Сиреневый лифт

Вадим Кочетов

Маленькая парижанка Доминика попадает в сказочную страну Поднебесья и в поисках своей любимой игрушки обнаруживает странные растения, причудливых птиц, необыкновенных животных, забавных местных жителей, злых и добрых волшебников… А еще узнает о предсказании священной книги. Теперь Доминике предстоит сразиться с самым страшным злом, освободить короля и вернуть в Поднебесье мир. Кто поможет девочке в испытаниях? Удастся ли Доминике и ее друзьям одержать победу?

Иллюстратор Максим Литвинов

Редактор Мария Устюжанина

Редактор Ольга Рыбина

Корректор Ирина Суздалева

Дизайнер обложки Вера Филатова

© Вадим Кочетов, 2024

© Максим Литвинов, иллюстрации, 2024

© Вера Филатова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-4040-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Вечер в любимом кафе

В тот июльский пятничный вечер в Париже стояла прекрасная погода. Солнце светило лишь вполсилы, словно прощаясь, и оставляло за собой багровый закат, насыщавший миндально-зеленые крыши приятными теплыми тонами. После тяжелого трудового дня домой обычно никто не спешил, конечно, за исключением тех случаев, когда для этого имелись такие серьезные причины, как, например, беременная жена, маленький ребенок или голодная собака. Вы только представьте: сидишь целыми днями в офисе, а на улице лето, на небе ни облачка, и яркие солнечные лучи совсем не радуют, а только дразнят и манят все бросить и отправиться на прогулку. Неудивительно, что по окончании рабочего дня сразу идти домой не хочется, и вы заворачиваете в свое любимое кафе, садитесь на террасе и берете что-нибудь прохладительное. И именно в этот момент вы понимаете, ради чего стоит вставать каждое утро целых пять дней в неделю одиннадцать месяцев в году…

В пятницу около восьми часов вечера неподалеку от расположенной в самом центре города станции метро «Шарль де Голль — Этуаль» можно было заметить мужчину лет тридцати пяти, который возвращался с работы домой. Звали его Франсуа, и был он очень порядочным и добрым человеком, готовым прийти на помощь в любую минуту и не считавшим это чем-то выдающимся и особенным. А объяснял он свое благородное поведение очень просто: «На моем месте так поступил бы каждый». Его друзья всегда отзывались о нем самым позитивным образом, как правило, называя скромным человеком с незаурядным умом и тонким чувством юмора.

Стоит отметить, что одевался Франсуа довольно просто, но со вкусом, и эта элегантная роскошь всегда проявлялась в определенном стиле, которому он следовал уже долгие годы. Сегодня на нем были белая рубашка бохо и строгие брюки с широкими подтяжками коричневого цвета, а на ногах красовались туфли шоколадного цвета, которые прекрасно сочетались со всем остальным и придавали своему владельцу особый шарм. Франсуа считал, что вещи коричневого цвета в мужском гардеробе — это неизменная классика, а потому не боялся ими «злоупотреблять».

Франсуа наслаждался дорогой домой и испытывал еще больше радости, сжимая в своей руке маленькие пальчики любимой дочери по имени Доминика. Он только что забрал ее из музыкальной школы, где та обучалась игре на фортепиано. Почти всю дорогу он вынужден был обсуждать неотложные рабочие вопросы по телефону и, лишь завернув на последнюю улицу, ведущую к дому, наконец положил трубку и с интересом спросил:

— Как прошел твой день? Что вы ели сегодня?

— Салат из морковки, картошку и курицу, — ответила Доминика, оттягивая лямки своего рюкзачка.

— Ты все съела?

— Да-а-а, — протяжно пропела Доминика, а затем добавила, опережая следующий вопрос папы: — Было очень вкусно!.. Раз, два, три, четыре… — Школьница тут же стала прыгать на одной ноге, отчего ее белое платье с большими красными цветами стало напоминать большую лилию.

Франсуа очень нравилось одевать дочку ярко и разнообразно, поэтому ее тоненькие ножки украшала пара красных лакированных туфелек с блестящими застежками.

— Постой-ка, — сказал Франсуа Доминике и, встав на одно колено, стал подтягивать ее гольфы.

— Они постоянно сползают, — глубоко вздохнув, заметила девочка.

Дойдя почти до самого дома, они решили немного порадовать себя.

— Ля Флам! — радостно закричала Доминика.

Это было название их любимого кафе, а любили они его по многим причинам. Во-первых, оно находилось совсем рядом с домом. Во-вторых, здесь готовили необыкновенную утку в сливовом соусе, которую просто обожал Франсуа. А третья и, возможно, самая главная причина заключалась в том, что крыша кафе была украшена невероятным разнообразием цветов, при виде которых у Доминики загорались глаза, а на лице появлялась широкая улыбка. Цветов было очень много, и все они даже не помещались на крыше и свисали вниз: белые, розовые, красные розы, гортензии, люпины, маки, фиалки и множество других. Цветы были, конечно же, искусственными, но выглядели настолько правдоподобно, что порой даже пчелы подлетали и долго кружили, перелетая с одного цветка на другой.

