Герои вчерашних дней

Вадим Нестеров, 2019

Небольшая повесть о проникновении русских на Амур в XVII веке, о знакомстве России с Китаем, обернувшимся первой и последней русско-китайской войной. Рисунок на обложке – картина художника Николая Каразина (1842-1908), находящаяся в общественном достоянии.

Вадим Нестеров

Герои вчерашних дней

От героев былых времен

Не осталось порой имен

Те, кто приняли смертный бой

Стали просто землей, травой…

(старая песня)

Глава первая

Эта история произошла давным-давно, на самом исходе XVII века, и была, по сути, последним эпизодом нашего «Великого броска на Восток».

Как вы помните, «встречь Солнцу», к берегам Тихого океана, наши землепроходцы шли по великим сибирским рекам, и когда я был маленький, меня это очень удивляло. Ведь все сибирские реки текут с юга на север, и приплыть по ним можно разве что в Северно-Ледовитый, но никак не в Тихий океан. Это потом мне умные люди объяснили, что плыли не по самим рекам, а по их притокам, которые, как ветки у дерева, как раз вполне горизонтальные, а не вертикальные. Более того — эти «ветки» разных рек довольно близко подходят друг к другу, так что можно, доплыв до истока одной, волоком по суше перетащить суда к истоку другой и перебраться, например, из Оби в Енисей.

Но есть одна великая река — самая дальняя от центральной России, которая течет не вертикально, а горизонтально. Это река — Амур, и на нее мы пришли, естественно, позже всего. И, как выяснилось, ненадолго.

Но давайте все-таки о героях. Уж с чем-чем, а с героями, от которых не осталось даже имен, у нас в стране полный порядок. Порядок, примириться с которым — значит расписаться в полном своем ничтожестве. Слава богу, это не так. И сегодня есть люди, которые вытаскивают память о забытых героях из забвения, и низкий им за это поклон.

Давайте вспомним лишь о двух «героях былых времен».

***

Наших героев звали достаточно просто — Алексей и Афанасий. Но в этой истории есть еще одно имя собственное, тоже на «А». Это название города, которого сегодня уже не существует, но именно в этом городе в свое время сошлись и судьбы этих двух человек, и судьбы двух великих цивилизаций — России и Китая.

Город этот звался Албазин.

Макет русского Албазина, восстановленный по археологическим данным.

К сожалению, в школах у нас учат почему-то только «европейскую» историю России. Полное впечатление, что все главное происходило именно там, а то, что творилось за Уралом, достойно в лучшем случае мимолетного упоминания парой абзацев. Поэтому, надеюсь, вы простите мне небольшой исторический экскурс.

Кто-то очень удачно сравнил Россию и Китай с двумя ведрами на коромысле. Два огромных народа, две великие земледельческие цивилизации, но между ними коромыслом пролегла Великая Степь. Много столетий и те, и другие вынуждены были решать вечную проблему Средневековья, проблему сосуществования пахаря и кочевника, Города и Орды. Кочевники Великой Степи были почти непреодолимой стеной, разделявшей Россию и Китай, однако нет в подлунном мире ничего вечного. Наступил момент, когда номады проиграли свою вечную битву с сартами и кочевой тип цивилизации начал умирать. Город, естественно, начал наступление, и встреча двух цивилизаций, которые до сих пор практически ничего не знали друг о друге, стала неизбежной. Произошла она на реке Амур.

Как всегда в этой жизни, от первой встречи зависело очень многое. Верно говорят умные люди: «Первое впечатление можно произвести только один раз». История о том, как встречались и знакомились Россия и Китай очень долгая, хотя и очень интересная, но сейчас у нас нет времени в нее углубляться. Скажу лишь, что нам не очень повезло — первое впечатление мы оставили не самое лучшее.

И «благодарить» за это надо человека по имени Василий Поярков. Да-да, того самого первопроходца, которого изучают в школе, именем которого называются улицы, и так далее, и тому подобное. Именно он первым совершил плавание по Амуру, поэтому именно на основании его поступков и начала формироваться наша репутация в глазах китайцев. К нашему несчастью, письменный голова Васька Поярков был редким подонком даже по меркам того, далеко не благостного, времени. Наши первопроходцы, надо сказать, почти все были далеко не пай-мальчиками, но до таких низостей никто из них не опускался ни до, ни после.

Я не буду описывать всех мерзостей, творимых во время его похода, скажу лишь, что в итоге у местного населения (а через них — и у китайцев) русские заработали кличку «лоча» — от искаженного индийского «ракшасы» — злобные демоны. Кличку, от которой мы избавились только в конце XIX — начале XX века.

