Рвать

Вадим Федоров, 2022

2015 год. Курортный город Шан недалеко от Бердянска. На окраине расположен санаторий, оборудованный под военную базу «Азов», которой руководит капитан Микола Геймур.К капитану приезжает дальний родственник Вадим Геймур с просьбой взять его на работу. Однако Микола не принимает Вадима в полк из-за его плоскостопия, но даёт ему рекомендации для устройства на работу охранником в находящуюся неподалёку биолабораторию. "Азов" признан террористической организацией и его деятельность запрещена в РФ.

Серия 1

До полуденной жары было ещё далеко, однако утренняя прохлада уже испарилась, а солнце начало припекать. Микола, одетый в военную форму, но в синих шлёпанцах вместо ботинок, сидел за столом и играл на компьютере в покер. Дверь в комнату приоткрылась. В образовавшуюся щель протиснулась стриженая голова, которая сказала:

— Пане капітане, до вас прийшли. (Господин капитан, к вам пришли.)

— Хто прийшов? (Кто пришёл?) — оторвался от игры Микола.

— Цивільний (Гражданский), — ответила голова. — Каже, що родич ваш. (Говорит, что родственник ваш.)

— Родич? (Родственник?) — удивился капитан и с сожалением выключил компьютер. — Підемо подивимося, що там за родич. (Пойдём посмотрим, что там за родственник.)

Он взглянул на свои шлёпанцы, но переобуваться не стал — так и пошёл в них с дневальным на КПП.

Родственником оказался крепкий паренёк среднего роста с коротко стриженными чёрными волосами. Одет он был в джинсы и мятую светлую майку. На ногах — кроссовки. В руках — небольшой спортивный рюкзак.

— Хто такий? (Кто такой?) — строго спросил его Микола.

— Геймур Вадим, — по-военному чётко отрапортовал парнишка и чуть мягче добавил: — Я племінник вашого дядьки Кості з Полтави. (Я племянник вашего дяди Кости из Полтавы.)

— Дядьки Кості? (Дяди Кости?) — переспросил капитан. — З Полтави? (Из Полтавы?)

— З Полтави (Из Полтавы), — закивал головой Вадим. — Він ваш дядько, але з іншої сторони. А я ваш троюрідний брат. Ось так. Дядько Костя одружений на тітці Русі, а вона сестра Олександра. Брат я ваш. (Он ваш дядя, но с другой стороны. А я ваш троюродный брат, получается. Дядя Костя женат на тёте Русе, а она сестра Александра. Брат я ваш.)

— Стоп, — прервал хлопца Микола. — Про дядька Костю я знаю. Не знав, що в нього й син є. Ну гаразд. Пішли, родич, поговоримо. (Про дядю Костю я знаю. Не знал, что у него сын есть. Ну да ладно. Пошли, родственник, поговорим.)

И он строго посмотрел на греющего уши дневального.

Вышли из КПП. Микола развалился на ближайшей скамейке, жестом пригласил новоявленного родственника сесть рядом и скомандовал:

— Розповідай. Але по порядку та по суті. (Рассказывай. Но по порядку и по существу.)

— Я ваш брат троюрідний, з Полтави (Я ваш брат троюродный, из Полтавы), — неторопливо начал Вадим. — Хотів влаштуватися на військову службу, в Нацгвардію, але мене не взяли. Тож я взяв вашу адресу та й приїхав до вас. Що б бути в армії. В Азові (признан террористической организацией и его деятельность запрещена в РФ). Ви ж в нашій родині герой. Ви навіть не уявляєте, який ви герой і як всі наші вами пишаються. (Хотел устроиться на военную службу в нацгвардию, но меня не приняли. Тогда я взял ваш адрес и приехал к вам, чтобы быть в армии, в «Азове» (признан террористической организацией и его деятельность запрещена в РФ). Вы же герой у нас в семье. Вы даже не представляете, какой вы герой и как все наши вами гордятся.)

Микола самодовольно улыбнулся, но тут же согнал улыбку с лица и поинтересовался:

— А чого в гвардію не взяли? (А почему в гвардию не взяли?)

