История США

Б.Л. Чернявский (2024)

В этой книге: Практически все, что нужно знать о США. Почти все, что нужно знать о геополитике 20-го века. Людям, изучающим как устроен мир, пытающимся понять что происходит и предугадать что будет происходить — к прочтению обязательно! Политикам, отвечающим за судьбы людей (в этом их работа) — обязательно к изучению! Эта книга — противовес "некоторым учителям истории", в зависимости от конъюнктуры так изучающим (и преподающим Историю), что и сами не познают да еще и забывают Истину. Эта книга написана в 50-е годы ушедшего столетия, написана человеком, чью судьбу определили величайшие события ХХ века — Великий Октябрь и Великая Отечественная Война. Это книга Патриота великой страны — Советского Союза. Автор стремится понять и раскрыть хищническую природу внешней политики США. Интерес к этой проблеме вчерашнего фронтовика именно в 50-е годы неслучаен: после войны "горячей" начиналась война "холодная". Книга адресована всем, кому интересны реалии настоящего и будущего сегодняшней России.

Социально-экономические предпосылки и причины антиколониальной войны против Англии

Землевладельцы Европы, захватывая заокеанские земли, не представляли себе других экономических порядков кроме как феодальных. Это видно и из грамоты английского короля. В ней говорилось: «Мы, Карл I, король Англии, Шотландии… жалуем барону Балтимору разрешение учреждать маноры в любых частях вышеназванной провинции…» В этой же грамоте Балтимору предоставлялось право учреждать феодальные суды баронов. В итоге земельные магнаты обретали в своих владениях не только экономическую, но и политическую власть. У них были свои гербы, знамена, войска. Однако их латифундии представляли собой товарные хозяйства. Здесь, говоря словами К. Маркса, «капиталист и землевладелец представлены в одном лице»²⁸. Для своих же подданных они пытались внедрить барщину и оброк, поддерживать натуральное хозяйство.

В Северной Америке не было почвы для установления феодальных порядков. К тому же Англия в XVII в. сама переходила к капиталистическим отношениям. Попытки взимания феодальной ренты в колониях вызывало реши-тельное сопротивление, имевшее под собой определенную почву: наличие свободных, не занятых европейцами, земель и возможность их заселения путем скваттерства. Именно это обстоятельство сыграло решающую роль в разрушении попыток насадить феодальные отношения.

Уже в 1634 г. 200 поселенцев в Мериленде взяли земли не у Балтимора, а купили непосредственно у индейцев. Более того, в этом же году было получено разрешение от уполномоченного Кромвеля занимать земли без согласия лорда-собственника колоний. Фермеры Мериленда, например, дважды начинали гражданскую войну, отстаивая это свое право.

В 1683 г. частным лицам была запрещена покупка земли у индейцев, что, конечно, не остановило скваттерство, но усилило его на огромных земельных массивах самих собственников. В 30-х годах XVIII века в одной только Пенсильвании насчитывалось 100 тысяч скваттеров. Итак, скваттерство одержало победу. В Новой Англии почти не предпринимались попытки установления феодальных отношений, так как для этих колоний определяющим было преимущественное развитие промышленности, отсутствие латифундий и как итог — обилие доступных земель. В средних колониях (за исключением Нью-Йорка) скваттеры одержали победу еще в XVII веке. В южных колониях земельная рента была заменена рабством.

Замена барщины рабским трудом, натурального оброка денежной рентой сопровождались развитием мелкой частной собственности, выраставшей из аренды. Аренда, как отмечал К. Маркс, является ступенью к развитию наемного труда. Что же касается аренды в американских колониях, то ее наличие мы наблюдаем с самого начала возникновения самих колоний. Не случаен и вывод Фридриха Энгельса о том, что в Америке «феодализма никогда не было и общество с самого начала создалось на буржуазном фундаменте»²⁹. Этот вывод Ф. Энгельса подчеркивается им неоднократно в письмах к Зорге. В предисловии к американскому изданию книги «Положение рабочего класса в Англии» Энгельс писал о благоприятной почве Америки, «где нет никаких преграждающих путь средневековых развалин, где история начинается при наличии уже сложившихся в XVII веке элементов современного общества»³⁰.

В. И. Ленин не отрицает положения, что Америка ни-когда не знала феодализма. В работе «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии» он указывает, что «экономические пережитки рабства решительно ничем не отличаются от таковых же пережитков феодализма…»³¹ В этом высказывании Ленина речь идет о пери-оде в истории США после отмены рабства, но никак не о колониальном, когда предпринимались попытки насаждения феодальных порядков.