Вскоре после Пояркова на разведанном Амуре появился Ерофей Хабаров, которого тогда чаще звали Ярошкой, и ему город Албазин, собственно, и обязан своим возникновением. Во время одного из походов в 1651 году ватага Хабарова захватила брошенное городище князька туземного племени дауров Албазы, сожгла его, и на этом месте казаки поставили острог, который и назвали Албазинским. Правда, просуществовал этот первый Албазин недолго — преемник Хабарова Онуфрий Степанов, уходя с Амура, сжег его.

Второе рождение Албазина последовало через десять с лишним лет, в 1665 году, и тоже было отнюдь не пасторальным. В самой восточной губернии России — Иркутской, случился бунт. Больно уж «баловал» воевода Илимский Лаврентий Обухов — не брезговал ни вымогательством, ни грабежом, а главное — больно уж охоч был до женского пола. На ухаживания время не тратил, а насилован женок едва ли не на глазах у мужей. Этим и согрешил во время визита в Киренский острог, на этом и погорел. Служилый илимский человек, ссыльный поляк Никифор Черниговский не стерпел похабства, взыграла шляхетская кровь, да подбил он народ на расправу с охальником. В общем, охрану вырезали, воеводу прикончили, а от гнева государева подались 84 бунтовщика во главе с Черниговским на вольный Амур. Поскольку бежали навсегда, а жить в дикости людям православным неможно, увели с собой силком батюшку, иеромонаха Ермогена, да прихватили икону редкую, которая ныне известна как чудотворная Албазинская икона Божией матери, она же «Слово плоть бысть» (Слово стало плотью).

На Амуре осели на месте не забытого еще Албазина. Черниговский взялся за дело всерьез — беглые бунтари отстроили крепость, ясак с местных племен брать начали, пашни распахали. Слухи о новом поселении разошлись и потянулись в возрожденный Албазин новоселы. Причем Никифор, судя по всему, был далеко не дурак, понимал, что из под руки государевой надолго не уйдешь, это сейчас Амур вольный, а завтра? Поэтому часть собираемого ясака не себе оставлял, а посылал в ближайший город Нерчинск. Ситуация, что и говорить, странноватая — беглые бунтовщики с первого же года начали аккуратнейшим образом платить государству налоги. Более того — послали в Москву челобитную, подкрепленную изрядной суммой — сорок сороков соболей. В челобитной осужденный на смертную казнь Черниговский и 46 его товарищей, приговоренных «ко истязанию на теле», просили милости и прощения, обещая взамен подвести Амур под руку государеву. И ведь добились своего — через семь лет после бунта, в 1672 году, все бунтовщики получили «за вину прощение» и были зачислены на государственную службу, а Черниговский, сверх того, был пожалован деньгами.

Албазин, ставший своего рода столицей русских поселений на Амуре, рос очень быстро. За год до прощения, в 1671 году тот самый иеромонах Ермоген основал рядом с острогом Спасский монастырь. В общем, к 1681 году русские уже изрядно обжились на великой реке — в разных местах появилось еще семь острогов, кроме того, по Амуру было несколько слобод и деревень. Изрядно развивалось земледелие — выращенный хлеб уже не только обеспечивал потребности колонистов, но и экспортировался в соседние, северные забайкальские области, где хлебушек вызревал плохо.

Наконец, амурские земли были официально включены в состав России — в 1681 году было образовано Албазинское воеводство, и учрежден его герб — орел с распростертыми крыльями, зажавший в лапах лук и стрелы. Был назначен и первый албазинский воевода — сын боярский Алексей Ларионович Толбузин, который и выехал к месту своей новой службы.

Об этом человеке, ставшим первым и последним на долгие годы «амурским губернатором» известно немного. Он принадлежал к довольно известному дворянскому роду. Толбузины (также Толбухины и Толбугины) происходили от князей Фоминских и Березуйских, отрасли князей Смоленских, и были хоть и древним, но не очень заметным родом. Из всех его предков в истории остался, пожалуй, лишь Семен Иванович Толбугин, который был посланником Ивана III в Венеции (1474–75).

Скорее всего, на назначение молодого воеводы повлияло то, что он был «из местных». Дело в том, что его отец, сын боярский Ларион Борисович Толбузин, был вторым воеводой соседнего Нерчинска, сменив на этом посту знаменитого воеводу Пашкова, которого обессмертил в своем «Житие» наш первый великий писатель — протопоп Аввакум. Ларион Борисович хозяйствовал на юго-восточной окраине России пять лет, с 1662 по 1667 год и оставил о себе добрую, в отличии от буйного Пашкова, память. Сын наверняка служил при нем же, в сибирских землях это была обычная практика.

И вот — первое самостоятельная должность, впервые можно выйти из тени отца и доказать всем, что Алексей Толбузин чего-то стоит не только при папеньке, но и сам по себе. Молодой воевода собирается в дорогу, которая оказалась довольно долгой — до места назначения Алексей добрался по бездорожным сибирским землям лишь через два года, в 1684 году.