Спираль зла

Бернар Миньер (2023)

Новый триллер о майоре тулузской полиции Мартене Сервасе наполнен поистине ужасными событиями. И выживут здесь не все главные герои… Эти глаза смотрят на вас из ночи… В горах, вдали от мира, живет режиссер культовых фильмов ужасов Морбюс Делакруа. У него репутация мизантропа и немного сумасшедшего. Но его это не волнует. Он — гений. Злой гений… Его последний фильм «Орфей, или Спираль Зла» так и не вышел на экраны. Вокруг этой ленты ходят легенды, многие считают ее «проклятой»… В это время в палате тулузской психиатрической больницы находят зверски убитым мастера по киноспецэффектам. А чуть позже обнаруживают тело звукооператора. И оба они работали с Делакруа над «Орфеем». Что это — совпадение? Или действительно проклятие? Или же… На эти вопросы должны ответить майор полиции Мартен Сервас и его команда. Но расследование заводит сыщиков в такой мрак и ужас, что отвечать приходится уже на другой вопрос: смогут ли они уцелеть? «Большое, большое искусство!» — Le Parisien «Миньер — это огромный талант рассказчика и умение вселить в душу читателя страх; не хуже, чем у Стивена Кинга в его лучших романах». — Daily Mail «Новый король триллера». — El País «Миньер выдает прозу мрачную и острую. И такую густую, что пока читаешь, в ней вязнут пальцы». — Spectator «Романы Миньера ценятся за блестящую интригу и за ту откровенность, с которой он говорит о современном обществе». — Provence

13

День первый (продолжение). Никогда себе не поверю. Я ночевала у Морбюса Делакруа. В его жилище. В этом невероятном месте в сердце гор, куда он удалился от мира. Он согласился меня приютить, меня, жалкую студентку…

Ее ручка бежала с легким шорохом по странице большого блокнота, который застегивался на замочек с секретом. У Жюдит был круглый, легкий, текучий почерк. Такой почерк, по словам экспертов, соответствует характеру приветливому, деликатному и сдержанному…

Еще бы!

Она написала:

А что, если я, как Красная Шапочка, угодила в логово Волка? Кто придет мне на помощь, если он не только замкнутый и гениальный, как о нем говорят, но и извращенец, охочий до свежего молодого тела? Да и его жена не показалась мне такой уж уравновешенной…

Внезапно между ней и страничкой блокнота возник образ: граффити на стене туалета автосервиса. А за ним последовал еще один: перевернутый крест, вырезанный на дереве вместе с ее инициалами… Все эти сообщения были адресованы ей. Уж нет ли тут скрытой камеры? Жюдит видела такие в «Кровавых играх»: одна была прикреплена к лейке душа, другая — над кроватью друзей, а третья — в туалете.

Комната, где она спала, была отделана в сиреневых, белых и розовых тонах, короткие поленья уютно потрескивали в маленьком камине, а на окнах висели тяжелые шторы, чтобы холод в плохую погоду не проникал в комнату. Все сделано для того, чтобы гость оказался в тепле и уюте. Там была даже кровать под балдахином. Наверное, чтобы лучше спалось?

«Прекрати эту паранойю. Ты ведь знаешь, зачем приехала сюда. Тебе удалось сюда войти. Теперь надо подумать, с чего начать. И что именно ты ищешь?»

Жюдит бросила быстрый взгляд на время на смартфоне. «Ого, надо спускаться. Они ждут меня к обеду. Кстати, я пока не видела в доме никакой прислуги, и очень удивлюсь, если узнаю, что они сами и готовят, и наводят чистоту в доме…»

Она соскочила с кровати, бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале душевой и вышла.

Дойдя по коридору до блестящих, лакированных ступенек лестницы, которые скрипели при каждом шаге, Жюдит не стала торопиться, а принялась спускаться медленно и плавно, без шума.

«С чего это вдруг? Ты что, боишься, что тебя обнаружат? Что ты здесь не на своем месте?»

Снизу доносились голоса. Морбюс и Артемизия. Жюдит находилась слишком далеко, чтобы понять, о чем идет речь, и ей пришлось еще спуститься, инстинктивно стараясь двигаться бесшумно.

— Ну, скажи, ведь это напоминает шпионаж, дорогая. Что за игру ты затеяла? Ты же опережаешь период обыкновенного расследования…

— Ты ей доверяешь? — раздался снизу голос Артемизии.

Вопрос заставил ее вздрогнуть и остановиться. Тем более что задан он был жестким, металлическим голосом. Жюдит застыла на середине лестницы.

— Что ты хочешь сказать? — ответил голос Морбюса.

— Ты не находишь странным, что она явилась к нам якобы чтобы писать диссертацию? Не допускаешь мысли, что это может быть одна из твоих чокнутых фанаток?

— А что это меняет? Завтра она уедет.

Наступила тишина.

— А если, хуже того, она искала что-то другое?

— Что-то другое… Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.