ПГТ. Роман о людях

Вадим Сериков

Роман «ПГТ» возрождает забытый жанр книг о простых людях. В нем нет эльфов и орков, полицейских и бандитов, убийств и расследований. Зато в нем есть живые человеческие характеры и судьбы, смех, прорывающийся сквозь слезы, и радость жизни, преодолевающая любые преграды. Этот роман – для читателя, которому интересен человек, живущий с ним рядом.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Настоящий олигарх

В дорогих ресторанах я бывал несколько раз, клиенты приглашали. В том числе и иностранные. Эти, кстати, деньги считают гораздо лучше наших. Наш, он либо скряга до сердечного изумления, либо рубаха-парень, широкая душа. Середина — редкость. Не знает наш человек меры.

Человек «оттуда» бережлив. Он потратит ровно столько, сколько нужно для дела. Для его дела. Положит сверху чаевые, размер которых всем заранее известен, и все. Ни тебе порыва, ни тебе «совершать глупости» и «лазать в окна к любимым женщинам». Так что клиента я больше люблю нашего, отечественного. Он прибыльней. Хотя может и надуть.

Возвращаясь к теме дорогих ресторанов: их я не жалую. Можете считать это комплексами или чем угодно еще, но мне искренне претит все, выходящее за рамки здравого смысла. Ну, никак мне не понять, как несколько кусков еды, далеко не всегда вкусной, могут стоить, как половина компьютера.

«Загреб» был для меня чуть менее отвратителен, чем другие заведения высокой кухни. Сказывалось соседство: годы, проведенные рядом, сделали нас почти родными. Да и запахи оттуда, как упоминалось, исходили приятственные. Человеческие. Не в пример другим помпезным местам.

Даже швейцар у дверей меня не встретил, потому как никакого швейцара попросту не было. Это меня тоже порадовало. Не люблю я раболепства. Я — демократ.

Вместо швейцара меня встретила дама-метрдотель, явно опытная как в профессиональном, так и во всех остальных планах. Глядя на нее почему-то сразу складывалось такое впечатление.

— Здравствуйте… — начал я и замялся. Ресторан большой, как спросить про моего клиента — неясно.

— Здравствуйте, — профессионально-дозированно улыбнулась дама, — вы — господин Языков?

— Так точно, — облегченно выдохнул я. Звукам этого бархатного голоса хотелось повиноваться сразу и не рассуждая. Думаю, скажи она: «Вы Иванов?», я ответил бы «да» с не меньшим энтузиазмом.

— Прошу за мной, вас ждут, — произнесла обольстительница, сделав такой величественный жест рукой, как будто приглашала меня вступить во владение наследным замком. Потом развернулась и походкой Клеопатры, завлекающей Цезаря в свои сети, направилась в глубину залов. Я, созерцая, последовал за ней.

В интерьере «Загреба» ощущалось спокойное, уверенное и неброское богатство. Каждый стул стоил, наверное, три моих зарплаты. Возможно, пять. Плавно плывущая впереди корма Клеопатры и ноги ее, подобные нефритовым колоннам (кошмар, пошлость какая!), гармонично вписывались в окружающее пространство. Они, ноги эти, казались спроектированными тем же дизайнером, что и другие детали «загребского» интерьера.

Наконец, мы добрались до массивных, покрытых резьбой, дверей. Дама открыла их и доложила кому-то, мне пока невидимому:

— Господин Языков, — и посторонилась, оставив в проеме часть своего богатого бюста.

Я, чувствуя себя просителем, дождавшимся наконец приема сиятельнейшего князя, вошел в кабинет.

***

Мне нравятся люди, которые не несут в себе сюрпризов. Этакие предсказуемые, без изюминки, индивидуумы. Ты видишь их в первый раз, а знаешь о них, кажется, все. Или почти все. С ними просто. С ними всегда понятно, как себя вести, что говорить, о чем молчать. Это удобно.

Владислав Всеволодович не разочаровал. Прямой, как дуло пулемета, в костюме мышиного цвета, он в точности соответствовал образу, сложившемуся в моих девичьих мечтах. Да, именно такой и мог сказать «в девятнадцать ноль-ноль». Этот по-другому сказать просто не умеет. Настоящий олигарх. Счетовод. «Хронограф».

— Здравствуйте, Олег Григорьевич, — сказал предсказуемый человек, приподнявшись из-за стола и став даже в таком, полусогнутом, состоянии на полголовы выше меня.

