Завтра будет завтра

Валентина Минина

Лучше быть одной несчастной парой или двумя счастливыми людьми? Сожительствовать можно с кем угодно, а жить так, чтобы ты любил и тебя любили – это дорогого стоит.Брак – это небольшое разочарование, потому как реальность совсем далека от мультфильмов Диснея. Но ведь всегда хочется сказки, особенно в реальной жизни, но не всегда она «удается». Порой очень тяжело снять розовые очки, чтобы посмотреть правде в глаза. Не из-за того, что не хотим, а просто потому, что это очень страшно.

Перемены

Моя знакомая утром позвонила с предложением: «Маша, а ты сейчас работаешь? Слышала, что уволилась, а у нас как раз есть вакансия, не хочешь попробовать? Ничего сложного, как раз для человека с фантазией. Нужно придумывать открытки, обложки тетрадей, альбомов, блокнотов… Что скажешь?» Это предложение мне очень понравилось, и я решила — а почему бы и нет?! Тем более, что ничего сложного здесь нет, офис довольно близко к дому, неплохой оклад да и работа в газете меня не устраивала ни по одному из вышеперечисленных критериев. Поэтому, взвесив все за и против, я тут же перезвонила Леночке и согласилась. Меня попросили после 12 часов подъехать в офис на собеседование.

Есть пословица, что встречают по одежке — с этим точно не поспоришь. Внешний вид Анатолия я описала, а вот свой — нет, поэтому приступим.

Рост у меня выше среднего, зеленые глаза, русые, средней длины волосы, вроде неплохое телосложение, но беда в том, что подавать себя правильно я не умею. Поэтому на собеседование я надела красный свитер, связанный бабушкой мужа, джинсы, кроссовки, завязала волосы в пучок, перекинула сумку через плечо, взяла несколько своих работ, рекомендации, диплом и отправилась.

Собеседование прошло очень странно. Обычно меня всегда расспрашивали о том, где я училась, когда закончила, замужем или нет, есть ли дети и все такое, но здесь интервьюер сломал систему. Меня просто попросили рассказать о себе. Я по привычке стала перечислять весь список, приведенный выше, но была прервана настойчивой просьбой рассказать конкретно о себе, своих качествах, планах, увлечениях, слабых и сильных сторонах характера. Поначалу я немного растерялась, но потом исправила положение.

По окончании собеседования мне сказали, что я подхожу и меня принимают, попросили пройти в отдел кадров, подписать договор и предоставить пакет документов.

После того как были соблюдены все процедуры по оформлению с трудоустройством, мне показали рабочее место, познакомили с коллективом, выдали рабочий графический планшет и предупредили, что с завтрашнего дня я выхожу на работу.

Я была счастлива от того, что меня приняли на эту должность, поэтому решила приготовить праздничный ужин. В восемь вечера пришел Анатолий, мы посидели, и я сообщила о своем трудоустройстве. Он что-то пробормотал, что рад за меня, хотя не уверена, что он вообще меня слушал. Месяц назад Толя принялся за новую научную работу и из-за этого был постоянно в себе, где-то далеко в своих мыслях. Если раньше мы весело проводили время, то последние несколько недель его как будто подменили. Он, как правило, бросал какие-то фразы, чтобы я поняла, что сейчас не время и его не нужно отвлекать. Конечно, это было не особенно приятно, но я старалась войти в его положение и ни о чем не расспрашивала подробно. В его поведении и отношении ко мне проскакивал небольшой холодок, но я продолжала это связывать с углубленными мыслительными процессами.

После ужина Толя шел в кабинет — так мы называли одну из двух комнат нашей квартиры, потому как в ней был хороший рабочий стол, компьютер и книги. Именно в кабинете он проводил все свое свободное время, бесконечно делал какие-то расчеты и чертил. Вечерами я оставалась одна, и единственным моим спасением были книги — они хоть как-то отвлекали и успокаивали от ощущения растущей пропасти между нами.

Единственное, что осталось стабильным в нашей семейной жизни на тот момент, — сбор контейнеров с едой. Потому как у Толи был гастрит, необходимо было тщательно следить за его приемами пищи. А еще мы вместе ходили за ручку до остановки и разъезжались по своим работам.

