Волшебник, который был неудачником. И тайна острова Халайм-Кэнг

Вадим Громов

Однажды волшебник-неудачник Шюртиж и его верные друзья – живой волшебный котёл Блеп и кот Эдфор – попадают на остров Халайм-Кэнг. На нём творится что-то очень странное и нехорошее. Там они знакомятся с попугаем Папестоном, слоном Бунблом и черепахой Чукой-Мякой, с которыми произошли очень необычные изменения. Все они решают выяснить, что стало с островом, и отправляются в неблизкий и опасный путь…

Глава пятая

Халайм-Кэнг — Остров Радости

Попугай начал свой рассказ. Чука-Мяка и Бунбл не перебивали его.

Остров, на который неведомым образом попали волшебник и его друзья, назывался Халайм-Кэнг. Слушая попугая, Шюртиж мысленно присвоил ему другое название: «Остров Радости». Здесь всегда стояло лето, росло множество фруктов и овощей, с избытком было пресной воды. На Халайм-Кэнге не встречалось людей, тут обитали только звери и птицы. Они умели говорить, прекрасно понимали друг друга и никогда не ссорились. Еды и воды хватало на всех, живи себе в полном удовольствии… Неужели это не радость?

В конце Папестон сказал:

— А потом прилетела эта звезда, и упала на дальнем конце острова. Хотя, я уже не уверен, что это была именно звезда, а не что-то другое… Наутро мы обнаружили, что остров изменился не в лучшую сторону. Всё стало некрасивым, словно мир заболел неизвестной болезнью. Остальные звери и птицы бесследно пропали, а с нами произошли невероятные перемены. Мы как будто стали не сами собой, с виду оставаясь прежними. Вы уже поняли, что я хочу сказать?

— Трудно не понять, — кивнул волшебник. — Чука-Мяка выглядит как черепаха, а бегает быстрее гепарда. Вы весите как слон и, наверняка, не можете летать. А Бунбл — наоборот, умеет летать как птица и весит как птица. Хотите узнать, что я думаю про такие вещи?

— Что? — хором спросили все.

— Что здесь не обошлось без волшебства, — твёрдо ответил Шюртиж. — Причём, это какое-то неправильное волшебство.

«Точь-в-точь такое, какое частенько бывает у меня, — решил он. — Ну, очень похоже».

— А что за вещь — волшебство? — удивились новые знакомые. — Никогда о такой не слышали.

Первым от удивления, вызванного их удивлением — опомнился Блеп.

— Как так? Все знают про волшебство!

— Спокойно! — сказал Шюртиж. — Надо во всём разобраться.

— Верно, — поддержал его Эдфор. — Удивляться можно до тех пор, пока эти лопухи снова не позеленеют. Шюртиж, а ведь это точно не Страна Семи Радуг. Не может такого быть…

–…чтобы живущие в ней — не знали про волшебство, — закончил его мысль Шюртиж. — Скорее я готов поверить в то, что Блеп бросит сочинять стихи. Значит, мы находимся очень и очень далеко от дома. Хорошо, если в другой стране.

— А если — в другом мире? — потрясённо прошептал Блеп.

— Не исключено… — согласился волшебник. — И как нам теперь вернуться домой?

— Такое вообще бывает? — спросил Эдфор. — Хотя, Морьега иногда обсуждал такую возможность с друзьями-волшебниками. И они дружно приходили к выводу, что другие миры есть. Но, как попасть туда — не знал никто.

— Ай, как же всё запутано… — покачала головой Чука-Мяка, глядя на Шюртижа умными и добрыми глазами. — И чтобы не запутаться ещё сильнее, сделаем так. Расскажите нам — кто вы такие, и что такое волшебство. А потом все вместе подумаем, что делать.

— Разве я не успел представиться? — огорчился волшебник. — Извините, из-за всего случившегося в голове такая абракадабра… Я — волшебник Шюртиж. Вон то чудо с разноцветными глазами, ушами и ртом — Блеп. А этот чёрный и пушистый снаружи, и такой же белый и пушистый внутри — Эдфор. Как уже упоминалось, мы — из Страны Семи Радуг…

Он поведал новым знакомцам о своём мире, не забыв упомянуть про минувший сон. Как мог — объяснил, что такое волшебство. И решил показать что-нибудь простенькое.

— Я сделаю один из лопухов маленьким, а потом снова большим, — сказал Шюртиж. — Не бойтесь, это не страшно.

Он повернулся к ближайшему растению, сосредоточился и произнёс заклинание:

— Карбулей!