Вместе с тем победа скваттерства в американских колониях вовсе не означала удовлетворения потребностей всех фермеров в земле. Крестьянство, новые эмигранты и бывшие белые рабы не прекращали своей борьбы за землю, за ее захват как на востоке от Аллеган, так и на западе от них. Но в 1763 г. переселение на запад от Аллеган было запрещено указом английского короля. Таким образом, господствующие классы Англии, захватив у Франции после Семилетней войны по Парижскому мирному договору территорию между Аллеганскими горами и рекой Миссисипи, позаботились о том, чтобы обеспечить свою монополию как на землю вообще, так и на право торговли с индейцами. Тем не менее указ короля не приостановил скваттерство на западе, он только обострил классовые противоречия. Основной задачей надвигающейся революции явились: экспроприация земли, находящейся в руках аристократии и защита права свободного доступа к земле на западе. Но как показало развитие событий, оба эти вопроса были решены не в пользу и не в интересах народных масс, а в пользу и в интересах буржуазии и земельной аристократии, таких, в частности, политиков, как Вашингтон и Франклин.

Во всяком случае борьба за землю была одной из главных причин войны за независимость 1775–1783 годов, обеспечившая участие в ней широких народных масс. Надо иметь в виду, что из 2,6 млн. населения в колониях к началу войны за независимость городское население не превышало 100 тысяч человек, то есть составляло не более 3%. Естественно, что 90-тысячная армия повстанцев состояла главным образом из мелких фермеров.

Метрополия в своих заокеанских колониях видела прежде всего источник сырья и рынок сбыта готовой продукции. Ее политика была направлена на всяческое ограничение самостоятельного развития экономики колоний. В соответствии с навигационными актами 1645 и 1660 годов колонии имели право торговать только теми товарами, которые перевозились на английских кораблях. Ограничениям подвергалось и развитие промышленности. Созданное в 1696 году министерство торговли сразу же нанесло удар по шерстяной промышленности Новой Англии и Род-Айленда. Английский парламент в 1699 г. за-претил экспорт шерсти и шерстяных тканей из колоний. Через год парламент отменил налог на вывоз шерстяных изделий из метрополии. Вслед за этим в 1704 году был запрещен вывоз из метрополии кожи с целью недопущения развития в колониях обувной промышленности. Принятием в 1732 г. «шляпного закона» был запрещен вывоз шляп из колоний. Это коснулось прежде всего Бостона, Ньюпорта, и Нью-Йорка, где начал действовать закон, ущемлявший права шляпных мастерских по обучению этому ремеслу учеников, число которых должно было быть резко сокращено. В 1750 г. был принят «железный закон», по которому из колоний разрешался вывоз только полуфабрикатов Производство готовых изделий было строго регламентировано: домашняя утварь, кузнечные инструменты и подобные им предметы.

Развитие промышленности в этих условиях тормози-лось, но не прекращалось. В Новой Англии успешно развивались деревообрабатывающая промышленность и судостроение. В 1628 г. здесь появилась первая лесопилка, а накануне войны за независимость стоимость экспортируемого леса равнялась 775 тыс. долларов ежегодно, треть английского флота была построена в Америке. Развитие получили также рыболовный и китобойный промыслы.

Сформировавшаяся в Новой Англии крупная торговая буржуазия осуществляла широкие торговые операции, экспортируя лес, рыбу, мясо, ром. Ее кораблями обслуживался главный экспорт из южных колоний — табака и риса. В обмен на соленую рыбу в Вест-Индии торговцы скупали сахар и патоку в качестве сырья для производства рома. Ограничения, чинимые метрополией, вызвали рас-цвет контрабандной торговли, которая превратилась в один из важнейших источников первоначального накопления капитала для промышленников северных колоний. И именно они играли руководящую роль в войне за независимость. Что касается торговцев центральных и южных колоний, то они выступали против революционных мер по той причине, что они экономически были связаны с державшими в своих руках торговлю английскими компаниями, в зависимости от которых находился сбыт продукции плантационных хозяйств юга.

После Семилетней войны (1756–1763) взаимоотношения метрополии и колоний резко ухудшаются. Исключительную роль здесь сыграл уже упоминавшийся указ 1763 года, по которому все земли за Аллеганскими горами объявлялись собственностью английского короля. Оживление экономики, вызванное войной, сменилось депрессией, падением цен на сельскохозяйственную продукцию, сокращением торгового оборота. Метрополия решила переложить часть своего военного долга на колонии, и последовал ряд соответствующих мер.

