Чёрный остров

Борис Калашников, 2016

Командующий Восточноазиатской военной группировкой США адмирал Кондраки и американский сенатор Ферри, разбогатевший на гонке вооружений, заполучают в свои руки секретное биологическое оружие. С его помощью они намереваются захватить власть в своей стране и установить контроль над всем миром. Но о преступных замыслах двух авантюристов становится известно российскому генералу Строеву, который предпринимает решительные шаги по предотвращению катастрофы…

9. Цусик

Когда генерал Строев вошёл в приемную комнату, секретарша министра Алла Булкина, небольшого роста плотная блондинка с высокой грудью подняла глаза от любовного романа.

— Цусик занят, подождите, — недовольно прошипела она и опять уткнулась в книгу.

Александр Иванович устроился в кресле в углу и стал ждать. То, что Булкина назвала министра не по имени и отчеству, а по фамилии, означало, что между любовниками случилась очередная ссора, и глава военного ведомства находится не в лучшем настроении. И, словно в подтверждение этих мыслей, из министерского кабинета донесся грозный рык Цусика. Высокие, обитые кожей двойные двери с треском распахнулись, и из кабинета вывалился начальник управления оперативного планирования Павел Ефимович Белецкий — маленький седенький генерал-лейтенант. Притворив за собой дверь и блуждая по стенам безумным невидящим взглядом, он вытер платком пот со лба, встряхнулся, будто пес, на которого вылили ведро холодной воды, издал звук «У-у-ф!», постоял немного, успокаиваясь, и, когда лицо приобрело какие-то признаки осмысленности, вышел в коридор.

— Разрешите, — произнес Строев, входя в кабинет министра.

Цусик, еще не остывший после разговора с начальником управления, восседал за столом с видом Зевса, готового метать молнии. Но разговаривать со Строевым в таком же ключе, как с Белецким, Цусик позволить себе не мог. Маска греческого громовержца на его лице сменилась недовольной кривой миной.

— Ну, с чем пожаловали? — спросил министр и покрутил шеей, словно его душил воротник.

Такой жест означал, что Алексей Эдуардович занят исключительно важными проблемами и не желает, чтобы ему досаждали всякой мелочью. Цусик не любил, когда к нему заходили без приглашения.

— У американцев появился новый, ранее неизвестный нам вид биологического оружия. — Александр Иванович выложил на стол кожаную папку с золотым тисненым двуглавым орлом посередине и придавил ладонью.

— Что там? — Цусик с подозрением покосился на две орлиные головы, развернутые в противоположные стороны.

— Очень интересные документы. Я бы хотел вас с ними ознакомить.

— Мне некогда читать. Доложите устно, только кратко, пожалуйста.

На шее у министра Александр Иванович заметил густо припудренный засос, а на щеке также под слоем пудры длинную розовую царапину, оставленную, судя по всему, острым ногтем прапорщика Булкиной. Поймав взгляд Строева, Цусик подпер правую щеку ладонью, закрыв, таким образом, от генерала следы полной бурных страстей ночи.

— Докладываю. — И Строев, чтобы не нагонять смущение на министра, перевел взгляд на окно. — По поступившим данным, командующий Восточноазиатской группировкой США адмирал Кондраки заполучил в свои руки до этого неизвестный нам тип биологического оружия — ядовитых мух, укус которых смертелен для человека.

— Это новость, из-за которой вы считаете возможным врываться к министру и ломать ему рабочий график? — голос Цусика приобрел стальное звучание.

— Это важная новость, поскольку под контролем адмирала Кондраки оказались запасы погруженных в анабиоз и готовых к применению опасных насекомых в объеме достаточном, чтобы нанести невосполнимый ущерб армиям и населению многих стран. Ядовитые мухи размещены на одном из островов в Тихом океане и представляют прямую угрозу, по крайней мере, для наших восточных районов.

Аргументы и тон, которым Строев высказал их, заставили министра на миг отвлечься от мыслей о вновь вошедших в зону турбулентности отношениях с секретаршей и проявить положенный по должности интерес.

— Откуда сведения?

— Источника два. Они оба перед вами, — генерал кивком головы показал на папку. — Перехват телефонного разговора Кондраки с сенатором, кандидатом в президенты США Майклом Ферри и расшифрованный нами отчет Сиро Машимото — руководителя японской секретной «Лаборатории 733», занимавшейся выведением породы ядовитых мух. Японский документ подписан декабрем 1944 года.

В глазах Цусика вспыхнула искорка надежды, что ему все-таки удастся избавиться от проблемы, которую ему пытается навязать этот настырный генерал, освободить кабинет от бестактного посетителя, пригласить прапорщика Булкину в комнату релаксации, дверь в которую прикрыта тяжелой шторой, и там, на кожаном диване, добиться наконец примирения.

— Зачем вы явились ко мне с таким старьем? Прошло больше семидесяти лет. Эти мухи, если они и были, в чем я глубоко сомневаюсь, давно превратились в труху.

