Грешный ангел

Брук Лин (2024)

Столкнувшись с предательством любимого человека, Аврора улетает к океану, где знакомится с обаятельным Симоном. С головой окунувшись в курортный роман, она впервые испытывает настоящую близость и бурю эмоций. По возвращении в родной город Аврора готова расстаться с женихом и начать новую жизнь. Однако он не намерен так просто отпускать её. Сможет ли она освободиться из его цепких рук и обрести свободу? И какую роль в этом сыграет Симон?

Глава 5

Просыпаюсь днём от звонка на телефон. Не посмотрев, кто звонит, в полусне принимаю вызов.

— Привет, моя красавица, — слышу знакомый женский голос, но в сонном бреду не сразу понимаю, с кем говорю. — Как ты? Я тебя разбудила?

Я смотрю на экран и вижу имя свекрови. Тут же прихожу в себя и подбираюсь на месте.

— Здравствуйте. Нет-нет, всё хорошо. Как у вас дела?

— Дела хорошо. Соскучилась по тебе, решила позвонить узнать, как твои дела.

Наш разговор длится минут десять. Она расспрашивает меня про отдых, и я с удовольствием рассказываю ей про свои насыщенные дни, исключив из них Симона. Знаю, что заговорит об этом с Филиппом, и хочу, чтобы он знал, что без него моя жизнь не остановила своё существование.

Когда кажется, что разговор подходит к концу, она вдруг резко заявляет:

— Ой, дорогая, подожди. Филипп проснулся, сейчас передам ему телефон.

— Не стоит, я потом сама ему наберу.

— Куда уж, — слышу на том конце провода мужской металлический голос.

На миг забываю, как дышать. Только сейчас понимаю, что не слышала его уже пять дней. И готова отрубить себе голову от понимания, что соскучилась по нему, хоть это чувство и причиняет боль.

— Мне пора, — всё, что удается вырвать из себя.

— Нет, — я слышу, как он отходит от матери. — Нам есть о чём поговорить, дорогая жёнушка.

Я выхожу на балкон подышать свежим воздухом. Закрываю за собой дверь, чтобы наш разговор не услышали девочки.

— Я тебе не жена, и ей никогда не стану, — огрызаюсь ему в ответ.

Удивляюсь собственной дерзости. Обычно, я не позволяю себе подобного тона в разговоре с Филиппом.

— Не нужно громких слов. Нашему браку быть при любом раскладе.

— Зачем? Зачем портить мне жизнь? Живи в одиночестве, будь любовником Раи и наслаждайся своей жизнью! — взрываюсь я. — Меня только в покое оставь!

— С каких пор жизнь со мной стала тебе в тягость?

— Ты серьёзно, Филипп?! — голос срывается на крик. — Ты спрашиваешь, с каких пор?!

— Для начала тон сбавь! — осаживает меня грубо. — И заруби себе на носу, что никому ты испорченная не нужна будешь! Поэтому радуйся, что вообще замуж выйдешь!

— И это всё, что ты можешь сказать мне?

— А что ты хочешь услышать от меня? Что я изменюсь, брошу её и полюблю тебя?

— То есть, ты никогда и не любил меня? До того, как встретить её…

Меня начинает тошнить от собственного вопроса. Какой же униженной я себя чувствую.

— Ты была удобным вариантом. Любимица моих родителей.

— Ты понимаешь, что твои слова причиняют мне боль? Что я тебе сделала, что заслужила такое отношение к себе?

— Раньше ты не жаловалась. Что сейчас изменилось? То, что ты узнала о ней, никак не меняет моего прежнего отношения к тебе, которое ты принимала.

— Я думала, что ты меня любишь.

Он начинает смеяться. Его смех всё глубже втаптывает меня в грязь.

— Ты такая тупая, Аврора. Честное слово, ты должна быть счастлива, что я согласился на тебе жениться.

— Да, я тупая, что однажды поверила тебе. Но уверена, что мне хватит ума не продолжать наши отношения, — с трудом выговариваю я.

Меня всю трясёт от боли и обиды. Говорю и не верю собственным словам. Чувствую себя настолько слабой и подавленной, что кажется — я останусь несчастной навсегда.

