Венский вальс

Братья Швальнеры, 2018

1913 год, Вена. В это время там жили Сталин, Троцкий, Гитлер, Фрейд, Юнг и будущий вождь Югославии Иосип Броз Тито. События, которые связали их в этот год в сердце Европы, много лет оставались по понятной причине тайной за семью печатями. В то же время умолчать о них в наш 21 век было бы просто преступлением. Любовь, мистика, дуэли, шпионаж, чудеса психиатрии – все это на фоне напряженного предвоенного времени…Иллюстрация на обложке – автора.

Глава третья. Церковь Карлскирхе

Сеанс порядочно вымотал и Фрейда, и Юнга, которые после его окончания еще длительное время отвечали на многочисленные вопросы посетителей, впечатленных их совместным экспериментом и не могли выпроводить восторженных гостей восвояси. Это лишило их возможности обсудить его итоги тем же вечером, однако, уже утром коллеги пустились в диспут по поводу увиденного и сделанного.

— Должен признаться, мой юный друг, — несколько панибратски заговорил Фрейд, прохаживаясь по кабинету взад-вперед, — что я явно поспешил с осуждением вашей методики, связанной с привлечением оккультных сил. Уж не знаю, кого именно вы вовлекли в эксперимент и вообще вовлекли ли кого-нибудь от потусторонних сил, но должен сказать: он удался. Во-первых, теория гипнотического воздействия на подсознательное в людях не лишний раз подтвердилась. А во-вторых, вам удалось внушить им необходимость невиданного доселе высвобождения энергии, которая в осознанном виде могла бы никогда не покинуть их бренных тел.

— Иными словами, вы даете мне понять, что привлечение оккультных методик есть шарлатанство с моей стороны? — понимая нелестное высказывание старшего товарища, Юнг все же не огорчился; на сей раз ему было что противопоставить умудренному опытом психиатру.

— Не знаю. Знаю только, что убеждение — великая сила. Вы убедили их в том, что они являются носителями энергии и убедили в том, что именно сейчас в бессознательном состоянии самое время ее явить миру. А для достижения этой цели все средства хороши.

— Ваш скептицизм невозможно одолеть. И все же я не держу на вас зла — эксперимент, как вы верно подметили, удался.

— Не просто удался, а подтвердил мою теорию…

— Ну да, значение гипноза в наше время сложно умалить…

— Да нет же! Я говорю о подавленном либидо! Вы же видели, что за столом сидели одни мужчины, а образ, который энергия приняла на выходе, носил женское обличье. Это однозначно свидетельствует о том, что и их конкретными мыслями и действиями, и вообще движением тел на планете руководит исключительно половая составляющая духовного портрета каждого из нас.

Юнг буквально опешил:

— С чего вы это взяли?!

— Да что же, дорогой мой, слепы вы, что ли? Ведь это была женщина!

— Ну и что?

— Как это — что? Разве этой иллюстрации недостаточно, чтобы понять, что именно влечение к противоположному полу движет мужчинами, которые, как известно, являются носителями силы и вершителями прогресса?!

— Конечно нет.

— А как тогда объяснить все произошедшее?

— Очень просто. Видите ли, оккультное знание передалось мне по наследству. В моем роду не было ни психически, ни физически нездоровых людей, однако, многие мои предки мужского пола, и я в том числе, становились свидетелями появление призраков, обитавших в нашем швейцарском доме. Мой дед, которого я никогда не видел, часто общался со мной подобным образом, передавая мне некое сакральное знание, которое я не могу обосновать научно, но которое никогда не давало сбоев и ошибок. Он предсказал дату смерти моего отца, пожар в нашем имении, оградил меня от ряда ошибок, которые я мог бы совершить. Наконец, по его настоянию я примкнул к числу ваших учеников, хотя научная составляющая ваших теорий всегда оставляла желать лучшего — и вы это отлично знаете. Это к нашему давешнему разговору о том, каким именно — не физиологическим, а скорее метафизическим — образом передаются знания на том уровне, который наука ока отследить не в силах. Конечно, вы сейчас назовете это абсурдом и бредом потому только, что эти слова мои вступают в противоречие с вашими теориями, но…

— И не подумаю. Только никак не пойму, причем тут женщина и ее внезапное появление в сугубо мужской компании?

— А женщина тут при том, что внутри каждого человека живет два «я»: «я» женское и «я» мужское. Как два полушария нашего мозга отвечают, соответственно, за логичное и интуитивное, так два вида знания, что живут внутри каждого человека, имеют свой облик. Очень часто мои предки мужского пола говорили со мной женскими голосами, когда речь шла о подсознательном, интуитивном, неконтролируемом и необъяснимом знании. Я и сам часто говорил сам с собой от женского лица, отчетливо слышал внутри себя этот женский голос. Он есть в каждом, уверяю вас, просто мы привыкли его в себе подавлять, вечно стремясь все объяснить, упростить, подогнать под логические умозаключения… Он проявляется не только на ментальном уровне, но и на физическом, и все больше людей замечают за собой это. Взять хотя бы ваших друзей социалистов — Антида Ото или Троцкого. Он ведь отрицает семью, отрицает мужское и женское начало и пропагандирует гомосексуализм, не так ли?

— Допустим, ну и что?

— Это означает, что ему надоело быть мужчиной. В нем заговорило женское начало, присущее каждому, но, как я уже сказал, в разной степени подавляемое каждым из нас. Оно в нем сильнее. Во мне слабее. В другом — равно с биологическим. Но присуще каждому! И то, что энергия высвободилась в женском обличье, потому вовсе не иллюстрирует ничье подавленное либидо. Просто энергия взяла и приняла вот такую форму, живущую — хотим мы того или нет — внутри каждого индивида пола мужеского.

— И именно поэтому вы увидели в ней свою возлюбленную?

— А вы увидели кого-то другого?

— Конечно, — лукавил Фрейд, чьему взору также накануне явилась столь нелюбимая им Сабина Шпильрейн. — Ни намека на образ этой жидовки! Как и весь ваш эксперимент, его итоги для вас были не более, чем самовнушением. Внушая сомнительное знание другим, вы и сами поддались искушению. Хотя, сие случилось уже давно, — махнул рукой психиатр и вышел из кабинета в приемную, где его ожидал пациент. Это был тот самый Антид Ото — известный журналист из газеты «Правда», что издавалась в Вене в те дни, и под чьим фармакологическим псевдонимом скрывался беглый русский каторжник Лейба Бронштейн. Он давно уже посещал Фрейда, обучался у него психоанализу, параллельно свято веруя в то, что тот излечит его от пагубной страсти к мужчинам. Несчастный не мог подумать, что Фрейд избрал его единицей для опытов по изучению этого порока и в мыслях не имел никого ни от чего лечить. Однако, даже если бы он задумался об этом, то не прекратил бы своих визитов в дом на улице Бергассе — общество Фрейда было ему приятно, в том числе и по национальному признаку (оба были евреями), он тяготел к познанию азов психоанализа и вообще видел в старом психиатре, от которого пачками разбегались ученики, своего наставника, в котором так нуждался после недавнего идеологического разрыва с Лениным.

Как не знал об истинных мотивах его действий Лейба Бронштейн, так и Фрейд не знал о том, что полчаса назад, прежде, чем отправиться к нему, его визитер имел разговор со своим товарищем по квартире на улице Рингштрассе, Кобой, который еще вчера находился в этом доме в совершенно ином качестве. Разговор был примерно следующего содержания:

— Значит, женщина?

— Именно. Красоты необъяснимой. Сколько здесь живу, ни разу не наблюдал никого, похожего на нее. Такие черты лица, такие глаза… Была бы моя воля, знал бы я ее — непременно украл бы и женился, навсегда отказавшись от мирского.

