Bernard Minier
Soeurs
XO Editions, 2018. All rights reserved.
Published by arrangement with Lester Literary Agency
© Егорова О.И., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Прелюдия
Перед ними простирался огромный, необъятный лес.
Половина одиннадцатого… Стоял теплый июньский вечер, который никак не желал превращаться в ночь. А ночной сумрак уже наступал, но все не мог наступить. Все больше и больше темнело, но света было еще достаточно, чтобы сквозь полумрак различить, словно на выцветших обоях, тонкую мозаику листьев, призрачные, похожие на рассыпанный попкорн, белые пятнышки цветов в траве. Бледные руки и светлые платья девушек тоже таяли в темноте, колеблясь, как у призраков. Зато под деревьями была такая темнота, что уже ничего не разглядишь. Они переглянулись и улыбнулись друг другу, но их жадные до всего, пылкие юные сердца бились очень сильно, слишком сильно. Они шли между стволами дубов и каштанов, по покатому склону спускаясь сквозь папоротники к дороге. Держась за руки. Здесь, между деревьями, воздух был недвижен: ни ветерка, ни дуновения. Лес казался мертвым. Где-то далеко, возле самой опушки, у фермера во дворе залаяла собака, потом по дороге промчался мотоциклист, притормозив перед поворотом, а потом снова нажал на газ. Одной из девушек было пятнадцать лет, другой шестнадцать, но все принимали их за близнецов. Одинаковые длинные волосы цвета мокрой соломы, одинаковые продолговатые личики с огромными глазами на все лицо и одинаковые фигуры, вытянутые, как идущая в семя трава… Несомненно, обе были хорошенькие, даже красивые — на свой странный манер. Да-да, странный. Что-то было такое в их взглядах, в их голосах, что вызывало неловкость. Летучая мышь слегка задела волосы той, которую звали Алиса, и девушка сдавленно вскрикнула.
— Тише! — цыкнула на нее Амбра, старшая из сестер.
— Я ничего не сказала.
— Ты вскрикнула.
— Ничего я не вскрикивала!
— Нет, вскрикнула! Ты что, испугалась?
— Нет!
— Врешь… Ясное дело, испугалась, сестренка.
— Я же говорю: нет! — запротестовала младшая, изо всех сил стараясь придать твердость своему совсем еще детскому голосу. — Я просто удивилась.
— Ладно, могла и испугаться. Лес — вообще штука опасная, все леса такие.
— Ну, и что мы тут будем делать? — недовольным голосом спросила Алиса, оглядевшись вокруг.
— Ты разве не хочешь его увидеть?
— Конечно, хочу. А ты уверена, что он придет?
— Он обещал, — с очень серьезным видом сказала Амбра.
— Мужчины часто обещают, а потом забывают выполнить.
Амбра коротко хохотнула.
— Что ты знаешь о мужчинах, в твоем-то возрасте?
— Достаточно.
— Вот как?
— Я знаю, что отец спит со своей ассистенткой.
— Это я тебе сказала!
— Знаю, что Тома́ мастурбирует.
— Тома — не мужчина, а мальчишка.
— Ему уже восемнадцать!
— И что с того?
Так шли они в лесной тишине, предаваясь той словесной игре, той пикировке, которую любили затевать с детства, сколько себя помнили. Днем было бы легче уловить различия в их облике. Крутой лоб и упрямое выражение лица Алисы выдавали, что она пока еще сущий ребенок. А вот Амбра, с ее уже оформившимся и расцветшим женским телом, с ее тонкими и более четкими, чем у сестры, чертами лица, уже заставляла оборачиваться прохожих на улице.
— И почему это он должен прийти? — спросила младшая. — Ведь мы для него — всего лишь две дурынды.
— Ошибаешься, — отвечала старшая, явно задетая за живое.
Они как раз огибали старый дуб, лежащий в кустах жимолости. Его корни, выпачканные в земле, как пальцы, поднимались к звездам. Мощное дерево не устояло под натиском кого-то более слабого — неважно, ветра или паразита. Вот и всегда так: слабые одерживают верх над сильными.
— Мы для него — нечто совсем другое, — заявила Амбра.
Ей очень хотелось добавить: «Во всяком случае, я, ведь ты еще маленькая», — но она сдержалась.
— Вот как? А кто же, интересно, мы для него? — спросила Алиса зазвеневшим от любопытства голосом.
— Две молодые девушки, очень умные, умнее всех, что ему до сих пор встречались.
— И это всё?
— Да нет же!
— И кто же мы еще для него?
Амбра остановилась, повернулась к сестре, и ее глаза с расширившимися зрачками потемнели и блеснули.