— Плоскостопість в мене (Плоскостопие у меня), — понурив голову, ответил Вадим.

— Через плоскостопість? (Из-за плоскостопия?) — подозрительно переспросил капитан. — Ти чого мені тут очі замилюєш? Тут кожен десятий з плоскостопістю. І нічого, служать. (Ты чего мне тут лапшу на уши вешаешь? Тут с плоскостопием каждый десятый. И ничего, служат.)

— Не тільки (Не только), — замялся родственник. — Не тільки плоскостопість. В мене ж ще. В мене епілепсія ще. Тільки ви, будь ласка, нікому не кажіть про це. Воно в мене дуже рідко, але бувають напади. Але дуже рідко. А в медкарті це написано. Через це й не взяли. (Не только плоскостопие. У меня это… У меня эпилепсия ещё. Только вы, пожалуйста, никому не говорите об этом. У меня очень редко бывают приступы. Очень редко. И в медкарте это написано. Из-за этого не взяли.)

— Ну це вже більше схоже на правду (Ну это больше похоже на правду), — Микола задумался. — Документи з собою? (Документы с собой?)

— Вот, — парень вытащил из рюкзачка паспорт, — вот.

Капитан достал из кармана смартфон, сфотографировал нужные страницы, отправил куда-то фотографии и вернул паспорт.

— Ти де зупинився? (Ты где остановился?) — спросил он у Вадима.

— Ніде (Нигде), — ответил тот.

— Тоді йди до днювального, скажи, що б в гостьову кімнату тебе заселив на одну ніч (Тогда иди к дневальному и скажи, чтобы в гостевую комнату тебя определил на одну ночь), — скомандовал Микола. — А я поки поміркую, що з тобою робити. (А я пока подумаю, что с тобой сделать.)

— Ото ж дякую (Вот спасибо), — Вадим вскочил от возбуждения и полез обниматься с родственником. — Ото ж дякую. Я навіть не знаю, як вам віддячити. Микола, дякую. (Вот спасибочки. Я даже не знаю, как вас отблагодарить. Микола, спасибочки).

— Та вгамуйся ж ти (Да угомонись ты), — капитан отстранил от себя Вадима и сказал: — Тупцюй до днювального. (Дуй к дневальному.)

— Ага, — парень схватил рюкзачок и сделал было пару шагов, но потом вернулся. — А можна я потім на море збігаю покупатися? Я ніколи в житті на морі не був. (А можно я потом на море сбегаю искупаться? Я на море никогда в жизни не был.)

— Можна (Можно), — разрешил Микола и махнул рукой. — Пляж у нас ось там. Тільки ж холодно ще. (Пляж у нас вон там. Только холодно ещё.)

Вадим припустил в сторону КПП, откуда скоро вышел с дневальным. А Микола достал телефон, нашёл в записной книжке номер и позвонил.

— Я там тобі паспорт вислав (Я тут тебе паспорт послал), — сказал он, дождавшись ответа. — Родич мій об'явився. Служити хоче. Тільки він до стройової не придатний. Ти його перевір. Чи правда родич і де жив, чим займався. (Родственник мой объявился. Служить хочет. Только он к строевой не годен. Ты его пробей, правда ли родственник и где жил, чем занимался.)

— Та він з тобою як дві краплі води, тільки молодше (Да он с тобой одно лицо, только моложе), — ответила трубка.

— Ти все одно перевір, хто він и що він (Ты всё равно пробей, кто и что), — попросил Микола.

— Буде зроблено (Сделаю), — пообещал собеседник.

— І ще (И это)… — задумался Микола. — Там у Адольфівни ще є місця в охороні? (Там у Адольфовны ещё есть места в охране?)

— Да, — сообщила трубка. — Вчора дзвонила. Просила пару чоловік на службу. Вона всіх місцевих витурила. Вони в неї всі сепаратисти. (Вчера звонила. Просила пару человек на службу. Она местных всех повыгоняла. Для неё они все сепаратисты.)