— «От мирского» — значит, и от борьбы тоже? — провокационно насупив брови, уточнял Бронштейн.

— Все может быть, — задумчиво протянул Коба, как будто еще витая в облаке вчерашнего дыма, источаемого стеклянным шаром с ладанкой.

— Правильно ли я понимаю, что ты сейчас практически отказался от участия в революционной деятельности и прямо заявил об этом партийному идеологу? И ради чего — ради бабы?! Смог бы ты повторить то же самое перед Лениным?

— Мне отлично известны ваши отношения с Лениным. Ты потому здесь, вообразил себя непонятно, кем, что Ильич сейчас в немецкой тюрьме, а ты тут Ваньку валяешь, строишь из себя лидера своей «перманентной» революции… — уныло пробормотал Коба. — Не знаю, что бы я сказал Ильичу, а тебе сейчас сказал то, что сказал!

— Какая варварская глупость! Сейчас, когда движение находится в критическом состоянии, ты, ее движущая сила, берешь и на словах декларируешь измену! За такое в иные времена следовало бы спросить, и здорово спросить! А что касается революции, то Ильич тоже считает, что она должна быть перманентной. Знаешь, что это значит? Что мало изменить общественный и государственный строй в одной, отдельно взятой, стране. Надо перестроить себя и свое окружение радикально, стопроцентно, чтобы не осталось ничего от прежних пережитков, доставшихся нам от отцов и дедов и в плену которых многие из нас пребывают до сих пор. Ты — яркий тому пример. И Ильич, и я считаем, что семья в своем первозданном виде давно себя изжила, как изжили себя отношения между мужчиной и женщиной. Революционер — двигатель прогресса — не может связывать себя оковами сексуального рабства в отношении одной женщины, двух женщин, трех женщин. И вообще оковами сексуального рабства, в принципе! Он должен освободиться от этих ложных идеалов!

— Ха! — усмехнулся Сосо. — Как это? Мужчина без женщины не может существовать, это биологический факт. Ты женат на двух женщинах одновременно, у Ильича есть Крупская. А мне почему нельзя?!

Бронштейн вскипел:

— А разве эти женщины возле нас? Разве мои Александра или Наталья рядом со мной, а Крупская в той же камере, что и Ленин?! Если бы они были рядом, то своим бабьим ворчанием начисто отвлекли бы нас от революционной деятельности, но их по счастью, с нами нет!

— Что же в этом хорошего? Как же нам обойти биологическую потребность, и, главное, зачем? Некоторое время спустя без женщин мы начнем сходить с ума, и тогда уж точно будет не до революции. Так к чему истязать себя в отчаянных попытках преодолевать законы природы?!

— По тебе видно, что ты уже еле-еле без них обходишься, — зло бросил Лейба. — Настолько стал зависим, что даже какая-то эфемерная, не плотская, едва ощутимая баба, образ, призрак, кружит тебе голову! А я вот как-то обхожусь…

— И как, позволь осведомиться? — усмехнулся горячий грузин.

— Вот ты вчера был на сеансе у Юнга, который затуманивает вам голову разными оккультными практиками и прочей ерундой. А лучше бы посетил живущего в то же доме Фрейда, который бы научил тебя преодолевать весьма сомнительные постулаты дарвинизма. Он, как никто другой, знает, какое влияние оказывает на нас наше либидо и умело перенаправляет его в нужное русло. Понятно, что без выброса сексуальной энергии человечество погибнет. Но отношения с женщинами в том матримониальном плане, в котором они существовали почти две тысячи лет, изжили себя. Почитай любого большевика — включая Ильича — на эту тему. Значит, надо искать что-то новое…

— Никак не пойму, к чему ты клонишь? Что новое? Что тут может быть нового?

— Ты когда-нибудь вдумывался в значение выражения «Пролетарии всех стран, соединяйтесь»?

— Это наш марксистский лозунг. Только ума не приложу, во что именно следует вдуматься? Пролетарии, угнетаемый класс, должны собраться воедино, чтобы одним массированным ударом разгромить угнетающий класс…

— Все это верно, но вслушайся в глубинный смысл слов. Пролетарии, а не пролетарки всех стран соединяйтесь. Понимаешь? Мы, мужчины, есть двигатель прогресса, и ты с этим не поспоришь!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что и в половом отношении нам следует исключить женщин из нашей жизни?

— Именно так. Так считаю и я, и многие другие большевики, и доктор Фрейд, который отчетливо осознает вред, наносимый нам женщинами. Стоит только женщине появиться подле нас, как уже все мысли сосредоточены вокруг нее и ее низменных потребностей — и вот уже потребности наши становятся куда более низменными, чем прежде. Вот уже мы не видим истинную цель, а вожделеем фемину, освободив для нее все мысленное пространство, прежде занятое благими идеями и побуждениями. И куда как иной становится ситуация, когда помыслы наши развиваются в том же благом русле, а помогает справиться с природными инстинктами наш товарищ, стоящий на уровне наших идей и разделяющий все наши точки зрения по основным вопросам мироздания. Вот это и есть пресловутое пролетарское единство, которое не способны разрушить ложные общественные институты и которое носит перманентный характер. Единство и в работе, и в штыках, и в отдыхе. Единство в его абсолютном, первозданном виде!..

Джугашвили слушал товарища, открыв рот. Когда тот закончил свою пламенную тираду, он вскочил из-за стола и набросился на оппонента едва ли не с кулаками.

— Ты вообще соображаешь, что ты говоришь? Ты не только извращаешь теорию Маркса, но и извращаешь саму суть человеческого бытия! Это бред! Мы задуманы природой как вразумленные животные, и инстинкт размножения нам присущ априори. А ты пытаешься его отодвинуть даже не на второе, а на тридцатое место, лишив нас возможности создавать себе подобных и тем самым истребив пролетарский класс в зародыше накорню! Как ты можешь так рассуждать?! Гомосексуализм есть свойство зажравшихся угнетателей, подыхающих от скуки в то время, как пролетарии умирают от голода!

Через тонкую стенку от комнаты, в которой происходил столь эмоциональный разговор, жили весьма любопытные мещане — господа Клаусс, хозяева арендуемой ими квартиры. Бронштейн знал, что они то и дело подслушивали их разговоры, стремясь накопать на них компромат, сдав полиции и обогатившись или прославившись за счет этого, но всякий раз речи коммунистов маскировались под такую вуаль, сквозь которую эти темные и необразованные люди, отродясь не читавшие ничего, кроме Святого Писания, видеть и понимать ничего не могли. Знал он, что и теперь герр и фрау Клаусс являются непрошенными слушателями их беседы, которая отдавала явной бесовщиной и попранием столь чтимых ими псевдоморальных норм, и потому стремился прервать речь Кобы, жестами указывая ему на необходимость хотя бы говорить тише. Тот же был неумолим.

— Теперь я окончательно убедился в том, что этот ваш фрейдизм не более, чем средство борьбы империализма с пролетариатом. Не могут одолеть физически, осознают неизбежность скорых перемен, — вторил он вчерашним словам Юнга, — так решили разложить изнутри. Кто он, этот твой Фрейд? Еврей. Представитель капитала и смуты. Нет уж. Помяни мои слова — как только приду к власти в России, навсегда запрещу его и его лживые теории! Под угрозой расстрела!

Громко хлопнув дверью, Коба вышел из квартиры и бодрым шагом зашагал по Рингштрассе. Господа Клаусс видели его из окна своего жилища, и, убедившись в том, что горец покинул свою временную обитель, громко расхохотались последним его словам, очевидно не поверив в их состоятельность. Громкий смех заслышал и Лейба — после чего у него сразу отлегло от сердца; это означало, что они не восприняли их беседу всерьез, хоть и слышали ее досконально. Со спокойной душой Бронштейн отправился к Фрейду, а Коба все так же брел по Рингштрассе, пока не уперся в церковь Карлскирхе.

