Загадка женского

Бетти Фридан, 1963

Бетти Фридан (1921–2006) – американская писательница, одна из ведущих фигур феминизма в США, первый президент Национальной организации женщин и основательница Национальной женской политической фракции, добившаяся немалого успеха в борьбе за равноправие. «Загадка женского» – это неотъемлемая часть истории феминизма и часть мировой культуры. Эта книга дала начальный импульс современному женскому движению в 1963 году и в результате навсегда изменила структуру общества в Соединенных Штатах и других странах мира. Именно это произведение Бетти Фридан лишило образ домохозяйки романтического ореола и вывело женщин на рынок труда с желанием добиваться материальной независимости, получать достойное образование и делать карьеру. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Для всех современных женщин и современных мужчин

© Betty Friedan, 1963

Школа перевода В. Баканова, 2021

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Введение

Гейл Коллинз

Каждый писатель жаждет создать книгу на злобу дня — точно сформулировать проблему столетия и сделать это до того, как остальные заметят, что проблема в принципе существует. Хотя, конечно, подобное случается крайне редко. Чаще всего мы рады, если, выбрав интересный ракурс, удается объяснить людям то, что им и так известно. Но Бетти Фридан попала в десятку. Когда в 1963 году «Загадка женского» увидела свет, она спровоцировала столь бурную реакцию, что Фридан смогла написать еще одну книгу, поведав, что женщины ей сказали по поводу первой (эта книга изменила мою жизнь). Если составлять список самых значимых книг двадцатого столетия, то «Загадка женского», без сомнения, в него войдет. А еще «Загадка женского» вошла в уникальную подборку «Десятка самых тлетворных книг 19-го и 20-го столетий» одного консервативного журнала, что если не льстит автору, то по крайней мере свидетельствует об ажиотаже, который она вызвала.

Мы читаем ее и сегодня. В книге «Ноющее чувство» (A Strange Stirring), посвященной «Загадке женственности» и ее влиянию, Стефани Кунц пишет, что ее студенты «всей душой реагировали» на такие главы, как, например, «Обманным путем», поскольку чувствовали то же самое — их также вынуждали покупать потребительские товары и «позиционировать себя как вещь, которую потребляют». И естественно, если нужно понять, что же произошло с американской женщиной за последние полвека, осознать, какой она проделала удивительный путь от Дорис Дэй до Баффи — истребительницы вампиров (и пока не остановилась!), начинать нужно именно с этой книги.

Но критики — как и фанаты — считают себя обязанными ткнуть пальцем в то, что упускает автор. Их вполне правомерно озадачивает, почему афроамериканские женщины упоминаются лишь вскользь, хотя Фридан писала во времена движения за гражданские права. Женщины рабочего класса проглядывают только в паре-тройке высказываний, например, когда говорится, что замужним женщинам, которые захотят работать, понадобится домработница или няня. Весьма примечательно и то, что Фридан умудрилась написать целую книгу, обвиняя американское общество в его отношении к женщинам, но не обсуждая законодательство. При этом в 1963 году большинство женщин не могли взять кредит, не имея поручителя мужского пола. В некоторых штатах они не могли входить в состав коллегии присяжных, а в других — мужья имели право распоряжаться не только собственностью своих жен, но и их заработком. И хотя Фридан из раза в раз твердит о необходимости дать женщине возможность работать, она не упоминает, что газетам разрешалось публиковать объявления «Требуются на работу» по категориям для мужчин и для женщин, а работодатель мог на законном основании заявить, что какая-то вакансия исключительно для мужчин. Так поступало даже федеральное правительство.

