Фаербол на палочке

Вадим Кленин (2024)

Мальчик Даня воспитывается в приюте для несостоявшихся волшебников. От него отвернулась семья и остался единственный друг, который совсем не верит в магию, а только в технологии реального мира. Однажды друзья обнаружат, что подарки, которые привозят в приют спонсоры, куда-то исчезают. И мальчиков обвинят в воровстве. Им предстоит защитить свое честное имя, вывести на чистую воду реальных воришек и понять, существует ли в мире магия и как с ней управиться.

Глава 6. Пробуждение магии

Шаги за дверью стихли, и пугающая тьма окружила Даню. Медленно и коварно, словно болотный туман, она стала вытягивать крохи самообладания, которые еще оставались у мальчика. Надавила со всех сторон, ударила в ноздри неприятной затхлостью, лишая детский организм резервов тепла и воли. Кошачье зрение, которое не раз выручало Даню в сумерках, тут почему-то не работало, словно на стены было наложено старинное и мощное заклятье.

Мальчик затаил дыхание, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук. В фильмах он видел, как ослепшие люди начинали гораздо лучше слышать и могли даже сражаться, ориентируясь в пространстве по малейшим шорохам, запахам и потокам воздуха. Порою не хуже зрячих. Однако сейчас в комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь его собственным сердцебиением. Мощные удары здорового детского «мотора» отдавались в груди и ушах так сильно, что мешали сосредоточиться. И тем самым приближали приступ паники. Тело охватила противная мелкая дрожь. Даже воздух стал плотным, давящим, будто превратился в черный вонючий кисель, в котором Даня вполне мог утонуть.

Минут десять он сидел в кресле, опасаясь любого движения. Мелькнула надежда, что явится завхоз, разорвет пленку, которую накрутил мальчику на руки, засмеется и скажет, что просто пошутил. А то и похлопает по плечу, похвалив за храбрость. Ну а как могло быть иначе, ведь Даня не чувствовал за собой никакой вины.

Однако секунды бежали, и никто не возвращался. Тьма сгущалась, дверь оставалась закрытой, а вера в справедливость постепенно таяла, словно Снегурочка в теплый весенний денек.

Встряхнув головой, Даня решил взять себя в руки и попытался успокоиться. Сжал кулаки, покрутил головой и постучал ногами по полу. Но страх никуда не ушел. Словно художник, страх отошел на пару шагов, чтобы взглянуть на эскиз в целом. Покивал, посмотрел с разных ракурсов, а потом вернулся. Схватился за кисть и продолжил работу. И новые мазки стали не в пример резче. Воображение Дани начало порождать страшных химер, которые собирались во мраке, решая, как легче напасть.

Даня вздрогнул, когда оскал одной из них стал особенно четким. Может быть, завхоз знал о них? Или сам был темным магом и вызвал чудовищ из подземелий, чтобы они поквитались с мальчиком? Заставили его умолкнуть навеки?

Он судорожно сжал ладонями подлокотники, чувствуя, как холодные капли пота проложили дорожки от лопаток к пояснице. Пугливое «я» закричало, что тьма оживает. Прямо сейчас наблюдает за каждым его движением. Ждет момента, когда он ослабит контроль над собой.

Чего она хочет? Детской плоти или магического ресурса? Куда бросится сначала — на руки и ноги или прямо в сердце?

Захотелось закричать, позвать кого-нибудь на помощь. Но изо рта вырывался лишь сиплый хрип — связки пересохли, в горле стало больно, словно Даня заболел ковидом. Пропал затхлый запах, в ушах возник монотонный низкий гул. Мелькнула мысль, что обрети эти звуки форму заклинания, и кошмар станет реальностью.

Даня хохотнул. Испуганно и недоверчиво. А потом закричал:

— Я тебя не боюсь!

И напряжение спа́ло. Паника исчезла. Жуткие монстры из темноты так и не вылезли. Стало легче дышать — даже снова вернулся неприятный аромат затхлости. А тьма так и осталась тьмой, которую можно было бы просто рассеять светом. Если бы он был.

Маленькая битва с собственным страхом закончилась победой. Однако отпраздновать успех Даня не успел. Он ясно осознал, в каком положении оказался. И совершенно не желал с этим мириться.