— Повторяю ещё раз. Ты будешь моей женой. Этого хотят мои родители, и они это получат.

— Им я первым сообщу, что ты не оборвал связь с Раей.

— Думаешь, они не знают? — продолжает издевательски смеяться. — Они, видимо, наивно полагают, что мы поженимся, и я очаруюсь твоей пиздой. Не догадываются, что я уже видел её и драл. Нет в ней ничего особенного.

Его слова оглушают и выбивают почву из-под ног. Я немею. Не могу пошевелиться и моргнуть, не могу выдохнуть — воздух застревает в лёгких. Мне кажется, что вот-вот, и я упаду в обморок. Чувствую, как с глаз вытекают слёзы, но не могу их даже стряхнуть с лица.

— Что заткнулась? Не нервируй меня, Аврора. Будет так, как я решил. Иначе я расскажу всем вокруг, какой маленькой шлюшкой ты являешься. Сколько тебе было, когда ты легла под меня? А представь, если я скажу, что я был у тебя не первый. М–м–м, дядь Симон будет в восторге, — усмехается, наслаждаясь своим шантажом.

А мне хочется разрыдаться. Он ведь знает, что это не правда. Помнит, как долго уговаривал меня на секс до свадьбы. Как много я плакала после этого от стыда перед родителями. И сейчас он вот так безжалостно играет на моей уязвимости.

— Я любила тебя! — шиплю сквозь зубы ему в ответ. — Я была тебе верна каждый божий день! И ты смеешь называть меня шлюхой? При том, что та, которую ты любишь, параллельно спит с другим…

— Блять, если я услышу ещё хоть раз от тебя что-то о Рае, клянусь, уничтожу! Ты ничто рядом с ней!

— Я больше не намерена говорить с тобой.

— Напоминаю, что твоя репутация и репутация твоей семьи в моих руках. Поэтому будь хорошей девочкой и заткнись, — договаривает и сбрасывает вызов.

Меня трясёт от ужаса. Не могу осознать, что вся грязь, что только что вылилась изо рта Филиппа, адресована мне.

Я медленно возвращаюсь обратно в номер. Шатаюсь от головокружения. Хочу выпить воды, чтобы остудить горящую боль внутри себя. Его слова разодрали мне душу. Хочется исчезнуть с лица земли, чтобы не чувствовать ту боль, что застряла в груди. Готова кричать от бессилия. Рыдать от несправедливости и такого издевательства надо мной.

Прохожу внутрь, делаю ещё несколько шагов и падаю на пол. У меня начинается истерика, и слёзы разрывают глазницы.

До сегодняшнего дня я думала, что буду страдать в одиночестве с разбитым сердцем. Сейчас же мной овладевает страх прожить всю жизнь с человеком, который изо дня в день будет морально уничтожать меня.

Сквозь стиснутые зубы начинаю кричать от невыносимых чувств. Швыряю телефон об стенку, представляя, что это голова Филиппа.

Девочки реагируют на шум и выбегают из комнаты. Увидев меня, Сара тут же подлетает ко мне с ужасом в глазах.

— Что случилось, Аврора? — спрашивает она испуганно.

— Я его ненавижу, — выцеживаю с презрением сквозь зубы, укачивая саму себя. — Ненавижу его!

Они не произносят ни слова. Сара обнимает и старается успокоить меня. Яна приносит холодной воды. Минут десять я стараюсь прийти в себя, но меня продолжает трясти. Вою, не в силах вынести эту боль.

— Он шантажирует меня, — шепчу девочкам, сдавшись.

Не могу больше держать всё в себе. Притворяться, будто у нас всё хорошо.

— Шантажирует, что расскажет всё родителям. Скажет, что мы спим с ним, если я решу расстаться.

Сара с Яной смотрят на меня шокировано.

— А это правда? — осторожно спрашивает сестра.

Мы обе воспитаны в строгой кавказской семье, где до сих пор чтят девичью непорочность. Никто не знает, что мы с Филиппом состоим в интимной связи. И я боюсь представить, какой позор падёт на папу с мамой, если они узнают.

