Тень Архитектора. Дебютное произведение

Блайт Колдман

В тенистых улочках провинциального городка капитан полиции Филин сталкивается с делом, которое перевернет его представление о реальности. Убийство невинной девушки ведет к следам древнего культа, поклоняющегося загадочному существу, Архитектору. Это ткач судеб, сплетающий нити жизни людей в тонкий узор. «Тень Архитектора» обещает детективный сюжет, погружение в древние верования, ставя вопросы: можем ли мы контролировать свою судьбу или мы всего лишь марионетки в руках Архитектора?

Глава 3. Самая долгая ночь

Этой ночью мне виделись кошмары: мертвая девушка, облаченная в длинное белое платье, звала с собой. Она привела в огромный, залитый светом зал. На полу был виден круг с непонятными письменами, которые складывались в единый спиралевидный узор, уходящий в глубину. Встав по центру, свет немедленно пропал, наступила непроглядная тьма, по краям появились свечи. Странное ощущение ужаса и дежавю накрыло меня. Я стоял в оцепенении, беспорядочно крутя головой в надежде разглядеть еще что-нибудь. Заунывный утробный гул пронзил тишину. Казалось, что он исходил со всех сторон, проникая мне в голову. Закрыв уши в надежде снова услышать тишину, смотрел себе под ноги. Я стоял в пустоте, будто левитируя, а гул продолжал нарастать, казалось, что я увидел, как тьма приобретает отчетливый силуэт. Сон прервался будильником. Похоже, нужно больше отдыхать. Видения рассеялись, и теперь, лежа в оцепенении, я мог что-то осмыслить. Проходя психологию еще в институте, узнал, что Фрейд определял наши сны как исполнение наших желаний. Чего же хотел мой мозг, я не понял, но нужно выдвигаться на рабочее место.

Стояла солнечная приятная погода, ветерок легко трепал мои волосы, казалось, что сегодня будет приятный, легкий день. По контактам оперов все было глухо, а капкан, расставленный в кабаре, не срабатывал. Оставалось допросить Виктора и ждать. Надеюсь, его показания прольют свет на эту ситуацию. Поздоровавшись с Кимом, я попросил его привести Виктора на разговор и зашел в кабинет. Несмотря на плохой сон, настроение было прекрасное. Редко такое бывает, уже не помню, когда это было в последний раз. Все-таки солнечные лучи греют не только внешне, но и проникают глубоко внутрь. Заскрипела дверь, и в нее зашел совершенно спокойный человек. Почему он так апатичен, не считает себя виновным или это признак внутренней собранности? Виктор сел напротив меня, и Ким ушел. «Что же, начнем», — подготовился я. Нужно создать идеальную обстановку для выявления правды. Включил лампу и направил свет в лицо Виктору, тот сморщился. Пройдя к нему за спину, громко крикнул: «Встать!» Он вздрогнул, и я выбил стул из-под него, тот с грохотом упал. «Сколько раз уже чинил его?» — пытался вспомнить, но, поймав себя на этой мысли, пришел в себя.

— Долго будешь мне зубы заговаривать?!

— О чем вы?

— Зачем ты мне солгал, почему не рассказал, что она нарк, ты снабжал ее?

— Я… Я не понимаю…

— Хватит, кто твой дилер, не мог контролировать ее и подсадил на иглу?

— Я…

— Последняя буква алфавита! Перестань строить из себя пай-мальчика! Знаю таких, как ты, вокруг много богатых поклонников, и ты приревновал, не смог сдержаться и убил!

— Пошел ты!

Он посмотрел на меня таким взглядом, что даже видавшему виды следователю стало страшно.

— Я любил ее, ты, кусок дерьма, ни черта не знаешь о ней!

— Что же я не знаю?

— Да, устроил ее там работать, по знакомству договорился, она не кололась, раньше увлекалась эзотерикой и прочим, я отвадил от этого, потому что люблю ее!

— Кто твой знакомый?

— Это неважно… Больше я вам ничего не скажу.

Он поник головой и опустился на пол, прижавшись спиной к столу. Я, ничего не добившись, вывел его и отпустил. Его эмоциональная речь меня не растрогала. Сколько таких было — множество. Я молча сидел в кабинете, смотря в окно. Раздался звонок, взял трубку и услышал знакомый голос:

— Появилась информация, контакт сообщил, что один медбрат барыжит лекарствами для особо состоятельных клиентов.

— Где он?

— В психиатрической больнице «Приют» за городом.

— Понял, наведаюсь туда, спасибо.

Провести денек в психушке — не лучшее ли развлечение? Пойти одному довольно опасно, нужно взять с собой пару крепких ребят.

