинкой, жмуря глазки. Красота.

И, кстати, вспомнил про легкую судорогу или непроизвольную дрожь от поясницы до затылка, а иногда и непроизвольное верчение головой в самом конце утреннего отлива. Папа мой умозрительно связывал это с сохранностью потенции. Позже проверю… Какая, все-таки ерунда лезет в голову… Впрочем, как всегда, когда собираешься написАть что-нибудь серьезное, нацеленное на результат. М-да, похоже, что отведенный мне запас перфекционизма подходит к концу, и остается только полуэффективная лень…

***

И все же на ум приходят некоторые события и впечатления, воодушевившие меня создать этот небольшой опус. Во-первых, литературные произведения, чтение которых вызывает не только удовольствие, но и желание создать нечто свое и более соответствующее внутренним потребностям. Много-много разных повестей, романов, рассказов и мемуаров. Об основных, однако, стоит с благодарностью упомянуть.

Стиль — и умение говорить забавно о вещах серьезных — это, безусловно, Кирил Бонфильоли и «Приключения Мордекая». Счастье нам, что имеется лингвистический перевод Максима Немцова. Очень вкусно написано. Воображение прекрасно создает свою собственную картинку сюжета авантюристического романа. Скажу больше — некоторые их (Бонфильоли и Немцова) речевые обороты настолько удачны, что практически вошли в мою речь и, вполне возможно, будут встречаться на этих страницах. На русском языке — Михаил Любимов с «И Ад следовал за ним…». Об этой повести — вообще можно говорить много, но что касается языка, то также нахожусь под впечатлением уже около тридцати лет. «И Ад…» мне посчастливилось прочитать еще в советском «Огоньке». Выхода очередного номера ожидал с трепетным нетерпением. Еще удивлялся, что кому-то такая детективная прелесть может не нравиться. Серьёзность и некоторое занудство — это, пожалуй, от братьев Гонкуров с их «Дневниками», а медицинская зашоренность и беззаветность — Кронин Арчибальд: «Цитадель», «Детство Шеннона», «Путь Шеннона». Физиологические и интимные подробности — Майкл Шейбон — пожалуй, из переводной литературы именно его романы в этом смысле более всего близки мне по духу.

Во-вторых, — сама история доктора Павера. С моей точки зрения, для обычного врача — такое количество событий, находящихся за рамками привычного профессионального жизнетечения, само по себе интересно. А то, что описываемые эпизоды жизни нашего героя, носят во многом скандальный характер, и позволяют рассказывать о вещах заведомо пользующихся популярностью у широкой публики, это создает коктейль из всех необходимых для нормального чтива ингредиентов. А раз так, то было бы глупо не попробовать создать нечто относительно художественное и в тоже время актуальное, раз судьба сама предоставляет возможности для не слишком утомительного творчества.

Примечания

1

Теперь, к счастью, для пловцов разработали всякие полезные гаджеты. Например, часы, которые через заданное количество бассейнов (или метров) вибрируют, сообщая об окончании задания.

2

Современный хипстерский портал с хохмами и жизненными советами. Большое внимание уделяется межполовым отношениям и сексуальным практикам.