Офис, в котором я работала, был достаточно светлым и просторным. Нас было человек десять — тех, кто занимался различными концепциями разработок. Мне доверили поначалу поздравительные открытки, позже я занималась дизайном тетрадей.

Коллектив был дружный, но каждый в нем был со своими странностями, а это и неудивительно, ведь мы — люди искусства. Может, и я кому-то кажусь странной, а сама этого не вижу. Вот, к примеру, на столе у Леры стоял плюшевый заяц, которого она брала к себе на колени и обнимала, когда рисовала. Аня безумно красилась — причем не только лицо, но и волосы. Иногда до абсурда было смешно: под каждое настроение у нее был новый образ. Полина в процессе работы смотрела, не прерываясь, турецкие сериалы, даже иногда плакала на печальных моментах. Егор обожал свою семерку и постоянно говорил о ее тюнинге. Я на их фоне была чистым листом — человеком, который практически ничем не увлекается, а просто живет себе тихонечко, и все. Но, к счастью, в коллективе я была такая не одна. Еще был Дима. Внешне он выглядел совершенно обычно, но, что действительно его выделяло среди всех, это здравомыслие. Ни один спор не обходился без него — он был как весы, всегда взвешивал за и против, а затем объявлял вердикт, возвращая всех в равновесие.

Оказалось, что мы с ним учились в одном университете и даже на одном факультете, но он был на курс старше меня. Дима, как только увидел меня за рабочим местом, подошел и спросил, так ли это. Меня сильно удивил этот факт, потому что я не помнила таких подробностей. Но он объяснил, что когда я подавала документы, лично он их и принимал у меня, так как подрабатывал тогда в приемной комиссии. На вопрос о том, как он меня запомнил, Дима ответил, что сильно удивился, что в 18 лет у меня уже было обручальное кольцо на пальце.

Мое рабочее место было рядом с рабочим местом Димы. Нам было очень легко общаться. Мы шутили и вспоминали студенческие годы, некоторых преподавателей, различных «выдающихся» личностей нашего факультета. Было очень забавно окунуться в прошлые, хотя и совсем недавние воспоминания. Когда учились, казалось, что так все тяжело и сложно, хотелось на работу, чтобы были деньги и позволить себе чуть-чуть больше. А сейчас — так бы бросить все и бегом туда, где было весело и просто. Но — увы и ах! Всему свое время: время собирать камни — и время их разбрасывать. Сейчас мы здесь, и мы работаем, получаем деньги, как мечтали тогда.

Ближе к обеду в наш кабинет зашла моя знакомая — та самая Леночка, которая порекомендовала мне эту работу, — подошла к моему рабочему месту и громко сказала:

— Здравствуй, Машенька! Рада видеть тебя! Как тебе здесь?

Лену я видела давно. Она очень сильно похудела, что было ей к лицу, как всегда изумительно выглядела, была со вкусом одета, сладко и вкусно пахла, а глаза, как и раньше, смеялись. Я так обрадовалась ей.

— Спасибо, что позвала меня! Это было очень неожиданно. В целом, все отлично, мне здесь нравится. А ты где здесь работаешь?

Она рассмеялась, как будто я задала очень глупый вопрос:

— Маша, я здесь везде работаю. Я управляю всем этим! Ты что, серьезно не знала об этом? Мне муж подарил эту старенькую типографию. Видишь, как я ее подняла!

— Надо же, я и не знала.

То, что я удивилась, — мало сказать. Для меня это было каким-то открытием. Лена — мой директор!

— А откуда ты узнала, что я уволилась из редакции?

— Я видела Анатолия, он мне и рассказал. Он тебе не говорил, что мы виделись?

— Нет, не говорил. Видимо, забыл.

Она улыбнулась своей неотразимой улыбкой и сказала:

— Ну, не буду тебя отвлекать, работай. Рада, что ты в моей команде.

Лена, а при выясненных обстоятельствах — Елена Сергеевна, ушла, постукивая каблучками.

Потрясающе! Как же переменчива бывает наша жизнь. Вот только как будто вчера я ей за небольшое вознаграждение помогала доделывать зачетные работы, а сейчас эта оторва — моя начальница. Удивительно!