Великолепное произведение барокко XVIII века, построенная в качестве благодарности короля Карла за отступившую от столицы чуму, со множеством колонн и роскошных витражей, церковь была одной из главных достопримечательностей прекрасного древнего города. Атеист Коба любил гулять мимо нее — старинные пейзажи успокаивали и наводили на приятные мечты и размышления о будущей власти и потому притягивали его внимание. Здесь же он по чистой случайности встретил Шикльгрубера — он выполнял очередной заказ на открытки и рисовал пейзажи старинного собора, спрятавшись в тени пальм, привезенных Францем Фердинандом из пресловутого мирового турне, что были теперь высажены вблизи церкви.

— Как я рад видеть тебя! — произнес Адольф, отходя от мольберта и протирая запачканные краской руки.

— Признаться, я тоже. Никак не ожидал…

— И как тебе вчерашний сеанс? Не пожалел о том, что принял мое приглашение?

— Ни на минуту. Этот Юнг поистине удивительный человек, и я убежден, что именно за его, а никак не за фрейдовыми теориями — будущее!

— Совершенно верно. Ведь он не зря сказал, что в каждом из нас заложена сверхсила, способная сдвинуть мир с места. Не знаю, как ты, а я в себе ее ощущаю, и довольно отчетливо. И даже понимаю, откуда она у меня — мать говорила, что наш род ведет свое исчисление от Генриха Птицелова, величайшего властелина средних веков. Правда, отец умер, но ведь не перестал же он от этого быть моим отцом!

— Выходит, твоя фамилия на Шикльгрубер?

— Нет, моя фамилия по паспорту Гитлер. Шикльгрубер — это как раз мой отчим, человек без роду и племени. А ты?

— А что я…

— Вчера Юнг сказал, что ты не все знаешь или не все говоришь о своем происхождении. Я это отчетливо запомнил…

Коба вгляделся в лицо своего собеседника — молодой художник все больше нравился ему, как нравились ему люди умные и прозорливые.

— Что ж, раз такое дело, то откровенность за откровенность. В моем происхождении тоже есть белые пятна, которые я предпочитаю скрывать до поры до времени.

— Зачем?

— Понимаешь, теория, которой я придерживаюсь, не жалует родовитых людей. Для нее удобнее и выгоднее быть простолюдином, и потому моя биография сына прачки и пьяницы — сапожника как нельзя более соответствует моим политическим устремлениям. Тебе, так уж и быть, скажу. За все время моего пребывания в Вене не было у меня более близкого по духу человека… Слышал что-нибудь о графе Дракуле?

— Легендарный властитель Валахии, который знаменит своими зверствами и даже вампиризмом?!

— Он самый. Но не он один стоит во главе моего генеалогического древа.

— Да?! А кто еще? Ведь, насколько я помню, род Цепешей пресекся с казнью Влада?

— Не совсем. Он продолжился, слившись с другим известным царственным в Европе родом Рюриковичей, среди которых были не менее знаменитые и определяющие историю личности!

— Иван Грозный?! — округлил глаза Гитлер.

— Верно. Но обо всем по порядку…

Доктор Сигурд Йоханссон. О событиях в Вене в 1913 году и действительном происхождении Сталина

Предвкушаю, дорогие друзья, ваше любопытство по поводу интереснейшего и щепетильного момента, на котором вас оставили авторы, доверив мне ответить на вопросы, которые вас уж снедают. И все же позволю себе немного злоупотребить вашим временем, начав отвечать на них по порядку.

Какой поистине удивительный и увлекательный букет событий происходил в Вене в 1913 году! Начнем с того, что все представленные в качестве героев в книге лица действительно пребывали в этом удивительном городе в это время — Гитлер и Сталин, Фрейд и Юнг, Троцкий и Франц Фердинанд, с чьей смерти началась Первая мировая война. Образ этот еще не раз встретится читателю, и потому имеет смысл сразу обратить его внимание как на него самого, так и на причины, способствовавшие началу Великой войны — ведь недаром авторы аккуратно подводят именно к этому, не говоря при этом ни слова лжи.

Франц Фердинанд был старшим сыном эрцгерцога Карла Людвига (1833–1896) — брата императора Франца Иосифа и Марии Аннунциаты (1843–1871), принцессы Обеих Сицилий.^[2] В 1875 году он наследовал значительное состояние и имя д’Эсте от представителя боковой ветви Габсбургов Франческо V, герцога Моденского, а в 1896 году, после смерти отца, стал наследником австро-венгерского престола. Однако фактически к престолу Франца Фердинанда стали готовить раньше, после самоубийства кронпринца Рудольфа, единственного сына Франца Иосифа, в 1889 году. Запомните эту прелюбопытнейшую личность, речь о ней зайдет в повествовании еще не раз.

Как совершенно справедливо указывают авторы, в 1893 году Франц Фердинанд совершил большое путешествие вокруг света, посетив на крейсере «Кайзерин Элизабет» Австралию, Новую Зеландию, Новые Гебриды, Соломоновы острова, Новую Гвинею, Саравак, Таиланд, Японию. Из Иокагамы он проследовал в Ванкувер на пароходе «Empress of China», и через Канаду вернулся в Европу. В 1895–1896 годах он издал в Вене описание кругосветного путешествия «Tagebuch meiner Reise um die Erde».^[3]

Также авторы верно подмечают, что он никогда не жил во дворце Хофбург, занимаемом его дядькой — главой государства, Францем-Иосифом I, и не общался с его свитой. Франц Фердинанд образовал собственную «канцелярию» в своей венской резиденции — Бельведерском дворце, где собрал вокруг себя советников: графа Чернина, фельдмаршала Конрада фон Гетцендорфа и других.

Обращают Швальнеры внимание и на одобренный некогда рейхсратом морганатический брак будущего наследника престола. В 1900 году Франц Фердинанд действительно женился морганатическим браком на чешской графине Софии Хотек (1868–1914), с которой познакомился на балу в Пражском Граде. Выйдя замуж, она получила титул княгини Гогенберг. Перед бракосочетанием, совершенным с согласия императора, Франц Фердинанд должен был торжественно отречься за своих будущих детей от прав на престолонаследие. Сообщение об этом и соответствующий законопроект были приняты в австрийском рейхсрате. Премьер-министр Кальман Селль по просьбе решившего оказать честь племяннику императора отстаивал проект, и он был принят лишь после бурных дебатов.

У Франца Фердинанда и Софии была одна дочь — София и два сына — Максимилиан и Эрнст. Они носили фамилию Эсте и титул князей Гогенбергов. В 1938 году Максимилиан и Эрнст Гогенберги, как родственники Австрийского дома и противники аншлюсса Австрии, были посажены по приказу Гитлера в концлагерь Дахау. Максимилиан был освобождён через 6 месяцев, а Эрнст переведён в другой лагерь и освобожден в 1943 году. Они оба пережили войну, и ныне существуют их потомки.

Правы авторы и в том, что, вопреки воле императора, он необычайно сблизился с Николаем Вторым, бывшим в то время уже Императором Всероссийским. В феврале 1902 года отправился в Санкт-Петербург с официальным визитом, чтобы поблагодарить Николая II, пожаловавшего ему звание генерала Императорской русской кавалерии.^[4]

Но в действительности одной из причин к развязыванию войны послужила не его близость к Николаю, а стремление лишить независимости ряд государств, включая Сербию, что он в общем-то особо не скрывал. Франц Фердинанд в политике был жёстким реалистом: около 1906 года он составил план преобразования Австро-Венгрии. По этому плану империя превращалась в Соединенные Штаты Великой Австрии — триединое государство (или Австро-Венгро-Славию), образовывались 12 национальных автономий для каждой крупной народности, проживавшей в империи (не считая 3 немецких образований, а также преимущественно немецких этнических анклавов в Трансильвании, Банате и крупных городах типа Праги, Будапешта и Львова): чешская Богемия, Словацкие земли, польская Западная Галиция, русинско-украинская Восточная Галиция, Венгрия, Секейские земли, Трансильвания, итальянский Тренто, итальянский Триест, словенская Крайна, Хорватия и сербская Воеводина. Франц Фердинанд, хоть и тяготел к Николаю, не любил русских и ещё больше сербов, и в этом его плане как нельзя лучше проявилось желание лишить их самого дорогого — независимости, с таким трудом и такими жертвами доставшейся многострадальным сербам!..