Постепенно глаза начали привыкать к кромешной тьме. То тут, то там проступили контуры странных предметов. В углу что-то шевельнулось, и это чуть не вернуло ребенка в прежнее состояние паники. Даня едва сдержал крик, а его разум мгновенно нарисовал огромного демона, который открывает портал в полу и готовится напасть. Заскрежетав зубами, мальчик заставил себя успокоиться. Сделал три глубоких вдоха, как учил Никита, и присмотрелся внимательнее. Разобрать что-либо было трудно — тьма всё еще оставалась густой и вязкой. Но в конце концов он догадался, что это движение породила дверца шкафа, которая слегка качнулась от сквозняка.

«Эх, сейчас бы хоть малюсенький огонечек, — грустно подумал Даня и замер. Неожиданная радостная догадка мелькнула в голове. — Какой же я баран!»

Будь в этот момент свободны руки, мальчик обязательно хлопнул бы себя по лбу или покрутил у виска пальцем. Не из злости, а от радости.

— Это ж надо быть таким тупым! — засмеялся он.

Ведь прямо сейчас в его кармане лежит предмет, который может не только рассеять тьму, но и помочь освободиться. Зажигалка, полученная от Болотниковой для инициации волшебных палочек. Да, фаерболов в итоге не получилось, но сам девайс исправно работал.

— Всё-таки она могучая волшебница. Ведьма! — уважительно произнес в темноту Даня.

Он пошевелил кистями: хотя предплечья были надежно приклеены скотчем к подлокотникам кресла, само тело могло изгибаться, а пальцы слушались и даже не дрожали. Завхоз, заточивший его в этой «темнице», не учел детской изворотливости, понадеялся лишь на страх, который постарался внушить ребенку.

Мальчик выгнулся, пододвинул попу к правой руке — так, чтобы кисть смогла дотянуться до кармана. Тонкие детские пальцы нырнули в него, нащупали гладкий пластик, крепко ухватили и извлекли наружу.

Даня сделал паузу, предвкушая волшебство, а потом резко прокрутил колесико. Вспышка оказалась настолько яркой, что мальчик на миг ослеп. Он едва не выронил спасительный предмет.

Палец отпустил рычажок, свет погас, но пришлось еще пару минут сидеть зажмурившись, чтобы рассеялось яркое пятно в ослепленных зрачках.

— Да я гений, — похвалил он самого себя, когда снова привык к темноте. — Всё-таки задатки мага у меня есть.

Мозг, уставший бояться, старательно отыгрывал оптимизм. И постарался логически связать и кошачье зрение, и шанс на спасение, который остался в кармане, несмотря на неприятный поворот судьбы, случившийся на складе. Правда, энергия для эйфории оказалась пока слабоватой. Мальчик вспомнил, что сила пламени на зажигалке регулируется.

Аккуратно, боясь потерять такой ценный предмет, Даня подкрутил колесо, отвечающее за высоту огня. «Теперь, — решил он, — надо действовать аккуратнее». Сощурил глаза, немного отстранился и снова зажег спасительное пламя.

Дело оставалось за малым — освободиться. Спешить тут не стоило. Каждое движение для Дани становилось новым испытанием. Гибкость детских пальцев, которые всегда казались такими слабыми, тут помогла. Удалось развернуть кисть и направить огонь на скотч. От каждого прикосновения к нему пламя расширялось — иногда до размеров фаербола — и пленка плавилась, скукоживалась, оставляя опалины на одежде. Нередко обжигала и кожу. Но Даня терпел. Боль была ничтожной по сравнению с перспективой освобождения.

Продвигаясь сантиметр за сантиметром, Даня довольно быстро понял, что выбрал правильный путь. И это вселило уверенность: из ловушки он точно выберется. Ведь у него был талант к огненной магии. И оружие, пусть и не такое эффективное, как фаерболы, делать которые он пока не научился. Но обязательно достигнет этой цели. Ведь даже сейчас, когда он слаб и напуган, ему покорилась самая могущественная стихия на планете. Огонь!

Мысль, что он стал настоящим волшебником или вот-вот станет, грела душу, наполняла ее предвкушением и трепетом.

«Именно с малых побед начинаются истории успеха», — вспомнил Даня где-то прочитанную фразу.