— Извините, не совсем так. Судя по разговору Кондраки и Ферри, арсенал годен к применению. Более того, с помощью ядовитых мух эти двое намереваются захватить власть в Соединенных Штатах, а затем шантажировать весь мир.

Министр поморщился.

— Это вы мне какой-то голливудский боевик пересказываете. Таких фильмов, извините, я насмотрелся вот так, — Цусик приподнял подбородок и выразительно чиркнул по нему ногтем большого пальца. — Я не хочу выслушивать затертые сюжеты идиотских сценариев на рабочем месте и в рабочее время. — Он раздраженно застучал костяшками пальцев по массивной инкрустированной столешнице. — Сколько там всего этих дохлых мух?

— Тридцать шесть тысяч ядовитых особей, погруженных в анабиоз, — выдал Строев.

— Вот видите. Какой-то мизер. Такого количества может быть и достаточно, чтобы вывести из строя одну дивизию, но чтобы завоевать весь мир, уж вы меня извините!

— Эти насекомые крайне опасны, поскольку обладают беспредельным потенциалом размножения. Какой-то десяток мух за один летний сезон может принести многомиллионное потомство! А их не десять, не сто, а тридцать шесть тысяч!

— Но, в конце концов, есть же такое средство, как дихлофос. Побрызгал — и нет проблемы.

— Дихлофосом от них не отделаешься. Выведенная порода устойчива к воздействию химических веществ.

— Собственно, что вы хотите от министра? Получили информацию и решайте вопрос. При чем здесь министр?! Этому министр, тому министр. Министр нужен всем, как тот Фигаро, а он не может делать все и за всех!

— Этим вопросом я занимаюсь, — вскипел Строев, — но вы спланировали мне командировку в Париж. Пусть туда летит кто-либо другой. Миссия не носит серьезной переговорной нагрузки, просто делегационный обмен. Мы к ним, они к нам. Покажут Министерство обороны, замок какого-нибудь ненормального маркиза, площадь Этуаль…

— Ля пляс дэ Летуаль, — с чувством превосходства произнёс Цусик и добавил: — Как же я поменяю вас на кого-то другого, когда лично обещал моему французскому коллеге генерала Строева. Французы могут расценить такой наш разворот как неуважение, а они народ обидчивый. Только неделю тому назад я подтвердил министру ваш приезд, а теперь, чем оправдать отказ? Слетайте, это какие-то три дня, никуда за это время ваши мухи не денутся.

— Это не мои мухи, — насупился Строев.

— Понимаю, с моей стороны это была просто шутка, они, конечно, не ваши, но, когда я услышу опять про этих мух, передо мной обязательно всплывет ваше лицо. То есть такая зрительная ассоциация. И про себя я теперь буду называть их «мухами Строева».

— Благодарю за высокую честь, — язвительно отозвался генерал. — Мне надо готовиться к выезду в командировку. Разрешите идти?

«Возникла серьезная проблема. В руках американского военно-промышленного комплекса оказалось мощное биологическое оружие, от которого у России не имеется средств защиты, а Цусику и дела нет», — возмущался про себя Строев, выйдя из кабинета шефа.

Отчет Сиро Машимото, на который министр не потрудился взглянуть, сам Александр Иванович прочитал дважды и знал практически наизусть. Из документа следовало, что «Лаборатория 733» действовала на острове Ликпо — в японской версии остров Исикума, расположенном в одной тысяче километров восточнее филиппинского острова Самар и в пятистах километрах южнее американского острова Руам. Ядовитую муху, которую японцы назвали тэнгу, предполагалось применить для уничтожения живой силы противника, зачистки завоеванных территорий от «избыточного населения» и создания «пояса безопасности» вокруг Японии.

Как следовало из расшифрованного документа, препятствием на пути применения этого оружия стало отсутствие защиты, способной обезопасить от смертоносного насекомого японскую армию. Первую партию противоядия Сиро Машимото намеревался изготовить и передать в распоряжение Императорской армии не позднее июня 1945 года.

«Не успел», — сделал вывод Строев.

Из истории сражений на Тихоокеанском театре он знал, что к весне 1945 года союзнический, главным образом американский флот, блокировал южный форпост Японии — остров Окинава, отрезав, таким образом, «Лабораторию 733» от метрополии.

Из перехвата телефонного разговора командующего группировкой с сенатором Ферри следовало, что адмиралу Кондраки удалось то, что не успели сделать японцы. Он обзавелся защитной вакциной, которая находится в стадии завершающих испытаний, причем Ферри требует вовлечения в эксперимент в качестве подопытного и белого американца.

«Я лично обещал Строева… французы народ обидчивый…» — передразнил Александр Иванович министра. — Откуда он взялся, этот Цусик? Из какого темного чулана его достали, отряхнули от пыли и посадили на нашу голову? Поистине неисповедимы замысловатые пируэты мышления высокого руководства. Откуда берутся и как вызревают такие вот кадровые решения?! Пусть бы где-то в другом месте. Но, чтобы отдать кресло министра обороны такому чучелу и поставить безопасность великой страны в зависимость от тараканов в этой напомаженной голове, это надо долго думать!»