Что ж, Бог ему судья, а следующим персонажем, которого мы видим на авансцене, является Гитлер. Этот человек, действительно мнивший себя потомком Генриха Птицелова, тоже проживал в Вене в 1913 году. Тогда же он совершил там одну прелюбопытную для себя находку, или открытие — как будет угодно, — но об этом позже. Пока же мы видим перед собой лишь не вполне удачливого, хоть и талантливого, художника, приехавшего в столицу Австро-Венгрии со вполне понятной целью личного обогащения.

Его связь с Веной уходит корнями в дату смерти его матери — 21 декабря 1907 года Клара Гитлер умерла, 23 декабря Адольф похоронил её рядом с отцом. В феврале 1908 года после урегулирования дел, связанных с наследством и оформления пенсий себе и сестре Пауле как сиротам, Гитлер уехал в Вену.^[5]

С тем же периодом связано начало его ненависти к евреям, которой он не скрывает в общении со Сталиным. Так, друг юности Кубицек и другие сотоварищи Гитлера свидетельствуют, что он постоянно бывал на ножах со всеми и испытывал ненависть ко всему, что его окружало. Поэтому его биограф Иоахим Фест допускает, что антисемитизм Гитлера явился сфокусированной формой ненависти, бушевавшей до того впотьмах и нашедшей, наконец, свой объект в еврее.

В сентябре 1908 года Гитлер сделал повторную попытку поступить в Венскую художественную академию, но провалился уже в первом туре. После провала Гитлер несколько раз менял место жительства, не сообщая никому новых адресов. Уклонялся от службы в австрийской армии. Он не хотел служить в одной армии с чехами и евреями, воевать «за габсбургское государство», но в то же время был готов умереть за германский рейх.^[6] Устроился на работу как «академический художник», а с 1909 года и как писатель.

В 1909 году Гитлер познакомился с Рейнгольдом Ганишем, который начал успешно продавать его картины. До середины 1910 года Гитлер рисовал в Вене очень много картин малого формата. Как верно указывают братья Швальнеры, в основном это были копии с почтовых открыток и старых гравюр, изображающие всевозможные исторические здания Вены. Помимо этого он рисовал всевозможные рекламные объявления. В августе 1910 года Гитлер заявил в полицейский комиссариат Вены, что Ганиш утаил от него часть выручки и украл одну картину. Ганиша на семь дней отправили в тюрьму. С этого времени Гитлер сам продавал свои картины.

В этот период Гитлер начал усиленно заниматься самообразованием. Впоследствии он свободно мог общаться и читать литературу и газеты в оригинале по-французски и по-английски. Во время войны любил смотреть французские и английские фильмы без перевода. Очень хорошо разбирался в вооружении армий мира, истории и т. д. В это же время у него проявился интерес к политике, и, как видим, к теориям Юнга, касающимся не только психоанализа, но и оккультных воззрений ученого.

А оккультизм был буквально «любимым коньком» Юнга. Ряд исследователей отмечает, что представления современного оккультизма прямо соотносятся с аналитической психологией Юнга и его концепцией «коллективного бессознательного», которую привлекают адепты оккультизма и деятели нетрадиционной медицины в стремлении научно обосновать свои взгляды.^[7]

Отмечается, что многие направления оккультизма сегодня развиваются в русле основных идей Юнга, которые адаптируются к научным представлениям современности. Юнг ввел в культурный обиход огромный пласт архаической мысли — магического и гностического наследия, алхимических текстов средневековья и др. Он «возвел оккультизм на интеллектуальный пьедестал», придав ему статус престижного знания. Это, безусловно, не является случайностью, поскольку Юнг был мистиком, и по мнению исследователей, именно в этом следует искать подлинные истоки его учения. Карл Юнг с детства находился в обстановке «соприкосновения с другими мирами». Его окружала соответствующая атмосфера дома Прейсверков — родителей его матери Эмилии, где практиковалось общение с духами умерших. Мать Юнга Эмилия, дед Самуил, бабка Аугуста, кузина Хелен Прейсверк практиковали спиритизм и считались «ясновидящими» и «духовидцами». Спиритические сеансы устраивал и сам Юнг. Даже его дочь Агата впоследствии стала медиумом.

В воспоминаниях Юнга мы узнаем, что мёртвые приходят к нему, звонят в колокольчик и их присутствие ощущает вся его семья. Вот он задает «крылатому Филимону» (своему «духовному руководителю») вопросы своим собственным голосом, а отвечает фальцетом своего женского существа — анимы, вот в его дом стучат мёртвые крестоносцы… Неслучайно психотерапевтическая техника «активного воображения» Юнга разрабатывала принципы общения с мистическим миром и включала моменты вхождения в транс.

Между тем, не только оккультизм Юнга передался Гитлеру во время их общения в Вене в 1913 году. Юнг был буквально заражен манией Тибета и всего, связанного с ним, в том числе древних рун. Она, как болезнь, передалась и будущему фюреру Третьего рейха.

Гитлер перед приходом к власти часто общался с одним тибетским ламой, жившим в Берлине. Ламу называли «человеком в зеленых перчатках», а посвященные называли его «держателем ключей от королевства Агарти». Агарти по-немецки звучит как Асгард — легендарная страна северных богов-асов. С загадочным королевством Агарти связана мощная духовная организация «Общество Туле», членом которого был и Гитлер.^[8]

Ее основатели ученые Эккарт и Хаусхофер утверждали, что 30–40 веков назад в районе пустыни Гоби процветала высокая цивилизация. Во время глобальной катастрофы погибли не все ее представители. Оставшиеся ушли в гималайские пещеры и разделились на две части. Одни назвали свой центр Агарти (центр добра), предались созерцанию и не вмешиваются в земные дела. По легендам, жители Агарти до сих пор пребывают в пещерах. Вторые основали страну Шамбалу (центр могущества и насилия, управляющий миром), которая является хранилищем неведомых сил, доступным лишь посвященным. Часть гобийцев якобы перекочевала на север Европы и Кавказ и является предками арийской расы. Поэтому только арийская раса могла бы заключить союз с Агарти и Шамбалой и овладеть секретами управления тонкой энергией, позволяющими научиться, к примеру, взглядом ворочать многотонные каменные глыбы.^[9]

Из всех этих идей Гитлер сформулировал теорию «магического социализма», по которой люди каждые 700 лет поднимаются на новую ступень развития. Предвестником трансформации рас служит появление магов-гигантов. Истинной расой, призванной познать следующий цикл, Гитлер считал арийцев. Их удел — эпопея под предводительством «высших неизвестных». Другие же люди, по мнению фюрера, только внешне похожи на человека, но отстоят от арийцев дальше, чем животные. Поэтому истребление евреев, цыган и т. д. он не считал преступлением против человечества. По приказу Гитлера был организован специальный институт «Аненербе», который организовывал экспедиции на Тибет в поисках легендарных стран. Увы, несколько снаряженных экспедиций потерпели в Тибете фиаско.