В голове тут же возникли чудесные картины, как он станет великим и мудрым магом. Начнет свободно управлять этой, а также другими стихиями — после магии огня освоить магию ветра, хотя бы основной комплекс заклинаний, будет не так уж и сложно. В ушах пророкотали фанфары, возникли картины научных советов и огромных площадей, заполненных поклонниками и учениками. И конечно, Даня благородно решил, что благосклонно примет извинения от Никиты, который не верил в магию и в своего младшего приятеля.

Реальность вернулась неожиданной болью. Верхняя часть зажигалки настолько нагрелась, что обожгла пальцы. Держать ее стало невозможно. Даня вынужден был потушить пламя и перевести дух. Пот струился по лицу, а маленькие ожоги на ладонях и подушечках пальцев жглись и чесались. Но эти мелкие неприятности казались незначительными по сравнению с тем, что он уже пережил.

— Я смогу! — внушал самому себе мальчик. — Надо лишь правильно настроиться.

Кажется, помогло. В ладонях потеплело, словно к ним подключили источник энергии. Снова прокрутив огниво, он запустил газ, и загорелось ровное уверенное пламя.

Рука уже вполне свободно ходила туда-сюда — скотч уже почти проплавился. Показалось, что теперь ее можно вытащить, однако локоть уперся в спинку сиденья.

Даня снова взялся за дело, стараясь беречь кожу и экономить огонь. Каждая вспышка — он всё-таки решил давать зажигалке по минуте отдыха между попытками, чтобы металлический наконечник хотя бы немного остывал — приближала его к заветной цели.

В конце концов дело было сделано. Пламя перегрызло скотч на одной руке, и освободить вторую было уже совсем просто. Правда, вконец перегревшаяся зажигалка пару раз возмущенно кашлянула, а язычок пламени стал гораздо менее уверенным. Но всё получилось.

Даня дал своему орудию длительный отдых, а сам встал и несколько раз сделал круговые движения кистями, чтобы разогнать кровь и занять себя делом во время вынужденной паузы.

— Победа! Я справился! — радостно воскликнул он, когда упражнения были закончены. — У меня действительно есть способности к магии огня. Теперь я это точно знаю.

Где-то на краю сознания, впрочем, мелькнула мысль, что дело не в его способностях, а сработала обычная физика на пару с химией. Но Даня от нее отмахнулся. Он был уверен: теперь ему не придется зубрить учебники с этими науками, что пришлось бы делать через пару лет, не проснись у него талант. Впрочем, окончательно отказываться от них мальчик не собирался. Старшие ребята демонстрировали кое-какие интересные опыты. Со временем их наверняка можно будет встроить и в магические заклинания. Особенно те, что связаны с фейерверками и самодельными ракетами из селитры.

— Просто я еще маленький, и дар придется развивать и развивать, — сообщил он самому себе.

Неожиданно обожгло бедро. Это зажигалка всё еще отдавала тепло, остывая у него в кармане. Перекладывать ее Даня не стал: можно было и перетерпеть. Сейчас важно было другое — найти выход, и зажигалка ему для этого должна пригодиться. Выбрасывать ее из кармана было ни в коем случае нельзя.

Потому мальчик закрыл глаза и сосредоточился, вспоминая, где находится выключатель.

«Если бы я мог просто щелкнуть пальцами, чтобы включить свет, — думал Даня. Но тут же отбросил эту мысль как неконструктивную. Всё успеется, придет и эта возможность, если он будет стараться и учиться. — Настоящие чудеса редко случаются сами по себе. Не надо спешить».

Хотя, конечно, мысль о том, со временем магия поможет ему решить любую проблему, будоражила сознание.

«Может, всё-таки попробовать?» — соблазнял внутренний голос. Но здравый смысл взял верх.

Почему-то в этот момент в памяти возник образ Серафимы Никитичны, кудрявой и довольно молодой учительницы по «окружайке». Однажды она включила старенький проектор, который, потрескивая и жужжа, показал довольно нудный фильм про природные явления, и сообщила, что молнии в атмосфере вовсе не являются волшебством. Это лишь простое атмосферное явление. Хотя и крайне опасное. Если застигнет в открытом поле, то можно погибнуть.

— Если я пойму закономерности, то смогу поставить пламя под свой контроль. Как природа — электричество, — сам себе сообщил Даня.

