Лютовой

Валентина Георгиевна Панина (2025)

Когда закончилось веселье в Велик-день Купала и потухли костры, незнакомец, который появился на поляне подошёл к Нискинину с Радославой, взял её за руку и увёл с собой. Древлянский князь Нискинин и дочь овручского наместника Радослава поженились, а через положенное время у них родился сын, назвали его Лютовой, что означает лютый воин. Когда Лютовой был уже отроком он случайно узнал, что его отцом по крови является оборотень Мстивой, вожак волчьей стаи.

Глава 2

Сыновья князя Нискинина выросли. Лютовою исполнилось двадцать лет. Чёрные ровные брови ярко оттеняли зелень глаз, в каждой его черточке, в каждом мягком волоске таился особый свет. Светловою в месяц жнивень⁴ исполнилось семнадцать. Это был высокий отрок, густые чёрные брови, жёстко сомкнутые губы придавали его облику вид решительности и упорства. Малу исполнилось пятнадцать, и он уже ни в чём не уступал братьям, а кое в чём и превосходил, как, например, дворовые девки, которые целыми днями визжали от его домогательств то в одном тёмном углу, то в другом. Ага! Вот она вседозволенность, которая берегов не видит! Зато рабыничей в хозяйстве прибавится! А родители позаботятся и отдадут девок замуж. Эх-ма! Раскудрит-твою…, одно слово ‒ князья! Белая кость, голубая кровь на все времена!

***

После Перунова дня, празднование которого продолжалось две недели — с двадцатого червеня по второе жнивеня в древлянской земле наступило время жатвы. Как же хорошо в поле! Погоды стоят дивные — вёдро, солнышко, и лёгкий ветерок освежает, так что коси в своё удовольствие, маши серпом, да вяжи снопы. Люди были рады, что успели убрать озимые, потому нынче с хлебушком будут, да и до нового урожая недалеко, колосится на полях жито, ждёт серпа хлебороба…Вода в речке ещё теплая. Считается, что в Перунов день вода обладает целительными свойствами. Люди, отдав долг Перуну, после праздников вышли в поле и были уверены, что отнеслись с большим уважением к Громовержцу, принесли ему жертвы и теперь он не допустит дождей, даст людям убрать урожай, который они охраняли всё лето: гоняли с поля птиц, молили Велеса защитить жито от всяких невзгод.

Стояла жара, но вдруг из-за окоёма показались чёрные дождевые тучи, надвигалась гроза, небо готовилось обрушить на землю потоки воды. Женщины, утирая пот со лба, с тревогой посматривали на тучи, в которых таилась сила, готовая вмиг уничтожить все труды и оставить племя без хлеба. Они торопились жать колосья, молясь богам, чтобы они пронесли тучи мимо, ведь им надо немного времени, чтобы зерно было в закромах.

Боги, видимо, услышали молитвы жниц, да и волхв Секач с самого раннего утра сидел на капище, просил Перуна придержать своих громовников, чтобы не нагоняли тучи на поля, чтобы женщины успели убрать жито. Подул верховой ветер, разогнал тучи, гром прогремел где-то далеко в стороне и затих.

Жатва продолжалась, женщины княжеской семьи тоже целыми днями пропадали на поле. Во время жатвы каждые руки были на вес золота. Сыновья князя целые дни пропадали на лугах, и даже князь, объезжая свои владения, присматривая за работами, иногда брался за косу, чтобы немного размяться и проходил полосу-другую вместе с работниками. Более многочисленные роды, быстрее всех справившиеся с делом, выходили помогать соседям и родичам, кому не хватало рабочих рук. И вот, наконец-то, наступил праздник окончания жатвы, последний сноп украсили красными лентами и понесли в овин к первому зажиночному снопу, скучающему в одиночестве. Женщины украсили себя венками, впереди несли Велесов сноп, как символ и залог будущего урожая и всю дорогу пели благодарственные песни богам за то, что дали сил убрать урожай, не побили градом всходы, не залили поля дождями, не разметали жито ветрами.

В месяце серпене наступил праздник Рожаниц⁵, посвящённый Роду и рожаницам, символизирующий семейное благополучие. Никто не работал, потому что это был самый главный праздник в честь убранного урожая. С утра все население Искоростеня толпилось возле Перунова капища разодетое по-праздничному. Все пришли возложить благодарственную жертву Даждьбогу ‒ богу дождя и солнечных дней, Перуну ‒ богу света, солнца, высшей справедливости, ратных подвигов и побед, чести, славы и праведной защиты. Он — сила неба, сила ветра, дождя и грозы и Велесу ‒ покровителю лесных зверей, домашнего скота, богатства и изобилия. В этот день все были веселы. Ни в какой другой день в году люди не ощущают так полно свое благополучие, как в день, когда всё зерно ссыпано в закрома, сено уложено в стога, стада животных увеличиваются, следующий год обеспечен пищей, а впереди самое весёлое и сытое время — посиделки, пирушки, свадьбы.

После жертвоприношения богам был пир на княжеском дворе до самой ночи. Заряница, дочь от второй жены князя Велизары, нарядилась в новую рубаху из алого тонкого полотна, на голову надела венец с длинными жемчужными подвесками, на руках блестело несколько серебряных колец и браслетов, на груди ожерелья из белых бусин, с множеством серебряных узорных подвесок. Она посмотрела на Лютовоя, он улыбнулся, угадав, о чём она думает. Он любил сестру и тоже хотел, чтобы на празднике она была наряднее всех девушек, хотя любил он её в любом наряде. Для него она была лучше всех девушек. Гости разглядывали её с восхищением. За столом поднимали кружки с хмельным мёдом во славу богов, одаривших хорошим урожаем и уберегших его от всех напастей.