Об этой организации надо сказать особо. В замке Вевельсбурга Гиммлер намеревался устроить центр нацистской «новой религии», которая создавалась идеологами СС как соединение язычества древних германцев и «истинного», ещё «не отравленного евреями» христианства и оккультизма прошлого века. «Зал Грааля» замка находился под огромным куполом, он имел 48 окон и предназначался для религиозных медитаций рейхсфюрера и людей, приближённых к власти.

С первых дней существования организации археологи, этнографы, филологи, историки снимали для СС пропагандистские фильмы, писали учебно-воспитательные программы. В обязательном порядке каждому члену СС преподавали эпос «Эдда» и обучали чтению рун.

В стенах «Аненербе» часто поднимался вопрос об Атлантиде, и им интересовался Гиммлер. Именно в этом институте было придумано название острову Гельголанд: «das heilige Land» — «святая земля». Идеологи национал-социализма стремились придать германским «началам» независимый окрас, что позволяло бы нацистам ощущать свою исключительность, ничем не обязанную Аврааму. После войны нацистские идеи были подхвачены пастором Юргеном Спанутом, который отождествлял Атлантиду с Хельголандом.^[10]

Сотрудники организации «Наследие предков» читали лекции бойцам зондеркоманд и охране концлагерей, для «научного» обоснования тотального уничтожения врагов Тысячелетнего рейха. Один из лучших в мире специалистов по культурам готов и викингов, доктор Герберт Янкун, доказывал, что древние германцы безжалостно топили в болотах предателей и вероотступников, причём вместе с их семьями. После того, как немецкая армия завоевала Крым в июле 1942 года, Гиммлер посылает доктора Янкуна, а также Карла Керстена и барона фон Зеефельда, в регион на поиск остатков материальной культуры готского королевства (которые так и не были найдены). В дальнейшем Крым должен был быть полностью расселён («никаких иностранцев») и колонизирован только одними немцами, став территорией рейха. Будущая крымская колония была названа Gotengau (готский округ), в честь готов, которые, как полагал Янкун были предками немецких «арийцев».^[11] Особенное внимание доктор Янкун уделял разграблению крымского музея. Чуть позже он попросил зачислить себя офицером разведки в дивизию СС «Викинг», где он раньше проводил «культурно-политическое воспитание».

Любопытно в этой связи магическое значение Крыма — думается, что именно отсюда страсть любой дьявольской власти к завладению этими плодородными землями.

По оценкам Гиммлера, «ариизация» региона должна была происходить постепенно в течение 20 лет; сначала предполагалось депортировать местное население, затем перераспределить территории для поселения «арийской расы». Дополнительно к «исключению» славян и «низших» рас предполагалось высадить дубовые и буковые деревья, чтобы копировать традиционные немецкие леса, а также высадить новые посевы, которые были привезены из другой прародины «арийцев» — Тибета. Гиммлер приказывает создать новое учреждение в структуре «Наследия предков», его возглавляет Шефер. Затем была создана биологическая станция вблизи австрийского города Грац, где Шефер приступает к работе с семью другими учёными, чтобы разрабатывать новые посевы для «Тысячелетнего рейха».

Руны, являющиеся неотъемлемой частью идеологии Аненербе, также занимали в жизни НСДАП значительное место — идеологи партии верили в их магическую, сверхъестественную силу, а потому символика рун стала главной символикой Третьего рейха. Почему? Потому что их символизм привило Гитлеру еще Общество Туле. Внимание:

«…Великие боги — Один, Ве и Вилли вырезали мужчину из ясеня, а женщину из ивы. Старший из детей Бора, Один, вдохнул в людей душу и дал жизнь. Чтобы одарить их новыми знаниями, Один отправился в Асгард, Страну Зла, к Мировому Древу. Там он вырвал глаз и принес его в жертву, но этого показалось мало Стражам Древа. Тогда он отдал свою жизнь — решил умереть, чтобы воскреснуть. Девять дней он висел на суку пронзенный копьем. Каждая из восьми ночей Посвящения открывала ему новые тайны бытия. На девятое утро Один увидел под собой начертанные на камне руны-буквы. Отец его матери, великан Бельторн, научил его вырезать и окрашивать руны, и Мировое Древо стало называться с тех пор — Иггдрасиль…»

Так рассказывает об обретении рун древними германцами «Снорриева Эдда» (1222–1225), возможно, единственный полный обзор героического эпоса древних германцев, основанный на сказаниях, прорицаниях, заклинаниях, изречениях, культовых и религиозных обрядах германских племен. В «Эдде» Один почитался как бог войны и покровитель умерших героев Валгаллы. Он считался магом и некромантом. Именно из этого труда и проистекает слово Асгард, как мы ранее упомянули, часто используемое членами Общества Туле. А, коль скоро, страна Асгард впрямую связана с обретением рун, то их изучение должно было стать (и стало) для Гитлера одним из важнейших направлений образовательной политики.

Руны и рунические письма представляют собой знаки древнейшего германского алфавита, высекавшиеся на камне, металле и кости, и получившие распространение преимущественно в Северной Европе. Каждая руна имела имя и магическое значение, выходившие за сугубо лингвистические рамки. Начертание и состав менялся в течение времени и приобрели магическое значение в тевтонской астрологии.

Вполне естественно, что Генрих Гиммлер, с юных лет проявлявший повышенный интерес к духовному миру «нордических предков» и, так же, как и Гитлер, искренне считавший себя реинкарацией основателя Первого Рейха Генриха Птицелова, избранного в 919 году королём всех германцев, не мог пройти мимо «арийского наследия», идеально вписывающегося в его мировоззрение. По замыслу рейхсфюрера СС, рунам предстояло сыграть особую роль в символике СС: по его личной инициативе в рамках программы «Аненербе» — «Общества по изучению и распространению культурного наследия предков» — был учрежден Институт рунического письма.

До 1939 года все члены аппарата СС изучали значения рун в рамках курса общей подготовки. До 1945 года в СС активно использовались 14 рун, однако уже в 1940 году обязательное изучение рун отменили, что придало рунам ещё больше таинственности.

А в основе всего, как мы видим, — абсолютно беспочвенное мнение Гитлера о происхождении от Генриха Птицелова. И, если в случае с Гитлером, оно и впрямь было абсурдным, то мнение Сталина о его происхождении от Дракулы и Ивана Грозного не лишено было оснований.

В своей книге «Иосиф Рюрикович-Дракула: рассекреченная родословная генералиссимуса»^[12] я привожу целый ряд признаков, подтверждающих теорию о родстве Сталина, Ивана Грозного и Влада Дракулы. Практически вся книга посвящена проведению тех самых «исторических параллелей», об опасности которых любил говорить Иосиф Виссарионович. Сюда входят и привычки, и фенотипические, и генотипические черты трех правителей. Но центральным, без сомнения, является установление фактической прямой линии, соединяющей их в историческом пространстве. О ней и расскажет Гитлеру Сталин теплым весенним днем 1913 года в предместье церкви Карлскирхе…

Итак, мы все знаем, что официальной датой рождения Сталина считается 1879 год. Однако, это не так…

Историк Г. И. Чернявский пишет, что в книге регистраций Успенского собора в г. Гори значится имя Иосифа Джугашвили и далее следует запись: «1878. Родился 6 декабря. Крестился 17-го декабря. Родители — жители города Гори крестьянин Виссарион Иванов Джугашвили и его законная жена Екатерина Георгиевна. Крёстный отец — житель Гори крестьянин Цихатришвили». Им делается вывод, что подлинной датой рождения Сталина является 6 (18) декабря 1878 года. Отмечается, что, по сведениям Санкт-Петербургского губернского жандармского управления, датой рождения И. В. Джугашвили значится 6 декабря 1878 года, а в документах Бакинского жандармского управления годом рождения помечен 1880 год. В то же время встречаются документы полицейского ведомства, где годом рождения Иосифа Джугашвили значатся 1879 и 1881 годы. В документе, собственноручно заполненном И. В. Сталиным в декабре 1920 года, — анкете шведской газеты Folkets Dagblad Politiken — значится год рождения — 1878-й.