***

Передо мной стояла гнетущая картина. Старое обшарпанное здание, по виду построенное еще в конце тридцатых. Три этажа и двухскатная крыша, потрепанная временем, не вызывали хорошего мнения о содержании больных. Здешних постояльцев свезли со всего района: бомжей, уклонистов, урок и действительно безумных личностей. Присутствовал пару раз на задержании подобных людей. Почти у всех глаза на выкате, бредят о чем-либо, таких и допрашивать бесполезно. Самые пугающие из них — это те, у кого взгляд холодный как сталь. Они находятся в непоколебимой уверенности, что все сделали правильно. Один из них изгонял бесов путем извлечения внутренностей живота, другой считал себя магом, раскапывал свежие могилы, разрезал тела и делал из них обереги. Мурашки по коже от таких людей. Я повернулся к своим напарникам: Лене и Гоше. «Если не вернусь через час, вызывайте помощь», — приказав им, отправился в неизвестность.

Пройдя в регистратуру, спросил, на месте ли главврач. Получив подтверждение, я пошел по коридорам, зеленые бледные стены нагоняли тоску, а крики душевнобольных создавали диссонанс, который разрушал мое спокойствие. Из окошка в палате на меня безумными глазами смотрел псих, его лицо испещрено шрамами, одного глаза не было. Он вглядывался мне в лицо, будто узнал меня. «Он видел ее!» — закричал он. Медбрат, находившийся в палате, скрутил его, мельком посмотрел на меня и скрылся за дверью.

Я вошел в кабинет главврача. В нашем участке он был на карандаше, с этим местом и так было связано много дурных слухов, не только о коррупции. А доктор Брин бросал такую грязную тень, что все истории казались правдой. Постоянный посетитель «Паутины», дорогой автомобиль, загородный дом. Я думаю, врачи немного получают, чтобы так жить. Но он не здешний, а со столицы, хорошая крыша помогает ему широко развернуться, и прижать его некому.

— Здравствуйте, я присяду?

— Конечно, господин Филин.

— Ну до вас мне далеко.

— Не понял.

— Забудьте, поступила интересная информация.

— Какого рода?

— Говорят, у вас тут магазин, врачи торгуют препаратами всех видов, а вы с этого получаете процент.

— Я к этому непричастен, есть подозреваемые?

Заметен был его интерес — не из-за заботы перед больными, лишний шум будет ему мешать.

— Некто Николай, медбрат, по нашей информации торгует широким спектров препаратов.

— Николай… Работает здесь один, сейчас вызову.

Он набрал телефонный номер и долго говорил. Я стучал пальцами по столу, сдать мелкого посредника умно, все понимают, кто здесь большая шишка. Спустя время вошел рослый мордатый мужчина. Его я видел в палате. Не успел ничего сказать, как главврач уже сыпал обвинения в адрес Коли. На удивление он сдался и признался, что продает налево препараты. «Мне отдали пешку, чтобы перестал совать нос, куда не надо», — резюмировал я.

Надев на него браслеты, мы в сопровождении главврача пошли к выходу. Тут случилось неожиданное. «Брин, слепой видел его», — произнес он. «Что ты сказал?» — только и успел сказать я, как почувствовал боль в шее и провалился во тьму.

***

Тени опустились на меня, я ничего не мог сделать. Только пустота поселилась в моей голове. Кто я, что здесь делаю? Нечеткие силуэты кружили вокруг меня, галлюцинации и бред. Мне казалось, что вся та жизнь была лишь долгим сном и теперь я здесь — среди себе подобных. Снова послышался утробный глухой гул, он произвел такое отрезвляющее действие, что от былой слабости не осталось и следа. Я обнаружил себя прикованным к койке, от которой жутко воняло. Вошел доктор Брин.

— Вы очнулись, чудесно!

— Что происходит?

— Ничего, просто интересный эксперимент.

Я собрался встать, но привязь была крепка, или мое тело слишком ослабло. Сил хватило только сказать: «Я тебе не крыса лабораторная». Брин посмотрел на меня с непониманием.

— Конечно, конечно, вы здесь наш гость, не побоюсь сказать, что почетный!

— А где здесь наливают?

Чувство юмора начало возвращаться. Значит, осталось недолго.

— Вам еще предстоит узнать свое предназначение в нашем деле, так что отдыхайте, набирайтесь сил.

— Прямо сейчас к вам выехал весь участок, тебе конец!

— Не бойтесь, ваших друзей мы уже спровадили, один был таким буйным, что пришлось применить силу.

— Что ты сделал?