В 1764 г. по представлению английского премьер-министра Гренвилля парламент издал ограничительный «сахарный закон» об обязательном взимании несколько сниженных пошлин на сахар и введении пошлин на другие товары, что затрудняло торговлю с Вест-Индией и Францией. В этом же году был принят закон, согласно которому на все американские колонии распространялись ограничения, установленные для Новой Англии еще в 1751 г., когда парламент запретил выпуск кредитных билетов и закрыл ссудные банки, что лишало торговую буржуазию оборотных средств и затрудняло развитие экономики. Теперь, в 1764 г., законом о денежном обращении эти ограничения были распространены на все американские колонии.

В 1764 г. метрополия разместила в колониях 10 тысяч солдат и на их содержание ввела дополнительные налоги. Таможенные чиновники были наделены правом обыска с целью конфискации контрабанды. В 1765 г. был издан закон о гербовом сборе, по которому все официальные документы, газеты и объявления облагались налогами. Этот закон, известный под названием штемпельного акта, вызвал такую бурю протеста и бойкот, что его вскоре пришлось отменить. Незаконным был объявлен и квартирный акт 1765 года о военном постое. В 1767 г. законом Тауншенда были введены новые пошлины на различные товары, что вызвало бойкот английских товаров. В 1770 г. сам этот закон был отменен, но «из принципа» была сохранена небольшая пошлина на чай. В ответ на это в 1773 г. в Бостоне было организовано нападение на английские корабли с чаем. Английское правительство закрыло Бостонский порт, издало чайный акт 1774 г., предоставлявший чайную монополию Ост-Индской компании и расквартировало войска в домах жителей Бостона. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, явился «Квебекский акт» 1774 г. о присоединении всех земель за Аллеганскими горами к Канаде. В ответ колонисты взялись за оружие, ибо революционные настроения фермеров, рабочих, части мелкой буржуазии зрели давно.

Вся земля колоний в соответствии с теорией английского государственного права принадлежала королю как завоеванная у индейцев. Но государственное устройство и формы правления колоний не были одинаковыми. Во-семь колоний считались королевскими и управлялись губернаторами, которых назначал король. К ним относятся: на Севере — Массачусетс и Нью-Гемпшир; в Центре — Нью-Йорк и Нью-Джерси; на Юге — Виргиния, обе Каролины и Георгия; В северных колониях — Род-Айленде и Коннектикуте — губернатора избирало население, но руководствовались губернаторы королевской хартией. В двух центральных — Пенсильвании и Делавере — и в од-ной южной колонии — Мериленде власть находилась в руках лордов-собственников, деятельность которых контролировалась непосредственно английским правительством. В колониях действовали законы метрополии и деятельность существовавших местных законодательных собраний была сведена к нулю. Высокий имущественный ценз обеспечивал политические права только крупным землевладельцам и буржуазии.

После 1688 г. английский парламент распространил свою власть и на колонии, стараясь использовать ее исключительно в интересах господствующих классов метрополии. Несостоятельно поэтому мнение американского историка Э. Чаннинга, в противовес фактам утверждающего, что парламент «законодательствовал на пользу всех». Когда речь шла об эксплуатации трудящихся-поселенцев, тогда господствующие классы и метрополии и колоний выступали единым фронтом. Но когда речь заходила о капиталах и прибыли между ними возникали непримиримые противоречия. Это касалось прежде всего вопросов развития экономики колоний, а также политических прав колонистов и политического единства колоний.

Метрополия была заинтересована в поддержании по-литической разобщенности колоний, источником которой было прежде всего отсутствие единого колониального рынка. К тому же оставался чрезвычайно низким уровень культуры как общей, так и политической. Абсолютное большинство населения составляли азбучно неграмотные люди. Буржуазные историки пытаются изобразить колониальную Америку как страну полной свободы вероисповедания. Но вот изданный в 1700 г. закон в Нью-Йорке свидетельствует об обратном. По этому закону должен был быть заключен в тюрьму или казнен каждый католический священник, объявившийся в этой колонии. Во всех колониях, кроме, быть может, Пенсильвании, католики подвергались изуверским гонениям. Религиозный фанатизм пуритан, дикие предрассудки, суеверие определяли умонастроение общества. В конце XVII века в одном только Массачусетсе за три года были казнены «за чародейство» девятнадцать человек. Но как и в Европе в средние века под этой религиозной маской скрывалась классовая борьба — буржуазии и землевладельцев против наемных рабочих и мелких фермеров.

Примечания

28

К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. Т. II, ч. 2. М., 1936, с. 51.

29

Ф. Энгельс. Об историческом материализме.

30

К. Маркс и Ф. Энгельс. Об Англии. С. 8.

31

В. И. Ленин. Соч., т. 22, с. 12.