Все эти недочеты, как ни странно, являются сильной стороной книги. «Загадка женского» — своеобразный яростный крик, вызванный тем, что умных, высокообразованных женщин не допускали к профессиональной деятельности и относились к ним как к системе репродуктивных органов, стоящей на каблуках. Книга получилась в высшей степени личная, что и придало столь берущую за душу силу. Сама Фридан бросила аспирантуру, поскольку, как она написала, академические успехи пугали парня, с которым она встречалась. Ее возмущала уверенность студенток в том, что главная цель учебы в высшей школе — получить звание «МИССИС». Ее приводил в бешенство тот факт, что в психиатрии несчастье домохозяйки объяснялось незамысловато: с либидо «не лады». Она злилась, поскольку экономический сектор видел в женщинах каких-то потребляющих роботов, которые обеспечивают процветание государства, скупая новые кухонные электроприборы и неистово разыскивая идеальное средство для стирки. Про женские журналы лучше даже не упоминать. Фридан много для них писала, и в своей книге она как кирпичики складирует все эти жуткие до невозможности примеры, один за другим, как именно популяризируется загадка женского. Там есть коротенькая история о молоденькой женщине, у которой были планы на будущее, но потом она вышла замуж, затерла до дыр шесть копий книги доктора Спока об уходе за младенцами и накручивала себя, пафосно скандируя: «Я счастлива! Ужасно счастлива! Я ТАК РАДА, ЧТО Я — ЖЕНЩИНА!» В голове сразу вырисовывается эффектная картинка, как санитары из психушки привязывают ее к каталке.

Бетти Фридан родилась в 1921 году. В разгар Второй мировой войны она уже окончила колледж Смит, поэтому глазами взрослого человека видела послевоенный экономический взрыв, в результате которого возник средний класс с невиданным ранее уровнем жизни. К тому времени как Фридан села за книгу, большинство американских семей жили в собственных домах. У них были машины и телевизоры, они ездили отдыхать и надеялись, что дети будут учиться в колледжах. Получить работу было легко… причем настолько, что отчаявшиеся работодатели проводили рекламные кампании, дабы убедить замужних женщин, что выйти куда-то на неполный день секретарем или продавцом — отличный способ подзаработать, ведь всегда есть непредвиденные расходы на дом и детей. (В попытке убедить читателей вернуться в профессиональный мир, Фридан упоминает свою подругу, домохозяйку из пригорода, которая переживала, что слишком долго не работала журналистом и выпала из профессии. «Когда она наконец решила что-то предпринять, то за пару поездок в город нашла отличную работу в своей области», — беззаботно пишет Фридан. Здесь следует многозначительная пауза, пока все честолюбивые молодые репортеры, которые в настоящий момент находятся на неоплачиваемой стажировке, причем третьей по счету, бьются головой о стену.)

Время наступило уникальное. Наверное, впервые в истории Америки у обычного человека хватало и средств, и времени, чтобы спросить себя, счастлив ли он. Фридан счастья не ощущала.

«Многие годы эта проблема таилась, невысказанная, глубоко-глубоко в умах американских женщин. Похожая на странный зуд, вроде чувства неудовлетворенности, острая тоска, от которой страдали американки середины двадцатого века. Каждая домохозяйка боролась с ним в одиночку, — такими словами Фридан начинает свою «Загадку женского». (Как у всех великих книг, там есть отрывок, который без устали цитируют.) — Она заправляла постель, ходила за продуктами, подбирала пледы и покрывала, уплетала с детьми сэндвичи с арахисовым маслом, развозила на занятия сыновей и дочек, лежала с мужем в кровати… и все время, даже самой себе, даже в мыслях, боялась задать вопрос: неужели это все?»

По прошествии времени кажется, что это такой способ поныть, но на тот момент вопрос был судьбоносным. Ведь всю историю Запада среднестатистическая женщина с амбициями мечтала о полноценной карьере домохозяйки. Работа вне дома означала, что придется надрываться в поле, трудиться на фабрике, стоять за прилавком в чужом магазине или прибираться в чужом доме. Роль домохозяйки, которая сидит дома, давала женщине шанс устанавливать свои правила. «Мне просто по душе была эта свобода: я сижу дома, и никто не указывает, что мне делать» — так одна женщина из Оклахомы объяснила, почему бросила работу бухгалтера и стала растить троих детишек.