— Как вы думаете, сколько вы уже здесь?

Брин вышел из палаты, оставив меня наедине с собой. Сколько я здесь: день, неделю или больше? За это время меня никто не искал? Эти мысли вгоняли меня в паническую паранойю. Если меня никто не ищет, значит, меня уже списали со счетов. «Рано, сволочи, выберусь отсюда и без суда всех!» — пообещал я себе.

***

Все сложилось более неожиданно, чем я ожидал. Ко мне в палату зашел неизвестный молодой мужчина. По синякам под глазами понял, здесь он давно. Парень развязал меня и помог сесть.

— Ты капитан Филин?

— Кто ты?

— Неважно, я Андрей из службы.

— Что?

— Давай приходи в себя быстрее! Я под прикрытием.

— Следите за Брином.

— Меня раскрыли и упекли сюда, нужна твоя помощь!

— Предлагаешь бежать отсюда?

— Конечно, соображай быстрее!

— А где мои напарники?

— Кормят червей, но на твой счет отдельные планы, не знаю какие, так ты идешь?

— Да, каков план?

— Есть тут некий пациент, который очень шумный, выведем его из себя и под шумок свалим.

— Нужно сообщить, что здесь произошло!

— Не вздумай идти в участок, подумай головой. Тебя никто не ищет!

Озарение навалилось на меня тяжелым грузом. Все мои коллеги по работе оказались куплены. Я остался один.

— Как мне тебя найти?

— В доме на улице Павлова. Буду ждать тебя на чердаке.

Собравшись с силами, я поднялся с кровати и осторожно выглянул наружу. Свет старых фонарей еле освещал коридор, а в его конце была заветная дверь на свободу. Осторожно, не привлекая внимания, подошел к палате, где лежал «слепой». Я понемногу, чтобы не выдать себя, начал подглядывать в маленькое окошко. Вдруг свет луны перекрыл его силуэт. «Она сказала, ты придешь!» — истерически зарычал он. Больной начал колотить дверь, в неистовом исступлении вопя. Смекнув, что пора прятаться, вернулся к себе в палату. «Готовься!» — сказал своему новому и, возможно, единственному товарищу.

Заскрежетала толстая металлическая дверь, и послышались шаги, потом услышал скрип. «Он там, пора валить!» — понял я и быстрыми перебежками дошел до конца коридора. Мой напарник был рядом. Я, недолго думая, закрыл дверь в палату, оставляя медбрата наедине с пациентом. Было приятно видеть его изумленные глаза, смотрящие прямо на меня. Больной не унимался и начал раскачиваться из стороны в сторону. Медбрат допустил важную ошибку: повернулся спиной к опасности. Псих прыгнул ему на спину и начал зубами отрывать от него куски. Получив моральное удовлетворение, я последовал за напарником.

— Зачем ты это сделал, теперь вся больница будет в курсе!

— Не нужно беспокоиться, они к крикам привычные.

Мы оказались на распутье: справа было хирургическое крыло, с другой стороны сестринский пост, а зная, какие здесь медбратья, лучше им не попадаться. Не привлекая внимания, пройдя по указателям, нашли запасной выход. Он, конечно же, был закрыт. Единственный возможный путь оказался через морг. Спустившись в подвал, оказалось, что там никого нет, кроме нескольких трупов. Открыв массивную дверь наружу, я почувствовал свежий запах свободы. Осталось только перемахнуть через забор, и поминай как звали, но куда мне теперь идти? В моей квартире они будут искать в первую очередь. Мои размышления прервал службист. «Вот вижу просвет, готов к финальному рывку?» — спросил меня. Кивнув, я что есть сил побежал к забору. Оказавшись по ту сторону, был как в бреду, пробираясь сквозь ветки и корни, лишь бы не оказаться снова там.

***

Выбившись из сил, я остановился. Луна была огромна, ее свет проникал сквозь ветви, освещая пространство между деревьями. Настало время подумать. Без хорошего плана обратно в город лучше не соваться. В квартиру нельзя, в участок нельзя, службист дал мне адрес, куда можно пойти, но как добраться безопасно? Для начала нужно выйти из леса. Вспоминая школьные уроки, я начал вглядываться в звезды в попытке найти Полярную звезду, не получилось. «Так, нужно вспомнить, больница располагалась на юго-востоке от города, значит, идти мне в противоположную сторону». Смекнув, что делать, начал искать мох. Как оказалось, тот из-за повышенной влажности растет вокруг всего дерева. Нужно было что-то больше. Я, напрягшись, представил карту района, пытаясь вспомнить до мельчайших подробностей каждую деревеньку и поселок по пути сюда. Закончив мозговой штурм, выбрав примерный маршрут, вверив себя минимальному шансу на успех, отправился в город.