Лопух остался прежним.

— Как? Почему? — волшебник расстроился не на шутку. — Глуссир, массир, чаж-баж-таж!

Заклинание, от которого в воздухе должны были появиться смешные рожицы, веселящие маленьких семирадужан, тоже не сработало.

— Последняя попытка! — решил Шюртиж. — Папестон! Я прочитаю отменяющее заклинание, а вы попробуйте взлететь. Или вы снова станете нормальным попугаем, или я больше не волшебник. Итак! — оборай, арабой, энпер-пенпер! Взлетайте!

Папестон несколько взмахнул крыльями, а потом печально развёл ими. Неудача!

— Надеюсь, все согласятся со мной, что остаётся лишь одно, — снова заговорила Чука-Мяка. — Нам надо расследовать случившееся, если хотим вернуть всё, как было. И делать это лучше вместе.

Шюртижу понравилось слово «расследовать». Он ещё никогда не занимался ничем похожим. Ему очень захотелось раскрыть тайну всего происходящего. Не беда, что нет никакого опыта: главное — начать!

— У вас есть какой-то план? — оживился Блеп.

— План может быть только один, — ответил Папестон. — Добраться до противоположного края острова, и найти то, что упало с неба. Могу спорить на все свои перья, что причина наших трудностей — кроется именно в этой вещи. Кто против?

— Никто, — улыбнулся волшебник, и Блеп с Эдфором согласно кивнули. — Ведите. Мы целиком полагаемся на вас. Долго добираться?

— Почти целый день, — сказал попугай. — Но раньше я летал напрямую, а теперь всё сложнее. Зато Бунблу легче. Но возможно — он так не считает…

— Бунблу непривычно, — буркнул тот. — Слон, который может посмотреть на Халайм-Кэнг с высоты птичьего полёта, это, наверное — и есть самое настоящее волшебство. Но оставаться таким на всю жизнь, мне как-то неохота.

Шюртиж согласился с ним. Если бы, к примеру — ему предложили стать самым лучшим Танцующим Облаком в мире, которое подарит семирадужанам уйму веселья: он бы отказался, не раздумывая. Лучше остаться таким, какой ты есть, пусть даже твоя судьба — быть волшебником-неудачником. Но это будешь настоящий ты. Если ты постараешься изменить что-то к лучшему, и сам начнёшь меняться в ту же сторону — это произойдёт благодаря твоим собственным стараниям. А это очень здорово и правильно. Когда тебе предлагают помощь — отказывать не стоит, но стремиться к лучшему-доброму-полезному и делать первые шаги — ты непременно должен сам.

— Идти придётся слоновьей тропой, — сказал Папестон, — коли с волшебством ничего не получается. Я бы не отказался мгновенно перенеслись в Закатную Лагуну с помощью какого-нибудь заклинания, но — увы… Бунблу придётся подсказывать дорогу, потому что смотреть на неё сверху, и идти по ней — немного разные вещи. Взлетай, ушастый. До опушки Весёлого Леса я доведу, а вот дальше могу запутаться.

Бунбл принялся подниматься в воздух, старательно маша ушами.

— Хотите, я добегу до Закатной Лагуны? — предложила Чука-Мяка. — С моей нынешней скоростью это пустяковое занятие. Р-раз! — и на месте. Потом вернусь, и расскажу что видела.

Шюртиж засомневался.

— Идея неплохая, но я бы поостерегся так делать.

— Почему?

— Судя по тому, что произошло с вами и Халайм-Кэнгом, здесь появилось что-то плохое. Помните мой сон? Того зеленокожего человека со зловещей улыбкой? Если он действительно находится в Закатной Лагуне и намерен сделать с островом что-то ужасное, то нам стоит держаться вместе. Нас и так немного, а если он схватит Чуку-Мяку… Я бы не стал рисковать.

— Очень неглупая мысль, — уважительно сказал Папестон. — Мне это даже в голову не пришло.

Эдфор с Блепом переглянулись, и довольно заулыбались. Голова у Шюртижа варит ого-го! Им ли этого не знать?

— К тому же, — продолжил волшебник, — есть шанс, что зеленокожий не подозревает о нашем походе. А если он как-то сумеет выведать у черепахи наш замысел, то у него будет преимущество. Этого нипочём не следует допускать. Разобраться во всём и победить — можно только вместе. Мои друзья прекрасно знают, что я прав.

— Да! — хором ответили котёл и кот.

— В такое «да» невозможно не поверить, — повеселел попугай. — Ну, вперёд?