На обед было принято ходить всем коллективом в местную столовую. Коллегами мы собирались за столом, рассказывали истории из жизни, вспоминали интересные статьи из журналов, спорили о чем-то. Несложно догадаться, что в первый рабочий день я была объектом для изучения. Всех интересовало, как мы познакомились с мужем, где я живу, снимаю ли я квартиру, зарабатываю ли я дополнительно. Вместо того чтобы поесть, мне пришлось отвечать на бесконечный поток вопросов. Но жаловаться на это не следует, поскольку так случается всегда, когда в коллектив приходит новый человек, — его как бы прощупывают, чтобы понять, каков он и составить к нему «инструкцию по эксплуатации».

— Так выходит, ты не пишешь на заказ работы? — поинтересовался Дима, когда мы выходили из столовой.

— Нет. А ты?

— Пишу. У меня даже есть своя мастерская, я там нахожусь после работы. Правда, она не большая. Здесь я работаю, потому что какой-никакой стабильный заработок. А с продажей картин — это лотерея. В один месяц пусто, в другой густо. Каждая работа должна дождаться своего клиента. Я могу тебе как-нибудь показать свои работы и мастерскую, если, разумеется, тебе будет интересно.

Мне и вправду было интересно. Это сложно объяснить, но уверена, многие поймут. Когда смотришь на работы художника и его отношение к своему творению, можно легко сделать вывод о человеке. Даже прочувствовать натуру через полотна, увидеть, насколько он глубок или поверхностен. Потому что те, кто занимается творчеством всерьез, вкладывают самого себя в работу, и она является неким отражением человека.

— Я с удовольствием приму твое приглашение.

— Тебе будет удобно встретиться на выходных?

У меня на выходные были всегда какие-то бытовые дела, такие как постирать, погладить, убраться, приготовить, сходить за продуктами. Я не считала нужным привлекать к этому Анатолия. Мне казалось, ему нужно работать, что-то чертить и считать. Но это мне только казалось.

— Да, удобно, — легко согласилась я.

— Отлично. Я тебя добавлю «Вконтакте» в «Друзья», и мне нужен твой телефон, чтобы добавить в общий чат.

Так, по дороге к рабочему месту мы обменялись контактами, подписались во всех социальных сетях — официально для всего мира зарегистрировали таким образом нашу дружбу.

В коллективе было много тех, кто курит, но я к ним не относилась, поэтому сразу после обеда вернулась на рабочее место, а остальные остались на улице «подышать».

Примерно минут через десять кто-то из-за спины положил на мой стол маленький букетик бархатцев, связанный грубой бечевкой. Не знаю, как другим, но мне букет не только понравился, но и поднял настроение. Когда я убрала наушники и посмотрела назад, то увидела Диму. Он улыбнулся мне и сказал:

— Это так, для поднятия настроения.

Я его поблагодарила — мне и впрямь было приятно оказанное внимание.

В четыре часа дня все стали собираться домой — как-никак, а рабочий день окончен. Я вышла из офиса, но меня тут же догнал Дима.

— Тебя подвезти?

— Нет, спасибо. Я хочу прогуляться — погода хорошая, да и красиво сейчас.

Он улыбнулся и попрощался со мной.

Когда пришла домой, меня встретил Толя. Он был в домашней одежде, и вид был у него взволнованный. Когда я спросила, что случилось, Анатолий ответил:

— Просто неудачный день.

На последующие мои расспросы он уходил от ответа, а когда заметил маленький букетик, спросил:

— А что у тебя в руках?

Я просмотрела на него, потом на цветы, и оказалась в небольшом замешательстве. Что говорить — правду или соврать? Но все же (не знаю почему) ответила так:

— Мне коллега подарил в честь первого рабочего дня.

Это было и правдой, и не совсем. Однако Толя все равно очень внимательно и очень недоверчиво посмотрел на этот букетик. Такой реакции я от него не ожидала, ведь мне всегда казалось, что он не очень-то ревнивый.

— Ты, наверно, голодная? Я картошку пожарил и салат нарезал. Пойдем за стол, а то я так проголодался, когда тебя ждал.