Но пока он решил дать своему дару отдохнуть. И пойти простым и проверенным путем. Осторожно вытянув руку, мальчик начал ощупывать стену в поисках выключателя. Кончики пальцев скользили по шероховатой поверхности, пока не наткнулись на гладкий пластик.

— Вот он, — обрадовался Даня.

На секунду мальчик задержал дыхание. Прикрыл глаза и надавил на кнопку. Раздался щелчок, и пространство залило тускловатым светом, который, впрочем, после многих минут темноты показался ярче солнца.

Когда глаза привыкли, Даня осмотрелся вокруг. Комната оказалась гораздо просторнее, чем ему представлялось в темноте. Вдоль стен выстроились ряды коробок, но их содержимое явно отличалось от того, что хранилось на складе. Ни одного дракона на боковинах, ни единого намека на игрушки или детские вещи. Всё выглядело серьезно, таинственно и по-взрослому.

На одном из стеллажей стояла целая коллекция стеклянных колб разного размера. Некоторые были наполнены жидкостями неприятных цветов — фиолетовым, ярко-салатовым и тускло-оранжевым. Все они были заткнуты коричневыми пробками, вероятно, из-за своей опасности. Их предназначение было непонятно, но каждая внушала уважение и легкий трепет. Колбы были расставлены с такой точностью, будто ими регулярно пользовался опытный алхимик, знающий толк не только в магии, но и в современной химии.

Вдоль дальней стены возвышался нестройный забор из металлических труб. Казалось, что периодически сюда заходит органист, и в темном подвале, когда все спят, звучит мрачная фуга Баха или другой монументальный мотив, традиционный для католических храмов.

Даня подошел ближе и рассмотрел эти трубы. Металл мрачно блестел, отражая слабые лучи лампы. На каждой причудливым узором виднелась надпись, вытесненная старинным готическим шрифтом.

Мальчик двинулся дальше и медленно обошел комнату, останавливаясь возле каждой полки и каждого ящика. Он пытался понять, зачем все эти вещи собрали здесь.

На одной из стен он заметил трещину. Даня присмотрелся и разглядел едва заметный шов, который проходил параллельно плинтусу. Он подолеш почти вплотную и понял, что это не просто трещина или дефект кладки.

— Да это дверь! — прошептал он, восхитившись тем, как неизвестный мастер ловко замаскировал ее. Если не подойти совсем близко, ни за что не заметишь.

Мальчик ощутил пикантный запах специй, словно из тонюсенькой щели повеяло древними тайнами Востока. Казалось, что это скрытый от случайных людей волшебный портал, который может мгновенно перенести в другой мир, где обитают джинны, разбойники Али-Бабы и прекрасные принцессы.

Даня осмотрел «дверь» в поисках ручки. В тусклом свете единственной лампы поверхность выглядела совершенно ровной. Отчаявшись понять, как ее можно открыть, Даня вынул зажигалку.

Сработало! Дополнительный свет пламени показал небольшую выпуклость, будто штукатурка вспухла от сырости. Но контуры этого бугорка были настолько невнятными, словно сама дверь пыталась скрыть свою сущность от посторонних глаз.

Даня осторожно дотронулся и неожиданно почувствовал холод металла. На ощупь рукоятка была гладкой, хотя на вид казалась шершавой и старой, словно ею пользовался еще Вещий Олег. Мальчик потянул на себя, раздался щелчок, и дверь открылась.

К разочарованию Дани никаких сказочных спецэффектов не случилось. Ни красочного портала, контуры которого сверкали бы разноцветными искрами, ни таинственных звуков и завываний, ни грозного предупреждающего голоса. Впереди были те же безмолвие и мрак, не предвещавшие ничего хорошего.

Мальчик осторожно прошел в открывшуюся комнату, нащупал выключатель у входа и запустил искусственный свет и в эту обитель. Повсюду стояли столы с различными приборами, колбами и ретортами, заполненными темными жидкостями. А над ними на специальной полке разместились несколько старинных на вид книг, покрытых пылью и безжизненными паутинами. В центре расположился большой металлический стол, а на нём лежала книга, обтянутая кожей, которая на контрасте с современной столешницей казалась похожей на совсем уж древний фолиант. Она была открыта примерно на середине. Со страниц смотрели неизвестные животные, с обеих сторон от которых шли формулы, очень похожие на решение какой-то древней математической задачи.