Идя по лесу, меня не переставая пробивал озноб, комары не давали покоя, а паранойя только усиливалась. Все время казалось, что кто-то следит за мной. Окружающие звуки действовали угнетающе, уханье сов, завывания диких зверей, хруст веток и скрипение стволов деревьев создавали эффект, как будто я в фильме ужасов. Здесь человек чужой, не на своей территории, как давно мы были частью природы? В древние времена человечество старалось жить в гармонии с миром, приносило богам природы жертвоприношения, чтобы задобрить их. Со временем мы поняли, что в этом нет смысла. Успех охоты зависел не от благосклонности духов, а от умелых действий и орудий труда. Мы забыли всех старых богов, а на их место поставили других — современных, более отвечающих потребностям и веяниям времени. Во времена Союза люди хотели совсем отказаться от идолопоклонничества, но как-то не срослось. Все (от высших чинов до простых рабочих) так или иначе верили в своих божественных сущностей, коммунизм не стал заменой идеи богов. После развала это стало отчетливо видно. Сколько людей заряжали воду перед экраном старого телевизора, сколько попали в различные деструктивные секты? Человек, потерявший надежду на светлое будущее, ищет хотя бы одну маленькую крупицу счастья, которая, как ему кажется, наполнит его радостью и вернет в то беззаботное состояние, когда он был ребенком. Неважно, во что верить: в языческих, христианских, буддийских или других богов, главное — создать у себя чувство сопричастности и правоты. Получая эти светлые, но обманчивые ощущения, необходимо всеми силами глушить внутри себя неуверенность. Чем больше начинаешь задумываться, тем яснее видна фальшь, окружающая нас. Даже сейчас сколько из моих коллег ходит в церковь, а меня уже никто не ищет. Это неважно, сейчас необходимо идти вперед. Очень легко впасть в уныние под тяжестью осознания бренности всего существования. Нужно собрать всю волю в кулак, стиснуть зубы и идти. Пусть сквозь боль, уныние и страх, пока ты мчишься вперед, нужно не останавливаться. Ведь только в конце пути осознаешь, чего ты стоишь, через что пришлось пробираться, с чем сражаться, чтобы иметь то даже самое малое, что есть у тебя. Я тряхнул головой: «Не место для философии!»

Я медленно шел вперед, заметно похолодало, под ногами хрустели ветки. Дальше был крутой овраг, заполненный доверху буреломом. Это был единственный путь, если пойти в обход, то я не успею до конца ночи добраться до города, а днем появляться было опасно. Предстояла сложная работа. Я аккуратно начал спускаться вниз, опустив ладонь на землю, создавая точку опоры. Не спеша добрался до высохшей ели. Обхватив ее и сделав усилие, взобрался на нее и, обхватив ногами, медленно пополз. У меня на пути поперек ели возник свеженький ствол дуба. Подползая к нему, ель заскрипела, видимо, здесь находится точка напряжения, одно неправильное движение — и конец. Я поднялся, зацепившись руками за дуб, и рывком взобрался на нее. Ель с громких хрустом разломилась пополам, и ее части утонули в буреломе. «Обратного пути нет», — резюмировал я и начал искать маршрут.

Мне оставалось пройти вторую половину, виделись два пути: относительно безопасный и рисковый. Я выбрал первый вариант. Ствол дуба был настолько широким, что на нем можно идти в полный рост. Я подошел к стволу березы, который, облокотившись, лежал как шест. Под березой было уже более чистое место, но склон более крутой, чем ожидалось. У подножия подниматься будет слишком сложно. Единственный шанс — это оттолкнуться и использовать березку как рычаг и схватиться за уступ. Я пошевелил деревцо, ходит свободно, дело должно выгореть, иначе падать будет довольно болезненно. Собравшись с силами, взяв небольшой разбег, который позволяла ширина дуба, схватил мой импровизированный шест и прыгнул в неизвестность. На середине моего полета заметил несколько плотных корней деревьев. «Вот оно!» — понял я и, неудачно приложившись левым боком, вцепился в эти корни. Мне повезло, они были плотно зафиксированы грунтом, посмотрев наверх, протянул руку и, нащупав относительно плотную поверхность, поднялся на уступ. Оглядев бурелом, я подмигнул березе, отдавая таким образом почести своему орудию для достижения цели. Впереди был виден только лес. Прикинув, что до ближайшей деревни около трех километров, я, довольно устав от акробатических упражнения и ситуации в целом, поплелся дальше.