Увидев своих постоянных клиентов, официант посадил папу с дочкой за их любимый столик на террасе.

— Вирджин мохито, — сразу сделал заказ Франсуа и посмотрел на Доминику, которая никак не могла определиться между ананасовым и апельсиновым соком. И все же выбрала ананасовой, так как апельсиновый сок давали на завтрак в школе.

С террасы перед папой и дочкой открывался восхитительный вид на авеню Ваграм, которая упиралась в расположенную чуть выше Триумфальную арку.

— Сколько мы здесь живем, а никогда не поднимались на крышу, — задумчиво произнес Франсуа, наблюдая за туристами, глазеющими вокруг с высоты главного монумента Восьмого округа.

— На какую? — на всякий случай переспросила Доминика, хотя и догадывалась, о какой крыше идет речь.

— На крышу Триумфальной арки. Думаю, оттуда Париж будет выглядеть совершенно по-другому, по-особенному.

— Это вон туда, где маленькие человечки стоят? — и Доминика показала на посетителей, поднявшихся на крышу арки.

— Да-да, — подтвердил Франсуа. — И когда мы поднимемся туда, мы станем такими же маленькими.

— Интересно, а они нас видят? — задумалась Доминика и положила подбородок на сложенные на столе руки.

— Думаю, что видят, и мы для них точно такие же маленькие человечки.

— А нам в школе сегодня сказали, что давным-давно, когда здесь еще ничего не было, сначала хотели поставить статую слона!

Немного покопавшись в голове и не найдя что ответить, Франсуа достал телефон и решил проверить информацию в интернете. Потом с удивлением для себя сказал:

— Что ж, да, действительно, это был один из проектов Наполеона — на месте арки построить каменного слона.

— Это же какой получился бы слон — большой и сиреневый! — громко заявила Доминика.

— Сиреневый? — опешил Франсуа и снова уткнулся в телефон. И, не найдя никакого подтверждения, переспросил: — Неужели действительно сиреневый? Вам это тоже в школе сказали?

— Нет, но я просто подумала, в какой еще цвет можно покрасить большущего слона? Конечно, в мой самый любимый цвет, — кокетливо объяснила его дочь.

— А-а-а, — выдохнув, рассмеялся Франсуа, — тогда все понятно.

— Папа, а кто такой Наполеон?

Сделав небольшой глоток из своего бокала, Франсуа откинулся на спинку стула и приступил к краткому экскурсу в историю:

— Давным-давно, более двухсот лет назад, когда еще не было ни машин, ни поездов, ни самолетов, когда люди передвигались пешком или на лошадях и в повозках, во Франции правил император Наполеон Бонапарт, как президент сегодня.

— Бонапарт — это же фамилия?! — поспешила уточнить Доминика, ей часто встречалось это слово, но вот что оно означает, она узнала только что.

— Да, Бонапарт — это фамилия.

— Какая необычная фамилия, — размышляла Доминика, несколько раз повторяя ее по слогам. — Бо-на-парт, Бо-на-парт… Папа, а ты когда будешь президентом?

На лице Франсуа тут же появилась довольная улыбка.

— Твой папа с легкостью мог бы стать президентом, но ему это не нужно — ведь у него уже есть любимая работа! — К их беседе неожиданно присоединился пожилой мужчина, сидящий за соседним столиком.

Будучи профессиональным фотографом, Франсуа обладал великолепной памятью на лица и мог бы поклясться, что видит этого человека здесь впервые. Однако их сосед вел беседу в манере, предполагающей достаточно близкое знакомство. Выглядел он тоже весьма экстравагантно — чего стоили его яркий фиолетовый костюм, переливающийся на свету точно хамелеон, и пушистые, словно домашние питомцы, тапочки, в которых уютно утопали тонкие щиколотки. Кроме того, рядом на полу стоял коричневый кожаный портфель, из которого торчали три забавные мордочки огненно-рыжих морских свинок, как раз они и привлекали больше всего внимания окружающих.

Пожилой мужчина вел себя очень спокойно и уверенно, словно ничего необычного во всем этом нет, лишь изредка поглаживая свою невероятно длинную бороду, которая, извиваясь между столами и стульями, поднималась на навесную крышу ресторана, откуда, сделав полный круг, спускалась прямо в сумку, где сидели его рыжеволосые питомцы. Несмотря на свой столь вызывающий вид, этот джентльмен не вызывал каких-либо отрицательных эмоций, а даже напротив, производил впечатление исключительно приятного человека и отличного собеседника.

