Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Борис Тененбаум, 2012

Казалось бы, среди американских президентов не было менее подходящего, чем АБРАХАМ ЛИНКОЛЬН, – единственный из хозяев Белого дома, чье формальное образование ограничивалось годом в начальной школе, а политическая карьера до выдвижения на высший пост – одним сроком в Конгрессе (неудачно) и двумя кампаниями за место в Сенате (проиграл оба раза). В президенты его избрали лишь потому, что полдюжины куда более заслуженных государственных мужей блокировали номинацию друг друга. Линкольн принял власть, не имея ни малейшего административного опыта, во главе правительства, состоявшего из его бывших соперников, да еще и в момент острейшего политического кризиса, переросшего в Гражданскую войну, самую жестокую и кровавую в американской истории. Казалось, 16-й президент просто обречен на провал, бесчестие и забвение – но он совершил невозможное: сумел подчинить себе коллег, создав работоспособную администрацию, мобилизовал невиданных размеров армию и, несмотря на нескончаемую череду бед, неудач и поражений, выиграл войну Севера против Юга, не только сохранив единство страны, но и проведя ее глубокую трансформацию, отменив рабство, заложив основы грядущего величия США. И был убит заговорщиком в момент своего наивысшего торжества, на пике политической карьеры, в зените славы, после переизбрания на второй президентский срок и клятвы «ВЫЛЕЧИТЬ РАНЫ НАЦИИ». Новая книга от автора бестселлеров «Великий Черчилль» и «Великий Наполеон» посвящена американскому ГЕНИЮ ВЛАСТИ, чье имя вошло в пантеон величайших президентов, а облик увековечен не только на 5-долларовых купюрах, но и в мраморе вашингтонского Мемориала и граните горы Рашмор, рядом с Отцами-Основателями США.

Жизнь на западных границах

I

Штат Виргиния начинался как английская колония — отсюда, собственно, и название[1]. Когда началась Война за независимость, Виргиния стала одним из 13 штатов, образовавших первоначальный Союз, — десятым по счету, если считать по дате присоединения, и крупнейшим из всех первых тринадцати. Виргиния вообще долгое время была главным политическим центром страны: из первых четырех президентов трое — Вашингтон, Джефферсон и Мэдисон — были родом из Виргинии. Джон Адамс, отец уже известного нам Джона Квинзи Адамса, был единственным исключением. Восточной границей Виргинии служил океан, на севере и на юге соседями были другие штаты, тоже входившие в Союз, а вот западная граница четких очертаний не имела, ее линия все время менялась.

В разных языках слова, вроде бы обозначающие одно и то же, имеют, тем не менее, разные оттенки. Английское «frontier» на русский переводится как «граница», но по-русски слово близко к чему-то вроде «рубеж», и его надо охранять и отстаивать. В американской версии английского слово «frontier» означает скорее линию разделения тoго, что известно и освоено, от чего-то совершенно другого, непознанного и неизвестного. И предполагается, что границу эту можно продвигать вперед.

Так вот, западная «фронтир» штата Виргиния непрерывно двигалась в сторону расширения, и вскоре за хребтом Аппалачских гор появилось у Виргинии новое графство. Туда потянулись переселенцы в поисках свободных земель, и одной из виргинских семей, двинувшихся на запад, оказались Линкольны. Новую территорию окрестили Кентукки, от индейского названия тамошней реки, а вот насчет значения самого этого названия до сих пор сохраняются разногласия.

По одной из версий, слово означает «Темная и кровавая территория охоты».

Если это действительно так, то для семейства Линкольнов место их нового жительства оказалось пророческим — в 1786 году охотничья партия индейцев напала на их ферму. Авраама Линкольна застрелили прямо сразу, а его младшего сына, восьмилетнего Томаса, спас 15-летний старший брат — он успел схватить ружье и выстрелом свалил индейца, который с ножом в руках оказался в двух шагах от мальчишки. Что сказать?! На границе взрослели быстро или не взроcлели вообще…

Как бы то ни было, Томас Линкольн уцелел, подрос и вскоре и сам взялся за труд. Довольно скоро у него в руках оказалось целых три фермы, и он, по идее, должен был считать себя удачливым хозяином. Но ему сильно не повезло, — если в нелегкой фермерской работе он понимал толк, то вот в делах бумажных и юридических не понимал ровно ничего.

Когда Кентукки стал самостоятельным штатом, оказалось, что границы земельных наделов безнадежно перепутаны, заявки на собственность тех или иных участков могут быть оспорены в суде и возделывать землю уже совершенно недостаточно для того, чтобы ею спокойно владеть. В общем, Томас Линкольн совершенно запутался во всякого рода юридических тенетах — и он махнул на все рукой и двинулся дальше на запад, в Индиану.