— Ну ось давай пошлемо їй не сепаратиста (Ну вот давай ей пошлём не сепаратиста), — хохотнул Микола. — Тим паче, що вона любить молодих хлопчиків. Але спочатку перевір його. (Тем более она молодых мальчиков любит. Но сначала пробей его.)

— Перевірю, не хвилюйся (Пробью, не переживай), — ответил невидимый собеседник и отключился.

Капитан развалился на скамейке и подставил лицо лучам ласкового солнышка. Сегодня был именно тот первый денёк, когда после долгой зимы робко возвращалось весеннее тепло и было уже не так холодно.

Делать ничего не хотелось. Да и что делать в воскресенье? Только в карты играть или вот на скамейке сидеть.

Подошёл дневальный.

— Пане капітане, розмістив вашого братика (Господин капитан, разместил вашего братца), — доложил он.

— Молодець (Молодец), — похвалил его Микола.

— Він дуже на вас схожий (Он на вас очень похож), — продолжил подчинённый. — Майже одне обличчя. (Одно лицо практически.)

— Та ви там змовилися, чи що? (Да вы сговорились, что ли?) — внезапно разозлился капитан. — Йди службу служи. Балакучий який. (Иди службу служи. Разговорчивый какой.)

Дневальный ответил «есть», развернулся и скрылся на КПП. Микола откинул голову и прикрыл глаза.

На следующее утро новообретённый родственник был послан в город Шан. Точнее, не в сам город, а в биологическую лабораторию, находящуюся на его окраине.

— Я тебе зараз не можу взяти до себе, тому поки попрацюй в лабораторії (Я тебя сейчас взять к себе не могу, поэтому пока поработай в лаборатории), — объяснил Микола Вадиму. — А потім я тебе до себе переведу. (А со временем я тебя к себе перетащу.)

В лаборатории работали только американцы. Украинцам и прочим вход туда был запрещён. Однако охраняли её местные жители во главе со строгой начальницей Анфисой Петровной по кличке Адольфовна.

Это была худая некрасивая женщина лет сорока пяти с вытянутым «лошадиным» лицом и тяжёлым взглядом исподлобья, всегда одетая в штаны и майку цвета хаки. Была ли она замужем и есть ли у неё дети, никто этого не знал. Да никто и не спрашивал, ведь Адольфовну боялись. Она гоняла подчинённых до седьмого пота и могла уволить с щедро оплачиваемой работы за любую провинность. С начальством вела себя подобострастно, но без перегибов. Все распоряжения выполняла точно и в срок.

Именно к ней и попал ранним утром понедельника Вадим. Заполнил анкету и выслушал короткий инструктаж: когда приходить, что делать во время дежурства и чего делать категорически нельзя. Также оставил свою подпись в ведомости, что всё понял и готов выполнять.

Когда он расписывался, к нему подошла Адольфовна и осторожно ущипнула его за задницу.

— Вопросы есть? — спросила она.

— Есть, — сказал Вадим. — Сексуальные контакты на службе разрешены?

— Запрещены, — ответила женщина, почему-то оробев.

— Тогда уберите от меня руки, — попросил парень. — Вы мой начальник, а я ваш подчинённый. Давайте соблюдать субординацию.

— Поговори тут у меня, — хмыкнула Адольфовна. — Ишь, недотрога выискался. Скажи спасибо, что твой братик за тебя попросил, а то бы ты уже вылетел вот в эту дверь. Ещё вопросы есть?

— Есть, — по-военному ответил Вадим. — Где мне жить и как добираться из города к месту службы?

— Снимешь комнату в частном секторе, — женщина порылась в телефоне и показала ему снимок какого-то дома. — Вот, вчера щёлкнула. На соседней от меня улице сдают. А добирайся, как хочешь, ведь сюда автобус не ходит: или договаривайся с кем-то, чтобы подвозили, или машину купи. Тут все на своих колёсах.

Вадим достал телефон и сфотографировал дом с экрана Адольфовны.

— Понял, — он задумчиво потёр подбородок, — только у меня денег на машину нет.

— Это твои проблемы, — отрезала начальница. — Чтобы завтра в восемь утра был тут. Иначе уволю.