— Должно быть, я вас немного удивил?! — спросил веселый бородач, вытряхивая табак из своей изогнутой курительной трубки. — Я здесь вообще-то проездом на пару недель и, к моему большому сожалению, сегодня уезжаю. Но, поверьте, мне удалось много что посмотреть и много куда сходить. А какие у вас красивые закаты — это просто произведение искусства! Это же надо случиться такому чуду: после долгой безлунной ночи, когда поднимается холодный утренний туман, а на траве начинает блестеть чистая алмазная роса, просыпается солнце. И просыпается оно вон там, — продолжал загадочный старик, указывая кончиком трубки себе за спину. — Стало быть, там у нас восток. Затем солнце идет по небесному пути, доходит до своего зенита, как раз в это время становится невыносимо жарко, как по мне. А далее после такого тяжелого трудового дня солнце постепенно готовится ко сну, — изменив направление, старик вытянул трубку прямо перед собой. — Стало быть, там у нас запад. А мы с вами сидим ровно посредине, не так ли? — перекинув свой острый взгляд на Франсуа, пожилой джентльмен приготовился получить от него незамедлительный ответ.

— Да-да, совершенно верно, — с серьезным видом ответил Франсуа.

— Ах да, кстати, я же не представился. Мое имя Виольтер.

— Очень приятно с вами познакомиться, Виольтер. Меня зовут Франсуа.

Франсуа немного озадачивало все, что происходило вокруг этого милого старичка, и он даже забыл представить свою дочку Доминику, которая с неприкрытым изумлением наблюдала за собеседником напротив.

— И мне очень приятно, — любезно кивнул старичок. — Есть у меня один хороший друг, которого тоже зовут Франсуа, но он уже давно уехал из Франции. Все время удивлялся, как французы едят этих мерзких скользких устриц. Сам он вообще-то родом из Канады и частенько рассказывал мне про белых медведей, которые, оказывается, вовсе не белые, а черные, ведь кожа у них действительно черная. У полярного медведя есть одна особенность, отличающая его от других представителей семейства косолапых, — это отсутствие пигментной окраски. Их шерсть на самом деле прозрачная. Отраженный солнечный свет создает иллюзию белоснежности. Поэтому белый медведь — белый! Или вот еще косатки — дельфины-убийцы, слышали о таких? У них, оказывается, есть свой язык, и косатки из разных групп имеют даже свой диалект, если можно так назвать спектр звуков, которыми они обмениваются при общении. А сколько у них там снега! Я имею в виду в Канаде. Больше, наверное, только в России.

Воспользовавшись короткой паузой, Франсуа заговорил:

— Кстати, это Доминика! Моя дочка.

— Здравствуйте, — немного смущенно поздоровалась девочка.

— Какая она у вас красавица! А имя какое — Доминика! Девочки с таким именем, как у тебя, всегда очень смелые и отважные.

После таких слов Доминика слегка покраснела и заерзала на стуле.

Отец с дочкой теперь наблюдали за тем, как старик играючи пускал дым в виде сиреневых колец.

— А сколько тебе лет, Доминика? — спросил пожилой джентльмен, немного наклонившись в сторону девочки.

— Семь.

— А какой твой любимый цвет, неужто сиреневый?

— Да! — ответила Доминика и невольно широко улыбнулась.

Повернувшись лицом к дороге, старик вытянул губы трубочкой и с силой пустил дым, который тут же принял очертания парящего в небе воздушного шара. Не отрывая глаз девочка стала наблюдать за тем, как сиреневый шар из табачного дыма медленно поднимался в небо, пока окончательно не растворился в воздухе. Ее тут же захлестнули эмоции и воспоминания, поскольку этот шар выглядел точь-в-точь как тот, из-за которого она и полюбила сиреневый цвет. Случилось это, когда Доминике только исполнилось четыре года и вместе с отцом они поехали в Лотарингию на Всемирный фестиваль монгольфьеров. Поистине захватывало дух от вида тысячи воздушных шаров, одновременно поднимавшихся в воздух, чтобы исполнить завораживающий танец. Безусловно, все шары были красивыми и в своем роде уникальными, но все же один монгольфьер запомнился Доминике больше остальных, и был он как раз сиреневого цвета. Целый день она не сводила с него глаз до самого окончания фестиваля, и когда шар приземлился, Франсуа и Доминика нашли его пилота и поделились с ним чувствами и эмоциями, которые они испытали.

Тем временем, приподняв манжету, старик мельком взглянул на свое запястье, словно с целью узнать, который час. Только вот часы у него в виде квадратного циферблата с римскими цифрами по кругу были нарисованными. И Франсуа, и Доминика давно обратили на них внимание, но им даже в голову не могло прийти, что их сегодняшний собеседник всерьез будет сверять по ним время.

— Ну что ж, мне пора, — неожиданно заторопился старичок и стал укладывать свою бороду в сумку.

Несколько раз проверив, все ли на своем месте, он пожелал всем хорошего вечера, откланялся и незаметно удалился.

Доминика и Франсуа провели еще какое-то время под впечатлением от увиденного, пытаясь найти всему этому рациональное объяснение, после чего отправились домой.