— Да, — отвечаю, посмотрев на неё с опаской.

Мне страшно и стыдно перед ней. Но мне жизненно необходима её поддержка. Ноздри Сары раздуваются от злости, но она успевает сдержать себя и не сказать лишнего.

— Он пообещал, что соврёт и скажет, что я спала с другими до него, — добавляю следом и снова начинаю рыдать.

— Вот мудила, — заключает Яна. — Мало того, что развёл молоденькую девчонку, так ещё и шантажирует. Я ему яйца отрежу!

— Яна, спокойнее, — остужает подругу Сара.

Меня всю трясёт, я прижимаюсь ближе к сестре и стараюсь перевести дыхание.

— Прости, — шепчу ей на ухо. — Прости, пожалуйста.

Она ничего не успевает мне ответить, так как раздаётся стук в дверь. Яна проходит к ней, открывает, и я слышу, как она приветствует Симона.

— Я за Авророй, — раздаётся мужской голос позади меня. — Она проснулась?

— Приходи попозже, — вежливо обращается к нему Яна. — Сейчас не время.

Она пытается прикрыть меня собой, но ей не удаётся, так как я сижу недалеко от входа.

— Что случилось? — интересуется Симон.

Слышу, как он бесцеремонно заходит в номер и направляется в мою сторону. Я тут же встаю на ноги и судорожно вытираю слёзы с лица. Когда он подходит ко мне, стараюсь выглядеть так, будто со мной ничего не произошло. Будто не по моему сердцу прошлись молотом пять минут назад.

Взгляд Симона падает на валяющийся у его ног разбитый телефон. Он хмурит брови и поднимает взгляд на меня. Понимает всё без лишних слов и смотрит обеспокоенно. Но ему хватает такта не говорить об этом.

— Ты собрана? — спрашивает он.

— Собрана?

— Мы ведь договаривались встретиться сегодня утром. У меня для тебя сюрприз. Уверен, это поднимет тебе настроение, — улыбается мягко.

— Давай встретимся попозже? Может завтра? — говорю, с трудом держась на ногах.

Мне всё так же больно и паршиво на душе.

— Иди с ним, — шепчет мне Сара, отвернувшись к нему спиной. — Это лучше, чем сидеть в номере и страдать.

Я продолжаю сопротивляться какое-то время, но девочки убеждают меня пойти с Симоном. В итоге я сдаюсь и как безвольная кукла направляюсь в комнату, чтобы переодеться. Парень сообщает, что подождёт меня в фойе, прощается со всеми и выходит из номера.

— Ещё не хватало, чтобы ты из-за этого мудака отказывалась от свиданий с таким красавчиком, — возмущается Яна, как только мы остаёмся втроём.

— Не верю, что говорю это, но я согласна с Яной. Иди развейся, отдохни, — поддерживает Сара. — Только без глупостей, ладно? — смотрит на меня строго.

Я отвожу взгляд от неё, не могу смотреть ей в глаза. Она не знала, что я уже не девственница. Вижу, как как ей хочется об этом поговорить. И благодарна, что она этого не делает.

— Можно даже с глупостями. Попробуй этого парня на вкус, девочка, — весело заявляет Яна, и мои щёки начинают пылать от смущения.

— Яна, твою мать, — Сара хватает подушку с кровати и швыряет в подругу. — Иди отсюда со своими советами.

— Ну, а что? Мне кажется, этой девочке сейчас жизненно необходим хороший, — она замолкает и откашливается. — Хороший мужчина, — продолжает и начинает смеяться.

— Я просто провожу с ним время. Ничего лишнего он себе не позволяет. Не переживай, Сар, — я слышу свой собственный безжизненный голос и хочу расплакаться.

Он настолько ужасно звучит на фоне радостного смеха Яны и бодрого, уверенного голоса сестры.

Пока девочки продолжают спорить о том, какой отдых мне необходим, я молча надеваю купальник, первое попавшееся платье и, попрощавшись с ними, выхожу из номера. И очень надеюсь, что присутствие Симона поможет мне заглушить ту боль, что сейчас сжирает меня изнутри.