Это была часть так называемой Северо-Западной территории. Туда еще не добрались ни правительственные землемеры, ни проклятые юристы, и места эти в принципе были открыты для поселения. Теперь здесь проходила новая линия границы — она в очередной раз передвинулась на запад. Томас Линкольн последовал за ней.

II

Он перебрался на новое место осенью 1816 года. В 1816-м Томасy Линкольнy было уже 38 лет, он к этому времени обзавелся семьей. У него была жена и двое ребятишек — дочь Сара и младший, Авраам, названный так в честь убитого в Кентукки деда. Семейство Линкольнов теоретически принадлежало к так называемым «отделившимся баптистам», которые признавали доктрину баптистской церкви, но толковали ее несколько по-своему. Понятное дело, в пограничье было не до теологических тонкостей, но имена детям выбирали из Ветхого Завета. Отсюда и Сара, и Авраам, — а дядюшку Авраама, того самого брата его отца, который так вовремя добрался до семейного ружья, звали и вовсе Мордехаем. В семье он был известен как дядя Морди, — что на русском звучит немного странно. Но Линкольны русского не знали… Они и вообще мало что знали, кроме суровой науки выживания, — Томас Линкольн не зря пустился в дальний путь именно осенью.

Жену и детей он оставил покуда в Кентукки, a на новом месте первым делом соорудил некий приют — это была маленькая бревенчатая хижина, состоявшая из трех стен и крыши. Места там было как раз на одного — примерно пара квадратных метров, cложить очаг было не из чего, и четвертую стену oн не завершил. Вместо этого Томас оставил открытое пространство, в котором разложил костер, не гаснущий ни днем, ни ночью. В этом хлипком убежище предстояло eмy провести всю зиму, но и в этом был определенный расчет.

Томасy Линкольнy предстояло провести расчистку своего участка под поле — и это следовало сделать к весне, потому что иначе он не успел бы выкорчевать пни и посеять маис.

Ну, он успел. За лето в Индиану перебралось уже все его семейство, помогли соседи — в округе было еще 6–7 ферм, похожих на ту, что завел Томас Линкольн, — и в итоге к зиме 1817-го уже была сложена некая избушка. Комфортом она не отличалась, но по крайней мере у нее было все четыре стены, как и положено в доме, и ее можно было как-то протопить изнутри. Аврааму Линкольну, сыну Томаса, исполнилось уже целых 8 лет — пора было помогать родителям по хозяйству.

К Линкольнам присоединилось и семейство Спарроу — родственники жены Томаса, Нэнси. С ними был их племянник, 18-летний Дэннис Хэнкс, так что рабочих рук прибавилось, и жить стало полегче. Обе семьи питались в то время буквально чем бог послал, но они не голодали — в лесу хватало дичи. Обеды, приготовленные из остатков маисовой муки и из свежей оленины, нельзя было назвать изысканными, но голод они прекрасно утоляли. Даже маленький Авраам Линкольн, и тот внес свой вклад в семейное благополучие — он подстрелил однажды дикую индейку. В общем, жизнь на границе была нелегка, но Линкольны смело смотрели в будущее.

И тут на них свалилось несчастье. В их семейном хозяйстве, к сожалению, были коровы, и паслись они в лесу. Ели они там все, что им попадалось и казалось подходящим, в том числе и так называемый «змеиный корень» (snakeroot). Сейчас считается, что коров поразил бруцеллез, но поселенцы этого ученого слова, конечно, не знали, винили во всем «змеиный корень», беду свою именовали «коровьей болезнью», — a когда смекнули, что от коров она передается и людям, было уже поздно. Началась эпидемия, и в очень короткий срок не стало ни семьи Спарроу (кроме Дэнниса Хэнкса), ни Нэнси Линкольн.

Муж ее остался вдовцом, а дети — сиротами.

III

То, что в Российской Федерации называется «район», в Соединенных Штатах называется «county» — «каунти» — «графство». Так вот, Линкольны жили в графстве Хардин, и это было уже настолько цивилизованное место, что в городке Элизабетвилль имелась даже тюрьма, а при ней, конечно, имелся и тюремщик, мистер Джонсон. И вот тюремщик этот умер и оставил после себя вдову, по имени Сара Буш Джонсон, да еще и с тремя детьми, — а жить им всем стало не на что. К тому времени, когда Сара Джонсон познакомилась с Томасом Линкольном, он вдовел уже больше года и пришел к выводу, что горе горем, а ему нужна новая жена. В общем, и Сара, и Томас быстро пришли к соглашению: он гасит ее долги, а она переезжает к нему вместе с ребятишками и будет вести все хозяйство их разросшейся семьи.