Существует мнение, что дата рождения была перенесена на год вперёд самим Сталиным, поскольку 1928 г. мало подходил для празднования 50-летнего юбилея: в стране происходили волнения крестьян в связи с искусственным повышением цен на промышленные товары, имелись и другие проблемы. Лишь к 1929 году Сталину удалось окончательно укрепить режим личной власти. Поэтому этот год и был выбран для празднования юбилея, соответственно чему была выбрана и подходящая официальная дата рождения.^[13]

Факт искажения даты рождения Сталиным установлен научно и сомнений не вызывает. А теперь отнесемся к 1877 году, когда он, соответственно, мог быть зачат. Мы уже говорили здесь о том, что отцом его не мог быть простой сапожник Бесо — отец такого руководителя такого государства уж непременно был знатного рода. Думается, он и обучил Кэкэ тому, как надо воспитывать маленького Сосо. И такой человек в 1877 году в Гори как раз был. Это был великий русский ученый и путешественник Николай Михайлович Пржевальский.

Все началось между второй экспедицией ученого к озеру Лобнор и в Джунгарию (1876–1877) и его третьим походом в глубины Тибета (1879–1880). Зимой и весной 1878 года Пржевальский поправлял здоровье на Кавказе, заезжал и в Гори, где, будучи гостем князя Маминошвили, познакомился с его дальней родственницей, двадцатидвухлетней Екатериной Джугашвили, урожденной Геладзе. К тому времени семья Геладзе уже достаточно давно жила в городе, и Екатерина была грамотна, что по тем временам было уникальным.

Николай Пржевальский, доселе не испытывавший особо рьяной тяги к женскому обществу, был очарован красотой юной и образованной грузинки. Встречался с ней и проводил время к взаимному удовольствию обеих сторон. Она приятно поразила его умом и образованностью. Это была не просто грузинская красавица, а родственница князя, ее вполне можно назвать горской светской дамой, правда, находившейся в бедственном положении, о чем Николай Михайлович узнал от князя. Поэтому нет ничего удивительного, что, находясь в уже известном нам настроении, Екатерина Геладзе решилась обратить самое пристальное внимание на… красивого, солидного и наверняка здорового, имевшего высокие чины русского офицера…

К этому времени Екатерина была четыре года как замужем за Виссарионом Джугашвили, сапожником из села Диди-Лило. Супруги жили в Гори в скромном домике недалеко от кафедрального собора в «русисубани» — русском квартале, где были расквартированы военные и… где останавливались все русские путешественники. Все трое детей, рожденные Екатериной от Виссариона, умерли в младенческом возрасте. Ее муж в первые годы замужества снискал славу известного на весь город мастера, имел много заказов и смог открыть собственную мастерскую, но к моменту роковой встречи стал спиваться и издеваться над женой, в семье катастрофически не хватало денег, и Екатерина Геладзе была вынуждена заниматься наемной поденной работой, чтобы свести концы с концами.

Это была встреча, предначертанная свыше и уготованная самой судьбой. Они стали настойчиво искать общества друг друга и часто с явным удовольствием проводили время вместе. После отъезда Николая Михайловича с Кавказа, а именно 6 декабря 1878 года (по ст. ст.), а не 21 декабря 1879 года (по н. ст.), как всегда было принято считать, Екатерина Георгиевна Геладзе родила сына, названного Иосифом…

Характерно, что юный Иосиф никогда материально не нуждался. Пржевальский постоянно пересылал из России в Грузию весьма значительные суммы денег на содержание и образование ребенка. Во избежание кривотолков и огласки деньги, отправленные Пржевальским, получал сам князь Маминошвили и тайно передавал их счастливой матери.…В глаза бросается удивительное портретное сходство Сталина и генерала Николая Михайловича Пржевальского. Родившийся после отъезда Пржевальского четвертый ребенок Екатерины Иосиф (он же Coco) рос здоровым и крепким. Жизнерадостный и общительный, он всегда был окружен товарищами…

В 1885 году Джугашвили-старший уехал на работу в Тифлис, а князь неоднократно передавал матери Сталина значительные суммы присланных со Смоленщины «алиментов». Об этом косвенным образом свидетельствует и внучка Иосифа Виссарионовича Галина Яковлевна Джугашвили. Она не считает своим прадедом Пржевальского, но находит «внешнее сходство просто поразительным», а самое главное — соглашается с тем, что Пржевальский останавливался в Гори, а потом «высылал деньги Катерине». И высылал их до конца своей жизни.

Мать И. В. Сталина — Екатерина Георгиевна Джугашвили мечтала вырастить сына, Иосифа Сталина, образованным. Пределом ее мечтаний был сан священника, и потому она пристроила его (не исключено, что с помощью «алиментов» Пржевальского) в духовное училище Гори, открытое еще в 1818 году и считавшееся старейшим учебным заведением города. Настояла, чтобы он занимался не только грузинским, но и русским языком, добилась стипендии в три рубля в месяц (по тем временам это были довольно приличные деньги).

Уж не для того ли Сталин изменил дату рождения, чтобы отдалиться от версии о столь знатном происхождении в стране, где за такую родословную вполне можно было «схлопотать» нечто менее привлекательное, чем должность Генерального секретаря? Авторы книги, которую вы держите в руках, его же устами подтверждают мою точку зрения.

Будучи незаконнорожденным сыном смоленского помещика и царского генерала, дальновидный «вождь всех трудящихся» предпочел в условиях победы пролетариата иметь «чисто пролетарское происхождение»… хотя бы на бумаге. Поэтому изменил дату своего рождения с 1878 на 1879, т. е. указал тот год, в котором Пржевальский находился в Китае и, значит, никак не мог стать его отцом…

И к слову. Когда большевики-ленинцы захватили в России власть, а ученик Пржевальского Козлов продолжал свои экспедиции в Монголию, о его почившем учителе, великом исследователе Центральной Азии, генерал-майоре и почетном члене Петербургской академии наук как-то очень тихо «забыли». Но после войны 1941–45 годов (а к этому времени Иосиф Сталин окончательно стер ленинскую гвардию в лагерную пыль и политика «пролетарского интернационализма» все больше стала напоминать державно-патриотическую), когда отец всех народов задумал вернуть советской стране ее героев, в числе самых первых именных наград была учреждена золотая медаль имени Николая Пржевальского. В энциклопедии сталинского периода портрет генерала Пржевальского дан в цвете и самый большой — больше портретов Маркса, Энгельса и даже Ленина. В 1946 году была учреждена золотая медаль имени Пржевальского. О нем сняли цветной художественный фильм. Возникает вопрос: не являлось ли все это пусть запоздалой и завуалированной, но данью памяти сына отцу, настоящему отцу, которую наконец-то мог позволить себе сын, ставший великим коммунистическим руководителем?! К этим историческим данным можно добавить данные о главной тайне Пржевальского: В 1878–1879 годах… Пржевальский проездом жил в Гори, где, верный своей привычке, вел дневник. В годы правления Сталина из архива Пржевальского весь этот период был изменен. Но в расходной книге за 1880–1881 годы по недосмотру цензора остались отметки об отсылке Пржевальским денег матери Сталина на содержание их общего сына Иосифа.^[14]

Кстати, о том самом фильме. В 1950-е годы, когда еще жив был Сталин, советская съемочная группа задумала снять фильм про отца «отца народов». Мао Цзедун, славившийся дурным нравом и не всегда бывавший в ладу со Сталиным, наотрез отказывал советским кинематографистам в предоставлении пекинской натуры для организации и проведения съемок. Противостояние хотело уже было выйти на международный уровень, но в этот самый момент Мао перед Иосифом Виссарионовичем все же не сдюжил — разрешил съемки. Однако, задумаемся о причинах такого поведения Великого Кормчего — что такого сделал ему Пржевальский, о родстве которого со Сталиным малограмотный китайский крестьянин не подозревал? Наверное дело все в том, что не был Пржевальский никаким мирным путешественником, а был он генерал-майором Генштаба РИА, полевым разведчиком и уже потом — географом и натуралистом. К слову, во всех экспедициях отряд Пржевальского шел вооруженным до зубов, что не раз и не два пригодилось во время встреч с туземцами.