Она показала Вадиму на дверь, в которую он тут же вышел, посмотрела ему вслед и процедила:

— Попка классная, а вот гонору много. Но ничего, обломаю.

Молодой человек ей понравился: фигурой, неторопливой речью, манерой держаться.

А Вадим покинул караульное помещение и пошёл по дороге, ведущей в город. Минут через десять достал телефон и позвонил по подсказанному Адольфовной номеру. Ему ответила женщина. Он поинтересовался ценой сдаваемой комнаты и условиями. Сказал, что не женат и что сегодня устроился в лабораторию охранником. Хозяйка продиктовала адрес. Парень вбил его в «Гугл Карты». Веб-приложение рассчитало трассу и выдало: «Пешком — полтора часа. Автомобилем — шесть минут».

Вадим вздохнул и зашагал по растрескавшемуся асфальту в сторону города. Пока шёл, его обогнали несколько машин, но никто не остановился, чтобы подвезти голосующего пешехода.

На полпути, проходя промзону какого-то комбината, молодой человек увидел ряд гаражей. Над крайним возвышалась фанерная вывеска с надписью «Автосервис», а около входа стоял ржавый жигулёнок грязно-голубого цвета, рядом с которым сидели трое мужиков в спецовках и пили молоко.

— Приятного аппетита! — сказал Вадим, подойдя поближе.

— И тебе не кашлять, — пожелали ему в ответ.

— Машинка случайно не продаётся? — спросил он, показав на старенькое авто.

— Случайно продаётся, — ответил один из мужчин.

— Почём? — поинтересовался парень.

— Пятнадцать тысяч, — сообщили ему.

— Гривен? — уточнил Вадим.

— Можно долларов, — засмеялись работники автосервиса.

— Долларов у меня нет, — вздохнул молодой человек, — только гривны. Но и их не так много.

— А скока у тебя гривен? — задал вопрос один сотрудник, оказавшийся владельцем машины.

— Две тысячи, — ответил Вадим.

Снова раздался смех обедавших работяг.

— А что-то за две тысячи есть? — спросил он.

— За такие деньги ничего нет, — сказал хозяин жигуля.

— Есть! — вдруг оживился его напарник. — Как раз под твой бюджет, пацан. Как раз.

Он вскочил и скрылся в недрах гаража, откуда через несколько минут выкатил изрядно потрёпанный, но вполне в рабочем состоянии велосипед.

— Вот, горный, — произнёс мужчина. — Всего три года велику. Практически никто не катался. Муха не сидела, как говорится. Тут гор нет, вот он и простоял в гараже.

— Муха не сидела? — с сомнением спросил Вадим, разглядывая почти лысую резину.

— Такой новый двадцать тысяч стоит, — продолжал расхваливать свой товар автослесарь. — Он из Австрии. Завод в горах, около Антверпена. Специальный титановый сплав. Бери, задёшево отдаю.

— Полторы, — подумав, сказал Вадим.

— У тебя же две есть, ты говорил, — удивился рабочий.

— На машину есть две, — пояснил парень, — а за велосипед дам только полторы.

— Тысяча девятьсот, — тут же откликнулся «продавец». — Только для тебя. И скидка в десять процентов на обслуживание машины, когда её купишь.

— Тысяча шестьсот, — глядя куда-то вверх, произнёс молодой человек.

— Это грабёж! Почти новый велик — и за такие деньги, — погрустнел мужчина. — Да лучше пусть он дальше в гараже стоит… Тысяча восемьсот пятьдесят.

— Не-е-е, — протянул Вадим. — У меня рука не поднимается в кошелёк лезть за такими деньгами. Была бы машина… А тут велосипед.

Он поторговался ещё минут десять и в итоге за тысячу семьсот гривен стал обладателем железного коня с пятиступенчатой коробкой передач. Велосипед оказался хорошо смазан и отрегулирован. На нём он и доехал до улицы Штурманской, которая находилась в частном секторе.

Нужный дом представлял собой одноэтажное крепкое строение, облицованное светлым кирпичом. Оно было спрятано за высоким зелёным забором, посередине которого располагались железные ворота, покрашенные в тот же цвет.