Молодые англичанки перебрались в колониальную Америку, прельстившись обещанием жизни в качестве домохозяйки на полный рабочий день. Они запрыгивали в крохотные суденышки и пересекали гигантский океан в ожидании этой мечты, мечты, что они не просто найдут себе мужей, а мужей, которые позволят им сидеть дома. Такая пропаганда часто расходилась с реальностью: большинство женщин, приехав в Америку, обрели и мужей, и жизнь, в которой приходилось обрабатывать землю. А еще нужно было прясть, шить, готовить еду, консервировать, делать сыр, свечи и заниматься кучей дел, что составляли колониальный быт. Домашней работы было так много, что даже те женщины, которым разрешалось «сидеть» дома, валились с ног. Мысль о том, что они могли бы заниматься домом и при этом не стирать вручную, не варить мыло, не ощипывать цыплят и не делать всю остальную, не сильно воодушевляющую работу, сама по себе могла показаться раем.

И вот их прапрапрапраправнучки получили такую жизнь, но при этом чувствовали себя крайне подавленно.

Пригород в послевоенное время был для жителей не то раем, не то адом: бесконечные новенькие дома на участках в четверть акра, где в будни можно было заметить исключительно женщин и детей. Я сама выросла в одном из таких домов в Цинциннати. Отцы каждое утро уезжали на работу на единственном в семье автомобиле, а за взрослых мужчин оставались Томми-молочник и Арт, водивший старый автобус, полный продуктов, которые он продавал оказавшимся на мели домохозяйкам. Матери занимались в основном воспитанием малышей, не сильно при этом утруждаясь. Кульминационный момент наступал часа в четыре или пять, когда домашняя работа была вся переделана, ужин томился в духовке и женщины могли собраться на чьей-нибудь кухне или на веранде позади дома, выпить бокал и поболтать. Потом приезжал с работы отец, по крайней мере, так было заведено у нас, и еще целый час родители за коктейлем обсуждали, как прошел день, пока старшие дети бесконечно долго гуляли с младшими, катая тех в коляске. Вот одна из причин, по которой описанный Фридан домашний уклад очень напоминал мне мое собственное детство, — выпивка.

В своей книге Фридан попыталась представить себя типичной домохозяйкой среднего класса начала 60-х. На деле выпускница колледжа Смит, которая до замужества и материнства успела поработать в целом ряде либеральных и профсоюзных газет на Манхэттене, отнюдь не типичная домохозяйка. Она входила в небольшую группу женщин, которые отправились получать образование, имея в голове сразу две картинки: будущую жену, сидящую дома, и серьезную ученицу, которую волнуют и оценки, и списки для чтения, и серьезные дискуссии, которая взяла те же предметы, что и студенты мужского пола… или которая, как Фридан, поступила в колледж Смит и замахнулась на сложные науки. Она собиралась учиться в аспирантуре, пока парень, с которым она тогда встречалась, взяв ее на прогулку по холмам Беркли, не сказал: «Ничего у нас с тобой не выйдет. Я никогда не получу такую стипендию». Фридан бросила научную карьеру, уехала на восток и «жила настоящим, работая в газетах, ничего особенно не планируя. Вышла замуж, родила детей, жила, соответствуя этой загадочной женственности, как обычная домохозяйка».

Неужели это реальный факт? Неужели одно-единственное замечание завистливого ухажера вынудило Фридан уехать в Нью-Йорк, где впоследствии она вышла замуж, кстати, уже за совершенно другого мужчину? На самом деле это не важно. Важно то, что в роли домохозяйки — хотя эта домохозяйка между делом продолжала писать для журналов статьи — Фридан было смертельно скучно. Она понимала, что разница между ее эпохой и эпохой уже ушедшей заключалась в том, что, когда американцы перебрались из фермы в город, а затем переехали в пригород, изменилась суть работы по дому. Жена фермера играла в семье важную роль с точки зрения экономики: она должна была шить одежду, варить мыло, делать свечи и сыр, выращивать овощи и кормить цыплят, а еще обменивать сделанные ею вещи на важные припасы для своей семьи. У городской домохозяйки экономическая целесообразность не просматривается, к тому же современная техника избавила ее от затратной по времени рутины прошлых лет. Как писала Фридан, женское самоощущение «когда-то зиждилось на необходимости выполнения домашней работы и получения ее результатов». Но все исчезло в эпоху, когда работа по дому «больше не является, по сути, необходимой и не требует особых способностей… причем в ситуации, когда женщины могут наконец-то найти для себя нечто более значимое».