Вот что писал он в 1873 году одному своему другу об азиатских делах: «Здесь можно проникнуть… с деньгами в кармане, со штуцером в одной руке и с ногайкой в другой… С ними должны идти сюда европейцы и снести, во имя цивилизации, всех этих подонков человеческого рода. Тысячи наших солдат достаточно, чтобы покорить всю Азию от Байкала до Гималаев… Здесь можно повторить подвиги Кортеса». А в дневнике примерно в то же время написал так: «Лучший паспорт для Китая — это умение быстро и метко стрелять».^[15]

Пржевальский, как и его сын, был суров и скор на расправу. Однажды китайский наместник одной из мелких приграничных областей отказался продать отряду верблюдов и баранов, и запретил наниматься к ним в проводники. Генерал, не заботясь о дипломатических тонкостях обращения с иностранными подданными, вразумил несговорчивого чиновника: «Тогда без всяких дальнейших рассуждений я посадил Дзун-Засана под арест у нас в лагерной палатке, возле которой был поставлен вооруженный часовой. Помощник князя, едва ли не еще больший негодяй, был привязан на цепь под открытым небом».^[16]

Как и Сталин, он ненавидел женщин. «Женатиков» генерал незамедлительно гнал из отряда — так, например, было с поручиком Михаилом Пыльцовым, который по возвращении из первой экспедиции в Азию женился — Пржевальский тут же вычеркнул его имя из состава участников нового похода. Похожая ситуация сложилась и с переводчиком — драгоманом Абдулом Юсуповым.^[17]

Когда русский конкистадор скончался в 1888 году, писатель Антон Чехов написал: «В наше больное время, когда европейскими обществами обуяла лень, скука жизни… подвижники нужны, как солнце. Есть, есть еще люди подвига, веры и ясно осознанной цели». Разве не подобным же образом сожалела страна, включая деятелей культуры, о смерти вождя в марте 1953 года?..

Теперь о происхождении. Пржевальский принадлежал к шляхетскому роду, герба Лук: «Серебряные Лук и Стрела, повёрнутые вверх на Красном Поле», дарованные за воинские подвиги в сражении с русскими войсками при взятии Полоцка армией Стефана Батория.^[18]

Дальним предком Николая Михайловича был воин Великого княжества Литовского Карнила Анисимович Перевальский — казак, отличившийся в Ливонской войне.

Итак, Великое княжество Литовское. Что связывает Ивана Грозного с ним? Понятно, что прямым потомком царя Пржевальский не являлся, всем хорошо известна история о замученном Борисом Годуновым царевиче Дмитрии в Угличе в 1591 году. Но корни были общие!

Какое же отношение имело Великое княжество Литовское к Ивану Грозному? Да самое прямое. Просто волосы дыбом становятся, когда открываешь для себя, что мать царя — Елена Глинская — была из знатного литовского рода! Вот тебе и родство!

Своей известностью род Глинских обязан князю Михаилу Львовичу (1470–1534). Он воспитывался при дворе немецкого императора, принял католичество, участвовал в Итальянских войнах. При вступлении на престол короля Сигизмунда Глинский поднял мятеж, но, потерпев поражение, бежал в Москву.

После брака племянницы Михаила Глинского, Елены, с великим князем Василием Ивановичем (1526) значение рода чрезвычайно возросло, а после смерти Василия в 1533 года они стали фактическими правителями Московского государства. Против них при дворе составилась партия во главе с Шуйскими, которые и подняли против них московскую чернь после пожара 1547 года. На этом господство Глинских в Русском государстве пришло к концу.

Итак, мы видим, что между Пржевальским — отцом Сталина — и Иваном Грозным существует непрямое, но все же родство!

А теперь проследим связи между Великим княжеством Литовским и Валахией, возглавляемой Дракулой. Де-факто она всегда была территорией, подконтрольной Молдавскому княжеству (ввиду территориальной близости). Значит, в данном контексте имеет смысл говорить о связях между Молдавским княжеством и Великим княжеством Литовским. Великое княжество Литовское было одним из крупнейших европейских государств Средневековья, простиравшимся от Балтийского до Черного моря и включавшим в период своего расцвета территории современных Беларуси, Литвы, значительной части современной Украины и европейской части России. Вассальную зависимость от него в различные периоды истории признавали Молдавское княжество, Великий Новгород, Крымское ханство и так далее. Признавали… А вернее, вассалами и были. А случилось все так, что в 1440 году князем княжества был избран Казимир Ягайлович. Казимир расширил международное влияние династии Ягеллонов — подчинил Польше Пруссию, посадил своего сына на чешский и венгерский троны. В 1492–1526 годах политическая система Ягеллонов охватывала Польшу (с вассалами Пруссией и Молдавским княжеством), Литву, Чехию и Венгрию.

Теперь вглядимся более пристально. Мы видим, что Пржевальский — отец Сталина. Предки Пржевальского — знатные офицеры из знатных родов Великого княжества Литовского, которое фактически контролировало Молдавское княжество (с Валахией, вошедшей в его состав вскоре после смерти Влада Дракулы). Те же знатные литовские роды являются прародителями Ивана Грозного посредством его матери, Елены Глинской. И здесь наивно думать, что, несмотря на значительный объем территории княжества, знатные роды, в том числе воинские, не пересекались между собой. Во все времена и всюду существует сонм феодальной власти и высшего руководства, в который абы кого не пускают — вход, как принято говорить, рубль, выход — два. И здесь определяющим критерием являются сугубо родственные отношения. Они-то и имели место между Глинскими и Пржевальскими, что уже не вызывает сомнения! Они же имелись и между родом Дракулы (без сомнения, имевшим значительный удельный вес в руководстве Молдавского княжества) и теми же Глинскими, фактически подчинившими себе княжество. Ну а о связях Пржевальского и Сталина известно всем…

И здесь уже совершенно иной окрас принимают сходства трех правителей. Всем известно, что Дракула любил вино «Медиаш» — не только в романе Брэма Стокера, но и в грамотах валашского господаря отражен этот факт. Любили вино и его потомки.

Одним из вин, которые часто пил Сталин, было «Александреули». Вино редкое и дорогое. Данный напиток нуждается в особых условиях хранения и быстро портиться, поэтому его доставляли к Сталину специальными авиарейсами.

Сталин любил пить «Маджари». Это очень слабое молодое вино, поэтому его, нередко, вождь называл соком. Напиток известен и под другими названиями: гейригер, мадчари, тулбурел, бурчак, мачар, маджарка. Вино шипучее и чуть покалывает язык. Оно не склонно к длительному хранению из-за малой крепости.

Ни для кого не секрет, что полусладкая «Хванчкара» была самым любимым вином Сталина. Это полусладкое вино из виноградных сортов «Александроули» и «Муждуретули». Вино обладает насыщенным вкусом и отдает малиновыми тонами.

Довольно часто Сталин пил «Цинандали». Это белое марочное вино, получившее свое начало в 1886 году. Производиться из сортового винограда «Ркацители» и «Мцване» и выдерживается не менее двух лет. Напиток обладает медовым ароматом с цветочными тонами.

