Записки генерала Жихарева. Роман ужасов

Вадим Голубев

«Революции готовят гении, совершают фанатики, а пользуются их плодами проходимцы», – сказал как-то Фридрих Энгельс. Именно они дорвались в свое время до власти в нашей стране, превратив ее в огромный концентрационный лагерь. Потом стали разбираться между собой, используя самые отвратительные и жестокие средства. Чины поменьше рангом тоже не остались в стороне. Им достались сладкие куски с барского стола, за которые пришлось кровью писать роман ужасов, длившийся долгие десятилетия. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

В этот период серьезные разногласия, перешедшие в 16-летнюю ссору, начались между Сталиным и командующим Западным фронтом Тухачевским. Тот доказал, что именно его фронт является приоритетным направлением для главного удара. Поэтому он потребовал передать ему Первую Конную армию. Однако Сталин не хотел делить с кем-либо лавры победы. К тому же, взмолились Ворошилов и Буденный — под крылом Хозяина им прощались многие грехи. Не хотелось им прощаться с вольницей. Поэтому троица саботировала решение Реввоенсовета до тех пор, пока в дело не вмешался сам Ленин.

— Тяжело придется без кавалерии, — застонал Егоров.

— Кавалерию отдадим, но направление главного удара менять не будем! — пыхнул трубкой Сталин.

— Но таким образом, мы поставим под угрозу срыва главную директиву партии — установление советской власти в Польше, а затем — в Германии! — возразил Егоров.

— Польша и Германии — лишь две страны! Мы перейдем через Карпаты и установим диктатуру пролетариата не только в Польше, но и в Венгрии, Чехословакии, Румынии, на Балканах. А там, на очереди — Греция и Турция. Что дольше: две страны или десяток? Да и в Италии нас поддержат — там сильная компартия. А Тухачевский пусть берет Варшаву с Берлином!

— Тухачевский добился серьезных военных и политических успехов. Создана Белостокская Советская республика, которую возглавил Дзержинский.

— Слушай, Егоров, — прервал командующего Сталин. — Расскажи: за что ты два своих первых креста получил в девятьсот пятом и седьмом годах? Думаешь, мне не известно, что ты расстреливал мирных демонстрантов в Тифлисе, а позже отличился при штурме баррикад? Будешь брать Львов или поворачиваешь фронт на Варшаву?

— Буду брать Львов, — прошептал побелевший Егоров.

Передача Конной армии Западному фронту позволила Тухачевскому развить стремительное наступление на Варшаву. Конники Буденного достигли ее восточных окраин. Однако быстрые темпы наступления на обоих фронтах привели к отрыву воинских частей от тылов. Артиллерия осталась без снарядов, стрелки и конники — без патронов. Ошибкой руководства Юго-Западного фронта, пошедшего не на Варшаву, а на юг, на Львов, воспользовалось польское командование. На стыке фронтов оно сосредоточило мощную ударную группу. Поскольку наступление велось в разных направлениях, она оказалась незамеченной. Затем последовал сокрушительный удар по тылам и флангам фронтов. Началось, столь же стремительное, как и наступление, бегство Красной Армии.

Жгли документы штабисты, всюду царила полная неразбериха. Разводил пары бронепоезд, на котором драпало руководство фронтом. Жихарев подбежал к амбару, где сидели пленные польские офицеры.

— Сколько их? — спросил Пашка у часового.

— Девять душ, — последовал ответ.

— Вот именно — уже душ! Выводи!

— Эй, панове! Выходьте! — лязгнул засовом часовой-коротышка в разбитых сапогах.

Пашка заметил, что восемь офицеров примерно одного роста и выстроил их в затылок друг другу. Девятого — высокого майора — оставил под присмотром часового.

— Длинный! Русский знаешь? — спросил он майора.

— Знаю…

— Тогда переведи, чтобы стояли спокойно, не вертели

головами! — велел Пашка, доставая маузер.

Затем пристроил оружие к затылку лысого подполковника и выстрелил. Тот, брызнув фонтанчиком крови, повалился ничком. За ним — остальные поляки.

— Быдло! — бросился на Пашку высокий майор.

Штык часового вошел ему в живот. Со стоном поляк упал навзничь. Жихарев выпустил ему пулю — тоже в живот. Стоны перешли в крики. Суча ногами, поляк умолял пристрелить его.

— Так подохнешь! — ответил часовой вытирая штык. Краем глаза Пашка увидел, что еще жив офицер, стоявший в строю последним. Однако добивать его не было времени. Жихарев подоспел, когда бронепоезд уже тронулся. Артиллерия, склады, лазареты — все было брошено. Поделив оставшиеся патроны, пустились наутек воинские части. Так закончилась для Пашки гражданская война.