Анализ собственных переживаний Бетти Фридан вылился в «Загадку женского». И когда книга добралась до прилавков и ее купили женщины, скучавшие в клетке своего идеального дома и брака, они стали внутренне позиционировать себя иначе. «Некоторых женщин возмутило то, что «Загадка женского» поставила под сомнение их жизненный выбор, зато другие, и я в том числе, почувствовали, что их наконец-то поняли», — сказала Мадлен Кунин, дискутируя по поводу книги в своем книжном клубе в Кембридже, штат Массачусетс, где она жила в качестве жены студента-медика. (Впоследствии Кунин вернулась к работе. Как и Фридан, она преуспела и в конце концов стала губернатором штата Вермонт.)

Насколько мне известно, ни одна из мамочек моего района «Загадку женского» и в руки не брала. Если они и усомнились в своем выборе, то значительно позже, когда стало очевидно, что идеальный образ жизни в пригороде, который воспевали сводившие Фридан с ума женские журналы, имеет врожденный дефект. Весь миф о женственности строился вокруг того, что основная роль женщины — быть матерью. Однако первое поколение жителей пригородов переехало, когда дети были еще маленькими, потом дети росли, покидали дома, а матери, у которых отняли их единственную роль, еще были в полном расцвете сил. Сидя в своих новеньких домах, мы вспомнили общежития колледжа и осознали: вот она — пустота, и с ней нужно бороться. Чуть позже, прочитав, пусть и запоздало, книгу «Загадка женского», мы испытали момент истины. Пунктик Фридан о том, что нужно строить карьеру — а это решение она, казалось, предлагала на любой случай, — определенно имел смысл.

«Загадка женского» превратилась в бестселлер, определивший жизнь автора. В 1966 году Фридан, занимаясь исследованием для другой книги, оказалась в Вашингтоне на конференции комиссий штатов по положению женщин. Участников конференции возмутил тот факт, что федеральное правительство явно не собиралось следить за соблюдением закона против дискриминации по половому признаку при приеме на работу, который включили в Закон о гражданских правах 1964 года. (Сейчас самое время напомнить, что движение за права женщин зародилось задолго до появления «Загадки женского». Комиссии по положению женщин были созданы администрацией президента Кеннеди еще до публикации книги, а Закон о гражданских правах обсуждался в конгрессе, когда американские домохозяйки только начинали передавать книгу Фридан из рук в руки.)

Именно в гостиничном номере Бетти Фридан собрались разгневанные участники конференции, чтобы обсудить дальнейшие действия, когда администрация Линдона Джонсона не проявила интереса к решению этого вопроса. (У Фридан была репутация человека с тяжелым характером, в какой-то момент она даже заперлась в ванной и велела всем расходиться по домам. Но все остались.) Так появилась Национальная организация женщин, которую она же и возглавит. Именно при Фридан организация НОЖ будет подавать судебные иски от имени обычных, без напускной гламурности, работающих женщин, за игнорирование которых всегда критикуют ее книгу. И именно Фридан в 1970 году провела грандиозный марш в честь пятидесятой годовщины поправки к избирательному праву, собрав в городах по всей стране столько народу, что вся нация прекрасно поняла, насколько решительно настроены женщины, как сильно они хотят изменить свою жизнь и все общество. В Нью-Йорке участникам марша отказали в проведении парада на Пятой авеню, им велели идти по тротуарам. Фридан, будучи во главе всей этой толпы, снова взяла на себя инициативу. «Мы не собирались идти по Пятой авеню друг за дружкой гуськом, — писала она позже. — Замахав над головой руками, я прокричала: “Выходим на улицу!” Вот это был момент…»

Вот об этом и книга. С годовщиной!