Шаман. История первая Александр

Бахтик Аширов (2024)

Что, если безобидный летний подарок обернется смертельной угрозой? Александр, юный герой, получает кролика от дедушки, не подозревая, что этот безмятежный момент станет началом череды мрачных событий. В старом фотоальбоме скрыты тайны военного прошлого, о которых лучше было бы не знать. Кто такой якутский снайпер Айаан и почему его дух преследует семью Гурских? Оккультные ритуалы, темные силы и жуткая встреча с шаманом, заставят Александра сделать выбор, от которого зависит не только его жизнь, но и судьбы его родных. Готов ли он пройти по темной тропе, чтобы спасти тех, кого он любит?

Глава 6

Два месяца пролетели как один миг, и Гурские переехали в маленькую, скромную квартиру неподалеку. Простор прежнего жилья сменился на тесные комнаты с обшарпанными обоями, но Александр и его мама привыкли довольствоваться малым. Надежда Васильевна, несмотря на слабое здоровье, нашла силы давать частные уроки, чтобы помочь сводить концы с концами. Александр же продолжал учёбу, стараясь быть опорой для матери, и одновременно увлекся изучением эзотерики и медитации.

Он вспомнил слова шамана, брошенные как вызов, и решил доказать самому себе, что сможет овладеть искусством выхода в астрал. Часы напролет он просиживал над книгами, научными статьями и журналами. Среди вороха сомнительных теорий и откровенного мусора он терпеливо искал крупицы знаний — реальные техники медитации и ключи к загадочному миру духа.

Но, как бы ни был увлечён Александр, его мысли не могли полностью отвлечься от состояния матери. Доктора ещё при выписке предупредили, что осложнение после пневмонии серьёзно ослабило её сердце. Каждое утро и вечер он тревожно вслушивался в её дыхание, ловя малейшие признаки ухудшения. Однако Надежда Васильевна, как всегда, старалась не показывать слабости, продолжая заботиться о сыне.

Александр не знал, что она уже связалась с бабушкой, чтобы предупредить её о возможной беде. Не знал, что мать готовилась к худшему. А худшее наступило внезапно.

Однажды, вернувшись из школы, Александр открыл дверь и сразу почувствовал что-то неладное. В квартире было тихо, слишком тихо, только запах домашнего обеда витал в воздухе. Он прошёл в кухню и остановился. На полу, у сервированного стола на двоих, лежала его мама. Её лицо было спокойным, словно она просто уснула.

Скорую вызвали соседи. Врач, осмотрев её, тихо сказал Александру:

— Она ушла без боли. Сердце просто остановилось. Это было быстро и спокойно.

Слова врача прозвучали как утешение, но Александр не мог найти в них покоя. Ему казалось, что всё произошло слишком неожиданно, слишком рано. Но даже в последние минуты Надежда Васильевна осталась собой — аккуратной, заботливой, до конца думающей о сыне. Обед был накрыт, как всегда, с его любимыми блюдами. Это была её последняя забота.

Александр ехал в поезде обратно в Москву, рядом с ним сидела бабушка Валентина Петровна, которая приезжала на похороны Надежды, и чтобы оформить документы опеки над Александром. Он смотрел в пролетающую мимо тайгу и погружался в свои мысли. Маму, несмотря на то что она была не крещенная отпевали в местной церквушке и батюшка, очень добрый и спокойный мужчина провел все хорошо, не взяв с них ни копейки больше положенного. И сама церковь, и батюшка светились теплом, из-за скромной обстановки и благодушия, источавшегося из них. После похорон отец Михаил долго разговаривал с Сашей успокаивая, он рассказывал о боге, о любви его к людям. И Александр решил рассказать батюшке, про свою историю, про отца и брата, про дедушку и шамана и про астрал и желание попасть туда и спасти души отца и брата. Отец Михаил внимательно слушал его и прежде, чем как что-то ответить пригласил Александра присесть на скамейку.

— Александр, — спокойно начал отец Михаил, скрестив руки на груди. — Вещи, которые ты мне рассказал, касаются глубоких вопросов бытия и пути к Господу. Я не буду читать тебе проповедь — ты человек молодой, сомневающийся, начитанный. Но я постараюсь объяснить так, чтобы ты понял.

