Шесть с половиной недель

Валентина Павлова, 2023

Разве могла молодая женщина Вера предположить, что такая желанная беременность обернётся конфликтом в семье, во вполне устоявшихся отношениях? Что волшебное время ожидания появления на свет маленького чуда станет мучительным вылёживанием в больничных стенах? Как сложится её судьба? Теперь у Веры есть время подумать о себе, вспомнить то, что, казалось, давно забыто. Мысли, помимо воли, живут своей жизнью, подкидывая из подсознания совершенно новое осмысление сложившейся ситуации. Будет ли услышана мольба молодой женщины? Окажется ли успешной предпринятая борьба за жизнь?

10

Утро. Слышно пение птиц: четко, громко, красиво. Вера заслушалась. Захотелось выглянуть в окно, приподнялась на постели, медленно спустила ноги на пол, прошла к подоконнику, оперлась локтями: чистое голубое небо, солнечный денёк, воробьи перелетают с ветки на ветку, детская площадка за высокой металлической оградой. Гуляют дети с мамами. Дальше — стоянка и дорога, большая и оживленная, за ней — торговый центр. «Надо же, — подумала Вера, — роддом, а вокруг дома, люди живут своими заботами. У нас тут целый мир: мир переживаний, страданий, надежд, а вокруг этого просто обыденная жизнь, как у всех. Так было и у меня». Вера вздохнула, пытаясь понюхать уличный воздух, свободный и такой, казалось, близкий.

Тут вспомнился эпизод пятилетней давности: беременная Вера лежит в этом же роддоме, только в другом крыле здания и ночью её будят истошные протяжные, частые крики: «о-о-о, а-а-а». Ночь была безветренной, и голос разносился эхом по всей округе, и не понятно то ли одна рожает, то ли две. Весенняя ночь была на удивление теплой, и видимо все окна в родовых были раскрыты, потому как формировалось чувство «эффекта присутствия», будто рожают в Вериной палате. Она в ту ночь так и не заснула, не удалось выспаться. После этого случая не давал покоя вопрос: «И как тут люди живут?». Вокруг роддома было полно жилых девятиэтажных кирпичных домов.

«Твои глаза, такие чистые…», — раздалось вдруг где-то рядом с Верой, она вздрогнула от неожиданности и громкости.

— Таня, твой телефон звонит, — крикнула женщина на соседней кровати.

Спасибо, Кать! — Женщина, кровать которой стояла у стены, сорвалась со своего места и подошла к Вериной кровати, рядом на полу заряжался телефон.

— Алло, дочь, привет, дорогая! Как у вас там дела? — и она вышла в коридор поговорить с родными.

Вере никто не звонил: родственники сами ждали звонка, а из подруг осталась одна Санька. Нет, были знакомые, школьные подружки, но все они были не близкими, редко виделись с ними, и Вера даже ничего им не сказала про себя, зачем? У каждой из них своя жизнь и свои проблемы и вникать уже никому не интересно. Так, посидеть раз в год в ресторане, поздравить друг друга с новым годом или с днём рождения — когда выберутся — вот и всё общение. Вере захотелось что-нибудь записать, она полезла в сумочку, достала ручку и маленький красный блокнотик, который ей подарили на день рождения (с того дня всегда носила с собой), сев в постели, подложив под спину подушку, открыла, задумалась. Решила записывать первое, что приходит в голову, начала водить ручкой по листочку и не заметила, как перешла к анализу ситуации, своих эмоций и переживаний. Никто ей не мешал, но вдруг услышала совсем рядом голос Кати с соседней кровати:

— Что ты пишешь? — с любопытством заинтересовалась она.

— Да так…, — немного смутилась Вера, а потом подумала, что вдруг тоже это будет кому-то полезно и разоткровенничалась:

— Свои мысли, свои чувства описываю, мне так легче пережить.

— А-а-а, понятно…

— Пишу всё, что взбредёт в голову. Попробуй, многие вопросы для себя можно решить.

— Я подумаю, — задумчиво произнесла Катя.

Вера углубилась в записи, старательно выводя буквы на бумаге.

«Твои глаза…», — снова раздалось громкое пение. Таня снова подошла к телефону.

— Алло, что-то забыла спросить? — и снова разговоры.

«Неужели нельзя убавить громкость? — с досадой думала Вера, мысль которой сбилась от этой неожиданной мелодии. — Чья это песня такая? Такая странная…».

— Здравствуйте, девочки! Готовьтесь на капельницы, кому нужно посетите санузел, — и медсестра начала закатывать по очереди шесть металлических палок с крепежами для бутылок с лекарством.

Вера с некоторым сожалением закрыла блокнот и убрала подальше в сумку, легла, ожидая своей очереди. Вот и к ней, наконец, подошли. Медсестра склонилась, чтобы ввести иглу. Вера отвернулась и почему-то зажмурилась. Было не больно, даже странно, и Вера, не удержавшись, решила сделать комплимент:

— Как Вы не больно ставите, хорошо!

— Так мне вас всех жалко! — в уголках глаз показались морщинки — медсестра улыбнулась под маской. — Вот и стараюсь не больно. Лежите. — И отошла проверить остальных пациенток.

«Жалко» — это слово зацепило Веру. «Несомненно, чтобы стать хорошим врачом — надо уметь жалеть, любить пациентов. Вот эта медсестра очень хорошая. Нет, решительно без жалости в медицине делать нечего». Работает тут одна «сестричка» — практикантка, молоденькая, так всадит иглу в попу, что взвыть хочется. Вера вспомнила интересный случай, это был как будто подаренный самой жизнью опытный эксперимент. Когда Вера в 10 классе лежала в больнице ей тоже ставили уколы, каждый день. А медсестры процедурного кабинета сменялись и тоже каждый день. И из четырех девушек только одна ставила уколы быстро и совершенно безболезненно, что приводило Веру всякий раз в истинное недоумение, как же так? Ловкость рук? Поэтому уже тогда Вера поняла, есть талант и призвание, а есть просто необходимость где-то работать. А что касается «сестрички», Вера искренне надеялась, что эта девушка сама уйдёт из этой профессии и не станет мучить ни пациентов, ни себя. Что может быть хуже нелюбимой работы? Наверное, только нелюбимый муж. Но это не был случаем Веры, она Глеба любила, хоть иногда и случались недопонимания. За всеми этими мыслями Вера задремала.