Самым необыкновенным вином, которое пил Сталин является «Телиани». Это марочное красное вино, которое производиться из знаменитого виноградного сорта «Каберне Совиньон». Вино имеет гармоничный вкус, разливающийся барбарисовыми и вишневыми тонами. В нем сочетаются мягкость и бархатистость.

Нельзя не упомянуть о «Киндзмараули» — это знаменитое вино, которое также любил пить Сталин. Производиться напиток с 1941 года. Полусладкое красное вино обладает бархатным вкусом спелой вишни. Производиться «Киндзмараули» из капризного сорта винограда «Саперави». Настоящее вино считается редкостью, так как производиться из ограниченного количества винограда. Выдерживается напиток в специальных кувшинах.

Как настоящий грузин, Иосиф Сталин разбирался не только в алкогольных напитках, но и в сезонности вин. В летние месяцы Сталин предпочитал белые вина, а зимой Генсек пил только красное сухое вино.

Коньяк Сталин употреблял очень редко. «ОС», «Енисели», «КС» часто предлагались только гостям.

Еще Сталин предпочитал пить сухое домашнее вино, которое предварительно разбавлял холодной водой. В последние годы жизни Генералиссимус пил очень слабые вина, крепостью не больше 4 градусов.^[19]

А вот о пирах Ивана Грозного сказать надо особо. Начнем с яркого и художественного отрывка из романа А. К. Толстого «Князь Серебряный», где описан пир, устроенный Иваном Грозным для своих верных опричников. Их на этом пиру присутствовало 700 человек. Писатель, среди прочего, упоминает, что после первых блюд подавались вина. Привозное из Европы вино называлось фряжским, независимо от страны происхождения, будь то Италия, Испания или Франция. И царь посылал чашу или кубок заморского вина почетным гостям, в этом случае обрядовая сторона была той же, что и при раздаче еды. Так называемую заздравную чашу, какую гости получали из рук самого царя, не выпить было просто невозможно. Отказ означал оскорбление государя. И это тоже было не по вкусу иностранцам, привыкшим к другим обрядам у себя на родине. Еще для них было удивительным, когда, вернувшись после пира на место своего временного в Москве жилища, они обнаруживали посланцев царя с дарами — ведром вина и возом всяких продуктов и кушаний. Это служило знаком государевой милости и доброго расположения.

Слуги, подавая тому или иному отличенному государем знатному гостю чашу с вином, называли его по имени с прибавлением «ста». Например: «Афанасий-ста, государь жалует тебя…» и так далее. Менее знатных величали с приставкой к имени «су», а всех прочих просто по имени. Самым изысканным угощением считалась почему-то отварная баранья или поросячья голова с приправой из толченого хрена в сметане.^[20]

Итак, мы видим и объединяющую всех членов семьи по мужской линии страсть к вину. Знали толк в красивой жизни — одно слово, властители! Женщин ненавидели в равной степени.

Об их портретных сходствах не будем и говорить — в приложении приведены изображения всех героев, и потому читатель сам без труда сможет разобраться во всем.

Сталин очень чтил память Ивана Грозного — поощрял съемки фильмов о нем, всячески отмечал работу А. Н. Толстого над пьесой о своем дальнем родственнике, на полях которой написал трижды слово «Учитель», то и дело цитировал его в своих выступлениях. А вот о том, что Сталин чтил память не только знаменитого предка Ивана Грозного, но и не менее знаменитого Влада Дракулы, знают далеко не все.

Дракула происходил из рода Басарабов. В XV веке династия Басарабов разделилась на две конкурирующие ветви — старшая носила название Данешти (в честь основателя, Дана I), а младшая — Дракулешти (в честь Влада II Дракула). Престолонаследие с годами становилось всё более хаотичным, ибо власть передавалась не от отца к сыну, а легитимировалась боярским советом (хотя эти выборы зачастую носили формальный характер). Монополию Басарабов на правление Валахией прервал в 1592 году Александр IV Злой — представитель дома Мушатов, традиционно правившего Молдавией. В начале XVII века несколько раз на валашский престол поднимались представители рода Могила и Крайовеску, причём последние считали себя наследниками угасшей линии Басарабов-Данешти. Впоследствии притязания Крайовеску на принадлежность к старшей ветви Басарабов унаследовали родственные им Брынковяну. Последним из потомков Влада II на валашском престоле был Михня III (в 1659 году).

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Франц Фердинанд // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохоров — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969.

3

Немецкая национальная библиотека, Берлинская государственная библиотека, Баварская государственная библиотека и др. Record #118535005 // Общий нормативный контроль (GND) — 2012–2016.

4

Вулманс С. Первая мировая. Убийство, развязавшее войну. — М., 2014. — С. 136–137.

5

Фест И. Адольф Гитлер. В 3 томах. — Том 1 / Перевод А. А. Фёдоров. — Пермь: Алетейя, 1993. — Глава V. — С. 87. — ISBN 5-87964-006-X, ISBN 5-87964-005-1; Том 2 / Перевод А. А. Фёдоров, Н. С. Летнева, А. М. Андронов. — Пермь: Алетейя, 1993. — ISBN 5-87964-007-8, ISBN 5-87964-005-1; Том 3 / Перевод А. М. Андронов, А. А. Фёдоров. — Пермь: Алетейя, 1993. — ISBN 5-87964-005-1, ISBN 5-87964-008-6 /// Fest, J. Hitler. Eine Biografie. — Berlin: Propyläen, 1973.

6

Вернер Мазер. Адольф Гитлер. Ростов н/Д: Феникс, 1998. — 608 с. — (След в истории). — ISBN 5-222-004595-X

7

Фесенкова Л. В. Теория эволюции и её отражение в культуре — М.: ИФ РАН, 2003. — 174 с. — ISBN 5-201-02118-2 Гл. 2. Проблемы научного обоснования эзотеризма (юнгианство и современная эзотерика)

8

Kurlander, Eric Hitler’s Monsters: The Occult Roots of Nazism and the Emergence of the Nazi ‘Supernatural Imaginary’ (англ.) // German History. — 2012. — No. 30.4. — P. 528–549.

9

Holger H. Herwig. The Demon of Geopolitics: How Karl Haushofer"Educated"Hitler and Hess. — Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, 2016. — ISBN 978-1442261136.

10

Атлантида и нации // Пьер Видаль-Накэ. Чёрный охотник. Формы мышления и формы общества в греческом мире. — М.: Ладомир, 2001. — С. 389.

11

Shirer A. The Rise and Fall of the Third Reich, 1959. Книга на сайте: ttp://militera.lib.ru/research/shirer/10.html

12

Йоханссон, Сигурд. Иосиф Рюрикович-Дракула: рассекреченная родословная генералиссимуса. — Екб, Издательские решения, 2017 г., ISBN 978-5-4483-8568-1.

13

Марк Крутов «Когда родился Сталин?», радио «Свобода», 14 апр. 2014

14

http://telemax-spb.livejournal.com/67382.html

15

Энгельгард М. Н. Н. М. Пржевальский. Его жизнь и путешествия. — СПб., 1891.

16

Зеленин А. В. Путешествия Н. М. Пржевальского. — СПб., 1900.

17

Гавриленкова Е. П. Неизвестные страницы жизни Н.М. Пржевальского. — Изд. 2-е, доп. — Смоленск: Свиток, 2012. — 216 с. — 1000 экз. (обл.)

18

Gajl T. Polish Armorial Middle Ages to 20th Century. — Gdańsk: L&L, 2007. — ISBN 978-83-60597-10-1. (польск.)

19

http://spirtok.ru/kakoe-vino-pil-stalin/

20

Петраков А. Царские трапезы и забавы. Центрполиграф г. Москва 2014 год ISBN: 978-5-227-05167-7