Он сделал паузу, как будто подбирал правильные слова, а затем продолжил:

— Я не всегда был священником. Ещё каких-то десять лет назад я был офицером спецназа, служил в Афганистане. Видел многое: как умирали солдаты, как уходили душманы, как гибли старики, женщины и дети. Смерть не делает различий — она забирает всех одинаково. Тогда я впервые задумался о вере, о Боге. Даже общался с одним имамом — он говорил на русском, и довольно хорошо.

Александр слушал молча, погружаясь в рассказ отца Михаила.

— Имам рассказывал мне о священной книге, пророке Мухаммеде и его умме. Он был человеком образованным и объяснял всё простыми словами. В исламе считается, что каждый мусульманин при жизни имеет шанс попасть в рай через своего пророка. Во время страшного суда он возьмёт всех из своей уммы и проведёт их в рай. У христиан концепция похожая. Господь принимает в рай тех, кто верит в Него всем сердцем и готов идти за Его Сыном, Иисусом Христом.

Он сделал паузу, чтобы дать Александру переварить услышанное, затем добавил:

— Сила Бога велика, и верующему человеку Он дарует помощь на пути к свету. А вот те, кто пытаются искать другие пути — астрал, мистицизм, шаманов — идут в обход Господа. Астрал может казаться дверью к тайнам вселенной, но это лишь обман. Эти пути не ведут к свету, они ведут в бездну. Тьма, замаскированная под знания, увлекает человека в пропасть. Если ты хочешь спасти души брата и отца — молись усердно. Верь всем сердцем, и Господь сам позаботится о них.

Саша долго молчал, переваривая слова священника, а потом тихо спросил:

— А как я узнаю, что они свободны? Что о них позаботился Бог?

Отец Михаил посмотрел ему прямо в глаза, его взгляд был строгим, но не злым. Он слегка наклонился вперёд.

— А никак. Просто верь. Верь искренне, и это сбудется, — ответил он с серьёзностью, от которой у Александра по спине пробежали мурашки.

Ответ был таким простым, но тяжёлым. Александру казалось, что вера — это шаг в пустоту, и не было никакой гарантии, что он найдёт там то, что ищет.

Александр сидел у окна вагона, наблюдая, как за стеклом медленно отступает тайга, оставляя за собой густую пелену тоски. С каждой минутой, с каждым километром, отдалявшим его от этих мест, тяжесть на душе становилась невыносимой. Он тихо заплакал, кусая рукав кофты, чтобы заглушить всхлипы, стараясь не разбудить бабушку, мирно спящую на соседней полке.

Он не боялся одиночества — отец воспитал его сильным. Но сейчас ему хотелось кричать от горького осознания, что маму, папу, брата и дедушку он больше никогда не увидит. Они ушли навсегда, и никакие усилия не смогут вернуть их обратно. Слёзы катились по щекам, а внутри разгоралось чувство, которое сменило горечь — злость.

Злость на шамана Айаана, который, по прихоти своей, решил играть роль всемогущего бога, запирая души брата и отца где-то в астрале. Злость на Вадима, который так легко обманул его доверие, уже потом Александр узнал, что шаманы не берут в ученики людей не из своего рода, а его просто развели на деньги. Но больше всего он злился на себя — за свою слабость, за наивность, за беспомощность. Злость переполняла его, растекаясь по телу, и в ней, как в огне, начали формироваться новые мысли.

Он порылся в рюкзаке и достал потрёпанный дневник. Рука сама потянулась за ручкой, и страницы начали заполняться словами. Александр записывал всё, что крутилось в голове: свою злость, боль, отчаяние и — где-то глубоко — вспыхнувшую искру новой надежды. Чернила расплывались от слёз, падавших на бумагу, словно дневник впитывал в себя его душу, разделяя с ним тяжесть переживаний.

На этих страницах Александр оставил свои страхи и клятву самому себе: он найдёт путь, какой бы сложной и извилистой ни была дорога. Ему было страшно, но злость давала силы, а дневник становился его единственным собеседником, который всегда выслушает и сохранит тайны.