— Посмотри на меня, младшенькая.
Алиса в упор уставилась на нее.
— Ну, смотрю, — сказала она. — И прекрати называть меня младшенькой, у нас всего год разница.
— Ну, и что ты видишь?
— Девчонку шестнадцати лет в старомодном белом платье, — хихикнула Алиса.
— Погляди на меня, тебе сказали.
— Я смотрю.
— И ничего не видишь!
Амбра расстегнула пуговицу на платье.
— Сиськи вижу, — ответила Алиса уже медленнее.
— Так.
— Женское тело…
— Так.
— Девчонка — просто отпад…
— Так. А еще что?
— Не знаю…
— А ты подумай!
— Не знаю!
— Кто мы для него такие? — подсказала Амбра, помахав книгой, которую держала в левой руке.
— Его фанатки, — сразу ответила Алиса задрожавшим от волнения голосом.
— Вот именно, фанатки. А он обожает фанаток. Особенно тех, у кого грудки и киски.
Они пошли дальше, и под ногами у них трещали сухие ветки.
— А может, мы для него слишком маленькие? — забеспокоилась Алиса. — Ему ведь не меньше тридцатника.
— В этом-то и фишка.
Они пробрались сквозь кустарник, и среди листьев перед ними замаячила вышка, стоящая посреди поляны. Луна освещала круглую черепицу и светлый камень, что делало ее похожей на сторожевую башню.
— Две очень хорошенькие девушки. Одни, ночью, с ним… Они его обожают, боготворят… Вот чего он хочет. И для этого он придет.
— И он считает себя сильным красавцем, умным и холодным, — в тон сестре продолжила Алиса.
Амбра отодвинула последнюю ветку, и перед ними появилась вышка.
— Да. Только мы гораздо умнее его, правда, младшенькая?
* * *
Он наблюдал за девушками, спрятавшись в кустах. Они топтались на месте и явно нервничали, потом принялись спорить. Видимо, уже были готовы отступиться от задуманного и уйти. Он провел кончиком языка по губам, потом по дырке в зубе, который разболелся ночью, когда он лежал в постели, и поморщился. Кариес… Но вид двух девчонок в платьицах для первого причастия вызвал у него улыбку. Отогнав круживших над головой ночных бабочек, он выпрямился.
* * *
— Амбра, давай уйдем. Он не придет. Мы с тобой одни… в этом лесу.
Услышав собственный голос, произнесший вслух эту фразу, Алиса забеспокоилась. Уж лучше было не озвучивать то, о чем они говорили, даже не думать об этом.
— Ты просто боишься, — сказала Амбра.
— Да, боюсь. И что?
Ей очень хотелось сказать сестре то главное, что ее волновало: а вдруг кто-нибудь другой прячется в лесу? А он просто позабыл прийти? А вдруг по лесу рыщут дикие звери? Она хорошо знала, что крупнее оленей, лис и косуль в этом лесу зверей не водилось. А в листве могли прятаться ястреб, дятел, марабу или филин. Последний, кстати, ухал где-то совсем близко: может, сидел в засаде на вышке и выводил свое важное и торжественное «у-гу!», как лесной нотариус. Ему тремя криками вторила обыкновенная лесная сова, словно высмеивая его полный достоинства голос.
Лес пестрел настоящей мозаикой ручейков и маленьких озер, и в теплой июньской темноте во все горло надрывались квакши и древесные лягушки.
— Ты что, всерьез веришь, что он придет? — спросила Алиса.
— Он придет.
В голосе старшей появились нотки нетерпения и сомнения, и от младшей это не укрылось.
— Еще пять минут — и я ухожу, — заявила она.
— Как хочешь.
— И ты останешься здесь совсем одна.
На это ответа не последовало.
Вдруг по листве в ближайшем кустарнике пробежала дрожь, словно ветер прошел, хотя никакого ветра не было. Девушки вздрогнули и повернулись в ту сторону.
Из чащи вынырнул чей-то силуэт. Он с шуршанием отвел ветки кустарника и медленно направился к девушкам. На нем был белый льняной костюм, сшитый явно не для лазания по кустам.
— Ты что, шпионил за нами? — бросила Амбра.
— Я за вами наблюдал… Вы пришли… И это хорошо.
Он внимательно разглядывал их, переводя глаза с одной на другую.
— Это не совсем платья для первого причастия, — с улыбкой заметил он.
— Мы нашли те, что больше всего на них похожи, — отвечала Алиса.
— Вы великолепны, — оценил он. — Я очень тронут и тем, что вы пришли… и таким вниманием…
С этими словами он взял каждую из них за руку.