Стояли теплые, солнечные дни, деревья только слегка пожелтели. Теперь после уборки урожая самым главным из осенних дел было выдать своих подросших дочерей замуж и женить мужалых отроков. А такие дела просто так не решаются. На широкой луговине горели костры — молодёжь из нескольких больших Родов уже водили хоровод, девушки пели звонкими голосами задорные песни. Вновь прибывающую молодёжь встречали весёлыми криками стайки девушек и отроков, здоровались, расспрашивали друг друга и сами делились новостями. Лютовой приметил дочь боярина Эраста Зосимовича Кулика Овсяницу. Её округлые девичьи формы сразу бросались в глаза. Её фигура и роскошные волосы были предметом отчаянной зависти подруг. Она была высокой, стройной, румяной с большими серыми глазами, которые застенчиво отводила, когда Лютовой встречался с ней взглядом. На лугу во время гулянок многие девушки засматривались на княжича, и мечтали, чтобы он пригласил погулять. Княжич не спешил выделять кого-то из девушек, но когда появилась Овсяница, он с интересом посмотрел на неё.

Лютовой подошёл к хороводу, разнял руки Овсяницы и рядом стоящего парня, встал между ними и сжал руку девушки. Вторак из семьи купца Михея Онисимовича давно посматривал на Овсяницу, и хотел было уже пригласить её прогуляться, как между ними вклинился княжич. Вторак был рослым и широкоплечим. Тёмные, немного вьющиеся волосы и густые чёрные брови наводили на мысль, что мать ему купец отыскал среди степнячек. С виду он казался медлительным увальнем, хотя на самом деле был неглуп, честолюбив и очень упрям. Вторак нахмурился, но промолчал. А девушка то и дело поглядывала на Лютовоя и улыбалась. Он обычно не ходил на молодёжные игрища, но в этот день решил развлечься. Овсяница с нежностью и надеждой смотрела на него, и её девичье сердечко билось тревожно и радостно. А как же иначе! Сам княжич Лютовой к ней подошёл! Она о таком даже и не мечтала. А он крепко держал её за руку и в хороводе пел таким красивым голосом. Она уже мечтала, что он пойдёт провожать её домой, видела себя в невестином наряде рядом с ним и придумывала имена их детям.

Овсяница смотрела на него уже смелее, смеялась, на щеках её горел густой румянец. Её горячие пальцы сильнее сжимали руку Лютовоя, глаза её блестели, всеобщее весёлое возбуждение захватило их и понесло. Свежие запахи травы и цветов, смешанные с дымом костров, пьянили и кружили голову. Когда стемнело и молодёжь, разбившись на пары, стала расходиться, Лютовой пошёл провожать Овсяницу, а Вторак мучимый ревностью шёл следом за ними чуть поодаль. Лютовой проводил девушку до ворот и собрался уже уходить, но девушка остановила его.

— Княжич! Останься! Давай на лавочке посидим. Немножко.

— Ну, ежли токо немножко, а то мне заутре рано вставать, мы с братом на ловы собрались, надобно хоть немного поспать.

— Пф, — фыркнула Овсяница, — старый будешь, тада и выспишься.

— Ага! Из седла бы не выпасть, сонному.

— Ладно, княжич, иди, отдыхай. Када пойдёшь на луг зайдёшь за мной?

— Я не скоро туда пойду. Мне в полюдье сбираться надобно, вернусь к Медвежью Велик‒дню.

— Хошь, я буду тебя ждать?

— Не надобно, не жди.

— А я всё равно буду ждать.

— Не трать время зря, вон посмотри, Вторак мается, ждёт, покуда я уйду. Хороший парень и из богатой семьи, выходи за него.

— Не люб он мне.

— Ладно, будь здрава, Овсяница, пойду я, поздно уже.

— Пусть Велес и Попутник хранят тебя! — Она обмахнула его знаком Огня, собралась уже открыть ворота и зайти во двор, как около неё оказался Вторак и взял её за руку.

— Подожди, Овсяница.

— Чё тебе, Вторак?

— Пойдём, погуляем?

— Я княжича буду ждать с полюдья.

— Ну, княжича — енто понятно, токо я тебя ему не отдам.

— А тебя никто спрашивать не будет!

— Я тебя выкраду, и тебе придётся выйти за меня замуж.

— Токо попробуй! Я на себя руки наложу!

— Овсяница! Люба ты мне, може, подаришь мне свой браслет?

— Жаль, что княжич у меня его не попросил, я бы с радостью ему отдала.

Некоторые ещё после Купальской ночи точно знали, кого хотят видеть своей парой, другие, оставшиеся без пары переживая, молили Ладу, чтобы позаботилась. Наступила осень — время свадеб. Старики держали совет, а молодежь в волнении ожидала решения своей судьбы.

Темно. Так темно бывает только в последний месяц лета, когда все, от медведя до самой мелкой былинки понимают, что холода не за горами, животные и звери стараются запастись толстым слоем сала под шкурой, растения выбросить семена или просто насладиться мягким, добрым теплом, которое посылают лесные боги. И лес старается всякого пришедшего или здесь живущего одарить едой на зиму, одеждой и тёплым домом. Именно в такие ночи убегают влюблённые на стога, и тешатся запретным до рассвета. Никто им в этом не указ, ведь только и осталось дождаться, покуда березы золотом покроются. А там и столы свадебные не заждутся.

Примечания

4

Жнивень — август

5

Рожаница — в славянской мифологии существа женского пола, определяющие судьбу ребёнка при рождении.