Парень подъехал и нажал кнопку белого звонка, висящего у входа. Через мгновение во дворе громко залаяла собака, а спустя пару минут одна половинка ворот открылась, и из-за неё выглянула женщина лет пятидесяти, одетая по-домашнему: в просторный цветастый халат и шлёпанцы на босу ногу.

— Вадим? — спросила она.

— Вадим, — кивнул тот.

— Заходи, — скомандовала хозяйка. — Меня Жанна зовут. Жанна Олеговна.

Молодой человек завёл свой велосипед в чистый двор. Слева был вход в дом, справа — какие-то постройки. Лохматый пёс, увидев гостя, перестал лаять и забрался в свою конуру, стоявшую неподалёку.

— Жить будешь в старой летней кухне, — сказала Жанна. — Там очень хорошо, даже туалет есть. Душ во дворе. Оплата — вперёд за месяц. Деньги-то есть?

— Есть, — Вадим остановился, достал из кармана ранее оговорённую сумму и протянул ей. — Вот. На месяц вперёд.

Женщина пересчитала купюры, с сомнением покрутила одну из них, показавшуюся ей подозрительной, но ничего не сказала и спрятала всё в карман халата.

— Вот твои хоромы, — произнесла она.

Местом будущего проживания Вадима оказался покосившийся деревянный однокомнатный домик, стоящий позади новой кирпичной летней кухни. За ним виднелись сад и огород.

Парень прислонил велик к стене.

— В доме не курить, — строго сказала Жанна Олеговна.

— Я не курю, — ответил Вадим.

— Собутыльников не водить, — продолжала инструктировать женщина.

— Я не пью, — сообщил жилец и поправился: — Не то чтобы совсем не пью, а только на праздники и по чуть-чуть.

— Баб не водить, — требовательно произнесла Жанна.

— Хорошо, — послушно кивнул Вадим.

— Выход на улицу с задней калитки, — сказала хозяйка и вложила в руку молодого человека ржавый ключ гигантских размеров. — Не потеряй. Мы через ворота почти не ходим. Тут и до магазина ближе, и вообще до всего. Я на первое время тебе дам поесть хлеба и ещё кой-чего, остальное сам покупай. Если надо постирать, давай мне — я постираю за отдельную плату.

— Спасибо, — ответил постоялец.

— И в огороде ничего не тырь. Будешь тырить, мой Мишка тебе ноги поотрывает, — предупредила женщина.

— Не надо мне ноги отрывать, — попросил парень. — Я хороший.

— Все вы хорошие, когда спите зубами к стенке, — проворчала Жанна и наконец-то отцепилась от жильца. — Пойду я.

И ушла.

А Вадим зашёл в своё новое жилище и огляделся.

Одну из стен занимала кухня со встроенным холодильником и стиральной машиной. Посередине комнаты стоял деревянный стол. За ним, около другой стены, располагалась панцирная кровать, на которую Вадим бросил свой рюкзак. За ширмой в углу стояли унитаз и умывальник. Окно в кухне было всего одно, рядом с дверью.

— Жить можно, — резюмировал парень и с наслаждением вытянулся на кровати. Немного полежал, вскочил, достал из рюкзака деньги и пересчитал их. Сумма была невелика. Однако он решил сходить в ближайший магазин.

Задняя калитка вывела его в небольшой переулочек между домами, по которому можно было выйти на центральную улицу города Шана. Всё складывалось хорошо. Работа, жильё, даже немудрёное средство передвижения — всё у Вадима было.

На последние деньги он купил продуктов и забил ими холодильник. Затем умылся и вышел из своей комнатёнки.

По тропинке между грядками шла девушка лет восемнадцати с русыми волосами. На ней было платье в горошек. В руке она держала коричневый портфель из старой потрескавшейся кожи. Такой портфель больше бы подошёл какому-нибудь пузатому пожилому гражданину, но никак не этой юной барышне.

Когда она подошла поближе, Вадим узнал её. Узнал и обмер. Таких совпадений не бывает! Или бывают, но один раз в жизни.

— Алёна, — прошептал он.