— Мы твои самые большие фанатки, — простодушно сказала Амбра, показав книгу и сжав ему руку своей горячей ладонью.
— Твои самые большие фанатки, — эхом отозвалась Алиса, стиснув ему другую руку.
Девушки говорили искренне. С двенадцати лет они увлеклись его романами для взрослых, с невыносимыми сценами насилия, которые повергали в шок и вызывали отвращение, с убийствами и пытками. Особенно им нравилось, что виновным у него часто удавалось выпутаться, а жертвы оказывались не такими уж и невинными. Прежде всего, в этих романах царила атмосфера упадочничества, все персонажи действовали из нездоровых побуждений, с достаточно грязной мотивацией, а их извращения отличались редкой изобретательностью. Ну и, как и следовало ожидать, секса там было хоть отбавляй.
— Я знаю, — сказал он.
Судя по виду, писатель растрогался, глаза под длинными черными ресницами увлажнились. Лицо его нельзя было назвать красивым, но в правильных и гармоничных чертах угадывалась алчность, которая наверняка могла кому-то показаться соблазнительной.
Вдруг поднялся ветер, и верхушки высоких деревьев зашумели. Он заметил, как обе девушки вздрогнули, и его улыбка стала еще шире.
— «Эти юные особы боятся теней лесных», — продекламировал он.
Это была цитата из фильма Ингмара Бергмана «Девичий источник». Он покачал головой, сделал вид, что с тревогой оглядывается вокруг, и нахмурился.
— Место здесь такое тихое, такое безлюдное…
— А чего нам бояться? — возразила Амбра. — Мы же с тобой.
— Правильно.
— А ты с нами, — продолжала она. — Что же ты делаешь в лесу с двумя шестнадцатилетними девчонками?
— Пятнадцатилетними, — уточнила Алиса, и ее слова прозвучали как обвинение.
— В этом нет ничего плохого, правда? — с иронией заметил он.
И внимательно всмотрелся в обеих, сначала в одну, потом в другую, явно спрашивая себя, где же ловушка. Потом оглянулся.
— С вами пришел еще кто-нибудь?
— Никто.
— Вы в этом уверены?
Амбра по-приятельски ему улыбнулась.
— Ты погляди-ка на себя, — вдруг язвительно произнесла она. — Человек, который пишет в своих книгах о самых жестоких приключениях, знаменитый автор кровавых сцен испугался двух девчонок.
— Ни капельки я не испугался, — очень мило возмутился он.
— Но забеспокоился.
— Не забеспокоился, а проявил благоразумие.
— Можно, конечно, все списать на эмоции, но эмоции-то остаются. Как же тебе удается писать такие жуткие и завораживающие книги? — сказала старшая, пристально глядя ему прямо в глаза. — Полные волшебного яда страницы? Ведь на вид ты… такой нормальный.
Теперь голос ее изменился и потемнел под стать лесу. Все лесные жители, казалось, почувствовали напряженность момента, и потому совы, орланы и филины вдруг затеяли перекличку с дерева на дерево, а в роще прокричал олень. Разве что косуль не было слышно: наверное, они ничего в этом не понимали. Весь лес зашевелился, словно проснувшись, и зверье лесное начало готовиться к ночной симфонии, как инструменты оркестра настраиваются перед концертом.
— А у тебя никогда не возникало желания осуществить свои идеи на практике?
— То есть?
— Ну, все эти убийства, пытки, насилия…
Он удивленно уставился на нее.
— Значит, все это вранье, выдумка?
Он внимательно следил за эмоциями девушки, но особого волнения в ней не почувствовал.
— Значит, ты никогда не думал о том, какое действие оказывают на нас твои книги?
Он разглядывал Амбру, а она подходила все ближе и ближе.
— Мы самые большие твои фанатки, не забывай об этом, — прошептала девушка, и он почувствовал ее жаркое дыхание у себя в самом ухе. — Ты можешь просить нас о чем угодно.
От ее голоса и дыхания у него волосы на затылке встали дыбом. Амбра отстранилась и с удовлетворением заметила, что глаза его потемнели и в них зажегся тот мрачный огонек, который она уже много раз замечала в других глазах. Ей нравилось вызывать к жизни этот огонек. Он возбуждал и волновал ее. Как же все-таки легко манипулировать мужчинами, это даже разочаровывает… И для этого вовсе не нужно быть красивой или умной. Достаточно просто-напросто дать им то, чего они добиваются, но не сразу.
И не слишком часто.
— Ну, так что же?
Даже в темноте она увидела, как вспыхнуло его лицо. Он пристально, в упор посмотрел на обеих, и его глаза сверкнули вожделением и жестокостью.
— А вы, оказывается, классные девчонки, — сказал он.