Как только Даня подошел ближе, буквы засветились. Он осторожно коснулся их пальцами и почувствовал легкое покалывание. По организму пробежала волна тепла, а в ладонях и мышцах будто пробудилась сила, природа которой была непонятна. Даня с удивлением посмотрел на руки, сжал и разжал пальцы. Захотелось попробовать сделать фаербол, но с сожалением он вспомнил, что специальных палочек тут нет. Всё еще раздумывая, мальчик вытащил зажигалку, прокрутил колесико, и пламя вспыхнуло огромной огненной свечкой — настолько большой, что она опалила Дане брови.

От испуга ребенок отпрянул и выронил зажигалку. Та мгновенно погасла и откатилась куда-то в сторону.

— Это невозможно, — пробормотал мальчик.

Он вернулся к книге и начал листать страницы. Каждый раз, когда пальцы касались нового рисунка, зверь на нём скалился или заметно шевелился, а в голове у Дани возникали причудливые формулы, которые тут же гасли, как только он отнимал ладонь.

Странице на десятой мальчик увидел кристалл, который без какого-либо его участия засветился хищным красным цветом. Сначала как почти потухший уголек, пламя которого люди реанимируют своим дыханием, потом всё ярче и живее, пока наконец не стал огненно-алым, словно драгоценный рубин в окружении софитов.

Даня потянулся к нему, и как только пальцы вновь коснулись бумаги, книга наполнила комнату мягким сиянием. Кристалл начал пульсировать, заливая всю лабораторию красными всполохами, похожим на аварийный сигнал. Мальчик услышал шум за спиной и обернулся. На его глазах столы начали медленно подниматься вверх, а жидкости в колбах — багроветь.

На белой стене напротив проступили смутные образы мифических хищников: драконов, химер, василисков и бахамутов. Все они повернулись к мальчику, раззявили пасти и принялись внимательно изучать его черными глазами. Казалось, они смотрят на Даню и ждут лишь его команды, чтобы явиться в этот мир… или готовятся наброситься и сожрать.

Мальчику стало жутковато. Это были самые страшные монстры красной, огненной магии, вызвать их мог только очень сильный волшебник. Заклятья, которые требовалось прочитать, были слишком близки к запрещенному виду заклинаний адептов темной магии крови. Ведь для их призыва в реальность нужна жертва. И чем сильнее она будет, тем мощнее существо поступит на службу вызвавшему его человеку. Оставалось понять, кто здесь Даня — маг-жрец или жертва?

В этой красной какофонии вдруг мелькнул ослепительно-белый луч. Одна из колб начала светиться — прямо как чистый лед в морозное утро. Даня разглядел, что внутри нее плавают малюсенькие огоньки. Они напомнили искры, которые появляются при трении двух камней друг о друга. Эти высверки хаотично метались и словно пытались выбраться.

Даня подошел ближе и аккуратно взял колбу. Одна из искр сразу же вырвалась наружу и подлетела прямо к носу мальчика. Остановившись, она завертелась юлой и стала расширяться. Достигнув размеров спелого яблока, искра остановилась и раскрылась. Вместо сферы перед носом Дани образовался яркий красный дракончик — цвета стандартного фаербола. Хотя он был миниатюрным, мальчик узнал все черты, которые приписывались этим животным: хищную пасть с верхними и нижними клыками, широкий игольчатый гребень, идущий от загривка к хвосту, и, конечно, перепончатые крылья, что держали пухловатое тельце в воздухе.

— Ух ты, ничего себе! Ты кто такой? Может, подружимся? — воскликнул Даня и протянул правую руку.

Дракончик принюхался, оскалился и ослепительной стрелой впился в ладонь Дани — в то место, где остался небольшой ожог от зажигалки. Рука вспыхнула болью, но уже через миг та утихла, а мышцы почувствовали приток неимоверной силы.

Дракон отскочил и что-то крякнул.

— Надо проверить, — сказал мальчик.

Подошел к столу, где рядом с микроскопом стояли десятки маленьких колб на подставке. Все они были закрыты пробками. Для чистоты эксперимента Даня выбрал самую маленькую — блестевшую ярким рубиновым цветом.