Первое, что она сделала, добравшись до избушки Томаса Линкольна, — выкупала его детей, с мылом и в горячей воде. По-видимому, это было сделано впервые — по крайней мере, впервые после смерти их матери. Прошло несколько дней — и она заставила мужа настелить в доме полы. До ее прибытия как-то считалось самоочевидным, что утоптанная земля в качестве пола семейству вполне подходит. В общем, в жизни определенно начались улучшения, и, наверное, самым большим из них было то, что она сочла необходимым сделать так, чтобы дети посещали школу. Положим, это было не очень-то продвинутое учебное заведение, и Авраам Линкольн ходил в него не регулярно, а тогда, когда позволяли обстоятельства, — в три приема и в общей сложности не больше года, — но он научился читать, писать и считать.

И к чтению пристрастился так, что читал даже ночью при лучине, — его нельзя было оторвать от книжки. Он даже умудрился разобраться в правописании и в грамматике, — у Линкольнов была книга, что-то вроде учебника, которую они привезли вместе с прочим своим скарбом еще из Кентукки. В общем, среди соседей он довольно быстро прослыл «ученым мальцом», потому что уже лет в 13–14 писал для них письма или делал подсчеты, связанные со всякого рода домашними закупками. Бумага в его краях водилась не часто, так что прошло немало времени до того, как он раздобыл себе несколько листов и изготовил из них себе тетрадь — а до этого памятного момента все свои расчеты или упражнения по письму вел углем на обструганных дощечках. Когда они переполнялись записями, он обстругивал их заново. В конце концов родственники решили, что он просто лентяй — все чтение да чтение. По крайней мере, такого мнения на его счет держался Дэннис Хэнкс. Он говорил, что Авраам Линкольн только и делает, что пишет да читает, а как делом заняться, так его и не дозовешься. Одним из дел, делать которое юный Авраам Линкольн совершенно явно избегал, было истребление змей. Он не любил убивать. Даже на охоту не ходил и однажды отругал соседских ребятишек за то, что они насыпали горящих углей в мышью норку.

У него совершенно явно проявлялось желание попробовать другой жизни, не такой, какую он знал, — и лет этак в 16 Авраам Линкольн вздумал заняться коммерцией. Идея его заключалась в том, чтобы продавать дрова, — по реке Огайо уже плавали пароходы, и он рассудил, что им они могут понадобиться. Из предприятия ничего не вышло, но зато выяснилось, что кое-что можно заработать другим путем. Он однажды доставил двух приезжих на их пароход — он довез их в своей лодочке до пристани, помог поднять на палубу их багаж, и в итоге, в награду за свои труды, получил от каждого по монете в полдоллара. Это оказалось своего рода открытием, — оказывается, можно заработать целый доллар, и при этом меньше, чем за день.

Право же, это следовало обдумать. Первым побуждением, конечно, было пойти и наняться на какой-нибудь «пароход, идущий вниз…» — так именовалось общее направление вниз по течению реки Огайо. И поскольку Аврааму Линкольну было неважно, куда именно придет его пароход, а просто хотелось уйти из родительского дома, то решение пойти в речники выглядело подходящим. Но и по закону, и по обычаю молодые люди могли располагать собой только с двадцати одного года, а нарушать законы молодой Линкольн не любил, он все-таки остался дома.

Ho весной 1830 года семейство Линкольнов переехало само, на этот раз — в Иллинойс. Там уже обосновались их родственники, Хэйнсы, и очень рекомендовали последовать их примеру. В Иллинойсе и почвы были плодороднее, и лес расчищать было легче, и вообще — зачем ждать? Новая земля будет лучше, а бревенчатую хижину сколотить можно и на новом месте…

Ко всему этому прибавились слухи о новoй вспышке «коровьей болезни», и в итоге Линкольны распродали все, что только могли, — например, своих свиней, — и тронулись в дорогу. Они осели на новой ферме, недалеко от городка Сангамо, распахали землю, поставили изгороди и начали все сначала. Авраам Линкольн делал все, что от него требовалось в непрекращающемся, непрерывном крестьянском труде, — но как только все было устроено и налажено, отыскал себе новое занятие. Ему предложили работу — надо было на плоскодонке сплавить вниз по реке груз всяческой провизии. Путь был долгий — не просто вниз по реке, а «вниз по реке и до самого низа…», то есть плыть надо было до устья Миссисипи, до Нового Орлеана. Авраам Линкольн немедленно согласился. Ему подходил уже 21-й год. Oн не знал, кем он хочет стать, но кем он быть не хотел, знал твердо. Он не хотел быть фермером.

Примечания

1. Название «Виргиния» означает «Девственная», в честь английской королевы Елизаветы I, «Королевы-девственницы», никогда не выходившей замуж. Следует иметь в виду, что по-английски название штата произносится как «Вирджиния», но мы будем следовать той традиции, которая уже сложилась на русском, и Эйбрахама Линкольна будем именовать Авраамом. Xотя по-английски он именно Эйбрахам.