— Здравствуйте, Все… Владислав Всеволодович.

Обменялись рукопожатием. Рука его оказалась неожиданно вялой, как будто я сжал в ладони замоченную на котлеты булку.

Сели. Официант раскрыл передо мной меню, тяжестью своей превосходящее многие хранящиеся в нашем архиве фолианты.

Как говорил Винни-Пух: «длинные слова меня только расстраивают». Вот и меня расстраивает чтение названий блюд, в которых я ни пса не смыслю. Но на этот случай у меня имеется четкий порядок действий. Поизучав меню с видом эксперта, я обычно заказываю греческий салат и стейк. Да-да, средней прожарки, будьте добры. А салат без лука, да. Подобная уловка обычно ограждает меня от всех этих «не изволите ли свежайших устриц» или «есть великолепный консоме, еще теплый, прямо из города Парижу». Говорю же, я демократ, и все эти великосветские сложности мне чужды.

— Что будете пить? — задал неожиданный вопрос официант. Нет, вопрос был, конечно, ожидаем, просто в суматохе я не успел подготовиться.

— Пиво, пожалуйста, — сказал я первое, что пришло мне в голову. И зачем-то добавил: — Безалкогольное.

Официант и Владислав Всеволодович одинаково странно взглянули на меня, но тут же отвели взгляды, как бы устыдившись своего интереса к чужому убожеству. Официант отправился выполнять мою прихоть, и, судя по времени его отсутствия, за безалкогольным пивом ему пришлось бежать в ближайший супермаркет. Ничего, пусть расширяют ассортимент. Народ нынче капризен. От «божоле» нос воротит.

После того, как формальности с меню закончились, я вопросительно взглянул на олигарха: мол, к делу? Тот посмотрел на часы (предсказуем, предсказуем до самой последней детали) и молвил:

— Извините, Олег Григорьевич. Нам придется подождать еще несколько минут.

Меня, честно говоря, стала немного доставать эта детсадовская загадочность. Обычно так начинаются дешевые триллеры. К герою, ничем непримечательному человеку, канцелярской, можно сказать, крысе, приходит таинственный незнакомец. «Ты избранный, — говорит он. — Только ты можешь убить Дона Волана, воплощенное вселенское зло!» «Нет, нет, только не я, — кричит герой, — я же обычная канцелярская крыса». «Это прекрасно! — восклицает незнакомец, хохоча и распуская огненные крылья. — Значит, ты замечательно владеешь гусиным пером, а это единственное оружие, которого боится мерзкий Дон Волан, а поэтому…»

Додумать этот захватывающий сюжет мне помешала открывшаяся дверь. Новый человек попытался проникнуть в кабинет столь стремительно, что ему пришлось буквально протискиваться между косяком и не успевшим отодвинуться бюстом метрдотеля. Оба, и бюст и человек, получили от этого явное удовольствие.

Кабинет был достаточно велик, и, пока новоявленный персонаж шел к столу, я успел его разглядеть. Маленький, сильно меньше среднего роста. Слегка полноват. Чуть, пожалуй, моложе меня. Почти лысый, но не по нынешней моде, а по естественному состоянию организма. Рыже-белес, но без веснушек. Улыбчив. В движениях стремителен. Одежда почти столь же демократична, как моя, только значительно дороже: белый свитер из тонкой шерсти, джинсы. Ботинки стоят целое состояние, в этом я немного понимаю. Часы соответственно, тоже.

Подойдя к столу, человек протянул мне руку и сказал, изящно, на ленинский манер, грассируя:

— Здг'авствуйте. Николай Чувичкин.

Потом он повернулся к подобострастно вскочившему при его появлении «Хронографу»:

— Спасибо большое, Сева. Ты на сегодня свободен.

Величественный Владислав Всеволодович раболепно искривил, насколько мог, свой негибкий стан и с несвойственной ему поспешностью покинул залу.

Мы остались с настоящим олигархом вдвоем. Я вдруг понял, что не испытываю к нему никакой классовой ненависти. Даже наоборот, он мне весьма симпатичен. Чувичкин, надо же. Как, интересно, ему живется с такой фамилией?

— Можно я буду называть вас пг'осто Олег, без отчества? — спросил Чувичкин.

«Ага, а я тебя — Коля. Интересно, почему маленькие и толстые часто картавят?» — подумал я. А вслух сказал:

— Конечно, нет проблем.

И все-таки я действительный, всамделишный и непритворный демократ.