Мы сели за стол и молча стали ужинать. Все, на первый взгляд, было, как обычно, но Толя был другим. Он сидел весь красный, как будто у него давление. С ним такое, как правило, бывало, когда он злился. А что меня поразило еще больше, так это пустая бутылка из-под пива рядом с мусорным ведром. Видимо, у него выдался совсем неудачный день, раз этот невозмутимый борец с алкоголем все же его употребил.

Когда мы закончили нашу трапезу, он сказал:

— Маша, ты иди, а я сам все уберу.

— Толя, — тихо произнесла я. — Может, давай поговорим? Что у тебя произошло?

Он встал, снял очки и протер глаза. Затем посмотрел на меня и сказал:

— Я устал, я не хочу ни о чем говорить. Прости, сейчас мне надо побыть одному.

Я кивнула головой, мол, поняла. Но с ним явно было что-то не так. Его боль я чувствовала как свою, но вот в чем причина?

После того как Толя закончил мыть посуду, он не пошел, как обычно, в свой кабинет заниматься «научкой», а пришел ко мне в комнату с бутылкой пива и включил телевизор. Меня это потрясло окончательно — ни разу я не видела своего мужа таким, поэтому даже представить боялась масштаб катастрофы, произошедшей в его жизни.

Мы смотрели канал Discovery, там шла передача про семью с Аляски, которая пытается выжить в диких условиях своими силами. Все это время мы не говорили. Потом он посмотрел на время и сказал:

— Надо уже ложиться.

Выключил телевизор, свет, обнял меня и уснул.

Наутро будильник заиграл только у меня, а со стороны Толи было тихо. Я разбудила его, но он пробормотал, что у него сегодня выходной и никуда ему не надо. Тут-то я и поняла, что проблемы у него на работе, но вот какого рода — это вопрос открытый.

Рабочий день прошел тихо. Все время, что я рисовала, думала о нашей совместной жизни в последнее время. Мне не нравились такие перемены, но и повлиять на них я не находила возможности. Пока рисовала, пыталась восстановить хронологию событий. Май и июнь Толя принимал зачеты и экзамены, а также проверял вступительные работы абитуриентов. В июле мы отдыхали на море. Август мы проводили вместе, много гуляли, читали книги, ходили в кино. Это было идеальное лето. Мы оба были счастливы. Что же сейчас происходит? Почему между нами появился холод?

Когда рабочий день был окончен, все разошлись по домам. По обыкновению после работы я зашла в магазин и купила нам с Толей продуктов. Рядом с кассой была кондитерская лавочка. Чтобы как-то приподнять настроение моему мужу, решила взять его любимое пирожное — картошку — и пару трубочек с кремом безе.

Как и ожидалось, Толя встретил меня дома, помог разобрать сумки, накрыл на стол, и мы поужинали. Мой мини-сюрприз приободрил его, но в глазах так и оставалась печаль.

Я попыталась завести разговор с упором на то, что мне нужно знать, что происходит с ним, ведь я — часть его жизни, но, к сожалению, мне не удалось его разговорить. Он спрятался в свой панцирь и не высовывался.

На следующий день мы проснулись, приготовили завтрак, привели себя в порядок и отправились на работу. Толя изъявил желание меня проводить до работы, а я не отказалась. По дороге он мне заявил:

— Знаешь Маша, я тут долго думал и решил уйти из университета.

Это заявление было как гром среди ясного неба. Чтобы вы понимали, Анатолий по своей природе человек постоянный, терпеливый, очень любит и уважает науку, у него на самом деле золотая голова. Резкие и поспешные решения, выводы он никогда не делал. Чем могла быть вызвана такая перемена в его сознании? Что за внутренний катарсис? Что я упустила? Чего я не знаю? Что произошло такого глобального, чем он не может поделиться со мной?

— Может, мы все-таки поговорим, и ты не будешь отнекиваться? Расскажи, что произошло с тобой.

— Маша, я не хочу больше этим заниматься. Мне это все кажется бесполезным.

— Подожди, а как же твоя «научка»? Ты столько сделал!

Конец ознакомительного фрагмента.