Он аккуратно вынул пробку, поднес колбу к носу. Жидкость пахла резко и неприятно. Даня поставил ее на угол стола и решил провести эксперимент. Напрягся, вспоминая заклинание, которое ему когда-то подсказала Ведьма. Впрочем, она говорила, что сами по себе слова ничего не значат, ведь универсального текста призыва фаербола не существует. Нужно лишь, чтобы слова шли от сердца.

— Только надо правильно настроиться, — пробубнил он. — И обязательно говорить в рифму!

Даня сделал полшага назад, вытащил зажигалку из брюк, прикрыл глаза и с выражением стал читать по памяти стих:

— Там, где тени легки и молчат,

Призови силу огня.

Рукой ее вверх, словно меч, направляй,

Всю мощь ей собрать веля…

Чиркнул зажигалкой и поднес ее к колбе. Однако огонек мгновенно погас, а пробирка продолжила хранить свое красное содержимое.

— М-да, — пробормотал Даня. — Рифмоплет из меня не лучше мага. Надо придумать что-то другое… Более сильное. А если так?

Встань среди ночи безмолвной в тиши,

Ветер прошепчет: «Поверь и дерзай!»

Руку повыше ты к небу тяни,

И огонь всем скажет: «Банзай!»

Ветерок действительно откуда-то появился, но вместо того, чтобы раздуть пламя, он попросту сдул с зажигалки огонек. Дракончик покачал головой и разочарованно вздохнул.

— Ерунда какая-то, — согласился Даня.

На этот раз, впрочем, он сердиться не стал. Насупился и вспомнил, что магия огня очень близка магии крови. Он нерешительно посмотрел на ладонь, которую укусил дракончик, и увидел две крупные капли крови, что набухли в ранках.

— Сейчас или никогда, — проговорил Даня.

Хотя где-то на краю сознания ему показалось, что слова эти были сказаны не его сердцем, а висевшим рядом дракончиком. Но мысль мелькнула и пропала. Он поднес руку к пробирке и смазал ее края кровью. Почему-то в ранке сильно защипало, будто капнули йода. Сжав зубы, мальчик встряхнул руками и даже попрыгал, словно боксер, готовившийся к главному бою в жизни.

Даня крутанул колесико, дождался, когда пламя начнет гореть ровно и сильно, поднес зажигалку к смазанным кровью краям колбы и стал читать строки, которые буквально загорались причудливой вязью в его воображении. Он увидел их так ясно, что мог не мямлить, а говорил громко и максимально четко, как тренер на уроках физкультуры:

Во мраке жуткой ночной тишины,

Свет звезд ты в душе разожги,

Сиянье комет сведи с вышины,

Пусть отступят в страхе враги!

Кровавый огонь ты создай из ничто,

Путь пламя бушует во тьме!

И вырвется кровь, и не сможет никто

Устоять перед ней при Луне!

Из пробирки с бычьим ревом вырвалось яростное пламя. Оно было даже не оранжевым или красным, а ослепительно-белым, словно его соткали из той же материи, из которой делают молнии. Столб огня с шипением устремился вертикально вверх, лизнул потолок, откуда тут же посыпалась опаленная штукатурка. От ударной волны все соседние колбы слетели со своих держателей. Некоторые даже разбились, расплескивая по полу темно-красную жидкость. Мальчика отбросило назад, и он пребольно ударился спиной, в мгновение ока распластившись на полу, ослепший и испуганный.

— За что? — закричал Даня и начал яростно тереть глаза кулаками, надеясь побороть внезапно возникшую тьму. Лишенный магии и слепой он точно не вернется в магический мир! Да и приятели отвернутся. — Я не хочу остаться совсем один!

Лишь секунд через пять пламя начало успокаиваться. Прошла целая минута, прежде чем ошарашенный Даня смог проморгаться и увидел ровный красный фаербол, который, словно шаровая молния, висел посередине комнаты. Шарик горел ровным пламенем целых две минуты. А потом, израсходовав магический заряд, растворился в воздухе.

— У меня получилось, — опасливо шепнул Даня, когда зрение снова привыкло к темноте, и стали видны последствия огненного пиршества. Разбитые колбы, разбросанные подставки. И несколько темно-красных луж на полу. — Только я не маг огня, а маг крови? Так вот почему раньше не получалось…

Он на секунду задумался, потом удивленно вскинул брови и прошептал:

— Я что — не добрый, а злой?